Основное время. Лирическая повесть

Вместо  вступления.

У каждого из нас своя судьба, Свои приметы и воспоминанья…
Своя неповторимая тропа,
Свои неповторимые мечтанья,
Свои ошибки, беды, заблужденья,
Свои победы над самим собой,
Утраты, раны, планы, устремленья.
И почерк тоже, как ни странно свой.
(Р.А. Камбург)

Тогда я считал, что жизнь моя удалась, мечта сбылась. Закончил меди-цинский институт, работаю анестезиологом-реаниматологом в детском НИИ им. Г.И. Турнера, совмещаю на скорой помощи, женился, воспитываю двух сыновей. Все, как у нормального среднестатистического мужика, но кто мо-жет знать какие сюрпризы и неожиданности преподнесет жизнь? Кто знает как придется ее прожить… Это, как обязательная программа в спорте. Все кем-то спланировано и ничего изменить нельзя, ничто от тебя не зависит. Правда, элементы произвольного исполнения присутствуют, но ничего кар-динально не меняют. Говорят: судьба - книга жизни, стояние звезд в час твоего рождения. Спорно?  Да. Но всегда существуют два выхода из любой ситуации - делать или не делать, смириться или сопротивляться, плыть по течению или бороться с ним. Даже, когда тебя съели, у тебя тоже есть два выхода…
Я поделюсь с Вами своей книгой жизни, своей обязательной програм-мой. В чем-то она схожа с другими людскими программами, где-то нашлись произвольные элементы, которые приемлемы одними и непонятны,  не приемлемы другими. Вам судить или осуждать, но ничего уже не изменить. Правду говорят: не надо жалеть о том, что сделано, а надо сожалеть о том, что не сделано.
И в моей жизни, как у всех, были взлёты и радости, падения и огорче-ния, даже поступки, близкие к нарушению Закона. Что-то сложилось, а что-то не сбылось. Вот этим и хочу поделиться с Вами.



Глава 1. Скорая помощь. Беда и радость рядом.

От сирены город просыпается,
Синий свет в окошках отражается,
Красный крест расчистить путь старается,
А врачи за чью-то жизнь сражаются.

Меня зовут Сергей Александрович Колосов. Мне 33 года. Место событий – Ленинград - Санкт-Петербург. Сейчас 1980 год. Это я трясусь в РА-Фе, возвращаясь с очередного вызова на свою подстанцию скорой помощи. Это ещё не факт, что мы доедем до места. Обязательно диспетчер поймает нас по рации. Со мной в бригаде фельдшер Наташа. Отличный фельдшер, опытный и надежный. А еще она лучшая подруга нашего врача Леры. Обыч-но они работают в одной бригаде, но иногда Наташа попадает в мою смену. С Лерой и Наташей мы сдружились всей моей семьей.
Наташа с незаметным для себя комплексом Наполеона, с чрезмерной самооценкой и, скажем мягко, с непростым характером. Внешне неброская, но привлекательная тридцатилетняя женщина. Лера полная противополож-ность Наташи, но это не мешает их дружбе. Лера совершенно беззлобный и отходчивый человек, лишенный честолюбия и сверхамбиций. А точнее про-сто слабовольная в житейском смысле личность.  Личность с неброской рус-ской внешностью, но с очень выразительной мимикой, которая невольно притягивала взгляды мужчин. Лера очень грамотный и эрудированный врач-кардиолог. Работая в кардиологическом отделении больницы Нахимсона, приобрела там не только любовь пациентов и сослуживцев, но и, к сожалению, распространённую среди талантливых людей страсть к горячительным напиткам. В результате вместо стационара - работа на скорой помощи. В последствие это пристрастие печально скажется на судьбе Леры. Она старше Наташи на четыре года.
В свое время я многому научился у неё в профессиональном плане. Лера прекрасный кардиолог. Она научила меня разбираться в малейших тонкостях электрокардиограммы, указала на то, что врачи часто пропускают или просто не видят по незнанию. Мы очень сдружились, они с Наташей бы-ли частыми гостями в моём доме, летом выезжали в лес за грибами и ягода-ми или отдыхали у нас на даче.
Очень постепенно я стал замечать, что Лера слишком увлекается спиртным после работы, принимая приглашения от водителей и других со-трудников. А дальше начались звонки на работу о том, что внезапно заболе-ла и не может заступить на дежурство. Мне стало все понятно. Наташа тоже подтвердила мои догадки. Она, как подруга, пыталась остановить Леру, но все бесполезно. Это вызывало только раздражение у нее.
После последнего  фактического прогула я отозвал её в сторонку в хол-ле подстанции.
- Лера, у меня к тебе просьба. Выслушай меня спокойно. Мне не всё
 равно, что с тобой происходит. Ты понимаешь, о чем я говорю?
- Если я правильно поняла, ты считаешь меня алкоголичкой. Так это не так. Я в любой момент могу бросить, только мне не хочется. Ну, понимаешь просто не-хо-чу.- проговорила она для убедительности по слогам, при этом обдав меня стойким запахом вчерашнего перегара в смеси с ароматом хо-рошего парфюма.
- Лера, перестань! Давай вместе спокойно подумаем как выбраться из, прямо скажем, плохой ситуации. Ведь очень скоро все и начальство тоже поймут, что с тобой происходит. До первой жалобы от пациентов. Ты забыла за что с тобой расстались в больнице Нахимсона? Ведь это может повторить-ся, но уже не по собственному желанию, а по статье. В конце концов, я могу поговорить с Жорой. У него много знакомых и наркологов тоже. Он должен помочь.
Жора был Лериным любовником уже много лет. Он профессор меди-цины, много старше её, имеет семью и оставлять родных не собирается. Ле-ра в разводе и одна воспитывает сына-подростка.
- Спасибо за заботу!- усмехнулась Лера.- Жора всё знает и помощь его мне не нужна. Прошу тебя, не говори со мной на эту тему.
Она чмокнула меня в щеку, развернулась и быстро пошла по коридору. В дальнейшем любые мои попытки исправить ситуацию заканчивались примерно тем же.
Сейчас Наташа в салоне машины безразлично смотрит сквозь переднее стекло на пролетающие мимо дома и мелькающую дорогу. Девять вечера и уже включены фонари, как маячки освещяющие наш путь.

***

Ну, вот. Зашипела рация и глухо, с металлом в голосе заговорил диспетчер:
-Десять ноль семь! Десять ноль семь!- это бортовой номер нашей машины,- Ответьте диспетчеру!
-1007 слушает.
- Где вы находитесь?
- Мы на углу Ленинского и Московского проспектов.- Ответил  я.
- 1007! Возьмите: ребенок с ожогами на пожаре. Улица Пионер-строя в строительном вагончике у дома 28. Вас ожидают пожарные. Повто-рите адрес!
- Вагончик у дома 28 по Пионерстроя,- повторил я.
- Поехали! – Раздалась команда диспетчера. Рация щелкнула и отключилась в режим ожидания.
-Всё слышал, доктор.- Отозвался Олег.- Уже едем.
На всех машинах скорой помощи установлены рации “Алтай”. Они очень выручали нас, особенно в новых районах, где ещё не было телефонной связи. Правда, не всегда. Иногда сквозь жуткие помехи слышался голос диспетчера:
- Я вас не слышу, сдвиньтесь куда-нибудь и перезвоните.
Приходилось двигаться и отыскивать удобное для связи место.
Взвыла сирена, заморгали ярко синими глазами мигалки, машина вы-ехала в левый ряд и помчалась, набирая скорость. По существовавшим тогда правилам, опознавательные сигналы мы могли включать, когда перевозили     тяжёлого пациента или получали “тревожный” вызов: на пожар, в Аэропорт на аварийную посадку самолета, по требованию работников милиции, ну и некоторые другие поводы к вызову.
Ребёнок с ожогами - это очень серьёзно и ситуация не терпит отлага-тельств.
- Что же он делал-то в строительном вагончике?- спросила как бы саму себя Наташа.
- А может, курил тайком от родителей. - Отозвался Олег.
- Ну, да! По-твоему, вагончик загорелся, а он там остался?
- Угу. Вагончик тронется, вагончик тронется, перрон останется.-
Шутливо пропел Олег, внимательно наблюдая за дорогой.
- Очень смешно!- рассердилась Наташа. Сам-то понял, что сказал?
Машина затряслась и закачалась на колдобинах какой-то непроезжей дороги. Олег ехал прямо в сторону поднимавшегося ввысь сизого дыма от пожарища. По-видимому, пламя пожарные уже сбили.
- Всё, ребята! Кончайте пикировать друг друга. К нам уже бегут. - Пре-кратил  я их дружескую перепалку.
Олег заглушил двигатель, сирену, но оставил работать проблесковые маячки. Мы вышли из машины навстречу пожарным, которые несли чье-то обмякшее тело.
Подойдя к нам, молодой, симпатичный человек в пожарной робе то-ропливо произнес:
-Здравствуйте!  Пожалуйста, быстрее! Мальчик очень плох!
- Что произошло?- поинтересовался я.
- Мальчишки играли в войну, - заговорил пожарный. Он был партиза-ном. Его поймали «немцы». Затащили в вагончик. Стали пытать. Потом свя-зали, подперли дверь снаружи и подожгли вагончик. Выйти он не мог. Слу-чайные прохожие увидели пламя,  услышали крики и вытащили мальчика.
Пожарный рассказывал торопливо. Было видно, что он очень взволно-ван и искренне жалеет пострадавшего мальчика.
Раздался голос нашего водителя Олега:
- Дети в подвале играли в гестапо. От пыток скончался электрик Пота-пов.
- Прекрати, Олег!- закричала Наташа. Я всегда вздрагиваю, как только ты открываешь рот. Никогда не знаешь, что ты можешь выдать!
Пожарный с удивлением и укором посмотрел на Олега. Тот покраснел и, смутившись, пошёл к машине.
Надо было действовать.
- Возьмите носилки и заносите парнишку в машину. - Распорядился я пожарными, которые все ещё держали ребенка на руках. А родители знают?
Как его зовут известно?               
Молоденький пожарный стал совсем бледным и тихо произнес:
- Когда он еще мог говорить, сказал, что он Серёжа Павлов из 28 дома и назвал квартиру. А вот и родители бегут.
Пожарный как-то вяло указал в сторону домов. Известно, что мужчины даже самых мужественных профессий плохо переносят вид крови и страш-ных повреждений.
- Наташа, усади его, дай вдохнуть нашатыря и сама сразу в машину. Спасибо вам, ребята! Родителей пока в машину не пускать. Пусть ждут. - Проговорил я, поднимаясь по ступенькам РАФа.
Справившись с пожарным, вслед за мной поднялась и Наташа.
Мальчик уже лежал на носилках. В салоне стоял стойкий, крепкий запах гари.
Мальчику было лет 13-14. Судя по телосложению и чертам лица, это был красивый, спортивный подросток. Лицо и тело изуродованы ожогами. На губах и вокруг носа запеклись коричневые корочки. Мальчик был в сознании и пытался говорить, беззвучно шевеля обгоревшими губами.
           – Молчи, молчи, – тихо попросил я. Тебе, тёзка, сейчас не надо разго-варивать.
- Наташа, кубик промедола с димедролом внутримышечно, капельни-цу с реополиглюкином, затем физиологический раствор. Кислород.
Мы с Наташей осторожно срезали на мальчике одежду. Она во многих местах намертво впаялась в ожоговые раны. Потом мы завернули его в сте-рильную простыню. Перевязывать было бессмысленно – долго, болезненно и все равно в стационаре повязки будут менять и производить обработку уже под наркозом.
Закончив, я вышел к родителям.
- Мы возьмем только одного сопровождающего
- Поеду я  - сквозь слезы проговорила мать ребенка.
Усадив плачущую женщину в кабину водителя, я взял трубку рации:
- Рефлекс! Рефлекс!- это были позывные диспетчера. – Ответьте 1007.
- Диспетчер слушает.
-Мальчик тринадцати лет. Ожоги пламенем 60% поверхности те-ла.   Ожог верхних дыхательных путей. Ожоговый шок 3 степени. Куда везти? Рация помолчала, тихо ворча, а потом раздался голос диспетче-ра:
- Лахтинская, 10, НИИ имени Турнера. - -Понял. Лахтинская 10.- ответил я. Рация переключилась в режим ожидания.
Адрес больницы мне был хорошо известен. Это мое место ос-новной работы. НИИ детской ортопедии имени Г.И. Турнера. Работаю я там анестезиологом-реаниматологом. На скорой помощи я совмещаю уже несколько лет. Можно сказать почти постоянный сотрудник. Учи-тывая мою специализацию, меня ставят в состав бригады интенсивной терапии.
Поднявшись в салон и захлопнув дверь, я  кивнул Олегу. Вновь взвыла сирена и машина, набирая скорость, влилась в поток дорожно-го движения. Олег знал своё дело. По пути мы старались облегчить со-стояние мальчика, одновременно успокаивая его маму и отпаивая ее валерианой.
- Наташа, введи ему кубик дроперидола и следи за капельницей.
Пусть капает чаще. Я на кислороде. Дорога была неблизкая. Из Красносельского района на Петроградскую. Почти через весь город. За окнами машины мелькали дома, проносились улицы и проспекты. Испугавшись рёва сирены, попутные машины нехотя уступали нам дорогу. Всё-таки Олег молодец. Установил дополнительную сирену от какого-то морского катера.
«Для глухих водителей»- посмеялся он тогда.
Олег добрый, отходчивый, отзывчивый и симпатичный парень. С ним легко общаться, хотя его шутки иногда бывают неуместны. И ещёон очень надежен. Его не надо просить помочь нести носилки с пациентом. Он всё видит, понимает и сам стремится облегчить нашу работу. Многие другие водители просто отказываются, ссылаясь на то, что их дело правильно и быстро доставить нас по адресу или в больницу. А как часто, особенно ночью, бывает, что и попросить о помощи просто некого и дом без грузового лифта. Олегу всего двадцать один год. Он недавно вернулся из армии. Выглядел Олег вполне привлекательно: высокий, физически крепкий голубоглазый блондин.
Наконец, промчавшись по мосту над степенно двигавшейся Не-вой, оставив за собой стадион “ Петровский”,  мы оказались на Петро-градской. Шурша шинами, машина подкатила к подъезду НИИ имени Турнера.
Конечно,  Олег выскочил из машины, открыл заднюю дверь са-лона и, взявшись за ручки носилок, вытянул их с мальчиком Сережей наружу. Я взялся за другие ручки и осторожно мы внесли их вовнутрь здания. Наташа рядом несла флакон с раствором от капельницы. Это был мой второй дом. Здесь проходили в тревогах и заботах мои последние годы в должности анестезиолога-реаниматолога. - Привет! – кивнул я дежурной медсестре. Кто дежурит? - Добрый вечер. Юлий Михайлович. Уже звоню. Она не удивилась моему появлению просто потому, что все зна-ли, о моём совместительстве на скорой помощи. Послышался ее голос, вызывавший дежурного травматолога на тяжёлые ожоги. Серёжа ле-жал на носилках и тяжело дышал со слышными на расстоянии хрипа-ми.
- Привет извозчикам!- громогласно произнес появившийся в две-рях высокий, габаритный, с простым русским лицом Юлий. Я без обиды ответил: - Привет спецам! Юлий, здесь 60%, 3-4 степень, ожог дыхатель-ных путей и шок 3 степени.
- Понял. Разве от тебя дождёшься приятного? Давай поднимай парнишку в противошоковую палату. А вас попрошу вызвать туда реа-ниматолога.- Обратился он к медсестре.
Вновь схватившись за носилки, мы всей бригадой поднялись по лестнице на третий этаж в ожоговое отделение. Вслед за нами шла беззвучно плачущая мама ребёнка. Переложив мальчика на перевя-зочный стол, мы удалились из палаты. Олег, конечно, прихватил с со-    бой носилки.
- Юлий, пока! Ты когда теперь дежуришь? - Послезавтра. - Значит вместе. Я тоже послезавтра. Мама мальчика сидела в коридоре и вопросительно смот-рела на нас.
- Подождите, пожалуйста, здесь. Доктор выйдет и всё вам рас-скажет.   
-Спасибо вам за всё, мои дорогие! Навстречу нам по коридору уже торопливо шла Люсьена, дежур-ный реаниматолог. Мы приветливо поздоровались, и она юркнула в противошоковую палату. Красивая, яркая брюнетка и при этом успеш-ный врач-реаниматолог. Дама, окруженная тайной. Женщина-интрига. В оперблоке все догадывались, что у неё есть любовник, но никто ни-чего конкретно не знал. Люсьена не болтлива и не склонна ни с кем от-кровенничать. Иногда она просто исчезала на полтора-два часа с де-журства, оставляя телефон для связи на случай поступления экстренно-го больного.
-Девочки!- говорила она медсестрам,- я после вашего звонка че-рез двадцать минут на месте. Будут звонить из дома, скажите, что я в операционной и подойти к телефону не могу. Пока! Не прощаюсь.
Надо отдать ей должное, никогда она так не поступала, если бы-ли тяжёлые пациенты.
Все были уверены что существовал бой-френд, но помалкивали. И правильно делали. Бросать дерьмо в человека дело неблаго-дарное. Особенно когда нет веских оснований. Можно в него не попасть, а сам обязательно перепачкаешься и вони вокруг будет много. Всем станет ясно откуда эта вонь.
Люсьена была замужем. Муж старше её лет на пятнадцать. У них был сын-подросток, и Люсьена свято берегла свою тайну, не демонстрируя скелет в своём шкафу.
             Из приемного отделения я позвонил в диспетчерскую по прямому телефону: - Это 1007. Свободны с Лахтинской. Павлов Сережа, 13 лет. Ожоги пламенем 60%, ожог дыхательных путей, ожоговый шок 3 степени.- четко отчитался я диспетчеру.     - На станцию! – прозвучала команда. Рацию не выключайте.

***

Мы разместились в машине и тронулись опять в неблизкий путь в Московский район на свою Седьмую подстанцию. Какое-то время в машине стояла гнетущая тишина. Первой тишину прервала Наташа.
- Сергей, твой тёзка жить-то будет? - Знаешь, Наташа, чудес на свете не бывает. К сожалению это не   его случай. Пока мы не научились спасать пострадавших с таким процентом глубоких ожогов. Думаю, что мальчонку, из шока будет трудно вывести. - Жалко мальчишку.
- А еще жалко его родителей. - Вступил в разговор Олег. Представляете, что значит растить ребенка до двенадцати лет и так нелепо потерять. Сергей, а ты давно знаком с доктором Юлием с Лахтинской? - Да. Мы не просто знакомы, мы давно дружим, ещё с первого курса института. Так и прошли всю учёбу вместе, в одной группе. Правда, на последнем курсе я учился в другой группе. Это была субординатура по детской хирургии. Из нас хотели сделать детских хирургов. На всем курсе такая группа была единственной. - И как? Получилось?- спросила Наташа. - Насколько я знаю, да. Только я сразу, как приступил к работе в НИИ имени Турнера, был направлен на усовершенствование по анесте-зиологии и реаниматологии, о чем до сих пор не жалею. А вот с Юлием мы всё равно продолжали дружить,  даже когда учились в разных группах на последнем курсе и дружим до сих пор. Работаем вместе, встречаемся семьями. У него жена тоже врач, но стоматолог, растет дочь.
- Должен вам сказать, что в институте у нас была очень хорошая и дружная группа. Институт нам очень многое дал. Конечно, дал тому, кто хотел взять. Учеба не мешала нам совершать совместные набеги в кафе, в пивные бары, в кино, устраивать застолья по поводу праздников и дней рождения. Но главное, что мы все старались впитывать всё, чему нас учили. Нам всё было интересно. На первом курсе мы до ночи просиживали в анатомичке, препарируя трупы. Выгонял нас сторож, когда наступало время закрывать корпус. Иногда мы воровали на время препараты, чтобы дома подробнее их рассмотреть. У меня сердце, изъятое из трупа, находилось дома несколько дней. Правда, мы всегда всё возвращали на место.
- Сергей, а тебе не было противно возиться с трупами?- брезгливо спросил Олег.
- Знаешь, Олег, когда интересно как-то не думаешь об этом. Хотя однажды я облокотился об анатомический стол, на котором лежал свежий труп, а из него текла какая-то жидкость. Ладонью угодил прямо в неё. Непроизвольно понюхал ладонь, чтобы понять, во что я вляпался. Мне показался запах докторской колбасы. Знаете, после этого я полгода не мог не то что есть, а даже смотреть на колбасу.
- Какие гадости ты рассказываешь. - Отозвалась Наташа.
- Что делать, если так было? Так вот с первых дней учебы мы сдружились с Юлием, Володей и Николаем. Так и прошли вместе все шесть лет обучения, поддерживая и помогая друг другу во всём. Судьба распорядилась по-своему. Володя нелепо погиб через два года после окончания института. Его распределили в Псковскую область в ЦРБ* врачом- реаниматологом. Дома на балконе своей квартиры он уперся об оконную раму, Старая рама не выдержала и рухнула вниз с четвёртого этажа вместе с Володей. Деревянный обломок пронзил ему живот и поранил печень. Володя умер в своей больнице от сильного кровотечения.
- Какой кошмар! – прижав руку к груди, произнесла Наташа. И ничего нельзя было сделать?
- Наверное, нет. - Ответил я и продолжил.- У Николая своя трагическая судьба. Он женился на нашей однокурстнице, у них родился сын, но Коля любил “пошалить” на стороне. Жена и без того ревнивая, узнав о любовнице пришла в ярость, выследила их, узнала её адрес и покончила с этим романом навсегда, нанеся разлучнице ножевые ранения. Женщина погибла, а убийца, естественно, оказалась в тюрьме. Коля остался один с ребёнком, замкнулся в своих проблемах, ушёл в себя и прекратил всякие контакты с друзьями.
- Как же она смогла? Она же врач! – искренне удивился Олег.
- Олег, врачи такие же люди, как все.  С такими же страстями и порока-ми, – ответила ему Наташа. – Я помню этот случай. Тогда о нём трубили все ленинградские газеты и телевидение.
-Точно, - продолжил я.- Ещё в нашей группе училась девушка с очень смешной и немного странной фамилией – Балаболка. Поступила она, окончив акушерское училище на своей родине в родной Украине, и отличалась завидным упорством и усидчивостью. В отличие от нас, она всегда всё успевала выучить в срок, и от неё всегда можно было ждать своевременной подсказки. Разница только в том, что она брала зубрёжкой, а мы схватывали на лету и запоминали навсегда. Не знаю, как сложилась ее жизнь. После института мы не встречались. Так же, как и с другими. Правда, с Любочкой года два я перезванивался, но она быстро сгорела от рака щитовидной железы, так и не прожив полноценной жизни и оставив после себя маленькую дочку.
- Знаешь, Сергей, ты возможно прав, когда твердишь о судьбе, об обязательной программе жизни. Только вот у некоторых эта программа оказывается очень короткометражной, как в кино. - Отозвался Олег.   
- Неужели мы доедем до станции? Разве такое возможно?- с грустью проговорила Наташа. Рация молчала, словно прислушиваясь к нашему мирному разговору. За работой мы не заметили как быстро промелькнуло время. На часах было уже половина двенадцатого ночи. Наша машина уже бодренько скользила в сторону Ново-Измайловского проспекта, словно верный конь, почувствовавший знакомую дорогу к дому.
Вновь наступила тишина. Все дружно закурили, хотя в машине курить было запрещено.
Немного помолчав, я произнёс, словно услышав мысли своей бригады, возвращающие к трагической реальности:
- Вы знаете, почти всегда детские травмы случаются по недосмотру ро-дителей и взрослых вообще или из-за их равнодушия. Ребёнок не все-гда может контролировать свои поступки, а взрослые, по разным при-чинам, не могут или не желают организовать досуг ребенку. Очень часто в момент несчастья родители находятся в состоянии алкогольного опьянения и просто забывают о детях. И случай с Сергеем не исключение. Детям надо чаще напоминать, что можно, а что может быть опасным.

***

В то же время, когда мы с Наташей расслабились от нечего делать, Олег продолжал нести свою трудовую вахту и, надо сказать, очень активно. То и дело слышались  вдогонку встречным и попутным водителям “козёл”, “танк”, “чайник” от уставшего от гонок Олега. И всё это так искренне, с такой пролетарской ненавистью… Странное племя эти водители. В гараже, на стоянках они кучкуются, помогая друг другу советом или участием, но стоит им оказаться на дороге, куда только девается их доброжелательность. Каждый старается показать кто глав-ный, прижимая соседа, влезая в каждую образовавшуюся щель между машинами, резко тормозя или обгоняя машины, которые мешают их движению. Нередко эта борьба за лидерство среди участников дорож-ного движения приводит к непоправимым последствиям.
Выслушивая нелестные отзывы Олега о своих коллегах, улыбаясь, я вспомнил бородатый анекдот. Из переулка на дорогу выезжает женщина на «Жигулях», навстречу ей мужчина на “Мерседесе” с включенным направо поворотником. Поравнявшись, женщина кричит: - “Козёл”! Мужчина ей вслед: “С…а!”, поворачивает в переулок и врезается в козла, стоящего посреди  полосы его движения. Водителю и в голову не пришло, что женщина просто хотела предупредить об опасности. Подъезжая к Станции, Олег доложил:
- Сегодня после смены у меня свидание.
- Опять с той студенткой?- поинтересовалась Наташа.
- Нет, с мастером.
- Ты что, поменял ориентацию?- хмыкнула Наташа.
- Да она мастер в салоне мужских причёсок.
- Послушай, а ты не слишком часто меняешь своих девушек?
- Натали! Всех не пере…любишь, но к этому надо стремиться.-
отшутился Олег.
- Ты просто – HOMO EROTICUS.
- Чего-чего?- удивился Олег.
- Кобель, короче! – уточнила Наташа.
Мы подкатили во двор подстанции и, выйдя  на свежий воздух, устало направились к заветным дверям. Как только мы появились внутри, диспетчер связался с Центральной подстанцией и сообщил:
- Десять ноль семь на станции, свободны.
Так было положено. Диспетчер Центральной должен был знать, где находятся все бригады, дежурящие  на линии.
Оставив свои медицинские чемоданы на полках и, сдав талон вызова диспетчеру, мы прошли в столовую, где всегда был чайник с горячим кипят-ком. Там за столиками уже отдыхали за чашкой кофе с сигаретой две только что вернувшиеся с вызовов бригады.
- Наташа, приготовь-ка нам кофеёчик.- попросил я.
- Олежек…- переадресовала просьбу Наташа, преданно посмотрев на нашего водителя.
- Вот так всегда! Никакого покоя от вас, - по-доброму проворчал тот, направляясь за кипятком.
- Ну, Олег! А я пока сделаю бутерброды.
С удовольствием пуская сизый дым от сигарет и, потягивая крепкий черный кофе, мы ощущали приятное тепло во всем теле.
Кто-то из соседней нашему столику бригады попросил:
- Спел бы ты Серёга. Так хочется послушать что-то из твоего нового.
Я взял с банкетки всегда лежащую там гитару. За всю свою жизнь, научив-шись только стандартным аккордам, негромко запел уставшим, чуть охрип-шим голосом:
Как сказать вам, что сбылось, что не сбылось?
В основное время мне не удалось
Быть любимым и любовью отвечать
И от счастья о любви своей кричать.
Дополнительное время не дадут,
Овертайма в моем случае не ждут.
Все буллиты я в ворота пропустил.
Где же шанс я свой когда-то упустил?
Как всегда встаю я рано на заре.
Как всегда судьба сюрпризы дарит мне.
Но я понял, твёрдо знаю я теперь –
Не прожить нам нашей жизни без потерь.
- Серега, хорошо, только грустно. - Признался Олег.
- А конституция никому не гарантировала вечного веселья. Ну,  всё ре-бята я полетела отдыхать на нежно любимый топчан. – Наташа  встала и на-правилась к выходу.
- Постой лететь-то! Помело забыла!- не смог удержаться от колкости Олег.
- Ну, заяц, погоди!  - скрываясь в дверях, на прощание бросила Наташа.


***
Наташа никогда себя в обиду не давала. Ей всю жизнь приходилось пробиваться самой. Отца она не помнила, мать умерла, когда ей было 15. Вырастила её старшая сестра. Наташа из тех, кто «понаехали тут».
Понаехала и живет у сестры, которая вышла замуж за ленинградца. Ра-ботать она плохо не умеет и за это на службе её ценят. Замуж пока не вышла, но есть у нее хороший парень. Футболист, опорный полузащитник в одном из ведущих клубов Москвы. Судя по всему, любит она его и он тоже к ней привязан. Видятся редко. Живут в разных городах, то сборы, то игры по всей стране или в других странах, а друг к другу их тянет хоть он и моложе неё на шесть лет. Она зовет его Ромео и никому не раскрывает его настоящего име-ни и не называет клуба, в котором он играет. Вот за это я её и уважаю, вернее сказать и за это тоже. Наташа понимает, где нужно себя пиарить, а где стоит промолчать ради покоя любимого человека. Она всегда искренне оби-жается, когда кто-то смеётся, что у футболистов весь ум в ногах.   

***

Поднявшись на второй этаж каждый в свою комнату отдыха - для водителей, врачей, фельдшеров, мы разместились на жёстких, ничем не заправленных топчанах и, не раздеваясь, попытались уснуть.
Нарушая ночную тишину, загудел селектор:
- 1003! 1003! Поехали! Повешение!
Это был номер машины, бригада которой подъехала перед нами. Вот и всё, подумал  я. Следующие мы. Это может произойти через минуту или через полчаса, но всё равно обязательно случится. Можно даже не пытаться за-снуть. Тем более, что селектор уже вызывает акушерку, а вслед за ней пуль-монологов. Разве можно уснуть, когда всё время прислушиваешься и ждёшь своей очереди?  Надо сказать, что я так и не научился спать на дежурстве,  да ещё и на жестком топчане и не раздеваясь. На топчане валялась подушка, а прикрыться можно было только своим же пальто, которое каждый принес на станцию из отслужившей срок домашней одежды. Нас нередко контролирует линейно-контрольная служба и днём и ночью. Иногда и главный врач Скорой помощи Станкузевич объезжает по ночам 3-4 подстанции с внезапной проверкой.  Таким образом, о нас не забывают.
«А вот бригаде 1003 достался своевременный вызов, как раз к ночи, чтобы сбить сон окончательно. Забавно» - Подумал я.
И вот загремело по всей станции:
- 1007! 1007! Поехали! Автослучай!
Спускаясь к диспетчеру, я увидел, что за мной подтягиваются заспанная Наташа и слегка помятый Олег. Мы взяли свои чемоданы из сумочной* и подошли к окошечку диспетчера за нарядом.
- Доктор, сорок пятый километр Пулковского шоссе. Двое пострадав-ших. Туда же направлена бригада из Центрального района, но она будет
позже вас. ГАИ на месте. Это за чертой города, но в Пушкине нет ни одной свободной бригады. Вперёд!- быстро доложил и благословил в дорогу дис-петчер.
На улице было тепло, но стояла тёмная непроглядная ночь. Не удиви-тельно, что кто-то с кем-то столкнулся на дороге.
Мы расположились в машине, Олег включил мигалки и сирену. Маши-на с пронзительным визгом выехала со двора. Автослучай – это повод  по-шуметь в ночи. По почти пустынным улицам в сопровождении ярких фона-рей по обочинам мы летели, набирая скорость, как по взлетной полосе.
Позади остались Московский Универмаг, площадь при выезде на Пул-ковское шоссе, последние дома города и мы, светясь и сверкая в темноте, как новогодняя ёлка мчимся уже всё ближе к месту происшествия.
Ещё издали мы увидели на обочине яркие огни мигалки патрульной
машины ГАИ. Припарковавшись рядом с гаишниками, мы вышли из машины и застыли в изумлении. Нас встретил весёлый хохот всех, кто стоял на обочине – гаишники и ещё какие-то люди.
- Здравствуйте, а мы туда попали?- обратился я к присутствующим.-
Или мы что-то пропустили?
- Доктор, вы пока не пропустили. - Сквозь смех проговорил один из га-ишников. - Вот перед вами два пострадавших. - Он указал на двух расте-рянных молодых мужчин. Они стояли рядом и застенчиво улыбались, глядя на смеющихся гаишников.
- И все-таки, что произошло?- настаивал я.
- Да всё до смешного просто. Ночь, тьма, видимость никакая. Перед их “Волгой” маячит “КАМАЗ”, не обойти, – рассказывал гаишник, посматривая на двух присмиревших мужчин.- И вдруг из-под колес прямо на них выскакивает мотоциклист! Водитель руль вправо, чтобы уйти от столкновения и прямо в кювет. Хорошо хоть скорость небольшая. Все равно гляньте на машинку. А сами не пострадали.
В кювете отдыхала изрядно помятая “Волга”. На потерпевших ни синя-ка, ни царапины. Только водителя “КАМАЗа” била нервная дрожь после слу-чившегося. Он увидел всю картинку в зеркало заднего вида и сразу, не пони-мая даже,что произошло, остановился оказать помощь.
- Так, где же мотоциклист?- вступила в разговор Наташа.
- А вот в этом-то и прикол.- Вновь заулыбался гаишник.- Никакого мо-тоциклиста и не было.
- Это что же, ночные глюки?- удивился Олег.
Гаишник продолжал:
- Просто у водителя “КАМАЗа” посредине заднего моста  была установ-лена фара от мотоцикла. У этих машин маленькие огни задней передачи. Для того, чтобы обезопасить себя при подачи назад, водитель и установил яркую фару от мотоцикла, но вот незадача – фара включилась в момент переключения передних передач. Видимо произошло замыкание из-за каких-то технических неполадок. Вот водитель “Волги” и решил, что на него летит мотоциклист. Сработал рефлекс. Чтобы уйти от столкновения – руль вправо и в кювет.
Теперь уже смеялись и мы вместе со всеми.
- Наташа, накапай “камазнику” валерианы. Ну, спасибо, ребята, насме-шили. Вызывайте ещё. Всегда рады встречи с вам. Успехов вам.- Помахал я в сторону всех участников ночной комедии.
Не часто такое приходится видеть. Виновники ДТП были счастливы, что всё так хорошо закончилось и все живы. Они вместе живёхонько и со смехом обсуждали происшедшее. Казалось, что встретились старые друзья и вспо-минают забавные случаи из прошлого. Претензий друг к другу они не имели и даже договорились о совместном ремонте машины.
- Можно вас на пару слов?- обратился я к старшему группы смешливо-му лейтенанту.
Мы отошли на несколько шагов. Он внимательно и вопросительно смотрел на меня.
- Скажите мне, вы будите применять санкции к водителю “КАМАза”?
- Я вижу, что вы хороший человек, доктор, и спрашиваете не из просто-го любопытства, а сострадаете бедолаге. Скажу вам прямо. Мы ведь тоже такие же как все люди. Умеем и понимать ситуацию, а не только выбивать из асфальта деньги светящейся палочкой. Также как среди всех и среди нас встречаются жлобы и вымогатели, но ведь есть и нормальные, честные лю-ди. Так вот, если они между собой договорятся без взаимных претензий, мы оформим протокол о несчастном случае. Все ведь трезвые. А на всякий слу-чай в своём вызове попрошу вас отметьте отсутствие алкогольного опьяне-ние. Это не будет для вас затруднительно?
- Конечно не будет!- с радостью согласился я.
- Доктор, как вас зовут?
- Сергей. А вас?
- А меня Анатолий, Толя. Возьмите мой телефон. Всякое в жизни быва-ет. Может смогу вам помочь. Было приятно с вами познакомиться.
- Толя, взаимно! Возьмите и вы мой телефон. Знакомый врач тоже не мало.
Мы обменялись номерами телефонов. Вот так случайно в жизни появ-ляются новые  знакомые, которые могут стать и настоящими друзьями. Как знать? Во время нашего разговора, я обратил внимание на то, что гаишник постоянно посматривает в сторону Наташи.
«Ну и что? На то она и женщина, чтобы на нее посматривали мужчи-ны». - Подумал я, не придав этому особого значения.
Моя бригада тепло попрощалась с гаишниками за руки, как со старыми приятелями, и вновь расположилась в машине.
- Рефлекс! Рефлекс!- вызывал я.- Ответьте 1007!
- Рефлекс слушает. - Послышался голос диспетчера.
- 1007 свободны с Пулковского шоссе. Пострадавших нет.
- Не поняла, но все равно на станцию! По телефону отчитаетесь.
Позади остались весёлые гаишники, приступившие к оформлению протокола ДТП.
- О чем это вы говорили с лейтенантом?- спросил Олег.
- Умираешь от любопытства?- съязвила Наташа.- Хотя мне тоже инте-ресно.
- Да просто спросил, будет ли всем им наказание. - Ответил я.
- Ну и будет?- приставал Олег.
- Толя, так зовут лейтенанта, сказал, что при отсутствии взаимных пре-тензий, он оформит всё, как несчастный случай.
- Классный мужик!- констатировал Олег.
- Бывают ведь среди гаишников порядочные люди. - Отозвалась Ната-ша.
- Обязательно бывают. Так же, как среди медиков, милиционеров, во-дителей и это приятно сознавать. - Закрыл я тему.
Мы неспешно возвращались на базу и наслаждались теплой осенней ночью и пожелтевшей листвой на мелькавших за окном деревьях
тёмного леса. В раскрытые окна вместе с потоком воздуха врывался осве-жающий лесной запах вперемешку с запахом зрелых грибов. Мысль о том, что беда и радость всегда соседствуют сверлила и не давала покоя. Тяже-лейшая ожоговая травма ребёнка, горе родителей и радость попавших в ДТП, но везучих мужичков. Это каждый день могут видеть врачи скорой по-мощи и милиционеры.
  Нас ждали жесткие топчаны и полная неизвестность оставшихся часов дежурства.







Глава 2.
    Смерть ребенка и странные пропажи наркотиков.

   Разбираем дела, порой грязные
   Хоть и службы у нас с тобой разные.
   Любовь к людям и совесть, и честь –
   Это главное, то, что в нас есть.
   Ты рискуешь, людей заслоняя,
   Я врачую, надежду вселяя…

Отдохнув в семейном кругу целые сутки после дежурства на скорой, я спешил на работу на Лахтинскую. Войдя в здание и поднимаясь по красивой мраморной лестнице к себе в ординаторскую  оперблока на пятом этаже, я отчетливо ощущал всем сознанием, всей кожей, что люблю это место. Люб-лю эти широкие белые ступени, всё это монументальное старинное здание, особый запах его помещений.
Бывший приют детей калек и паралитиков был основан в восьмидеся-тых годах девятнадцатого столетия. Консультантом-ортопедом в нём был Генрих Иванович Турнер. Дом был деревянный с находящейся внутри церко-вью Богоматери всех Скорбящих Радости. Расположен он на улице Петрова. По фамилии домовладельца. Сам Андрей Петров был женат на Аксинье Ива-новне, известной как Ксения Блаженная, названной так за добрые поступки и чудеса исцеления. Улица Петрова в последующем переименована в Лахтин-скую по названию рядом расположенному посёлку. В начале двадцатого ве-ка приют, указанием Турнера, перестроен по проекту архитектора Н. Бородовича и получил каменный, ныне существующий, облик. Приют переименован в Институт восстановления трудоспособности физически дефективных детей и подростков, а в последующем в НИИ детской ортопедии имени Г.И.Турнера. В настоящее время институт располагается в Пушкине, а на Лахтинской его филиал с травматологическим, ожоговым  отделениями и отделением для детей с детским церебральным параличом.
- Всем от меня привет!- бросил я, кивнув в сторону заведующей отде-лением Анны Павловны, сдававшей мне дежурство Карине Ефимовне и старшей медсестре оперблока Елизавете Васильевне. Елизавета Васильевна уже приняла смену у операционных медсестёр и сестёр-анестезистов. Это была уже зрелая опытная медсестра, прошедшая военно-полевую школу на фронтах Великой отечественной войны. Елизавета Васильевна совсем юной девчонкой на себе выносила с поля боя раненых, сутками стояла за операционным столом, а как-то пару раз показывала нам свои боевые награды. И сейчас, когда все операционные сёстры были заняты на операциях, она безропотно вставала к столу, когда поступал экстренный пациент. Располневшая с годами, но не утратившая девической подвижности и энергии, она всегда была доброжелательной, но требовательной старшей сестрой. Переодевшись в отведенном  для этого месте в операционное белье, я присоединился к спешащим на утреннюю врачебную конференцию коллегам. Мы спустились по той же мраморной лестнице в просторный конференцзал  в бывшей церкви, безвременно отслужившей свой век по воле пришедших к власти Советов.
За длинным столом на сцене зала уже восседал наш главный врач Глафира Сергеевна, приятная, располагающая к себе пятидесятилетняя шатенка, ми-ловидная и стройная для своего возраста. Зал постепенно наполнялся вра-чами со всех отделений. Стоял обычный гул от сливающихся голосов врачей, делящихся своими проблемами и новостями. Кое-где вспыхивал смех и тут же затихал.
- Доброе утро! Начнем конференцию. Пожалуйста, ответственный врач. – Произнесла Глафира Сергеевна и гул зала постепенно стих.
Дежурный травматолог, никогда не унывающий Денис Андреевич, бодро и лаконично доложил: - На утро в стационаре состоит 280 детей. В плановом порядке поступили 9 человек. По скорой госпитализировано 7: 4 на травматологическое отделение, 3 –на ожоговое. Выписано 6. Под наблюдением дежурной бригады находились 6 человек в послеоперационной палате, 1 на травме и 3 в палате интенсивной терапии ожогового отделения. Один из них, Павлов Сережа, тринадцати лет в крайне тяжёлом состоянии и наблюдался реаниматологом. За прошедшие сутки выполнено 4 плановых операции, 4 экстренных, 3 из них в травмпункте. Всё! – улыбнулся Денис Андреевич. - Спасибо. Вопросы к травматологу?- обратилась к залу Глафира Серге-евна.
-Вы не сказали, что за судороги были ночью у ребёнка с ДЦП ?- спросил заведующий одного из отделений. - Был эпилептический припадок. Судороги купированы. Ребёнком занимались дежурный педиатр и реаниматолог.- Ответил Денис. - Благодарю, садитесь. Прошу дежурного реаниматолога. - Продолжала вести конференцию главный врач.
Поднялась Карина Ефимовна : - За время дежурства выполнено 4 эндотрахеальных нарко-за при плановых операциях, 1 при экстренной, 1 внутривенный и 3 масочных в травмпункте. Все дети из травмпункта после пробу-ждения отпущены домой. Наблюдались 6 человек в послеопера-ционной палате. Течение послеоперационного периода без осо-бенностей. В противошоковой палате ожогового отделения нахо-дятся трое. Крайне тяжёлый Сергей Павлов с глубокими, обшир-ными ожогами и ожогом верхних дыхательных путей. Из состоя-ния шока не вышел. Проводится интенсивная инфузионная* и другая медикаментозная терапия. Глафира Сергеевна кивнула: - Садитесь. У меня сегодня для вас никаких сообщений нет.  Заступают на дежурство травматолог Юлий Михайлович, реани-матолог Сергей Александрович и педиатр Елена Петровна. При-ступаем к работе.
Дружно поднявшись, врачи шумной толпой покидали зал, растекаясь по своим отделениям.

***

До начала операционного дня оставалось еще 45 минут. Можно было успеть попить кофе, перекинуться с уходящей до-мой сменой, покурить в уголке на “чёрной” лестнице. Дежурство начиналось как обычно. Никто не мог знать, что преподнесёт на-ступивший день. На лестничную площадку вышла медсестра Аля и, сморщившись, сказала:
- А накурили-то! Сергей Александрович, пациент уже на столе.
-Всё, уже иду. - Ответил я. В оперблоке царила обычная суета. Анестезисты проверяли наркозно-дыхательную аппаратуру, операционные сёстры на-крывали свои стерильные манипуляционные столики, заполняя их нужными инструментами. В предоперационной сосредото-ченно мылись хирурги, иногда перебрасываясь мнением о ходе предстоящей операции. Всё, как всегда, как каждый день. И только переступив порог операционного зала, все становились сосредоточенными и серьезными. На операционном столе смирно лежал мальчик Володя, 12-ти лет, которому предстояла операция остеотомии правого бедра с наложением аппарата Илизарова по поводу застарелого, неправильно сросшегося перелома с грубой деформацией конечности. Ничего необычного. Одно из нередких хирургических вмешательств в травматологии. За соседнем столом работала другая бригада травматологов с анестезиологом. Нашего мальчика будут оперировать мой друг Юлий Михайлович с заведующей травмой Лилией Борисовной.
Аля уже установила капельницу с физиологическим раствором в вену ребенка и ждала моих указаний. - Привет, Вовочка!- поздоровался я. Как дела? Не боишься?
- Боюсь. - Ответил ребенок. - Не бойся. Сейчас мы с тётей Алей сделаем так, чтобы ты крепко спал и проснулся уже, когда операция закончится. Аля, что у нас с давлением и пульсом? - Всё в норме. - Лаконично ответила Аля. - Ну, начали. Вводи тиопентал. Аля медленно вводила раствор в вену. Я наблюдал за мальчиком, подавая кислород через маску дыхательного аппарата. Послышалось глубокое, ровное дыхание, зрачки ребенка сузились. Наступил сон.
- Достаточно.- Остановил я Алю, продолжая давать ему ки-слород. Дальше последовали стандартные манипуляции по пе-реводу  на искусственную вентиляцию легких и подключению к наркозно-дыхательному аппарату. Всё готово. Ребенок спал. - Можно!- кивнул я операционной бригаде. Хирурги работали. Аля следила за пульсом и давлением, записывая показания в анестезиологическую карту. Я следил за течением наркоза и своевременным введением необходимых медикаментов. Равномерно и монотонно стучал и вздыхал дыха-тельный аппарат, подавая газо-наркотическую смесь прямо в дыхательные пути спящего ребёнка. Звенели сбрасываемые хирургами инструменты. Бесшумно сновала по оперблоку санитарка Галя Доронина, собирая из тазиков кровавые салфетки для учёта кровопотери и унося в стерилизацию уже отработанные инструменты. Самый опасный период в наркозе миновал. Чаще всего осложнения случаются именно в периоде введения в наркоз. Всё шло гладко.
Наблюдая за работой хирургов, я думал: как Лилия, такая хрупкая и маленькая женщина со слабыми на вид ладошками умудряется  вправлять вывихи, сопоставлять костные отломки, доламывать неполные по типу «зелёной веточки»* переломы? По сравнению с ней высокий и мощный Юлий выглядел просто Кинг Конгом. А ещё я несколько раз шутливо просил нашего главврача не ставить нас дежурить вместе. На меня всегда «плывут» по скорой ожоги со всего города, а на Лилю травма в таком же количестве. Просто «петля» и бессонная ночь гарантирована. Прошло 2 часа. Операция подходила к концу.  Хирурги уже расслабились и, подкручивая гайки на аппарате Илизарова, беззаботно
Шутили и рассказывали анекдоты.
Мне с Алей расслабляться было рано. Пока ребёнок не проснется и не восстановится нормальное дыхание надо быть предельно внима-тельным. Наконец, всё закончилось, мальчик открыл глаза и тихо спро-
сил:
- Дяденька, уже всё?
- Всё, мой хороший, всё, мой миленький. Теперь поедем в палату
и начнем поправляться.
Вместе с Алей мы переложили ребёнка на каталку и перевезли в по-слеоперационную палату.
Пока шла работа в операционной наша заведующая Анна Павловна осмотрела находящихся под наблюдением больных и внесла коррективы в проводимое лечение. Самым тяжелым оставался наш обожжённый Серёжа Воронин. Он вызывал обоснованную тревогу и нуждался в постоянном на-блюдении. Теперь все пациенты переходили под контроль дежурного реа-ниматолога, то есть под мой контроль.
В отличие от скорой, в стационаре лучше. Не легче, но лучше. В тепле, бывают периоды, когда можно отдохнуть и даже ночью. Под руками рентген, лаборатория и другие необходимые службы. На скорой помощи этого нет. Зато, врач скорой отвечает и переживает за пациента только на месте вызова и при транспортировке. Сдал больного в приемном отделении и ответ за его дальнейшую судьбу лежит на враче стационара. Везде свои проблемы, свои сложности.

***

Я уже выпил кофе, выкурил свой “Беломор” и собрался идти в обход тяжелых пациентов, как громко оповестил о себе городской телефон. - Операционная. – Отозвалась в трубку Аля.- Это вас, Сергей Александ-рович.
- Слушаю.
В ответ я услышал знакомый, всегда веселый голос своего друга Славы Воронина.
- Привет, Серёга! Тебя хоть семья-то дома видит? Ты постоянно на работе.
- Ты об этом хотел меня спросить? Принимаю сочувствия, но ты ничем    от меня в этом плане не отличаешься.
Славка хмыкнул и проговорил:
- Ну, ладно. Мне очень надо с тобой встретиться. Нужен твой совет.
- А по телефону, конечно, нельзя?
- Нельзя, Серёга. Когда ты сможешь подъехать ко мне на работу?
  Я оставлю тебе пропуск на проходной.
-Давай я подъеду завтра после дежурства, часам к одиннадцати.
- Замётано! Завтра тебя жду. Целую…
Я не успел ничего сказать в ответ как трубка коротко и противно запи-щала, оповещая о конце связи. Славке как всегда некогда. Зная его давно, я не обиделся. Познакомились мы с ним лет шесть назад при весьма необыч-ных, можно сказать пикантных обстоятельствах.
Мы с Наташей приехали на вызов. Повод был «умирает». Я позвонил в квартиру. Дверь открыла миловидная заплаканная молодая женщина в лег-ком ситцевом халатике, из-под которого то и дело выглядывало ее обнажен-ное стройное тело. Женщина была так взволнована, что совсем не замечала этого пустяка.
- Пойдемте скорее, доктор.
Она с нетерпением взяла меня за руку и буквально потащила в комна-ту.
- Вот. Прошу вас посмотрите и помогите! -  Проговорила она с тревогой, отчаянием и надеждой в голосе сквозь слёзы проговорила она, указывая взглядом на широкую кровать.
В постели неестественно запрокинув кудрявую голову и широко раски-нув руки, едва прикрытый простыней, лежал обнажённый молодой мужчи-на. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять, что мужчина мёртв. Я подошел к нему - пульс отсутствовал, зрачки широкие, всё как подобает, ко-гда уходит жизнь.
- Что произошло?- скупо спросил я.
- Он…- она не смогла произнести рокового слова, но было понятно, ка-кой вопрос срывался с ее губ.
- Да. - Кратко и спокойно произнёс я, взглядом выражая искреннее со-чувствие женщине.
Дальше, сквозь непрекращающийся поток слёз, я услышал ошеломив-ший меня рассказ.
Они любили друг друга уже два года. У него была жена и маленький сын, которого он боготворил и поэтому не мог оставить семью. Женщина не настаивала, она просто любила его  и готова была ждать неделями своего короткого бабского счастья. Тайно и с трудом они выкраивали время для редких и непродолжительных встречь.
Сегодня в самый момент, когда из сознания всё уплывает и остаётся только ощущение полета в невесомости, перехватывающего дыхание, овла-девающего всем телом, в момент, когда ничего, кроме любящих сердец, во-круг не существует, она вдруг услышала необычный для него хрип. Любимое, до мелочей знакомое, сильное тело как-то по чужому, необычно навалилось на нее и безжизненно замерло в последней смертельной ласке.
Ещё до конца не сознавая весь ужас случившегося, она бросилась к телефону и вызвала скорую помощь.
Наташа сидела рядом с женщиной и весь  рассказ обнимала её за пле-чи, гладила по встрёпанным волосам и тихонько всхлипывала. С красными глазами Наташа поднялась, нашла в серванте чистую рюмку , накапала в неё валерианы и протянула несчастной:
- Выпей, будет легче…  Может быть. - Тихо сказала она и села на пуфик у кровати.
- Доктор, прошу вас, перевезите его к нему домой!  Я заплачу! В шесть вечера приезжает его жена. Мы так скрывали наши отношения, так не хотели причинить ей боль! Так старались, чтобы она даже не догадывалась!
И тут я понял, что несчастная беспокоится не о себе. Она думает о лю-бимом и его жене! Даже мысль, что он и его жена станут темой для пересу-дов и сплетен была мучительна для нее. А жена, узнав правду, всю жизнь будет  жить с горечью обманутой женщины.
- Как вас зовут?
От такого неожиданно простого вопроса у неё сразу высохли слезы.
- Виктория. Вика. - Представилась она и вопросительно посмотрела на меня.
- Вика, это сделать невозможно. Вызов зарегистрирован по вашему ад-ресу. Я обязан вызвать милицию. Вам придется набраться мужества и пере-жить неприятный разговор со следователем. Знайте только то, что вы ни в чем не виноваты. Это нелепая, страшная случайность. Вы меня понимаете?
- Наверное, вы правы. Вот телефон. Всё равно от этого не спрячешься.
- Сергей Александрович, на минутку. - Послышался тихий голос Наташи.
Мы вышли на кухню.
- Послушай, Серёжа, давай сделаем, как она просит. Ну, ты посмотри на неё. На ней лица нет. Уверяю тебя, наш Олег никому об этом не расскажет, а насчёт регистрации вызова, так мы доложим диспетчеру будто с этого адреса.
- И речи быть не может! Я должен вызвать милицию на внезапную смерть в чужой квартире. Ты это знаешь не хуже меня.
- Конечно. Ты кругом прав. А ведь мы могли бы спасти репутацию этого мужчины и его жены.
Я и вслед за мной Наташа вышли с кухни. Подойдя к телефону и на-брав две известные всем цифры, я кратко объяснил ситуацию и стали ждать приезда милиции.
Мы все вместе ждали  сидя на кухне. В раскрытое окно откуда-то ли-лась мелодия известного автора-исполнителя:
Пройдёт любовь, мелькнёт мечта
Как белый парус вдалеке,
И пустота, и пустота,
В моем зажатом кулаке…
Я заметил, что у Вики вновь повлажнели глаза, встал и закрыл окно. Теперь эта женщина понесёт через всю жизнь комплекс вины. Ей трудно объяснить, что любовь и смерть, не выбирают ни место, ни время, а приходят внезапно, когда их никто не ждёт. Вика вызывала неподдельное сочувствие.
Звонок в дверь заставил нас вздрогнуть. Наташа пошла открывать и вернулась с двумя милиционерами, капитаном и лейтенантом. Молодой с приятной внешностью капитан представился:
- Капитан милиции Воронин, а это лейтенант Селиванов. Рассказывайте по порядку, что здесь приключилось, и зачем мы понадобились.
Я рассказал капитану всё, что удалось узнать у Вики, делая акцент на внезапную смерть, несчастный случай, добавив, что мужчина просто оказал-ся не в том месте. Не скрыл, словно на что-то надеясь, и просьбу Вики пере-везти труп по его настоящему адресу.
- Да… Фантастика! Умереть в постели любовницы! Уважаю. Во мне про-снулось чувство мужской солидарности. - Медленно, с расстановками произнёс капитан.
В его тоне я не почувствовал ни насмешки, ни злорадства и понял, что передо мной человек не способный своим вынужденным вмешательством причинить дополнительную боль несчастной женщине.
- Доктор вы уверены, что это не криминал, а естественная смерть?
- Абсолютно! Это  острый инфаркт миокарда.
- Да, да. Вскрытие покажет…  А женщине надо помочь. Доктор не воз-ражает?
Не дожидаясь ответа, капитан подошел к лейтенанту.  Какое-то время они почти шёпотом разговаривали. Потом лейтенант, кивнув в нашу сторону, спросил:
- А они?
- Они будут молчать, иначе мы все познакомимся с нашим справедли-вым Законом. Вы понимаете,- обратился капитан ко мне и Наташе.
- Пока нет. Поясните.- Отозвалась моя напарница.
- Идите со мной и слушайте меня.
Мы все вернулись от скорбного ложа на кухню.
Капитан начал:
- Вика, мы попытаемся помочь вам в этой ситуации. Отвечайте только правду.  Где вы работаете?
- Мы вместе работаем…  работали в СП программистами.
- Уже хорошо. Как вы организовывали встречи?
- Очень редко я, притворившись больной, звонила секретарю и проси-ла, чтобы кто-нибудь привёз мне домой документы для работы. Всегда это был Павел.
- Ну, вот. А сегодня?
- И сегодня тоже.
- Ещё лучше. Скажите, с женой Павла вы были знакомы?
- Виделись несколько раз на совместных  праздничных вечеринках на работе.  Зачем вы всё это спрашиваете?
-  Теперь слушайте все. Павел привез Вике документы, внезапно ему стало плохо. Побледнел, схватился за сердце и упал. Вика вызвала скорую помощь. Вы приехали и констатировали смерть до прибытия. Так это у вас называется?
Наташа кивнула.
- Ничего никому бояться не надо. Вика звонит на работу и слово в сло-во рассказывает секретарю мою версию. Надо будет, я подтвержу её слова секретарю и скажу, что жене я сообщу всё сам. Доктор оформляет вызов как внезапную смерть и отмечает, что труп лежал на полу в прихожей. Никого никуда увозить по другому адресу не надо. Если Вике позвонит жена Павла, говорите всё то же самое. Сейчас мы вместе с медиками оденем Павла, и я вызову спецмашину для перевозки его в морг. Если возражений нет – дейст-вуем!
Мы всё сделали, как решил капитан.
Прощаясь, Вика благодарила нас всех за понимание и участие.
Слава сказал:
- Пока, ребята! Вы очень славные. Зовите меня просто Слава. Мы обя-зательно встретимся и, при необходимости, разрешите обращаться к докто-ру. Он крепко пожал мне руку. От его рукопожатия стало как-то теплее и спокойнее.
- Пока, Слава! Я - Сергей. Надеюсь, увидимся.
Я протянул ему записку со своими телефонами и мы расстались. Таким было наше первое знакомство, которое постепенно перешло в крепкую дружбу. Уже потом я понял, что Слава – человек, способный на нестандарт-ные поступки.

***

Зазвонил телефон и Аля, послушав, сказала:
- Сергей Александрович Вас вызывает Глафира Сергеевна.
Войдя в небольшой, но уютный кабинет главного врача, я увидел за-плаканную старшую сестру нашего оперблока Елизавету Васильевну, заве-дующую Анну Павловну,  что-то тихо обсуждающую с Глафирой Сергеевной.
- Сергей, проходи и садись. Мы решили и тебя призвать к совету. Кол-лектив свой ты знаешь, часто замещаешь Анну Павловну и, в конце концов, ты мужчина и не болтлив. Суть в том, что у вас в оперблоки стали пропадать наркотики. Понемножку, но почти каждый день. Это происходит уже в тече-ние месяца. Ты ведь знаешь, что мы комиссионно должны уничтожать пус-тые ампулы из-под наркотиков. Пришлось пойти на должностное преступле-ние и списывать пропавшие ампулы, как использованные. Ради Елизаветы Васильевны. В её порядочности я ни на секунду не сомневаюсь, но дальше так продолжаться не может. Надо принимать меры.
- Спасибо вам, Глафира Сергеевна.- Всхлипнула Елизавета Васильевна.
- Перестаньте плакать, Елизавета Васильевна! - одёрнула ее Анна Пав-ловна.- Мы здесь для того, чтобы найти выход из создавшегося положения.
- Елизавета Васильевна, как часто это происходит?- спросил я.
- Да пару раз в неделю по одной, две ампуле. В основном промедол, иногда трамал.
- А вы сверялись с графиком дежурств персонала? Может, есть какая-то закономерность.
- Никакой. И регулярности пропаж тоже нет. В разные дни недели, кроме выходных.
- Ну вот, видите, всё-таки что-то есть. Надо исключить тех, кто в про-шедший месяц дежурил в выходные дни. Дайте мне этот список и будем ду-мать, кто из оставшихся может быть участником краж. Это как один из вари-антов. И в дальнейшем давайте вместе обсуждать любые, даже самые неле-пые мысли и догадки.
- Дорогие мои, Сергей правильно говорит. Надо шевелить мозгами, присматриваться, замечать любые странности только действовать быстрее. Рано или поздно верёвочка перестанет виться и все мы окажемся в роли по-крывателей краж. Не забываете, что это не просто кража, а речь идет о нар-котиках. Обо всём докладывать мне. Не медлите, включайтесь быстрее. А пока идите по рабочим местам. Жду результата. - Закончила Глафира Серге-евна.
По пути в оперблок Анна Павловна обратилась ко мне:
- Глафира Сергеевна очень доверяет тебе и это была её инициатива по-святить тебя в ситуацию. Говорит, как ни как мужик и не глуп. 

***

Входя в ординаторскую, я услышал телефонный звонок и голос Али:
- Поняла, идем!-
         Потом, обратившись ко мне, скомандовала:
- Бегом! Нашему Серёже на ожоговом совсем плохо.
Мы быстро спустились в палату. Серёжа получал всю необходимую интен-сивную терапию, которую ещё днем ему назначила наша заведующая Анна Павловна. Мальчик находился в медикаментозном сне и на аппарате искус-ственной вентиляции легких. В вену постоянно переливались растворы плаз-мозаменителей. Осмотрев ребенка, я отметил, что моча по катетеру из моче-вого пузыря не поступает, зрачки равномерно расширены. Всё говорило о критическом состоянии.
- Давление 50, нижнее не определяется. Пульс слабый всего 30 ударов в минуту. - Констатировала Аля.
Это была агония.
-Аля, в вену струйно атропин, хлористый кальций, а допамин капельно. Я пытался поднять давление, регулируя частоту капель раствора с допамином.
- Остановка!- сказала Аля.
На мониторе вместо сердечных сокращений регистрировалась прямая ли-ния.
- Готовь внутрисердечно адреналин, атропин, хлористый.
Я делал закрытый массаж сердца. Аля протянула мне шприц с длинной иглой для внутрисердечного введения. Попав внутрь левого желудочка и введя раствор, я продолжил массаж сердца. Всё безуспешно! Через двадцать минут  нашей борьбы за жизнь мальчика пришлось констатировать смерть.
Аля поднялась в операционную, а я остался утешать бесполезными словами убитую горем мать Серёжи.
Через полчаса, войдя в ординаторскую, я увидел Алю притулившуюся на диване и горько беззвучно плачущую. Рядом с ней всхлипывала дежурная операционная сестра Клара. Дневные сотрудники уже разошлись, оставив всё на дежурную смену.
- Ну, хватит уже! Нельзя же умирать вместе с каждым ребёнком. Вас так надолго не хватит. - Заворчал я, хотя самому тоже хотелось разрыдаться.
  Это невозможно привыкнуть к смертям. Все медики переживают смерть очень болезненно, хотя люди считают, что мы постепенно черствеем и становимся равнодушными. Это не так. Просто мы стараемся отгородиться от ситуации. Смерть отдельно, мы отдельно. Иначе работать будет нельзя.
Вечером за ужином мы вместе выпили оставшийся после дневных операций и уже списанный спирт и ещё раз вспомнили Серёжу, к которому уже успели привязаться.

***

В самый неподходящий момент в дверях появился Ванечка, наш кли-нический ординатор второго года обучения. Это был молодой врач, очень общительный и дружелюбный. Все относились к нему с симпатией. Ванечка отвечал нам тем же.
- Аля, дашь мне из операционной пару шариков со спиртом?
- Конечно, Ванюша, только возьми сам на анестезиологическом столи-ке.
- Спасибо! И извините, что помешал.
Он прикрыл дверь и смущенный ушел.
Я не раз замечал, что Ванечка частенько под каким-нибудь предлогом старался проникнуть в операционную, когда там никого нет. Да, замечал, но не придавал этому значения.
Однажды, сидя один в ординаторской, я заметил в приоткрытую дверь, как из операционной по коридору к выходу неслышно мелькнула тень. Дверь на лестницу, скрипнув, захлопнулась, и раздались удаляющиеся быстрые шаги. Я встал, подошёл к выходной двери, открыл её и…ничего не увидел. На лестнице никого не было. Мне показалось, что это был наш клинический ординатор Ванечка. Не факт. Могло только показаться. Уже забыв об этом случае, я вспомнил о нём сейчас, когда с такой странной просьбой пришёл к нам Ванечка.
 Ванечка был самым молодым врачом на Лахтинской и являлся орди-натором второго года обучения. Его ординатура заканчивалась через полго-да и все хотели бы видеть его нашим постоянным сотрудником. Он был вы-сокий, стройный, всегда аккуратно одет и с модной прической. Ничего не скажешь – красивый пацан и подающий надежды врач. Но любили его за внимательность к больным и сослуживцам, вежливость и безотказность, ста-рание познать как можно больше в области травматологии и ортопедии. В общем – приятнейший и милейший человек без всяких преувеличений.

***
В самый нужный момент в дверях появился Юлий. Он всегда чувствует, когда начинается приятная раздача, и слышатся булькающие звуки разливаемого возбуждающего напитка. Уже вечер, а мы кроме как на операции и не виделись с ним. У каждого были свои заботы по работе, у каждого свои больные.
- Привет алкоголикам! Я вовремя? А что это у вас делал наш Ванечка? Он ведь давно уже должен быть дома.
- Не знаем. Зашёл за какой-то ерундой и сразу умчался. Ну, давай са-дись. – Ответила за всех Клара. - Не по себе, знаешь ли.
Юлий сел на диван и взял подвинутый ему Кларой стакан на четверть наполненный разведённым спиртом.
-Ладно, ребята. Все делали всё правильно. Не смогли, потому что ещё никто не умеет выхаживать обожжённых с таким процентом ожогов. Давайте за его не прожитую жизнь. - Сказал Юлий и быстро опустошил свой стакан.
- Вообще-то, Серёга, ты счастливый человек. Всё у тебя ладится, в се-мье, на работе, с друзьями. Тебя считают классным врачом. Знаешь, мне всегда спокойно, когда ты на наркозе или когда мы дежурим вместе.
С Юлькой мы действительно понимали друг друга и ценили нашу дружбу. Внешне мы очень разные. Юлий высокий, выше меня на голову, массивный, немного медлительный. Я же худощавый и подвижный.
- Юлий, спой, возьми гитару. - Попросила Клара.
Аля молча протянула ему, стоящую в углу ординаторской одинокую гитару. Вот кто умел петь и неплохо играл на гитаре так это Юлий. В отличие от меня.
- А можно я побренчу одну из твоих, грустных? – спросил он, глядя на меня. - Ты всегда о любви пишешь с грустью. Почему так?
Клара придвинулась поближе к нему и положила голову на Юлино плечо, приготовившись слушать. Это было очень откровенно, хотя я знал об их тайных отношениях. Оба семейные, с детьми, но что тут можно поделать, если так сложилось и кровь кипит у обоих? Я не смею судить. Похоже, что и у нас с Алей назревает подобное. Очень похоже. Она всё чаще с интересом по-глядывает на меня. Да и я стал больше внимания уделять ей.

***

Юлькина Клара была очень острой на язык и быстрой на действия. Она не будет подбирать слова, когда надо ответить сразу и легко может двинуть своему обидчику, не думая о последствиях.
 Как-то муж пришел встретить её с работы и ждал на улице, присло-нившись к стене у входа в здание. Клара тогда работала до десяти вечера, на улице уже темно и ей было спокойнее идти в сопровождении мужа.
Клара вышла из здания, мужа не заметила и пошла неспешно в сторону Большого проспекта. Муж удивился, догнал ее и вместо приветствия ладонью дал ей шлепка по известному месту.
Реакция не заставила себя ждать. Клара развернулась и со всей дури ударила кулаком стоящего за ней мужика прямо в лицо. И только после это-го, она увидела, что это был её муж. Под глазом у несчастного стал быстро наливаться синяк и нарастать отёк. Ёжику понятно, как он будет выглядеть завтра.
Причитая и извиняясь, Клара за руку потащила мужа в наш травмпункт.  Холод, примочки не помогли. Синяк всё наливался, угрожая занять пол лица. Так, что с Кларой такие шутки не проходят.
- Сергей Александрович, а вы не знаете, почему это Аля всегда меняет-ся с девчонками, чтобы оказаться в вашей смене, а Клара вместе с ней? Странно, но и ваш друг, Юлий Михайлович тоже всегда с вами. - Как-то заме-тила не без намёка наша старшая сестра Елизавета Васильевна.
Я промолчал, но про себя подумал: « Эту опытную в житейском плане, умудренную боевым военным прошлым  медсестру не проведешь. Она обо всем правильно догадывается. Ну и пусть догадывается. Зачем же подтверждать то, что не следует подтверждать. Уверен, что своими подозре-ниями она ни с кем делиться не станет. Если человек порядочный, он не ста-нет болтать о чужих тайнах. Правда, если знают двое – знает и свинья. К Ели-завете Васильевне это не относится».

***

Несколько раз, брякнув по струнам, Юлий проникновенно, как он уме-ет, запел.
Осень ворвалась к нам листопадом,
Голые деревья ждут зимы
И не будешь ты со мною рядом,
И не будем больше вместе мы.
Осень ветром листья разметает.
Не исправишь в прожитом ничто.
С первою снежинкою растает
Лето отшумевшее мое.
Клара плотнее прижалась к Юлию. Казалось, что он поёт только для нее.
Долгими холодными дождями
Плачет осень, словно о тебе.
Тёмными и длинными ночами
Ветром всё стучит в окно ко мне.
Лучше бы не стук в окно ветрами,
А твой стук в закрывшуюся дверь.
Лучше бы не осень между нами.
Лучше повторился бы апрель.
Аля тихонечко разливала по стаканам остатки спирта. Все с удовольст-вием слушали тихий голос Юлия.
Но не прокрутить обратно плёнкой
На стене висящий календарь.
Жизнь свою не обойти сторонкой,
После декабря всегда январь.
Жаль, что у любви бывает осень,
Что к тебе она пришла быстрей.
Овладев тобой, она не спросит
Разрешенья у весны моей.
И тут под заключительные аккорды раздалась трель телефонного звонка. Юлия вызывали в приемное отделение.
- Я не прощаюсь. Увидимся. - Вставая, бросил Юлий и скрылся в дверях ординаторской.
Ещё бы! Если понадобится наркоз при вправлении костных отломков или операциях, куда же он без нас? И точно. Звонок телефона, голос дежур-ной медсестры:
- Сергей Александрович, Юлий Михайлович просит анестезиолога в
рентген на репозицию*.
Прихватив с собой всё необходимое, мы с Алей спустились на первый этаж в рентгеновский кабинет. Там была вся необходимая аппаратура для проведения наркоза амбулаторным и стационарным больным при проведе-нии репозиции отломков. По правилам детской хирургии все болезненные манипуляции у детей следует адекватно обезболивать. Для ребёнка присут-ствие на собственной, пусть и бескровной, операции и боль всегда являются неизгладимой психологической травмой.
На столе под тубусом рентгеновского аппарата лежала девятилетняя девочка и аккуратно держала, прижимая к груди, сломанную руку.
- Здравствуй, лапочка! Как тебя зовут?- очень нежно спросила Аля.
- Катя.
- Катенька, сейчас дядя Серёжа даст тебе масочку и ты недолго через нее подышешь. Будет немножко пахнуть лекарством, но ты не бойся. Это нужно, чтобы не болела твоя ручка.
- Хорошо.- Согласилась Катенька.
Я приложил к лицу ребёнка маску наркозного ручного аппарата, пошла наркотическая смесь и через пару минут девочка уже спала.
Юлий произвел репозицию, вместе с медсестрой приемного отделе-ния, наложил гипсовую повязку. Рентгентехник щёлкнула своим аппаратом и ушла проявлять снимок. Через пару минут Юлий пошёл вслед за ней в про-явочную и, вернувшись, сказал:
- Стояние отломков хорошее. Можно заканчивать наркоз.
Ребёнок быстро вышел из наркоза и, окончательно проснувшуюся де-вочку, мы отдали встревоженным родителям. Её не нужно было госпитали-зировать и она будет лечиться амбулаторно.
- Вы не волнуйтесь, всё хорошо. Катюша уже проснулась. Не кормите и не поите её два часа. А потом всё, как обычно. Что делать дальше вам объяс-
нит травматолог.- Поучала родителей Аля.
- Спасибо вам большое. Мы так перепугались.
- Теперь всё позади. До свидания.- Попрощалась Аля и мы поднялись в оперблок.
Дежурство наше продолжалось. Операционная сестра Клара готовила к стерилизации бельё и инструменты к завтрашним операциям, Аля пошла обрабатывать анестезиологическую аппаратуру, я ушёл на обход послеоперационных и тяжёлых больных.
Вернувшись после обхода, я отметил, что Клара исчезла. Вместе с ней исчез и Юлий. Понятно! У них свои дела. Может получится побыть наедине. Никто не мог знать, что готовит нам грядущая ночь.
«Вот ведь Казанова! Жена чудная женщина. Носится с ним, пылинки сдувает, всё равно его тянет на сторону». Думал я.
Если честно, то Клара мне не нравилась, но в чужой душе не разбе-рёшься. Юлина жена ни о чем не догадывалась. Думаю, и не узнает, если не найдется доброжелатель. Главное покой в семье.
Чтобы не искушать судьбу, я пожелал Але спокойной ночи, за-крыл дверь в ординаторскую и лёг на диван нераздеваясь. На работе всегда сон тревожный и очень чуткий.
Я знал, что через полчаса надо будет подняться и пойти на обход тяжё-лых или тревожных пациентов. Так нас приучили и по-другому  наши врачи уже не могли. Каждые два часа обязательный осмотр с записью в историю болезни и коррекцией лечения. Если занят я, то есть замена – дежурный пе-диатр, дежурный травматолог, но детей, оставленных под наблюдением, никогда не забывали.
А за окном темень жудкая и тишина тревожная. Всякий раз когда по улице проносится скорая помощь с воем сирены кажется, что это к нам. Сна как не бывало. Лежишь и ждёшь звонка из приёмного отделения.
Так уж настроен мой мозг на самом обычном дежурстве.

***
А завтра  мне сдавать дежурство Нонне Михайловне. Это всегда слож-но. У неё масса вопросов на которые бывает трудно ответить. Отличный врач, красивая женщина, уверенная в себе и никогда не имеющая осложне-ний в лечении. Это завидная редкость. И она ещё не знает, что такая ситуация не вечна. А всё равно за ней волоклись многие мужики из нашего института. Всё безуспешно. Не знаю за что, но она была верна, привязана к своему мужу.  Заметьте, что так бывает. Что такое любовь? Наверное, это когда че-ловек видит в своём избраннике то, что не могут увидеть другие. Так и Нонна была влюблена в своего мужа и просто никому не отвечала даже намеком на возможные отношения. А женщина была изумительная, но по работе абсолютно беспрестрастная и принципиальная. Сдавать ей дежурство было сложно. Вопросы у неё возникали как у прокурора.
   






     Глава 3.
                Майор Слава Воронин и я.

Любовь мелодией в душе моей звучала,
Но так недолго и так вдруг она ушла.
И невозможно всё опять начать сначала.
Оставив в сердце грубый след она ушла.
А жизнь не кончилась, друзья со мной остались,
Работа, дети, всё, что нужно для меня.
Судьба решила так, чтоб мы с тобой расстались.
Ничто не рухнуло, живу и без тебя!

Отчитавшись на врачебной конференции о прошедшем дежурстве, я, как и обещал, поехал к Славке. Теперь уже майор, Слава нес службу на Ли-тейном, в известном всем в городе доме. Как только в народе его ни называ-ли: Дом на Шпалерной, Малая Лубянка, Литейка, Большой Дом, Белый Дом. Майор Воронин стал начальником следственного отдела. Его уважали и це-нили в Управлении. А вот личная жизнь у него пока никак не складывалась.
Слава был одинок. Родители его уже несколько лет работали за рубе-жами нашей Родины. Сразу после окончания юрфака он женился на краси-вой, самоуверенной и не в меру наглой девице, всё настойчивее требующей к себе неусыпного внимания. Славик не мог предоставить ей этого в силу своей службы, подразумевающей его постоянное присутствие иногда до глубокого вечера, иногда в выходные или праздники. Да и зарплата, прямо скажем, не соответствовала рабочей нагрузке и аппетитам жены.
Ей хотелось иметь всё новые и новые украшения и наряды, ходить по ресторанам, разъезжать на личном автомобиле. Хотелось видеть зависть подруг, но рядом со Славой это не получалось. Она не верила, что муж про-падает на работе и по нескольку раз в день устраивала телефонные проверки присутствия его на службе. Иногда, неожиданно с той же целью приезжала к нему в учреждение. Сослуживцы тихонько подсмеивались над Славкой.
Вечные упреки с её стороны и скандалы сделали их совместную жизнь невыносимой. Они разошлись и больше Слава не пытался повторить свой первый опыт семейной жизни. Он «сжёг старые грабли», чтобы больше никогда не наступать на них.
Войдя в метро и привычно маневрируя между нелепыми  сумками на колесиках, я благополучно добрался до эскалатора и встал на ступень. Почти сразу получил ощутимый удар по ногам всё такой же гружёной сумкой, управляемой маленькой, злобной старушкой. Она неприменно хотела поставить свой бесценный груз именно на ту же ступень, на которой стоял я.
Чтобы отвлечься и отгородиться от неизбежности поездки, я стал всматриваться в лица поднимавшихся навстречу людей на соседнем эскала-торе, стараясь угадать по их физиономиям и одежде возраст, род занятий, характер.
Моё внимание привлёк молодой человек с начатой бутылкой пива в руке, что вполне соответствовало представлению современной молодежи о «крутизне». Другой рукой он аккуратно придерживал перед собой детскую крытую коляску. Дальше произошло такое, что заставило забыть об окру-жающем. На пару ступенек ниже парня стояли и что-то обсуждали две де-вушки.  Парень неожиданно крикнул:
-Девчонки, пускать? При этом он сделал резкое движение вперед рукой, удерживающей коляску. Визг и прыжок в сторону перепуганных подружек, оцепенение окружающих и хохот парня. Коляска осталась в его руке и оказалась пустой.  Через пару секунд окружающие громыхнули искренним, расслабляющим смехом. Я не стал исключением и тоже поддался всеобщему веселью по поводу неожиданной выходке попутчика. Не зная, что произошло, пассажиры на встречном эскалаторе недоуменно оглядывали себя, пытаясь найти причину всеобщего веселья.
Стоя в душном переполненном вагоне подземки и ощущая на себе прикосновения различных, порой неожиданных, частей тела попутчиков и толчки любимых молодежью заплечных рюкзачков, вдыхая запахи разнооб-разно дышащей толпы, я достиг моей станции «Чернышевская». Поднявшись на верх и выйдя из вестибюля, направился по своим, вернее Славиным, делам, думая, что же люди пьют, чем закусывают и знают ли о предназначении ванной комнаты в своих квартирах.

***

Войдя в здание Управления, я протянул в окошечко паспорт:
- У вас должен быть пропуск на моё имя.
Лейтенант посмотрел в свои бумажки, сверился с паспортом, отметил время моего прихода и, протягивая пропуск, вежливо сказал:
- Пожалуйста, майор ждёт Вас. Лифт через пост дежурного милиционе-ра прямо.
Дежурный сверил пропуск с моим паспортом и так как я у Славы уже не впервые, не дожидаясь медлительного лифта-клетки, пешком поднялся на этаж. Постучав в знакомую дверь и услышав разрешение войти, я оказался в кабинете.  Было ровно одиннадцать часов.
- Привет! По тебе можно сверять часы.- Радушно сказал Слава, выходя из-за стола мне навстречу в элегантном строгом костюме, подчеркивающим спортивное телосложение хозяина. Слава своим неповторимым жестом, ра-душно улыбаясь, протянул мне руку и проводил до стола.
Слава, высокий шатен с проницательным взглядом карих глаз, безуко-ризненно одетый и гладко выбритый, на всех производил приятное впечат-ление. Конечно, если он был не после дежурства или не после длительного ночного задержания. Тогда, небритый, в помятой одежде, потерявший весь свой лоск, майор Воронин пытался спрятаться от посторонних глаз и не све-титься у всех на виду.
- Ну, здравствуй, начальник. Как же можно опаздывать, когда вызыва-ют Органы.- Ёрничал я. - А, вообще, терпеть не могу заставлять себя ждать и не люблю ждать сам.
- Ну, будет тебе издеваться над больными Органами. Серёга, мне про-сто надо услышать твоё мнение по одному делу. Ты же знаешь, что я с тобой всегда считаюсь.
- Знаю, дорогой. Если тебе нужно поплакаться или ты попал в тупико-вую ситуацию, или излить свои проблемы на голову друга я для тебя лучший громоотвод. По крайней мере, слил информацию и уже легче. Ощущение, что ты не один страдаешь, а вдвоем и это ласкает. Давай, излагай. У меня ру-баха, как марля все слёзы впитает.
- Высказался, оратор?  А теперь по делу. Понимаешь, наши судмедэкс-перты уже давно не практикуют с больными, а мне нужен совет практического врача.
- Какая неожиданность! Я-то, наивный, думал, что в морге долечивают тех, кого мы не долечили.
Это была обычна манера нашего общения – постоянно подкалывать друг друга.
- Серёга, перестань и выслушай меня. В одной из больниц города умер от аппендицита молодой парень. Родственники не верят в заключение мест-ных врачей и думают, что истинную причину смерти от них скрывают. Подали заявление в прокуратуру. Теперь нам разбираться. Парень умер внезапно на вторые сутки после операции. Заключение патанатома – интоксикация. Мы изучили историю болезни, говорили с врачом, читали протокол вскрытия. Всё вроде сходится, но я разделяю сомнения родителей. Понимаешь, интуиция подсказывает, что здесь и правда скрывается что-то другое, чего мы не видим или не замечаем. Посмотри медицинские документы, может подскажешь откуда ноги растут?
Я согласно кивнул и заметил:
- От аппендицита иногда умирают, но, как правило, в запущенных слу-чаях с явлениями разлитого перитонита или при других осложнениях, но не внезапно. Внезапная смерть может быть причиной многих факторов: тром-бэмболия, аллергические реакции, послеоперационного кровотечения да мало ли что еще неожиданного. Кстати, а как же тайна следствия?
- Кстати, я получил разрешение начальства о привлечении тебя как не-зависимого эксперта,- тем же язвительным тоном ответил Слава.- И ничего неожиданного при вскрытии замечено не было.
Пока я внимательно изучал историю болезни, протокол вскрытия, ла-бораторные анализы Слава убрал со стола все документы, которые посто-роннему взгляду могли показаться кучей макулатуры. На самом деле он прекрасно ориентировался в этом беспорядке, никогда ничего не терял и знал, где именно в этой куче лежит нужный документ.
Отложив в сторону историю болезни, я обратился к Славе:
- Хочешь моё мнение? Правда, с некоторыми оговорками и подтвер-дить его будет трудно, почти не возможно.
- Заинтриговал. Готов слушать. К трудностям мне не привыкать. Наша работа именно из них и состоит.
Слава с интересом уставился на меня.
- Патанатом был в очень затруднительном положении. Признаки ин-токсикации имели место, но не в крайней степени. Гангренозный аппенди-цит с местным перитонитом и операция выполнена без технических ошибок, своевременно. Никаких других причин смерти он не нашел и поэтому сделал такое заключение – смерть от интоксикации. В медицине бывает много труднообъяснимого.
- Ты мне пока ничего, что я не знаю не рассказал.
- Не спеши. Слушай дальше. Юноше абсолютно правильно были назначены внутривенно капельно растворы для снятия интоксикации. В них добавлялись витамины, сердечные, хлористый калий. Могла быть какая-то скоротечная аллергическая реакция, но вскрытие это не подтверждает. Остаётся одно – хлористый калий. Это очень коварный препарат. При его передозировке или быстром введении в вену наступает остановка сердца и все попытки восстановить сердечную деятельность чаще всего безуспешны.
- Можно ли определить передозировку при вскрытии?- с надеждой поинтересовался Слава.
- Только если взять кровь на наличие препарата. Этого сделано не бы-ло. Никому подобное в голову не пришло, потому что назначения врача были правильные. Сейчас поздно об этом сожалеть. Время ушло. Даже взяв кровь, сейчас мы бы ничего не нашли, так как калий быстро усваивается клетками тканей и уходит из кровяного русла.
- Значит, дело безнадёжное,- то ли спросил, то ли сделал вывод Слава.
- Я этого не сказал. Я только отметил, что будет трудно с доказательст-вами.
- Ну, так вещай дальше. Я уже трепещу от нетерпения.
- Вот смотри. Больной в принципе шёл на поправку.
- Но не дошёл почему-то. - Съехидничал Слава.
-  Я, конечно, знаю, что самые весёлые люди работают в милиции и в реанимации.- Попытался я одёрнуть друга.
- Ты еще забыл про патанатомов.
- Конечно, у них в морге просто обхохочешься. Шутки в сторону! 
Я продолжил:
- Не мне тебе говорить – историю болезни можно переписать. Но это не было сделано. Врач считал свои действия правильными, и нет следов вклеивания или переклеивания, затирок. Но есть и другое предположение.
Врач назначил хлористый калий из расчёта суточной нормы, надеясь, что медсестра распределит указанную дозу по бутылкам равномерно. Вот здесь и кроится его ошибка. Что, если медсестра всю дозу зарядила в одну бутыл-ку? Это могло послужить причиной внезапной смерти. Извини, но другого повода для столь трагического исхода я не вижу.  Надо раскрутить врача и медсестру. Если они не сознаются, то доказать это просто не возможно.
- Ты не представляешь, как мне помог! Попробую поработать над этой версией,- восхищенно глядя на своего друга благодарно воскликнул Слава.
- Только пойми, детектив, это случайность, нелепая ошибка, несчаст-ный случай. Если это так, то врач и медсестра всю оставшуюся жизнь будут страдать и переживать о смерти мальчика. Никто не желал и не делал этого намеренно. К сожалению, ошибки случаются и если за них сажать врачей в тюрьму, то никто не захочет лечить людей.
Слава обиделся:
- Ты думаешь, что наша цель сажать всех без разбора? Для галочки в отчетах? Нет, главное разобраться, найти причину, выявить истину. Решение следует принимать, взвесив все обстоятельства.
- Прости, не сердись. Я не хотел тебя обидеть. Слушай, Слава, а что, ес-ли проверить их на детекторе лжи?
Славка рассмеялся и сквозь смех сказал:
- Самый лучший детектор лжи – это паяльник. Не слышал?
Слава подошел к своему сейфу и достал оттуда начатую бутылку “Сто-личной” водки и красное от стыда за свое одиночество крупное яблоко.
У него всегда всё выглядело естественно просто и очень по-свойски.
Без всяких извинений за отсутствие хороших закусок Слава сказал:
- Знаю, знаю,- балагурил он.- Думаешь, водка, с утра, в жару, тайком…
Какая гадость! А ведь с удовольствием!
Слава шутил, а это значит, что настроение у него приподнялось. Он из-лил свои проблемы другу, друг подсказал возможное решение. За долгие годы дружбы они прекрасно узнали друг друга и легко понимали внутреннее состояние каждого.  Славка привык к доверительным разговорам, легко шёл на них, но только со мной. И после этого чувствовал облегчение, прилив сил и энергии.
Мы просто любили друг друга. А что такое настоящая дружба? Навер-ное, то же, что и любовь только без секса. Та же привязанность, так же скуча-ешь без встреч, так же радуешься успехам друга и переживаешь его неудачи, так же ревнуешь его к другим.
- Давай, Серёжа, за все сказанное и за удачу. Спасибо тебе, дружок, – говорил Слава, разливая водку по стаканам когда-то позаимствованным из служебного буфета и заблудившихся в сейфе майора.
Мы выпили и захрустели сладким, сочным яблоком, аккуратно разде-ленным пополам.
Написав экспертное заключение, в котором о своих предположениях по просьбе Славы не упомянул ни словом, я осторожно сказал:
- Слава, только не ори на меня, но у меня к тебе просьба. Дай мне со-вет.
- А почему я должен на тебя орать?
- Да потому, что я тебя знаю. Тебе все время кажется, что я лезу не в свои дела и когда-нибудь обязательно во что-нибудь вляпаюсь. И когда ты перестанешь за меня бояться? Я уже взрослый мальчик.
- Ладно. Обещаю, что орать не буду. Рассказывай, взрослый мальчик,
- усмехнулся Слава.
- Понимаешь, у нас в операционной стали пропадать наркотики.
- Опять наркотики?! Куда ты лезешь? Забыл, как я тебя выцарапывал из той истории.
- Слава, ты же обещал. И я все прекрасно помню. Не надо мне об этом постоянно напоминать. Когда это было-то?!
- Да в этой жизни, Серёжа. Всего два года назад. Хорошо, не буду орать. Извини. Рассказывай.

       ***

В памяти сразу всё всплыло. До сих пор мне стыдно и обидно за ту ду-рацкую историю, а Славка, при случае, постоянно напоминает мне о ней. Два года назад я болтался по рынку рядом с метро “Площадь Мира”. Совершенно случайно мое внимание привлекла странная сцена. Двое молодых мужчин в толпе снующих по рынку покупателей наткнулись друг на друга. Ничего особенного, бывает. Но я обратил внимание, что один из них выронил пакет и быстро пошел своим путём, затерявшись в толпе. Второй поднял пакет и воровато огляделся по сторонам. Я подошел и сказал:
- Извините, мужчина пошел в ту сторону. Возможно, вы его ещё дого-ните. Я видел, как он обронил пакет.
А дальше всё, как в детективе. Мой собеседник сунул пакет мне и тут же я почувствовал, что меня крепко держат за  руки двое мужчин, как гово-рят в таких случаях, в штатском. Двое других, таких же накаченных, схватили моего собеседника.
- Граждане, обратите внимание! Вы присутствуете при задержании преступников.  Я лейтенант милиции. Вы и Вы будете понятыми,- ука-зал он на стоящих рядом двух женщин. - Те испуганно кивнули. --Обратите внимание на пакет в руках у этого мужчины.
Лейтенант указал на меня. - Сейчас мы его изымем и опишем содержимое.
 На глазах у всех у меня забрали пакет и извлекли из него 20 видеокассет  и какой-то черный пластиковый мешочек. А дальше всё как по написанному. “Канарейка” с мигалкой, отделение милиции, предварительный допрос меня и моего нового знакомого. В пакете оказались 20 видео с крутой порнухой  и 150 грамм героина.
Теперь уже следователь задавал мне вопросы, на которые у меня про-сто не могло быть ответов.
- Вы знакомы с этим человеком? Следователь указал на моего “по-дельника”.
- Мы видимся около часа и я не знаю даже как его зовут. - Ответил я.
Следователь вышел из себя и стал кричать:
- Другого ответа я и не ждал! Будем упрямиться, станет совсем плохо! Всё равно я доберусь до истины! Любыми методами! Уведите!- приказал он сержанту, который появился на тревожный сигнал следователя.
Я плохо переношу грубость, окрики, мат. Просто немею и цепенею, те-ряю дар речи. Вся надежда оставалась на помощь Славы. Когда мы ехали в “канарейке”, я успел сказать рядом сидящему милиционеру:
- Помогите, я совершенно случайно оказался здесь. Позвоните следо-вателю Воронину в ГУВД и просто скажите, что Сергей нуждается в нем. Вам это ведь ничего не стоит, а я вашу услугу не забуду. Запишите телефон.
- Запомню. Позвоню. - Тихо ответил он.
Мне пришлось посидеть за решёткой в “тигрятнике” несколько часов.
Наконец, дверь открыл дежурный и рядом с ним  стоял мой Слава.
- Пойдём!- коротко бросил он. Я поплелся за ним как описавшийся ко-тёнок с выразительным чувством вины в глазах.
До сих пор не знаю, что пришлось сделать Славе, чтобы меня отпусти-ли. Он не стал ничего объяснять и молчит об этом до сих пор. Сказал только, что я сорвал милиции операцию, которую они готовили почти полгода. Ушёл главный подозреваемый, через которого можно было выйти на преступную группу по сбыту наркотиков и запрещённой видеопродукции.

***
Я очнулся от неприятных воспоминаний, услышал настойчивый голос друга:
- Так я слушаю тебя. Что замолчал? Не стану я больше орать.
- Так я и говорю, пропадают в операционной наркотики.
- Давай по порядку и подробнее.
- Знаешь, Слава, я, наверное, погорячился. Наркотики действительно пропадают. Я грешу на одного нашего доктора, но не хочу порочить человека пока не буду знать точно, что это он.
- Так зачем ты тогда об этом говоришь? Не хочешь рассказывать мне, давай я сведу тебя с начальником отдела по наркотикам. Чудесный человек, мы с ним в очень хороших отношениях. Наш отдел занимается особо опас-ными преступлениями, а у него именно тот профиль, который тебе нужен.
- Рано ещё. Конкретно мне пока нечего сказать ему. Давай я сначала сам во всём разберусь, а уж тогда к тебе или к твоему знакомому.
- Знаешь, дружок, не лезь глубоко в эти дела без советов со мной. Это может быть опасно. Да и вообще будь очень осторожен. Любую деталь, лю-бое наблюдение рассказывай мне и только вместе будем решать, что пред-принимать дальше. Договорились? Раз не хочешь рассказывать сейчас, де-лай хотя бы, как я прошу. Мне не всё равно, что с тобой происходит.
- Обещаю.
Мы поднялись. Слава проводил меня до дверей, вручив подписанный на выход пропуск.
- Серёга, когда же мы с тобой выберемся ко мне на дачу? Хочется оття-нуться на природе. Успеть бы до зимы.
- Ладно, Славик. Ты на работе, мне просто хочется поспать после де-журства. Пошел я. До встречи.
- Я тебе обязательно позвоню. Пока, Серый.
Мы попрощались и я поплелся домой.

***

Открывая дверь, я с ужасом понял, что замок не открывается. Так уже было раза три. Наш любимый, а потому не кастрированный кот, пытаясь вы-рваться на свободу, бросался на замок, висел на нем и максимум, что ему иногда  удавалось, это сдвинуть предохранитель французского замка и за-щёлкнуться изнутри. Мой старший сын Антон трижды проникал в квартиру через  лоджию соседей, в подъезде рядом с нашим. Люди оказались пони-мающие. Каждый раз давал себе слово вышвырнуть этот замок, благо, что есть обычный врезной и всё руки не доходили. Вот и теперь сексуальная озабоченность кота привела к тому же результату. А соседи уже застеклили лоджию.
Вдруг меня осенило, что замок просто не закрыт и поэтому ключ не по-ворачивается. Я с неописуемой радостью открыл нижний врезной замок.
Дома никого не было. Кот мирно спал, растянувшись на диване, и не подозревал, какими словами я только что незаслуженно его поливал. Собака предано крутила хвостом и всё пыталась лизнуть меня в лицо, выказывая свою собачью радость. Дети в школе, жена на работе. У меня было целых четыре часа побыть в тишине и даже подремать. Есть не хотелось и, приняв душ, я с наслаждением завалился на кровать прямо в тренировочном костюме и поверх покрывала. Я любил так отдыхать, так мне было уютно. Привычка со скорой помощи и ночей в реанимации - спать не раздеваясь.
С некоторых пор я любил быть дома один. Общения мне хватало на работе. Хотелось тишины. Да ещё какая-то напряженность воцарилась меж-ду мной и женой. Когда это началось, даже не могу сказать. Может сразу по-сле свадьбы? Но напряжённость росла и продолжала постепенно развивать-ся.
Моя жена Алина оказалась на редкость ревнивой особой. Даже на свадьбе приревновала меня к своей подруге, которая была свидетельницей, и демонстративно убежала из-за стола. Пришлось за ней бежать мне и её родителям. Уговорили вернуться, и она появилась среди гостей вся зарёван-ная. А дело-то было в том, что я раза три посмел предложить свидетельнице поменять закуску. Выводы последовали незамедлительно.
Поначалу меня это смешило и даже льстило. Значит любит. Потом ста-ло раздражать. Где бы мы ни появлялись, Алина всегда находила повод  для ревности. Приходилось раньше времени покидать приятное общество зна-комых. После этого она замыкалась и могла по несколько дней не разгова-ривать со мной, словно ждала, что я буду просить прощения. Приходилось. Хотя после свадьбы у меня и в мыслях не было заводить романы на стороне. До свадьбы - да. Я не был паенькой и, несмотря на юный возраст, у меня уже было прошлое и кое-какой опыт общения с женщинами. А после свадьбы – нет. Мне хватало жены и усталости от бесконечных круглосуточных дежурств. Ей так не казалось.
Перед тем как заснуть я взял гитару. Дома я почти никогда не пел. Али-не представлялось, что своим пением и своими стихами я стараюсь привлечь внимание женщин. Это её бесило, и я старался при ней не петь.
Нам не забыть те вечера, тебе и мне.
Я без тебя, ты без меня в пустом кафе.
Друг друга помним, были вместе мы всегда
Когда светила нам с тобой одна звезда.
Но всё равно живет любовь в тебе, во мне.
Я без тебя, ты без меня словно во мгле.
В такси, в кино я  тебе, ты обо мне
Забыть не можем в шумной жизни суете.
«Всё-таки странная штука жизнь. Любишь, волнуешься, переживаешь. Все время на что-то надеешься. Вдруг понимаешь, что любовь-то уходит, ус-кользает, и ничего с этим не поделаешь. Правда, говорят, что любовь, как болезнь. Сначала захватывает тебя всего, не дает покоя, а потом постепенно начинаешь поправляться и смотреть на мир по-иному и на себя тоже. Отпус-кает, становится легче. А что было? А куда всё делось? Нет ответа». - Думал я.
Уж сколько дней я не звоню, и ты молчишь.
Что же сказали обо мне? Что не простишь?
Хотим найти для новой встречи компромисс.
И как не дать звезде упасть, растаяв, вниз.
Но гордость нам не побороть, махнув рукой.
Ну, что наделал я с тобой, а ты со мной?
Вспугнули радость, улетела прочь она
И гаснет в небе навсегда наша звезда.
«А дети? Куда я без них? Без их шалостей и капризов? Не видеть, как они растут и взрослеют. Не жить их проблемами. Нет, я так не смогу. Буду терпеть пока они не вырастут». - Крутилось в голове.
Ошибок общих нам с тобой не перечесть,
Но кто сказал, пусть будет всё теперь, как есть?
Ну, кто ж еще, если не ты, если ни я,
Кто же вернёт ко мне тебя, к тебе меня?
Наверно я…
«А, пожалуй, я уже не хочу ничего возвращать»- вдруг подумал я.
Усталость сделала своё дело.
«Славке хорошо. У него детей нет. У Юлиана жена с другим характе-ром. Ему проще. Не смей завидовать и сравнивать не смей. У каждого своя судьба, свои проблемы», - думал я, засыпая.

***
Разбудил меня шум и голоса в прихожей. Это дети пришли из школы.
Старший Антон и младший  Гарик. Антону одиннадцать, а Гарику девять.
- Привет, двоечникам! Раздевайтесь, переодевайтесь, мойте руки и обедать. - Распорядился я.
Поставив на плиту разогреваться обед, я выложил тарелки на стол. Толкаясь, оба шумно вкатились в кухню.
- Мне первому!  Мне первому!- кричал каждый.
- У кого сегодня нет двоек тот и первый.
Оба сразу затихли.
- Понятно. Тогда я буду решать, кто первый.
Разлив суп по тарелкам, я одновременно поставил их на стол. Дети, молча, потянулись к ним. Чувствовали себя виноватыми.
- Сейчас уже пять часов. Покушаете и можете погулять. А потом за уро-ки, и отчитаетесь о своих успехах.
Покончив с обедом, они быстро собрались и, прихватив свои велоси-педы, тихонечко ушли на прогулку.
«Вот ведь сорванцы. Знают, что виноваты». - Подумал я.
Звонок в дверь. Открываю. Жена пришла с работы.
- Привет!- я традиционно чмокнул ее в щечку.
Алина поморщилась, скривилась и, не ответив на приветствие начала:
- Я тебе звонила, а тебя не было дома.
- Да, я ездил к Славе на работу.
- Ты без своего Славы жить не можешь. Сколько тебя прошу съездить всей семьей, навестить моего брата, но тебе ведь Слава дороже. На него у тебя время есть, а на меня никогда. У вас, что с ним? Любовь?- бросала она злые фразы и всё больше заводила сама себя.
- Алина, не начинай. Я скандала не заказывал. - Пытался отшутиться я.
- Это я ещё не скандалю! Ты знаешь, как я умею!
Я знал и поэтому старался не доводить обычной ссоры до скандала. Надо отдать ей должное, у нее хватало ума не разыгрывать сцен при детях. Они даже представить себе не могли, что папа и мама могут ругаться.
- Знаешь, по-моему, дети сегодня нахватали двоек. Уж больно тихо они себя ведут.- Постарался я сменить тему.
Не попал! Реакция была мгновенной.
- А всё потому, что у тебя на детей не хватает времени. Друзья, работа. Это для тебя главное.
- Знаешь, я с радостью бы работал на одну ставочку, но на что бы мы жили?
- Не строй из себя жертву семьи! Тоже мне! Работает он!
- Может, ты все-таки поешь?
- Без тебя разберусь! Вот почему я смогла избавиться от всех подруг? Они только мешают.
«А ведь правда. Мы встречаемся только с моими друзьями. А может это подруги от неё избавились, поняв её невыносимый характер и желание все-гда всех подчинять себе? Последнее время она лебезит только с “нужными” людьми, стараясь угодить, и помогает только им, рассчитывая на взаим-ность» - мелькало у меня в голове.

***
Слава Богу, пришли с прогулки дети! В квартире воцарилась гнетущая тишина. Алина занялась делами на кухне. Дети поздоровались, расцеловали маму и сразу отправились делать уроки. Как всегда они ничего необычного не заметили  в нашем поведении. Кстати, мои друзья и знакомые до сих пор считают, что у нас дружная и крепкая семья. При них мы старательно созда-ем эту видимость.  Пока получается.
Когда-то мы хотели развестись, но я передумал. Не мог себе предста-вить жизнь без детей. Сначала надо их поставить на ноги. Мы договорились, что разведёмся, когда у кого-то из нас появится новая любовь. Она так и не появилась и мы вынужденно вели совместное сосуществование. По-другому это не назовёшь. Раздражение друг от друга нарастало. У жены всё перерос-ло в ненависть ко мне. Мне же она стала просто безразлична. Как посторон-ний человек.
Я отправился вслед за детьми поговорить и настроить их на уроки. Ста-раясь очень сильно не давить на них, я все-таки настойчиво требовал  дисци-плины и успеваемости в школе.
- Ну, за что сегодня двойки?
- Я не выучил стихотворение. - Признался старший Антон.
- Очень понятно. А ты?- обратился я к младшему.
- Я тоже.- Понуро ответил Гоша.
- Ясно. Думали, горшок мимо пролетит, а вас взяли и спросили. Значит, делаем сегодняшнее задание, потом учим вчерашние стихи. Утром мне их прочтёте. Задача ясна? Вопросов нет? Тогда приступайте.
- А телек можно будет посмотреть?- спросил старший.
- Обязательно, когда всё сделаете.
Вздыхая и сопя, мальчишки принялись за уроки. Конечно, самый луч-ший учитель – это телевизор. Они его слушают и сидят тихо.
Делая вид, что читаю, я углубился в размышления. Неблагодарное за-нятие, прямо скажем. Никогда не придешь к результату. Каждый раз оцени-ваешь одно и то же по-разному.
«Когда-то, пусть не красивая, но привлекательная девушка, преврати-лась в ужасную женщину. Располневшую за счет не воздержанности в еде, озлобленную на весь мир. Зло расцвело в ней бурным цветом. Откуда только всё это в ней взялось? Очевидно, оно, это зло, долго зрело и росло. Очевидно, оно нашло благодатную почву в виде скрытых до времени зависти и озлобленности, затаённой ненависти к окружающим, гипертрофированному чувству собственного достоинства и жуткого эгоцентризма, человеческой неблагодарности и заискивания перед авторитетами. И все это на фоне полного отсутствия чувства юмора. И это ужасно. Любую шутку она примеряла на себя и жутко обижалась. И где были мои глаза раньше? Хотя всё это нарастало постепенно, с годами.»
Раздался телефонный звонок.
- Слушаю. - Отозвался я.
- Привет, Серёга,- узнал я голос Ирины.
- Привет, Ириша. Редко, редко ты стала звонить. Замуж, наверное, вы-шла?
- Где, уж, нам, уж выйти замуж! - засмеялась Ирина. Просто соскучи-лась вот и звоню. Как живёте?
- Да с удовольствием, хотя и без оргазма. - Пошутил я.
- Заскочил бы ко мне, что ли? Поболтаем.
- Знаешь, а заскочу! У меня тут вырисовывается пара свободных дней.
Созвонимся и договоримся конкретно. Сама-то как?
- Вот приедешь и поболтаем. Звони. Целую тебя и всех твоих. Жду.
Ирина повесила трубку.
- Всё твои бабы названивают?- язвительно спросила Алина.
- Да это Ириша звонила. Какие бабы? Ты опять?
- Это ты опять! Совсем обнаглел. При жене уже шуры-муры разводишь.
Детей бы постеснялся, кобель!

***
Это был уже перебор. С Ириной мы вместе учились, но в разных груп-пах. Весь курс друг друга знал, и Ирина не была исключением. Алина пре-красно её помнила. Не раз мы были в гостях у Иры, а она у нас. После инсти-тута мы долго не встречались, но однажды в газете я увидел объявление о приеме астролога, который составляет индивидуальные гороскопы и пред-сказывает будущее. Рядом было фото Ирины. Я обрадовался и удивился од-новременно. Позвонил. Мы встретились. Теперь наше общение продолжает-ся до сих пор. У Иры своя фирма на Загородном. Была замужем, но не сло-жилось. Развелись. Женщина она красивая, умная и стойкая. Ирина была приятным собеседником, умела слушать, что само по себе редкое качество. Была способной студенткой и все пророчили ей прекрасную карьеру врача, на жизнь распорядилась по-своему. Развод, смерть матери. Отца Ира нико-гда не видела и ничего о нем не знала. Мать не рассказывала. Чтобы не сой-ти с ума от одиночества она стала посещать разные курсы, успешно закончи-ла Академию парапсихологии и астрологии. Открыла свою фирму. Короче, она сделала всё, чтобы не замкнуться и не уйти в себя.  Я надеялся, что моя Алина станет для нее хорошей подругой, но напрасно. Это стало ещё одним поводом для ревности. 

***
- Папаня, мы уже всё сделали. Можно посмотреть телевизор?- вернул меня к реальности голос младшего.
- Если всё, то можно. - Разрешил я и сам подсел на диван ближе к теле-визору.
Шёл фильм “Три плюс два” с Фатеевой и Кустинской, с Мироновым и Жариковым. Любимые мои актёры.  Кино отвлекло от грустных мыслей.
Жена принесла чай с бутербродами. Это стало уже семейной традици-ей пить чай вечером перед телевизором.
После фильма началось поочередное посещение туалета и ванной.
Вслед за детьми, пожелав им спокойной ночи, я отправился спать, зай-дя на кухню.
- Спокойной ночи, Алина.
- Угу,- буркнула она, не отрываясь от раковины.

***
Трудно поддерживать добрые отношения, когда человек этого не хо-чет. Чем реже Алина находится в доме, тем уютнее я себя чувствую. Особен-но летом. У меня, как у анестезиолога, отпуск почти два месяца. Работа счи-тается вредной для здоровья из-за постоянного вдыхания наркотических га-зов в операционной.  Отпуск, плюс выходные и отгулы и так набегает при-личный отпускной срок.
Я всегда выезжал с детьми на дачу. Жена наезжала к нам на выходные, а все остальное время я проводил с мальчишками. Вот там-то жизнь и научила меня готовить, стирать, ухаживать за детьми по полной программе, бегать по магазинам. Меня это ничуть не тяготило. Тяготило другое. Наш земельный участок, который надо было вскапывать, сажать рассаду, полоть, строить теплицы, поливать. Для меня это была просто каторга. Не любитель я копошиться в земле. Тем более, что всё, что мы выращивали можно без физических затрат и без особых расходов купить на рынке или в магазине.
Чтобы что-то выросло, нужно покупать землю, навоз, другие удобре-ния, пленку для теплиц. Да за эти деньги можно полрынка скупить. Самое обидное, что сажали мы ведро картошки, а выкапывали столько же, только мельче. Вобщем дача для меня была летним трудовым лагерем. Жене хоте-лось всё свое, собственное, как у мамы с папой, которые имели убийственно огромный огород за городом. Каждый раз, когда она приезжала, начинались претензии: плохо прополоты грядки, покосилась теплица, мало воды для полива в бочках, ну и всё в том же духе. Так, что я с ужасом вспоминаю эту дачу.
Уезжал я туда не столько, чтобы отдохнуть от работы и городской жиз-ни, сколько от постоянного присутствия рядом жены и её вечно недовольно-го лица. Кому было вольготно на даче, так это коту и собаке. Правда, по до-роге, кот орал беспрестанно диким голосом до хрипоты, будто его везли на бойню, а собаку от укачивания в машине по нескольку раз выворачивало желудочным содержимым. Зато потом у кота ежедневные ночные похождения, а собака постоянно лежала на улице то на солнышке, то прячась в тень.
Интересно, что она издалека различала голос нашего кота, когда он устраивал драки с чужими пришельцами за свою территорию. По мне так все коты орут одинаково омерзительно. Но собака безошибочно узнавала его голос и мчалась на помощь разгонять чужаков.
Кот весь драный, с разорванными ушами, но гордый возвращался с победой домой.
Ещё для меня радостью были редкие приезды друзей. Шашлыки под водочку на ночном воздухе, бесконечные расспросы и рассказы, будто мы не виделись много лет, тихие песни под гитару. Недалеко было глубокое озеро и днём мы ходили к нему купаться. Звенящая тишина вокруг и никаких бабских цепляний.

***
Уже почти уснув, я услышал настойчивый телефонный звонок. Дети  спали, жена над чем-то колдовала на кухне, и пришлось взять трубку. Спро-сонья я не сразу сообразил, где я. Дома или на работе. Если на работе, то на какой?
- Слушаю. - Отозвался я.
- Привет! Конечно, разбудил тебя, но очень хотелось поделиться ново-стью  – зазвучал Славкин голос. - Они во всем признались.
- Кто? – ничего не понимая, спросил я.
- Ну, врач и медсестра. Забыл что ли? Я вызвал их и сказал, что экспер-тиза подтвердила наличие высокого содержания хлористого калия в крови умершего после аппендэктомии парня и им следует рассказать, как всё было на самом деле.
- Вам удалось обнаружить в крови остатки калия?
- Конечно, нет! Я просто, таким образом, раскрутил их.
- Ведь это же не законно.
- Согласен, но зато они во всём сознались. Ты был абсолютно прав в своих предположениях.
- А если не сознались бы?
- Как-нибудь выкрутился бы. - В тон мне ответил Слава.
- Не сомневаюсь. И что с ними теперь?
- А я их отпустил и закрыл дело за отсутствием состава преступления.
- Слава, а тебе не говорили на юрфаке, что преступник  должен сидеть в тюрьме. Помнишь, как Глеб Жеглов учил Володю Шарапова?
- Да ты же сам говорил, что произошла чудовищная ошибка и они всю жизнь будут помнить о ней. Они действительно хорошие, честные люди. Медсестра просто сказала, что с этого дня поменяет специализацию и будет работать подальше от больных, где-нибудь в лаборатории, раз она такая ду-ра.
- Что тебе ответить? Я горжусь тобой.
- Я и не сомневаюсь в этом. - Нагло заявил Славка.
- Смело! – ответил я.- Ну, пока. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Серёга.
Мы попрощались. Я засыпал с приятной мыслью, что в ‘’легавке’’ слу-жат, вопреки мнению многих людей, немало хороших ментов и один из них друг мой Славка.





Глава  4.
Скорая помощь. Жизнь кипит.

Гнев толпы – это страшная сила!
Сколько жизней толпа погубила,
Затоптала, размяла невинных,
Обезумевши в запахах винных.
Демонстрации, стачки, пикеты,
У болельщиков радость победы.
Всех безвольных толпа собирает,
Поджигает, людей убивает.
В общем гневе себе подчиняет
И со смертью, порою, играет,
Незаметно с собой увлекает
И навязчиво всем управляет.


Никак не могу забыть ситуацию с Ванечкой. Славке не мог рассказать о своих мыслях и сомнениях. Он бы просто заткнул меня с моими выдумками. А для меня это была реальная проблема.
Знакомым маршрутом пёрся я на свою “скорую” на Ново-Измайловский. Ну как же неудачно начинается день! Ведь так бывает…
Передо мной шел мужчина и аккуратненько нёс перед собой сетку-авоську с несколькими десятками яиц. Мужчина завернул за угол и вдруг я услышал совершенно узнаваемый звук падающего тела и вопль:
- Мать твою…
Повернув за угол здания, я увидел карабкающегося на асфальте чело-века.
Подбежав к нему, я с участием спросил:
- С вами все в порядке? Яички не разбили?
Мужчина встал, посмотрел на меня как на идиота, оттолкнул мою про-тянутую для помощи руку и зло бросил:
- Пошёл ты… Руку убери, кретин.
И тут я с ужасом увидел, что в пятидесяти метрах впереди от нас также аккуратненько несет яйца в сетке тот, за которого я принял этого мужика.  Густо покраснев от нелепейшей ситуации, я пролепепал:
- Извините и всего хорошего. – Большей глупости  произнести было нельзя. 
« И почему я всегда куда-нибудь вляпаюсь, как говорит про меня Славка? Нет, чтоб пройти мимо и не заметить. Так не получается!»- подумал я с горечью.
А на днях? Ночью подморозило и лужи покрылись льдом. Вижу ста-рушка мнётся на тротуаре, боясь ступить на скользкую дорогу. Я подошёл к ней и с участием произнес, протягивая руку:
- Давайте я вам помогу.
Старушка протянула руку, ухватилась за меня. И тут я почувствовал, что сам поскользнулся и, падая, утянул бабулю за собой на скользкий асфальт. Пока мы оба, карабкаясь на злосчастном асфальте, пытались подняться, я услышал так много интересного в свой адрес, чего до сих пор и не знал про себя. Старушка так умело употребляла площадные слова, давая мне полную бытовую характеристику.

***
Дальше, уже без приключений, я добрался до своей подстанции. Де-журство начинается в десять, а уже за полчаса, по привычке, я на месте. Про-верить сумку врача, разные укладки, наличие кислорода и всё остальное. На скорой всё предусмотрено. Все врачебные смены продуманы.  Врач с 8 утра, с 9, с 10, с 15 часов и вечером дополнительные смены с 18 часов. Это, чтобы всегда была свободная врачебная бригада. И так на всех подстанциях по районам города.
Очень редко нам удается всем вместе посидеть в «столовке” со всеми дневными бригадами. А тут тишина. Вызовов нет. Ночные смены дорабаты-вают, а мы ждем вызовов, потягивая кофе с неприменными сигаретами.
- Серёга, спой свое грустненькое.- попросила педиатр из детской бри-гады.
- Нонка, специально для тебя.
С Нонкой Филоновской мы закончили вместе Педиатрический институт и случайно встретились на Скорой помощи.
- Вы всё время упрекаете меня, что я пою грустные песни.
А я могу и повеселее и почувственнее. Послушайте.
Взяв в руки скучающую на банкетке и видавшую виды гитару, я забренчал:
Торнадо любви
Бушует в крови
Всё кружит и кружит меня.
Проносятся дни,
С тобой мы одни,
Не в силах забыть я тебя.
И руки твои,
И губы твои
Свели меня просто с ума.
К безумной любви,
Где я и где ты
Лечу в бурном вихре всегда.
Торнадо любви
Ты нас унеси
Туда, где побольше огня.
Где смерчи страстей
Бросают людей
Навстречу друг другу всегда

Пути нет назад,
А взоры горят
И кружат и сводят с ума!
К безумной любви,
Где я и где ты
Лечу в бурном вихре всегда!
Торнадо любви
Кто мне подарил?
Такая вот вышла судьба!
Быть ночью и днем
С тобою вдвоем
Счастливая карта легла.
В огне для двоих
Объятий твоих
Сгораю от страсти дотла.
К безумной любви,
Где я и где ты
Лечу в бурном вихре всегда!
А дальше, как всегда. Громко сразу во всех помещениях разразился се-лектор:
- Десять ноль семь! 1007! Поехали! Автослучай. Есть пострадавшие. На месте вас ждёт сантранспорт и ГАИ.
А это значит, что вызов отдали первой свободной бригаде, которая по-палась по пути рядом с происшествием.

***
Мы снова вместе. Олег, Наташа и я. Олег, как всегда, сразу включился в ситуацию и всех встречных водителей встречал своими “приветствиями”. Мы мигали всеми огнями на крыше нашего РАФа и орали всеми сиренами.
- Олег, да что ты в самом деле, орешь на всех! Они ведь тебя не слы-шат.  – Одёрнула водителя Наташа.
- Зато хорошо видят и понимают, что я хочу им сказать.
Через пару минут, подкатывая к месту вызова, Олег растерянно произ-нёс:
- Доктор, нам же туда не подъехать! Там просто толпа. Я же не могу их давить!
” Ах, жизнь моя жестянка! Живу я как поганка. А, ну её в болото! А мне летать охота!”- вспомнил он любимый мультик.
Ну, а дальше Олег выруливал в толпе к месту происшествия.
- Олежек, осторожнее, ты всех передавишь.- просила Наташа.
Мы просто не знали, что нас ждёт впереди...
Удивительное дело, но  на месте происшествия всегда собирается тол-па. Люди просто чувствуют запах крови. Даже ночью, тишина, никого вокруг и вдруг толпа. А сейчас-то утро !
И  все- таки мы пробрались в эту толпу. Сирену Олег заглушил, но ми-галки оставил. Рядом с местом трагедии стояла машина Скорой помощи и машина ГАИ. Гаишник с фельдшером скорой суетились вокруг искорёженной легковушки и никак не могли проникнуть в салон к пострадавшему. Осмотревшись, я увидел печальную картину. Легковушка на полной скорости въехала под маршрутный Икарус. Вид был жуткий. Смятый тяжестью автобуса автомобиль, заклиненные двери, выбитые стекла, продавленная крыша, а внутри этого металлолома находилось тело водителя. Было видно, что ноги его придавлены проникшим от удара в салон двигателем, а в грудную клетку плотно упирался руль. Водитель был без сознания, но, судя по наличию пульса на сонной артерии, который я прощупал через разбитое окно, жив.
- Вызывайте пожарных. - Обратился я к гаишнику.
- Уже вызвал. – Ответил он. Там еще водителю автобуса плохо стало.
- Водителю помощь придется оказывать вам. Пожалуйста. - Попросил я фельдшера Скорой помощи.
А самое неприятное, творилось вокруг нас. Толпа зевак нарастала. Раз-давались раздражённые голоса:
«- Что они ничего не делают?
- Парень умирает у них на глазах! Врачи называются!
- Ведь клятву Гиппократа давали!
- Две машины приехали, и никто не хочет помогать человеку!
- А врач-то только двумя пальчиками дотронулся до парнишки».
И так далее в том же ключе. Толпа сама себя заводила. Известно, что топа – это страшное явление. Люди быстро звереют и способны на самые не-ожиданные действия.
Бедный гаишник пытался их урезонить и отодвинуть подальше, но где уж там!
- Люди успокойтесь! К нам едет помощь!- старался он перекричать толпу.
И все- таки нам надо было что-то делать.
- Наташа, набирай промедол, преднизолон, а я попытаюсь ввести ему через окно.
- Олег, дай из чемодана ножницы.
Наташа и Олег все быстро исполнили. 
Я просунулся в окно автомобиля, разрезал рукав рубашки парня и ввел все растворы внутримышечно. О внутривенном введении  нечего мечтать. При низком давлении вены спадаются.
Наконец, мы услышали долгожданный звук пожарной сирены. Теперь уже спасатели-пожарные пробирались сквозь плотную толпу, продолжаю-щую издавать угрожающие реплики в наш адрес и, заодно, в адрес всего здравоохранения, милиции, противопожарной системы и Правительства. Походило на несанкционированный митинг.
Подоспевшие пожарные оперативно разрезали автомобиль у места водителя, отогнули куски металла, рулевое управление и оттеснили прижав-ший ноги двигатель. Они даже помогли извлечь пострадавшего и уложить на носилки, которые предусмотрительно принёс из нашей машины Олег.
Мы загрузили парня в машину. При этом, взмокший от напряжения га-ишник, безуспешно пытался оттеснить от нас толпу.
- Бедный! Совсем молоденький!  А как они его грузили! Как куль с кар-тошкой! Да гнать их надо всех с работы!- отовсюду слышались гневные голо-са.
И тут молоденький пожарный, оценив ситуацию, схватил в руки брон-сбойт и заорал:
- Всем отойти на пятьдесят метров, а то начну пенную атаку!
Толпа замолкла, взвизгнула какая-то женщина и в полной тишине все стали пятиться назад. Наверняка видели по телевизору разгоны демонстра-ций на “гнилом” западе.
К пожарному подошёл наш Олег и, протянув руку, как всегда в своём репертуаре, восхищенно произнёс:
- Большое тебе человеческое спасибо! Слушай, парень, а как тебя зо-вут.
- Вася,- улыбнулся тот в ответ.
- А фамилия, случайно, не Тёркин?
- Да иди ты… - обиделся на него Вася.
- Да не сердись. Это шутка. Правда, спасибо.
  Подошёл их командир и спросил, заглянув в открытую дверь салона:
- Док! Мы можем уезжать?
- Спасибо вам большое. Вы нас просто спасли от линчевания.
- Вы тоже не задерживайтесь. Увидимся! Разве вы нас забыли? А ребе-нок с ожогами в Красносельском районе? Ведь мы там были. Кстати, как он?
- Скончался в больнице. - Ответил я.
Командир молча кивнул, и, развернувшись, направился к своей пожарной цистерне.
- А ты за свои выходки в следующий раз у меня получишь!- отчитывал он по пути молоденького пожарного.
- На всех не угодишь. От кого “спасибо”, от кого “получишь”.
- Правду говорит армянское радио, что невозможно изнасиловать женщину в толпе. Советами замучают. И помощь в толпе оказывать тоже не-возможно. - Пошутил Олег, глядя на нас в раскрытую дверь салона.
Ну и как на него сердиться? Он всегда пытается помочь или разрядить обстановку. Даже Наташа только хмыкнула и промолчала.
В салоне чувствительно пахло перегаром. Парень попал в происшест-вие в состоянии алкогольного опьянения.
-Давай-ка, Наташа, ставить капельницу и подключать парня к аппарату искусственного дыхания. Давление?
- 50 на ноль, пульс только на сонных артериях и то очень слабый.
В легких у него выслушивались клокочущие влажные хрипы, дыхание очень редкое и поверхностное. При ощупывании определялись переломы ребер,  голеней и бёдер, перелом костей таза.
Мы не успели приступить к работе после осмотра, как почувствовали, какой-то шум снаружи и ощущение, что машина плывет по волнам. Это толпа раскачивала нашу машину, словно пытаясь сдвинуть с места или опрокинуть.
Раздавались те же возмущенные голоса:
- Что же происходит? Почему они его никуда не везут? Ждут, когда он помрёт?
А в ответ голос Олега:
- Что вы тут оттопыреваетесь! Отошли от машины! Сейчас монтировку возьму!
- Олег, срочно за руль!- приказал я.
Олег пробрался к своему месту и включил мигалки и сирену.
Толпа ликовала:
- Ага! Испугались! Поехали! Вот так с вами надо!- снова раздались го-лоса из толпы.
- Олег, отъезжай метров на пятьсот и сверни где-нибудь за угол. Они нам все равно не дадут работать.
Машина медленно пробивалась сквозь толпу и, постепенно набирая скорость, удалялась от возбужденных людей.
Остановившись за первым же поворотом, мы продолжили работу. Чтобы довести пострадавшего до больницы, просто необходимо было начать струйное введение кровозаменителей, подключить к аппарату искусственного дыхания, обезболить, поднять давление. На все это у нас ушло минут двадцать. Пока мы с Наташей работали, Олег вызывал диспетчера:
- Рефлекс, Рефлекс! Ответьте десять ноль семь!
-Рефлекс слушает! 1007, что у вас?
- Сергей, что сказать?
- Сочетанная травма. Кровопотеря. Шок. Состояние крайне тяжёлое.
- Я слышала, 1007. Везите на Боткинскую, ВПХ ВМА. Они дежурят по шоку. - Отозвался диспетчер.
- Поняли. Военно-полевая хирургия Военно-Медицинской Академии. Поехали. - Отчитался Олег.
Ещё только начало дня, а улицы полны транспорта и пешеходов. Олег ловко маневрировал среди автомобилей и внимательно следил за ситуацией на дороге. Он и так ехал на предельно возможной скорости, но Наташа тревожно попросила:
- Олег, поднажми, пожалуйста! Парень совсем плох.
- Нэ мэшай, женшина када мушчина работает! Сама выжу!- со смеш-ным известным акцентом отшутился он.
Мы уже выруливали к приёмному отделению, когда Наташа сказала:
- Сергей, давление не определяется.
Я дотронулся до сонной артерии пострадавшего и едва ощутил слабые редкие толчки. Олег уже развернул машины задом к дверям приемного от-деления, чтобы удобнее было выносить носилки. Я быстрым шагом напра-вился к помещению дежурного персонала. Там сидели врач и медсестра.
- Ребята, помогите вынести пострадавшего из машины. - Попросил я.-
  Он на аппарате и с капельницей. Нам с фельдшером не справиться.
- Что привезли? – поинтересовался врач.
- Сочетанная травма.* Кровопотеря. Тяжелый шок. Состояние терми-нальное**.
- Ищите курсантов, они помогут. Как вы смогли довезти-то?
Полное равнодушие объяснимое только нежеланием заниматься без-надёжным больным. В коридоре я увидел двух курсантов-медиков:
- Ребята, помогите вынести из машины тяжёлого пострадавшего.
- Хорошо. - Отозвался один из них.
Мы направились на улицу к машине. Подошли, открыли заднюю дверь РАФа и услышали грустный голос Наташи:
- Сергей, уже всё. Ничего не надо.
Я осмотрел парня и констатировал смерть.
- Доктор, а можно посмотреть, как оборудована машина и что вы делали в пути, какие мероприятия?
Молодые, им пока интересно всё, что связано с будущей профессией. Дай им бог с годами не растерять это профессиональное любопытство.
- Ребята не совсем время, но пока я отзваниваюсь диспетчеру, Наташа вам всё покажет и расскажет. - Согласился я и направился звонить в приём-ное отделение.
Всё тот же доктор лениво спросил:
- И где же ваш пострадавший? И что вы так старались? Хотелось, чтобы я писал посмертный эпикриз*?
- Помолчали бы лучше, Айболит хренов! – огрызнулся я и направился к телефону.
Набрав номер, услышал знакомый голос диспетчера:
- Слушаю.
- Десять ноль семь. Смерть в машине. Куда везём?
- Сочувствую. Судебно-медицинский Морг на Екатерининском.
- Понял, место известное. Поехали.
В нашей машине всё еще суетились курсантики и конечно в беседе, кроме Наташи, активно участвовал водитель Олег со своими байками.
- Всё, ребятки, мы отчаливаем. Успехов вам. - Попрощался я.
Они с каким-то сожалением вышли из машины, закрыли дверь и по-дошли ко мне. Я усаживался на место рядом с водителем. Один из курсан-тов, тот, который сразу отозвался нам помочь, застенчиво произнёс:
- Доктор, у вас, очевидно, очень интересно работать. Нам многое рассказал ваш водитель. – Заговорил самый активный курсант.
Олег смущённо заерзал на своем сидении.
– Может, разрешите к вам прийти на дежурство? В любое время, толь-ко скажите когда. Мы согласны таскать носилки, чемоданы за вами, только возьмите. - Продолжил курсант.
- Ребятки, я бы с радостью, но на это надо разрешение руководства. А это практически очень проблематично. Если хотите я покажу вам работу дет-ского ожогового Центра и детской травмы, – предложил я альтернативу.- За-пишите мой телефон и, когда надумаете, позвоните. Я записал и протянул им домашний номер телефона.
- А мы обязательно добьёмся разрешения посмотреть работу Скорой и обязательно приедем в ожоговый Центр. Спасибо вам! До свидания!
- До встречи, парни. Поехали на Екатерининский, Олег.
Первые пять минут в машине царила напряженная тишина. Вспыхива-ли только красные огоньки сигарет. Первым не выдержал, конечно, Олег:
- Всё-таки не повезло парню. А если бы мы его довезли, ему можно было бы помочь?
- Навряд ли, Олег.
- Тогда, почему мы так старались, гнали машину, рисковали?
- Все очень просто. Никто не имеет право решать жить человеку или
умирать. У нас такая профессия – помогать людям, даже когда шансов почти нет. Бывают чудеса и больные идут на поправку при, казалось бы, совершенно  безнадежных случаях. Поэтому и надо бороться до конца. Может человек еще не выполнил свою обязательную программу, кто знает, сколько ему отпущено?
- Это ты о чём, Сергей?
- Да не обращай внимания. Это я о своём. Обидно, когда даже коллеги этого не понимают. Вот сейчас в приёмном  доктор не хотел помочь нам с транспортировкой пострадавшего и даже обрадовался, что мы парнишку не довезли живым. Почему- то многие считают, что мы просто извозчики. Приехал, посмотрел, повёз в больницу. А то, что мы тратим нервы, переживаем, изо всех сил стараемся помочь человеку, рискуем в пути своим здоровьем – всё это не принимается во внимание.
- Серёжа, не бери в голову. Впервые что ли?- попробовала успокоить меня Наташа.
Тем временем, за разговорами, тихо, без сирен и мигалок мы подкати-ли к Моргу. Дальше обычная процедура передачи трупа: опись одежды и обуви, документов, наличных денег, часов, украшений и другие формально-сти. Документы у парня были, иначе пришлось бы описывать все его иденти-фикационные признаки: пол, рост, телосложение, особые приметы и другое.
Покончив с этой неприятной процедурой, я отзвонился диспетчеру.
- Десять ноль семь свободны с Екатерининского.
- На станцию. Рацию не выключайте! – распорядился диспетчер.

***
И покатился обратный путь. Уже спокойно без спешки к себе на стан-цию.
Вдруг  прямо на нас со встречной полосы вынесло жигулёнка и закру-тило на скользком асфальте. Олег попытался, увернуться, но машину юзом понесло прямо на надвигающийся на нас трамвай.
Наташка протяжно и как-то безнадежно орала на всю мощь своего го-лоса:
- А-А-А-А!
- Не ори, ё… твою мать!- выругался Олег, пытаясь выровнять машину.
Я онемел, мысленно прощаясь с жизнью.
Водитель трамвая с вытаращенными глазами пытался резко затормо-зить. Трамвай визжал тормозными колодками и слишком медленно сбавлял скорость. Нас неумолимо несло прямо на него. Олег совершал невозможное, чтобы предотвратить столкновение. Нас крутило и бросало в разные стороны, как осенний листок на ветру.
- А-А-А-А!- продолжала орать Наташка.
Всё! Олегу удалось отвести машину от удара. Трамвай остановился. Мы пролетели буквально в нескольких сантиметрах от кабины водителя и остановились. Пассажиры трамвая с ужасом смотрели на нас из окон. Водитель сидел в полной неподвижности, стараясь отойти от пережитого.
Наташа замолчала. В полной тишине раздался дрожащий голос Олега:
- А ты боялась. Даже юбка не помялась!
И в такой ситуации он не потерял способность шутить. Эта его реплика привела нас в чувство. Наташа нервно засмеялась. Я с благодарностью и вос-хищением  смотрел на Олега. У него тряслись пальцы. Он никак не мог спра-виться с этим и растерянно улыбался. К нам бежали водитель трамвая и не-сколько пассажиров.
- У вас всё в порядке? Вы не пострадали?- беспокоился водитель трам-вая.
Подходили и другие водители, свидетели происшествия. Один из них возмущенно прокричал:
- Эта сволочь, виновник всего, уехал. Его так крутило, что я не смог рас-смотреть номера машины.
Оказалось, что и другие тоже ничего не рассмотрели. Все не сводили глаз с нашей машины и трамвая. ГАИ вызывать было бесполезно. Никто не пострадал. На нашей машине и на трамвае ни одной царапины. Виновный водитель скрылся.
Олег для всех тупо повторял:
- Когда заносит нельзя тормозить. Тебя влево – руль влево. Тебя вправо - руль вправо. Повторяй всё, что делает машина, иначе закрутишься по дороге.
  Так он повторял много раз. Я понял, что у него наступила запоздалая реакция на ситуацию.
- Граждане, у кого есть вода без газа? Дайте водителю,- обратился я к окружившим нас людям.
Все с сочувствием смотрели на нас. Какая-то женщина, порывшись в своей сумке, протянула мне минералку.
- Попей, Олег, пожалуйста, - спокойно попросил я и отдал ему бутылку.
Олег пил, дрожь постепенно проходила. Он растерянно улыбался.
- Граждане, пожалуйста, расходитесь. Больше ничего не произойдет. Мы постоим минут десять и тоже поедем. - Попросил я собравшихся.
Люди постепенно расходились, оживлённо обсуждая между собой случившееся. Трамвай двинулся по своему маршруту, а за ним и другие трамваи, скопившиеся позади.
Мы приходили в себя. Олег уже успокоился и вдруг сказал:
- Простите меня за мою слабость. Не знал, что буду так реагировать. Наташа, и ты прости, что обругал тебя.
- Олег, не извиняйся. Мы тебе должны быть благодарны. Я рада, что работаю с таким мужественным парнем. - Внятно проговорила Наташа.
- Мы посидели еще минут пять, покурили и двинулись в свой путь. На станции даже не предполагали, что могло с нами случиться.
Подъезжая к Московским воротам, мы услышали знакомое шипение рации “Алтай” и сквозь него голос диспетчера:
- 1007!1007! Ответьте диспетчеру!
- 1007 слушает. - Отозвался я.
- Возьмём: Народный суд Московского района, внезапное, в зале суда. Вас встречают.
- Принял: Нарсуд Московского района, встречают. Поехали.
- Нарсуд, так Нарсуд!- серьёзно произнес Олег и включил мигалки и сирену.
Мы уже привыкли к профессиональному сленгу Скорой помощи: вне-запное – это внезапное заболевание, автослучай – это значит ДТП с постра-давшими и прочее.
Подкатив к входу в суд, мы увидели взволнованного мужчину, который призывно махал нам рукой. Вслед за ним мы зашли в зал судебных заседаний. В специальном зарешёченном месте на скамье лежал на боку мужчина средних лет.
- Что случилось? – задал я обычный вопрос.
- После оглашения приговора осужденный внезапно побледнел, вскрикнул, схватился за живот. Сейчас лежит и жалуется на боли. - Объяснил конвойный и открыл запор на решетке, пропуская нас с Наташей к больному.
Я с трудом оторвал его руку от живота и при этом он стонал от боли. Диагноз был уже ясен – прободная язва желудка или двенадцатиперстной кишки.
- У вас был гастрит или язва желудка?- спросил я у больного.
- Уже лет пять. – Тихим голосом пояснил он.
Осужденный не симулировал. При прободных язвах больные не мечутся, стараются найти удобное положение и не шевелиться. Это уменьшает чувство боли. Он вел себя именно так. Лежал на боку с подтянутыми к животу ногами. Бледный, лоб холодный и влажный. При ощупывании живот напряжен и резко болезненный.
- Это прободная язва желудка и требуется немедленная госпитализа-ция. – Доложил я конвоиру. Тот отправился к женщине-судье и что-то сказал ей. Она встала из-за стола и подошла к нам.
- Его следует везти в тюремную больницу, доктор. - Прокомментирова-ла она ситуацию.
- Я понимаю и мне надо позвонить диспетчеру. - Ответил я.- Проводите к телефону, пожалуйста.
- Пойдёмте, я отведу вас в служебное помещение. Мне тоже надо зво-нить и согласовать перевозку.
Связавшись с диспетчером, я доложил ситуацию.
- Он уже осуждён?- спросил он.
- Да. Приговор оглашен.
- Тогда в Межобластную больницу на Хохрякова, дом 1. И без конвоя не брать.
- Понял. Хохрякова 1. Межобластная больница. Как будем готовы сразу поедем.
Ещё эту больницу именуют больницей имени Гааза, по фамилии врача, проработавшего в ней с её основания. Когда приговор оглашён, подследст-венный уже считается осужденным. Таких госпитализируют в больницу для заключённых. Осужденный, без “ё” в слове – это обычное произношений среди судей и сотрудников исправительных учреждений.
Я вернулся в зал судебных заседаний. Олег уже принес носилки и они с Наташей с помощью конвойных аккуратно перегружали больного для транспортировки. Нам ничего не оставалось делать, как только отвезти заключенного в больницу. При острой хирургической патологии брюшной полости даже обезболивающие вводить нельзя до осмотра хирургом.
Загрузив нашего клиента в машину, конвойные расположились на си-дениях в салоне рядом с ним, а Наташа села у его изголовья. Пациент из-за сильной боли даже не пытался шевелиться. О каких-то злых намерениях и речи быть не могло.
- Олег, поехали на Хохрякова.- сказал я.
Машина тронулась и с мигалкой, но уже без сирены, мы отправились в путь. Через двадцать пять минут Олег затормозил у металлических ворот тю-ремной больницы. Справа от нас возвышалась сторожевая вышка с охранни-ком наружной охраны. Один из конвойных вышел из машины и вошёл в проходную с сопроводительными документами. Потянулось время ожидания, пока не спустится дежурный офицер для проверки документов и не даст приказ пропустить нас.
Минут через десять появился наш сопровождающий и со скрипом от-крылись тяжелые ворота. Охранник с периметра быстро осмотрел салон ав-томобиля и дал отмашку на въезд. Мы медленно въехали во внутренний не-большой дворик, отгороженный от внешнего мира высокой стеной, по верху которой протянута сигнальная проволока для профилактики попыток побе-гов и перебросов запрещённых для передачи заключенным предметов. Во-рота за нами закрылись, и мы ощутили себя в шкуре заключенных.
А дальше всё происходило весьма быстро. Санитары их числа тех же заключённых вынесли носилки с больным и понесли его к дверям приёмного отделения, расположенного в красном кирпичном здании справа от центрального входа. Минут через десять они вернулись и возвратили наши носилки. Все это время общительный Олег оживлённо разговаривал с дежурным офицером. Они улыбались друг другу и видно нашли общие темы для болтовни.
Офицер приказал охране выпустить машину на улицу. Ворота вновь от-крылись и мы оказались вне зоны.
- На свободу с чистой совестью!- пошутил Олег.
Все улыбнулись. Было ощущение, что нас действительно выпустили на свободу. Всё таки обстановка тюрьмы угнетающе действует на любого чело-века, даже непричастного к криминалу. Конвойные вышли, молча кивнув нам на прощание, и пересели в машину сопровождения, которая всё это время следовала за нами по пятам.
Я взял трубку рации “Алтай” и стал вызывать диспетчера:
- Рефлекс! Рефлекс! Ответьте десять ноль седьмой!
- Диспетчер слушает.
- 1007, свободны с Хохрякова.
- Обедать!- разрешил диспетчер.
- Ну наконец-то. – Довольно проговорила Наташа.
- Да, времени уже начало шестого, а мы всё ещё голодные. - Отозвался Олег. - Где будем ням - ням?
- Да поехали ближе к станции. Может в трамвайном парке Коняшина?- предложил я.
- Ну, вперед!- решительно сказал Олег и машина помчалась к обеден-ному столу.
Обед на Скорой был положен один раз в сутки официально и всего на сорок минут. Все остальные перекусы в течение дежурства в перерывах ме-жду вызовами и на станции. Правда, все нарушали эту установку. Хитрили. Сразу после вызова не отзванивались, а заезжали в знакомые кафешки на десять минут. Потом звонили как бы с вызова.
Выезжая их ворот тюремной больницы, мне и в голову не приходило, что спустя очень короткое время мне придется здесь работать врачом.
Припарковав машину у трампарка на Московском проспекте недалеко от Московских ворот, мы вошли в проходную и проследовали в столовую. Столовая предназначалась для сотрудников парка, но Скорую пропускали без вопросов и даже отпускали обед без очереди. Взяв то, что предлагало меню, мы устроились за не очень чистым столиком и приступили к трапезе.
- Всё же здесь готовят не плохо. - Констатировал Олег, заглатывая оче-редную ложку украинского борща.
- Конечно, если учесть, что мы не ели с момента домашнего утреннего чаепития. - Уточнила Наташа.
Я ел молча, не принимая участия в разговоре. Никто старался не гово-рить о нашем происшествии. Очень быстро всё закончилось и мы обреченно поплелись к машине. По пути, в проходной, я по городскому телефону по-звонил диспетчеру.
- 1007, свободны с обеда.
- На станцию!- прозвучало в рации.- Кстати, доктор, на вас жалоба. По-звонила на “03” старушка и сказала, что ваша машина уже полчаса стоит у столовой трампарка. Может кто-нибудь умирает, а они обедают. Объяснять и доказывать таким бесполезно. Сказали, что примем меры и поблагодарили за звонок.
- Спасибо, я понял. Очень смешно. Мы на станцию.
По пути на станцию я коротко рассказал о поступившей на нас жалобе.
- Её бы не кормить несколько часов, что бы она сказала?- возмутилась Наташа.
- Брось ты, Наташа,- отреагировал я.- Бабушка из сострадания к неиз-вестному больному. Таких старичков не мало. Сидят себе у окошечка, за жизнью города наблюдают и вдруг видят непорядок:  скорая у столовки или у кафе прохлаждается. Дай, думают, позвоню. Пусть прищучат разгельдяев. А совсем недавно в дом напротив нашей станции был вызов. Не дождавшись врача, родственник позвонил на Центр и сказал, что уже полчаса ждёт, а во дворе у станции стоят три машины и никто не торопится выезжать по вызову.
Конечно, ему обещали проверить и разобраться. Машины с места не трону-лись, а во двор, к вызывающему, въехала бригада с другой подстанции. Ре-бята, людям не понять, что у станции могут стоять совсем другие бригады, которые им не нужны: акушерка, педиатры, сантранспорт с фельдшером, да просто, хозяйственная машина такой же раскраски, но выезжающая в аптеку, на базу Медтехники и вообще по нуждам станции. Так что, простим им их неуместную бдительность.
Мы вкатились во двор нашей станции и отправились в служебные по-мещения.
Дальше дежурство шло как по написанному: травмы, ранения, отрав-ления, инфаркты, алкогольные состояния. Ничего особенного. Всё шло мир-но и буднично.
Утром, расставаясь с бригадой, мы пожелали друг другу спокойного отдыха и вдруг Олег предложил:
- А может по пивку. Зайдем куда-нибудь, расслабимся?
- Сегодня не могу, - я сразу же отсёк это приглашение.
- А мне надо к Лерке. Она больна. - Сказала Наташа.
- Натали, ты думаешь, на станции никто не догадывается, чем она больна на самом деле?
- Ты, конечно прав, догадываются, но она моя давняя и может единст-венная подруга.
- А я?- удивился Олег.
- Ты - конечно! Но не забывай, что ты мужчина. Тебя я тоже люблю, как друга. Но сокровенным можно делиться только с верной подругой.
- Знаете что!- включился я в разговор.- Скоро Новый год и я предлагаю встретить его всем вместе у меня дома. Жена возражать не будет. Пригласим Леру, я своих друзей - Славу и Юлия. Юлий придет с женой. Слава может то-же с кем-нибудь. И ты, Олег, можешь прийти не один.
- Я бы с радостью, здорово! Только бы не поставили работать в ново-годнюю ночь.
На том мы и распрощались, направились каждый в свою сторону.
Я двигался в сторону дома и думал: почему-то мне не хочется встречать Новый год со своей женой. Ну, просто не хотелось. Ну, с кем угодно, только не с ней. Почему это произошло - жизнь покажет. А пока лучше с друзьями. Не знаю, но когда женщина говорит, что она такая единственная и повторяет это очень часто, хочется ей сказать : “ И, слава Богу “.
А Новый год всё ближе и ближе. Как в детстве мы ждём от него чудес, но чудес не бывает. Всё равно ждём. Так мы все устроены и с этим ничего не поделать.






Глава 5.
Мальчишник взрослых мужчин.

Были трудные  часы и лихие дни.
С ними справиться могли только вместе мы.
Если встретится беда на твоём пути,
Как бы ни был далеко, я смогу прийти.
     Дружба – это, как любовь между двух людей.
     В море жизненном ведет маяком огней.
     Друг ведь, он не подведёт, руку даст скорей,
     Только тот меня поймёт, кто нашел друзей.

Майор Воронин вошел в свой небольшой кабинет на Литейном рас-строенным и взбешённым после выволочки у руководства. Ни на один по-ставленный перед ним вопрос он не смог дать четкого ответа. Воронина ува-жали и ценили в Управлении. Он был один из лучших, но дело о маньяке - насильнике и убийце, уже несколько месяцев не продвигалось ни на шаг. Воронин со своим отделом отрабатывали одну версию за другой и все они в итоге не давали никаких результатов.
Воронин понял, что ему просто необходимо встретиться с Сергеем. Он уже привык, попадая в тупиковую ситуацию, изливать свои проблемы на го-лову друга в тихой домашней обстановке, осушая бутылку водки на двоих.
Он знал, что друг мог выслушать любой бред и всегда найдет слова утешения или подскажет неожиданные решения. При этом служебные тайны до конца Воронин никогда не раскрывал.
Мы со Славой были ровесниками и даже схожи характерами, умели понимать друг друга, хотя занимались разными делами. Слава разгадывал посмертные тайны чужих пороков, а я ежедневно по работе сталкивался с этими же пороками только вживую.
Я был дома и собирался лечь после дежурства, когда позвонил Слава.
- Слушаю!
- Привет, Серега. Мне очень нужно с тобой встретиться.
- Понятно. Громоотвод понадобился?  Опять полоса чернеется? Только ведь я падаю с ног и хочу спать.
- Можешь и со мной поспать. Я тебя уложу, а потом и поговорим.
- Знаешь, я подумаю над твоим предложением. Может, и соглашусь, но сейчас я не готов к этому.
Славка заржал.
- Вечно ты всё перевернешь! Я же не то имел в виду. Не со мной спать, а у меня. Да, ладно. Поспи и приезжай. Я буду дома в четыре. А еще я при-гласил Юлия. Он приедет к шести, сразу после работы.
- Смотрю, ты за всех всё решил. А если у меня дела нарисовались.
- Так их же на этот вечер нет? Серега не капризничай. Очень надо. До Юлькиного приезда мы успеем переговорить. Жду тебя. До встречи.
Раздались короткие гудки. Вот так всегда. Сказал, положил трубку, а ты делай, как он сказал. Наглец. Но обижаться на Славку я не умел. Уж слишком мы ценили нашу дружбу.
Пришлось звонить жене на работу.
- Привет! Я дома, но вечером уеду к Славе, так что ты не задерживайся на работе. Дети будут одни.
- Вспомнил о детях? Да поезжай ты куда хочешь! Слышать больше не могу это имя, и не называй его больше при мне!- почти орала она в телефон.
Трубка брошена. Короткие гудки. Ладно, переживу, и не то пережёвы-вали.
Проснулся я в два часа, выпил чашку крепкого, но сладкого кофе, выкурил пару своих неизменных папирос и почувствовал, что силы ещё есть. Быстро собрался и поехал к Славе. По пути прихватил в магазине бутылку водки,  российский сыр и батон. У Славки всегда была проблема с булкой.
Слава был самостоятельным в житейском плане человеком. Отсутствие близких научило его многому. Он умел неплохо готовить, всегда в его доме был идеальный порядок. Увидев его, никто не мог бы сказать, что он холост. Всегда подтянутый, аккуратный, с полным набором пуговиц в нужных местах, в отпаренных брюках, в наглаженной рубашке или в элегантном костюме.
Его холостяцкое жилье не напоминало оставленной женщиной кварти-ры. Если у Славы появлялась очередная пассия, она в первое время не могла поверить, что тот живет один. Убедившись в отсутствии обязательных в мес-тах проживания женщин принадлежностей, долго не могла понять, как же можно быть независимым от слабого пола мужчиной. Её привычное мышление о мужчинах безнадежно расходилось с увиденным.
И вот я у трехкомнатной квартиры Славы. Было пять минут пятого. На звонок он открыл сразу, будто стоял за дверью и ожидал меня.
- Здравствуй, проходи!- приветствовал Слава, пожимая мою руку.
- Я тут прихватил кое-что. Возьми, пригодится.
- О! Батон. А у меня как раз нет булки.
- Кто бы сомневался?- усмехнулся я.
Раздевшись и натянув тапочки не моего размера, я прошел в большую комнату, где уже был сервирован невысокий, но вместительный столик. Водка, лимонад, в салатниках закуска, приборы – всё, как положено для приёма гостей. Рядом у стены приткнулась гитара. Это для меня и Юлия. Сам Слава не играл, но держал на всякий случай.
- Славка, ты опять один?- спросил я.
- Не опять, а снова. Не любят меня бабы. - Пожаловался он.
- Ладно. Не прибедняйся. За полгода у тебя уже две сменились.
- Значит не нашел ещё. Серёжа, давай присядем за стол, выпьем и по-говорим. Очень надо! Я понимаю, что скотина и использую тебя в корыстных личных целях, но мне как-то спокойнее после наших разговоров. Даже когда ты просто выслушаешь и не сможешь дать совет.
- Знаешь, как это называется? Слил, переполнившую тебя информацию и сразу стало легче. Ну, давай сливай.
Слава разлил по рюмкам водку, кинул по тарелкам немножко салата,
Я чувствовал, что он не в себе, волнуется и не знает с чего начать.
« Пусть соберётся». – Подумал я.
- Кстати, как у вас с кражами наркотиков? Что- то ты молчишь об этом.
- С кражами всё в порядке. Продолжаются. А молчу потому, что пока сказать нечего. Учти, Юлий не в курсе и пока не надо его в это посвещать. Но, ведь ты меня не для этого пригласил?
- Конечно. Давай выпьем и я начну. - Предложил Слава и поднял рюм-ку.
- Я не знаю, что у тебя стряслось, но давай, чтоб всё это хорошо закон-чилось.
- Слушай и не молчи, встревай со своими вопросами. - Начал Слава, разлив по рюмкам водку.
- На нашем отделе висит дело, которое мы не можем сдвинуть уже полгода. Начальство в ярости. Сегодня меня имели по полной программе.
- А давай-ка без предисловий.
- Как скажешь,- он продолжил.- В городе всё это время орудует на-сильник и убийца. Насилует и потом убивает женщин.
- Об этом писали газеты. Читал, - встрял я.
- Так ведь никаких зацепок. Всё на мёртвой точке.
- Ну, хоть чуть-чуть поподробнее. - Попросил я.
- Всё происходит один раз в квартал, как по расписанию. Почти в один и тот же день. По данным экспертиз, ни одна из жертв не оказывала сопро-тивления. Всего их было три.
- А что-то необычное в этих преступлениях есть? – спросил я.
- Есть. Эксперты заметили, что у каждой жертвы на теле имеются метки от электрошокера. Еще конец веревки, которой убийца душил свои жертвы, аккуратно обрезан. И, что странно, во влагалище у женщин сперма не обна-ружена и презерватива тоже рядом не было. Даже на одежде и теле жертв биологических следов нет. Один только раз найдена матерчатая перчатка со следами потожировых выделений. И то, эта перчатка может принадлежать кому угодно. Больше никаких зацепок. Да, ещё он совершает свои деяния только в одном районе города, в Московском. По сходному характеру пре-ступлений все три дела объединены в одно производство. А, ещё на веревке обнаружены микрочастицы металла. Возможно от ножа. Сравнивать не с чем.
- А перчатку хоть приложили к делу?
- Ты знаешь? Забыли! Конечно же, только опять сравнивать не с чем. Ну, что ты думаешь об этом? Приходит мысль в голову?- спросил Слава, поднимая давно наполненную рюмку.
- Еще вопрос. Жертвы похожи внешне?
- Все высокие, худощавые блондинки в возрасте двадцати пяти- три-дцати лет. - Ответил Слава, удерживая поднятую рюмку.
Мы выпили, закусили салатиком из свежих помидоров.
- Знаешь, Славик, из твоего скудного рассказа абсолютно ясно следую-щее.  Действует маньяк. Картина преступления одна. Жертвы похожи. У него есть свой ритуал – он обрезает веревки, скорее, как страшный сувенир. И у вас есть улики, которые пригодятся, когда преступник будет найден.
- Очень свежая мысль. Главное оригинальная. Может скажешь, как его найти?
- Может и скажу. Потерпи, мне обязательно что-нибудь придет в голо-ву.
- Это обнадёживает,- ухмыльнулся Слава.- А ты знаешь,что интересно?
Все убийства совершены на квартирах жертв, без шума. Соседи ничего не слышали.
- Это ещё раз указывает на то, что действует маньяк. Вспомни пчелок. Природа наделила их удивительным даром. Они запрограммированы всегда возвращаться в свой рой. Какая-то локация им дана, которая позволяет им возвращаться в свой улей. Это часто их губит. Ты замечал, что когда пчела залетает в комнату, вырываясь, она бьется в одно окно. Отлетает, поднимается вверх, опускается вниз, но все равно бьется в одно и тоже окно. Её зовет дом, она чувствует направление полета, но встретила на пути непреодолимую преграду в виде стекла. Нет у нее другого кода, и это её губит.
Слава внимательно и удивленно слушал и не понимал, куда клонит друг. Правда, всегда, чтобы я ни говорил, у него наступало какое–то спокой-ствие. Мой спокойный голос расслаблял его и вселял надежду.
- Так вот, с маньяком то же самое Он не может изменить свою про-грамму, свою установку. Он запрограммирован на одно и то же преступле-ние. И это его рано или поздно губит. Препятствием для него вместо стекла являетесь вы, Слава. Обычный преступник может больше и не совершить ни-чего уголовного или совершить, но по-другому. Маньяк же всегда повторяет всё, как в первый раз.
- Интересный базар! В чем прикол-то? – спросил Слава.
- Вам придется проверить картотеку учета больных в психиатрическом диспансере Московского района. Возможно, он там живет. А заодно и близ-лежащих районов – Ленинский, Фрунзенский. Надо обратить внимание, не было ли у кого-нибудь из них рецидивов болезни в дни совершения преступлений. Знаешь, у меня есть кое-какие мысли и планы. Я не буду тебе их рассказывать, чтобы ты не решил, что я брежу. Ведь ты не ждешь, что я завтра же помогу вам раскрыть это дело? Вы-то с ним возитесь уже полгода. Я, кажется, начинаю понимать, как надо действовать.
- Знаешь. Серёга, я почему-то верю тебе. И спасибо за разъяснения, за то, что ты всегда готов помочь. Что-то надумаешь, звони. Буду ждать.-
Слава поднял рюмку.- За тебя!
Мы выпили и сразу ожил дверной звонок. Таков закон жанра. Только нальёшь и сразу гость на пороге.
- Ты ждешь кого-то?- пошутил я, зная, что это Юлий.  А на часах было без пятнадцати шесть.
- Ага! Деда Мороза. Лучше со Снегурочкой, хотя и без неё прокатит.
Слава удалился в прихожую и через пару минут вернулся с Юлием.
- Салют, Серёга! Вижу все в сборе и уже начали без меня.
- Ничего, сейчас догонишь.- Пообещал Слава и разлил водку мне с ним по рюмкам, а Юле в фужер.
- Ребята, за редкие встречи!- коротко отчеканил Юлий, выпил, крякнул и закусил кусочком сыра.
Мы присоединились к нему. Через пять минут глазки у всех уже бле-стели. Настроение от выпитого и от радости совместной встречи поднялось.
Юлий с аппетитом навалился на закуски, приготовленные Славой. Отсутстви-ем аппетита наш общий друг не страдал. Тем более приехал прямо с работы.
Юлий вдруг стал рассказывать об известном баскетболисте НБА из “Минисота Тимбервула” Кивене Гарнетте:
- Видел вчера его игру по телеку.  Класс! – восхищался Юлий. Мощный, ловкий и забивала отличный.
- А я болею за наш “Зенит”*. - встрял я.- Нет, я не фанат, обычный бо-лельщик, но люблю нашу команду. Скоростные ребята, красивые атаки. И ведь тренер Юрий Морозов не боится брать в основной состав молодёжь.
А чего только стоят Владимир Казачёнок, Толя Зинченко! А вратари! Ткачен-ко, молодой Миша Бирюков. Не зря они только что завоевали бронзу в борьбе с тбилисским “Динамо”, донецким “Шахтером” и “ЦСКА”.
- А поражение от “Шахтера” до этого - 2:5? – напомнил Слава.
- Ну и что? Умеют держать удар ребята. Молодцы! – возразил я.
Из телевизора звучала музыка в стиле рок.
- Слава, сделай ты их тише, по ушам бьет. - Попросил Юлий.
- Да я могу их вообще вырубить. У нас есть свои, домашние таланты.-
выключая телевизор, сказал Слава.
- Не знаю почему, но мне нравится Пьеха. Может потому, что она из нашего Ленинграда. Все пристойно, душевно, элегантно. И песни и музыка,
которые она выбирает тоже не оставляют равнодушным. – Признался я.- Хо-тя на ее концерте в Выборгском ДК я чуть не оглох, так орали динамики. Столько децибел, что башка разболелась.
- А Анна Герман? Неповторимый голос. В душу проникает и в самое сердце. И сама она живёт в песне. Рассказывают, что весь оркестр и вся съё-мочная группа плакали, когда она озвучивала песню в фильме “Судьба”.
Помните: «Тебя я услышу за тысячи вёрст. Мы эхо, мы эхо, мы долгое эхо друг друга». Просто не удержать слёз.
- Наливаем!- скомандовал Юлий. – О футболе, о бабах поговорили, пора и повторить.
Он разлил водку по рюмкам и продолжил:
- Мужики, давайте за то, чтобы встречаться чаще.
Все дружно выпили и закусили. Слава молча протянул мне гита-ру.
- Конечно, мне трудно равняться в игре и вокале с Юлеем. До не-го не дотянуться, но я спою одну из моих последних. Вы её не слыша-ли.
Брякнув по струнам, я начал:
А под пальцами струн перезвон
И улыбка сияет в глазах.
О любви напевает мне он,
О такой, что бывает в мечтах.
В добрых, сильных и нежных руках,
Как в экстазе гитара звенит.
Утонула в волшебных словах.
Голос твой в моем сердце звучит.
- Кто это тебе о любви напевает?- хихикнул Славка.
- Не скажу. - Пошутил я и продолжил:
Улетит эта ночь на двоих,
Растворится, исчезнет в заре.
Только вот глубину глаз твоих
Не забыть никогда больше мне.
Твоих шелковых губ теплоту,
В полумраке твою наготу,
Юной страсти твоей чистоту
В своей памяти я сберегу.
- Откровенно!- тихо сказал Юлий и снова наполнил рюмки.
Мы украли ту ночь на двоих.
У тебя уже сын и жена.
Не хочу я любви на троих.
Отпускаю тебя навсегда.
Осень пролила слезы дождя
О судьбе, обо мне, о тебе.
Мы расстались друг друга любя,
Но ночами все снишься ты мне.
- Не понравилось? – спросил я.
- Да нам всегда нравились твои песни. - Признался Слава.
- У тебя их уже немерено. А ты не хочешь их издать?- спросил Юлий.
- Как будто меня кто-то спрашивает. Думаешь, Издатель ждет меня с объятиями и с руками оторвет мои стихи? Да у них таких, как я пруд пруди. - Объяснил я.
- Такой у нас ты один. Давай за тебя!- предложил Слава.
Сказано – сделано. Мы снова с удовольствием выпили и, не сго-вариваясь, все запили лимонадом.
- А я, когда выйду на пенсию, буду писать детективы. У меня в памяти столько захватывающих случаев. Намного хватит. Как-никак, прибавка к пенсии. Хочешь жить – выбирайся из чрева. – Сообщил Слава.
- Ну, ты сначала доживи до пенсии с твоей-то работой. А потом, чтоб писать детективы, нужен особый дар, особое мышление. Дума-ешь всё так легко?- возразил я.
- А я буду писать вместе с тобой. У тебя есть дар и тоже немало случаев в памяти.
- Размечтались! А я буду на пенсии пить водку, читать ваши де-тективы и смеяться над вами. - Подвел итог Юлий.
- Наш мальчишник удался. Накачались водкой, помечтали, пого-ворили о работе, слегка о бабах, попели. А теперь я покажу вам нечто такое…- таинственно проговорил Слава.
- Ты нас пугаешь! Что это ты такое покажешь, чего мы не видели? - с намеком спросил Юлий.
Слава подошел к тумбе с телевизором, достал из ящика видео- кассету, вставил в  видак и вернулся к столу.
- Давайте-ка еще разок дёрнем и я включу эксклюзив из нашего конторского конфиската. – предложил он.
Сегодня мы были безотказны. Водка из холодильника проскаки-вала легко и настроение поднималось к верхней планке. Слава щелк-нул на пульте кнопку и все уставились на экран.
На экране замелькали кадры очень жёсткого порно, сопровож-дающиеся эротическими стонами, всхлипами, криками и тяжелым ды-ханием. Голые тела переплетались в безумном экстазе. Менялись по-зы, искаженные киношной страстью лица молодых парней и девушек. На высоте своей похоти парни вступали в гомосексуальные контакты, девушки занимались лесбийской любовью. Ролик длился минут два-дцать. Все это время мы молча и тупо пялились на экран, стесняясь по-смотреть друг на друга. Надо заметить, что никто не попросил выклю-чить, остановить эту оргию.
- Серёга, а друг-то наш порочен. Блюститель порядка!- Смеясь, заметил Юлий.
- Ну и ладно. Не понравилось, так и скажите, нечего издеваться. - Обиделся Слава.
- Нет, нет, что ты! В следующий раз мы обязательно посмотрим что-то подобное. Славка, ты создай фильмотеку порнушек.- постарался исправить неловкость Юлий.- Ты, наверное, думаешь, что нас смутили геи?  Да всем известны множество примеров любви между мужчинами. Наш Петр Ильич Чайковский, актёр и певец афро-американец Эдди Меркури, автор книг “Портрет Дориана Грея” и “Идеальный муж”, Андре Жид, француз, лауреат Нобилевской премии. Сразу всех не вспомню, но ведь они были развитыми, интеллектуальными и талантливыми людьми, несмотря на свой порок.
- Послушай, Слава. Вот ты, как защитник Закона, что думаешь о
статье 121* Уголовного Кодекса? Я ведь, как медик спрашиваю. Не
секрет, что гомосексуализм многие медики считают болезнью. Это со-стояние связывают с генетической предрасположенностью. А с этим ещё во всем мире справляться не научились. Так можно ли людей са-жать в тюрьму за болезнь? Я понимаю, что надо сажать преступников, которые совращают малолеток, или людей с традиционной ориента-цией. Но другие-то, с рождения предрасположенные к этому, здесь причём? Мое тело и я распоряжаюсь им, как хочу, если мне и партнеру это доставляет удовольствие.
- Нет ответа. Этот вопрос уже давно и безуспешно обсуждается Законодателями. Посмотрели и давайте закроем эту тему. Временно. До следующего просмотра.- Поставил точку Слава.
- Серёга, а ты не забыл экзамен по анатомии на первом курсе?- улыбнулся Юля.- Это я вспомнил, насмотревшись на члены этих пар-ней.
- Это ты про историю с половым членом? Конечно, помню.
- Славка, представляешь? Преподаватель его просит: покажите на трупе артерию dorsalis pedis. А этому придурку послышалось – артерию dorsalis penis. Pedis – стопа, а penis – мужской половой член. Сечёшь разницу? Так вот этот гений, уставился на член и во все глаза пытается рассмотреть на нем артерию, которой там и в помине нет. Мы-то с ре-
бятами уже сообразили, что он просто неправильно понял преподава-
теля и изо всех сил, конечно шепотом, подсказываем: педис, педис!
- Было. Я еще думаю, чего они шипят? Сам знаю, что пенис, толь-ко не помню, где на нем эта грёбаная артерия. И тут до меня дошло! Я бросился от члена к стопе и сразу нашёл, то, что нужно.
- Ну, да! Видел бы ты со стороны свою морду! Покраснел, как рак варёный.
Все рассмеялись.
- Зато свою заслуженную пятерку я заработал, а у Вебицкой зара-ботать пятерку не легко. Мы по четыре- пять раз пересдавали ей зачё-ты по разным темам. Надо быть дебилом, чтобы у неё не выучить ана-томию.
- Серёжа, у меня к тебе предложение.- Как-то серьёзно сказал Слава.
- Надеюсь пристойное.- Улыбнулся я.
- Вполне. Ты не хочешь перейти на службу в ГУВД? Я слышал, что в Межобластной больнице нужен анестезиолог. Могу посодействовать.
- Неожиданно.- Медленно произнес я.- Честно, мне бы не хоте-лось надевать военную форму. Да и сейчас здесь, а завтра – куда по-шлют? А это та самая больница для заключенных? Как-то не по себе.
- Во-первых, никого еще никуда не посылали. Во-вторых, там и женщины работают и ничего. Зеки никогда медиков не обижают. В-третьих, ношение формы не обязательно. Только в определенных слу-чаях. И получать ты будешь намного больше: зарплата с надбавкой, за звание, доплата за питание ну и другие нюансы.
- Слава, я ведь не должен сразу принимать решение?
- Конечно, нет. Это процесс длительный. Когда решишь, пишешь заявление, тебя отправляют на медкомиссию для определения годно-сти, дальше специальная проверка по линии кадров. Всё это может за-нять полгода. И даже, если тебя сочтут нужным принять, то ты вправе отказаться, если передумаешь.
- Я подумаю.
Юлий внимательно слушал, не перебивая, и сказал:
- Ишь, чего надумал! Лучшие наши кадры переманиваешь!
- Ладно, Юлий, я ещё ничего не решил.
- Юлий, будет возможность, я и тебя перетащу.
- Меня не возьмут. Я пью, аморален и не люблю, когда мной ко-мандуют.
Слава смотрел на Юлия, не понимая, шутит тот или серьезно.
- Так, ребята, мы сегодня здорово посидели. Пора  честь знать и так у нас завтра будет виден результат посиделок на лице. Что уставил-ся? Не в музее. Разливай по-последней и вызывай нам такси. С пьяны-ми рожами не хочется светиться в общественном транспорте. - Подвел итог встречи Юлий.
Мы выпили не закусывая, и отправились в прихожую. Там Юлий забухтел:
- Достанется мне сейчас от жены!
- Брось, Юля, будто мы не знаем твоей Нины. Добрейший и от-ходчивый человек. Ну, пожурит немного, как положено. И всё.
Прощаясь, я обратился к Славе:
- Я помню твою просьбу и буду очень стараться.
- Какую ещё просьбу? Почему не знаю?- поинтересовался Юлий.
- Да это мы о своем, о девичьем,- усмехнулся Слава.
Такси везло нас по вечернему городу. Мы с Юлием жили в со-седних районах, и нам было по пути.
- Юлька, всё-таки мы не разучились оттягиваться, как раньше в молодости и всё в рамках дозволенного.
Я вышел, мы попрощались. На часах было без пяти одиннадцать.
Закрывая дверь, я услышал голос водителя:
- Извините, но почему ваш друг обращается к вам «Юля»?
- Да потому, что я Юля и есть,- сонным и равнодушным голосом ответил Юлий.
Я улыбнулся их диалогу. По-моему водитель так ничего и не по-
нял.
Я жил в двухэтажном кирпичном доме странного салатного цве-та, почти примыкающим к Фрунзенскому Универмагу. Окна выходили на Московский проспект и круглосуточно обеспечивали нас шумом ав-тотранспорта, выхлопными газами и копотью. Наша квартира была из маневренного фонда и мы ждали очереди на получение новой.
Соседствующий с нашим домом Фрунзенский, представлял собой монументальное здание, построенное братьями-архитекторами Катониными в середине тридцатых годов нашего столетия. В последующем, почти перед нашим переездом в новую квартиру, он сильно пострадал от возникшего пожара.
- Нагулялся с мужиками, извращенец? - встретила меня жена очередным наездом.
Я промолчал и, скинув куртку и ботинки, прошёл в ванную. Дети уже спали, и я решил тоже лечь, чтобы не дразнить своим нетрезвым видом Алину.

***
Уже выходя из ванной, я услышал телефонный звонок и раздра-женный голос Алины:
- Опять твои мужики тебя хотят!
Молча взяв трубку, я отозвался:
- Слушаю вас.
- Сергей Александрович, здравствуйте! Простите, что так поздно. Это Толя. Из ГАИ. Вы оставляли мне свой телефон.
- Да, да, я слушаю.
- Понимаете, мне очень нужно с вами встретиться. Это очень личное, не по телефону.
- Хорошо. Давайте завтра утром в десять. Приезжайте прямо ко мне домой. Это вас устроит?
- Конечно. Я завтра как раз выходной. Буду к десяти. Спасибо и спокойной ночи.
Телефон отозвался короткими гудками. Только я повесил трубку, как он опять потребовал к себе внимания.
- Слушаю! - снова отозвался я.
- Сергей Александрович, здравствуйте!
- Доброй ночи. - Не очень дружелюбно отозвался я.
- Простите, я звонил, но вас не было дома. Это Виктор.
- Какой Виктор?
- Ну, как же? Курсант из медицинской Академии. Вы тогда ещё обещали показать нам детский ожоговый Центр.
- А-а-а. Конечно, помню, Витя.
- Ну, так разрешения поездить на скорой мы еще не получили, но к вам в Центр очень хотим прийти. Можно?
- Конечно. Запиши график моих дежурств и приходите в любой день. На вахте скажете, что идете ко мне, подниметесь  на пятый этаж в оперблок. Если я буду на обходе, подождите.
Я продиктовал мой график.
- Спасибо большое. Простите за поздний звонок и спокойной но-чи.
***
Я повесил трубку и отправился спать. Вслед за мной легла Алина.
Кровать застонала под её весом и почти сразу раздался булькающий храп. « Тоже мне, дородная Даная с целлюлитом! Теперь я долго не усну под эту мелодию». - Подумал я. Покрутившись в постели и поняв, что всё равно не усну, я вышел на кухню, вскипятил воду и растворил себе кофе. Закурил свой бессменный уже много лет “Беломор” и глу-боко задумался.
В голове все крутились слова Славы о неизвестном убийце. Вы-рисовывалась какая-то смутная, расплывчатая картина. Убийства почти в один день каждого квартала, ритуальное срезание верёвки, насилие без следов спермы, отсутствие презерватива на месте, удушение ве-ревкой. Всё, как по сценарию. Вот перчатка со следами потожировых выделений, металлические частицы и ржавчина на срезе верёвки мо-гут стать уликой. Осталось малое – найти преступника и провести срав-нительную экспертизу. Всего – ничего! В том, что это маньяк, я не со-мневался.
Я не мог отделаться от ощущения, что мне мерещится уже что-то знакомое, но не мог понять, что именно. Детективов начитался.
Его болезнь. Вот, что меня внутренне беспокоило. Я вспомнил, что дважды попадал на вызов к одному мужчине. Вроде, ничего осо-бенного, но что-то цепляло. Повод для вызова обычный: “плохо”. Так вызывают люди, которые не могут понять, разобраться, что с ними происходит. Между вызовами прошло много времени, но я его запом-нил. Обычно запоминаешь пациентов, к которым попадаешь хотя бы дважды.
Все наши врачи помнили больную Солнцеву. Знали наизусть ее адрес, номер дома, этаж и квартиру. Это был несчастный, действи-тельно очень больной пожилой человек. Сначала у нее была бронхи-альная астма. Через тройку лет присоединилась сердечная астма. Её лечили гормонами и, как всегда при длительной гормональной тера-пии, развился кушингоид- отложение жира на лице, животе,  ягодицах.
Задыхаясь, она всегда повторяла, извиняясь, что приняла ухулин (эу-филлин) от бронхов, корвалан (корвалол) от сердца и теперь ей надо ввести пампон (омнопон) - наркотик. Этим дело не ограничивалось. Приходилась вводить сердечные, эуфиллин, наркотики, гормоны, да-вать кислород. Бригада зависала на вызове на полтора-два часа. По-этому не удивительно, что повторные вызовы запоминаются.
В нашем случае, это был приятного вида сорокалетний мужчина. Интеллигентный, воспитанный. Постоянно извинялся за доставленное беспокойство. Преподаватель, доцент одного из ВУЗов. Каждый раз жаловался на внутреннюю тревогу, бессонницу, раздражительность. Обычные проявления невроза. Для преподавателей такое состояние не редкость. Современные студенты любого доведут до нервного срыва. Особенным показалось тогда, что в эти дни ему всегда снился один и тот же страшный сон, как-будто злой мужчина насилует и убивает молодую женщину.
На столе у него всегда лежали журналы, с заложенными страни-цами с кроссвордами. Закладкой служил кусок обычной бельевой ве-рёвки. Мужчина похвастал, что любит составлять кроссворды. Это его успокаивает, отвлекает от жизненной суеты. Послал в редакцию жур-нала. Взяли. Теперь  сотрудничает с этим журналом.  Тогда я на это не обратил внимание. Как обычно,  и в первый, и во второй раз назначил успокаивающие, легкие антидепрессанты.
Вот сейчас, под влиянием рассказа Славы, неожиданно  этот слу-чай всплыл в памяти. Всплыл и не хотел оставлять меня, сверлил, не давал покоя.
Живёт он на Краснопутиловской. Это я помнил. А вот фамилия…
То ли Федоров, то ли Фролов? А, может Фомин? Эти вызовы поступали где-то 21-22 или 23 числа в середине квартала. Сейчас начало декабря. Скоро конец квартала. Значит, вызов может повториться. Прошлые вызовы должны приходиться на  июнь и сентябрь. А может, кроме меня к больному выезжал другой врач? Тогда – в марте.
Все это абсолютно ничего не значит. На уровне бреда. Только эти сомнения и мысли прочно поселились в моём мозге и не давали покоя.
Я вышел за телефоном, принёс его в кухню, вновь закурил люби-мые папиросы, хотя из пепельницы уже торчали четыре окурка. Реши-тельно набрав номер нашей диспетчерской на Скорой, я услышал го-лос Любочки.
- Любочка, здравствуй! Это Колосов.
- Серега, что случилось? Ночь на дворе. - Встревожено спросила она.
- Любочка, у меня всё в порядке, но к тебе необычная просьба. Посмотри по журналу вызовов, было ли обращение Фролова, Федоро-ва или Фомина с Краснопутиловской где-то 21,22,23 марта, июня и сентября.
- Странно это. Я не спрашиваю, зачем он тебе сдался. Ладно, по-смотрю. Тебе сразу отзвониться или утром?
- Сразу, Любочка. Сразу. С меня бутыль.
- Тогда жди. Буду искать.
Теперь, Славка. Он ведь не сказал, в какие дни совершались убийства. Только сказал, что раз в квартал. Я посмотрел на часы. Стрелки застыли на двух часах ночи. Друг простит, решил я и набрал знакомый номер. Слава ответил сразу, будто и не спал. Профессиональная закалка.
- Слава, - без предисловий спросил я – в какой день и месяц про-исходили убийства?
- Серега, что с тобой? По городу каждый день кого-то убивают. Или через день. - Всё-таки сонным голосом отозвался друг.
- Слава, я о ТВОЕМ маньяке.
- Вот ты меня разбудил, а я сразу отвечу: 22 марта,24 июня, 25 сентября. Всё помню наизусть. Зачем тебе это среди ночи?
- Спасибо. Очень надо, но пока ничего объяснить не могу. Прости и спи спокойно.
- С тобой уснёшь, ненормальный. Опять во что-то встреваешь?- растерянно и встревожено проговорил Слава.
- Всё, всё. Пока!
Тут же позвонила Люба.
- Ты что? Весь город решил разбудить? Звоню, звоню и всё заня-то.  Пиши:  Фролов Петр Петрович, 28 марта 1940 года рождения. Вы-зывал 21 марта, 23 июня и 24 сентября. 21 марта был врач Васильев, последние два раза ты. Диагноз один и тот же. Неврастения.
 Она продиктовала номер дома и квартиры на Краснопутиловской.
- Любочка, цены тебе нет. Спасибо. Спокойного дежурства!
- Цена есть. Догадайся сам. Звони, если что. Пока!
Всё начинает складываться. Вызовы поступали за день до убийств. Я ещё не знал, что буду делать дальше, но знал, что мне уже не остановиться. Случайность? Стечение обстоятельств? Но, ведь быва-ет, что случайное стечение обстоятельств, череда таких же случайных совпадений, помогает выйти на след преступника. Почти у каждого  оперативника случалось раскрытие преступления благодаря неожи-данным и случайным совпадениям. Только не каждый признается в этом, чтобы не уменьшать значимость своих действий при раскрытии.
Я вдруг прочувствовал страшную усталость. Клонило в сон. Пога-сив свет в кухне, я побрел в спальную, упал в постель и сразу уснул.








Глава 6.
Родительский недосмотр или преступное безразличие?

Детские души, детское тело,
Так беззащитно, так неумело
По жизни пошли вы робко, не смело, А защитить вас родителей дело.
Взрослые люди вокруг оглядитесь
И равнодушье отбросьте, очнитесь!
Дитя беззащитно от бед, как котёнок,
Поймите, что это всего лишь ребёнок.
Машины, трамваи, под током розетки,
Лекарства, похожие так на конфетки.
Ребёнка оставишь, беда ведь придёт.
Не постучится, а сразу войдет.

После вчерашней маяты я проснулся в половине десятого. В доме стояла тишина. Жена ушла на работу, дети в школу. Я успел побриться, постоять под  душем, положить еду коту и собаке. Ровно в назначенное время раздался звонок в дверь. На пороге стоял гаишник Толя.
- Здравствуйте, Сергей Александрович!- застенчиво поприветст-вовал он.
- Здравствуй Толя, проходи, раздевайся. Не стесняйся, мы в доме одни, не считая животных.
Общительное зверье уже терлось о ноги гостя. «Значит хороший человек». - Подумал я.
- Я вот тут купил к столу кофе, пирожные и пиво. Не знаю, угодил ли?- сказал он, протягивая пакет  купленного.
- А пригодится, проходи на кухню. Там и поговорим, и перекусим.
Мы уселись за стол напротив друг друга, я открыл две бутылки пива и поставил на стол бокалы. В поведении Толи чувствовалось скрытое напряжение и я решил дать ему время освоиться.
- Понимаешь, вчера у нас была встреча старых друзей. Короче мальчишник с вытекающими отсюда разбитостью и слабостью. Пиво твое очень кстати. Крепче не предлагаю. Мне сегодня к пяти на дежур-ство. Необычный график. Урезанный, абортивный какой-то. Просто у нас заболел врач и его дежурства раскидали среди оставшихся. Днём работает наша заведующая, дальше до утра по очереди все остальные.
Я разлил пиво по бокалам.
- Ну, давай, выкладывай свои проблемы. Я предлагаю для про-стоты общения перейти на “ты”.
- Хорошо. Дело в том, что мне нужен ваш совет.
- ТВОЙ совет. - Поправил я.
- Ну, да. Просто получается, что больше мне обратиться не к ко-му.
«Еще один, которому не к кому обратиться и нужен громоотвод» - Подумал я, вспомнив о Славе. Я слушал, он начал говорить. По гло-точку мы потягивали пиво и я чувствовал, как этот чудодейственный напиток прогоняет мои слабость и разбитость.
- После встречи на ночном шоссе с вашей бригадой, я никак не могу забыть девушку, фельдшера. Наташей вы все её называли.
Я ожидал, что он будет просить врачебного совета и удивление мое росло с каждым его словом.
- Понимаете, запал я на неё. Не выходит она из головы. Просто не знаю, что мне делать. Подскажите, как с ней встретиться. Я специально пришел к вам поближе познакомиться, чтобы вы смогли представить меня ей, как нового друга.
Он с надеждой смотрел на меня. Мне стало жалко его, но я не знал, как помочь. Бедный парень ждал моего ответа, как приговора.
- Толя, ты попал. У Наташи есть парень. Насколько я в курсе, ме-жду ними была бурная любовь. Правда, всё постепенно затухало. У не-го есть жена, скоро будет ребенок. Они пока очень редко, но продол-жают встречаться. Живет он в Москве и это тоже всё усложняет. Он мо-ложе ее. Так, что не знаю, есть ли у тебя шансы.
Глаза Толи постепенно мрачнели. Это было видно и я попытался успокоить его возникшую страсть.
- Сколько тебе лет, Толик?
- Двадцать девять.
- А Наташе тридцать пять. Ты привлекательный парень и найдёшь ещё девушку, которую полюбишь.
- Разве дело в паспортном возрасте? Это не важно, когда между людьми есть чувства, если есть желание видеться и ждать встреч.
- Это ты сейчас говоришь о себе. Наташа тебя не слышит и не мо-жет возразить. Не отчаивайся, тебе и правда следует встретиться с ней.
- Вы, – он сразу исправился.- Ты поможешь мне?
- Придется помочь. Знаешь, я организую вашу встречу и даже знаю как. Тебе придется сделать ложный вызов к себе на квартиру. Я подскажу как. Вызывай на боли в животе. Скажи, что сильные боли и была рвота с кровью. В таком случае не отказывают. Главное, проси, чтобы приехала бригада доктора Колосова, а то пошлют другую. Если ответят, что мы на вызове, скажи, что подождёшь. У нас будет возмож-ность тебя раздеть, а Наташа полюбуется твоим красивым телом. Ос-матривать тебя и говорить буду я. Она не должна понять, что всё под-строено. А дальше, извини, всё в твоих руках.
- Я согласен. Спасибо тебе. Давай попробуем. Может мне удастся разговорить её и добиться встречи.
- Знаешь, Толя, я чувствую себя грязной сводней. Никогда не приходилось этим заниматься. Просто ты мне симпатичен и я буду рад, если у вас с Наташей сладится.
- Серёжа, а расскажи мне о ней и, что это за парень?
- Судя по всему, парень хороший. С плохим человеком Наташа не стала бы заморачиваться. Не тот характер. Он футболист, играет за мо-сковский футбольный клуб и очень успешно. Больше я не знаю, Наташа не афиширует своих отношений с ним, а я не имею привычки лезть в чужие дела. Ну, а Наташа чудный человечек, хотя и с непростым характером.
- У нее высшее образование?- вдруг спросил Толя.
- Знаешь, у нее среднее специальное. Тебе это для анкеты?- чуть раздраженно вопросил я.
- Да нет. Просто у меня ведь тоже только среднее, но я собира-юсь учиться дальше в Университете на юрфаке.
Пиво закончилось и я открыл следующие две бутылки.
- Вот, что я тебе скажу кроме высшего образования, надо еще иметь хорошее общее образование и, главное, воспитание. Мне при-ходилось встречаться с людьми с “верхним” образованием, совершен-но не воспитанных и бестактных. За них становилось стыдно.  Они мне были не интересны. Наташа же очень эрудированная личность и с ней интересно.
Толя совсем освоился, расслабился. Мне тоже стало казаться, что мы давно знакомы.
- Скажи, Сергей, а в коридоре твоя гитара лежит? Ты играешь? Может, споешь?
Я очень редко играю малознакомым людям, но сейчас почему-то встал и пошёл за гитарой. Кот и собака отреагировали сразу. Уселись рядышком и приготовились слушать. Коту явно нравились не только дикое кошачье мяукание, но и тихие спокойные песни.
  -Только предупреждаю, что я просто махровый любитель. Но для тебя у меня есть кое-что. Слушай.
Очень часто твой взгляд на себе
Почему-то с надеждой ловлю.
Я не знаю совсем о тебе,
Но под взглядом лучистым горю.
Ты молчишь, но улыбка твоя,
Поцелуем, слетевшая с губ,
Обжигает, ласкает меня
И морозит, как легкий испуг.
Толя удивлённо смотрел, будто влюбился в меня, а не в Наташу.
Но я знаю, что есть у тебя
Та любовь, ты её береги.
Не дразни, не тревожь ты меня.
На меня лучше так не смотри.
А не то я когда-то решу,
Позову, заманю, уведу
И цепями любви оплету,
От объятий чужих оторву.
Замирая от страсти шальной,
Растворишься в любви неземной.
Всё, что было вчера у тебя
Позабудешь, мня лишь любя.
После недолгой паузы Толя уверенно сказал:
- Всё решено! Уведу! Спасибо тебе. Я никогда раньше не слышал этой песни. Чья она?
- Да моя. – Просто ответил.- Если судьбе будет угодно и мы будем встречаться, тебе придётся привыкать к моим песням. Тем более, что и Наташа часто бывает в нашей компании со своей подругой Лерой.
- Я бы с радостью. Хоть бы она для начала просто обратила на меня внимание.
- Толя, прости, но мне уже пора собираться на работу.
Время за разговорами, пивом и кофе с пирожными пролетело незаметно.
- Тебе на скорую? Нам по пути.
- Нет. На скорой я только совмещаю, а основная работа у меня в НИИ имени Турнера на Лахтинской, на Петроградской. Там ожоговое отделение и детская травма. Я врач-анестезиолог-реаниматолог.
Мы оделись и вместе вышли из дома.
- Так, я тебе позвоню и мы вместе определимся с днем ложного вызова.- Расставаясь, напомнил я.
От встречи с Толей осталось приятное впечатление и я, в припод-нятом настроении, вошёл в знакомую ординаторскую.
- Что-то вы задержались, молодой человек!- воскликнула наша заведующая Анна Павловна, увидев меня. Меня дома ждут.
Она ждала меня уже одетая и готовая к выходу.
- Дом от вас никуда не денется, а я засиделся с хорошим знако-мым и упустил время, извините.
- А от вас пивом попахивает.- Заметила она.
- А чем от меня должно попахивать, если мы пили пиво? Моим знакомым что ли?
Анна Павловна рассмеялась.
- Ладно, на столе я оставила список больных для наблюдения. До завтра! – проговорила она и скрылась в дверях.
Сразу появились Аля и Клара. Поздоровались и расположились за столом заведующей и старшей медсестры.
- Сегодня у нас было четыре плановых операции.- Сообщила Кла-ра.- Ноги просто гудят от стояния за столом.
Дверь в коридоре скрипнула и в ординаторскую вошли двое зна-комых уже курсантов.
- Здравствуйте! – почти хором и стеснительно приветствовали они нас.
- Здравствуйте! – Ответил я.- проходите и раздевайтесь. Одежон-ку свою вешайте в шкаф.
Я кивнул на платяной шкаф в углу ординаторской.
- Девушки, знакомьтесь. Это Витя. – Указал я на самого активного и общительного парня.- А вы, молодой человек, представьтесь, пожа-луйста.
- Валера.- Краснея, отрекомендовался второй курсант.
- Это курсанты ВМА и они очень хотят посмотреть на нашу работу.
Аля с Кларой кивнули, улыбаясь. Парни повесили свою форму в шкаф, надели, принесенные с собой тапочки и уставились на меня.
Клара решила пошутить с молодыми ребятами:
- Вам же сказали раздеваться. Что застыли?
- Кончай, Клара. Не смущай их. Давайте просто примем ребят, расскажем, покажем всё, что имеем, а повезет, так они и в работе примут участие. Проходите, садитесь пока на диванчик. Аля сделай-ка нам всем кофе, пожалуйста.
В это время в ординаторскую ввалился Юлий. Мы опять дежури-ли вместе. Вид у него после вчерашнего был, прямо сказать, поношен-ный.
- Как у вас многолюдно! – Удивился он.
- Ребята, знакомьтесь. Это Юлий Михайлович. Дежурный травма-толог.- Представил я.- А это Витя и Валера, курсанты ВМА. Я обещал показать им всё, что получится.
- Ну, хорошо. Всегда рады гостям. Уж больно молоденькие.
- Мы работаем над этим. Думаю лет через пять-шесть исправим-ся .- Пошутил Витя.
- Отлично. А показать мы вам сможем многое. - Заметил Юлий.
Его голос перекрыл звонок телефона. Клара взяла трубку и, по-слушав, сказала:
- В приемное отделение просят дежурного травматолога. Скорая привезла ребенка из-под поезда и со жгутом на ноге.
Юлий направился к двери.
- Накаркал! Многое покажем! – передразнил я его.- Началось.
Ребята, надевайте халаты. Раз со жгутом, значит это серьёзно.
Парни, вытащили свои халаты и шапочки из портфелей и надели их. «Дисциплина»,- с удовольствием отметил я про себя в адрес кур-сантов и Академии вообще. Вновь телефонный звонок. На этот раз трубку взял я сам.
- Готовьте операционную. Ампутация правой стопы. Сейчас при-несу мальчонку. – Отчитался Юлий.
- Ребята, идите вниз по лестнице, встретите Юлия Михайловича и поможете ему донести сюда мальчика. Клара, вы с Алей готовьте опе-рационную.
- Попили кофе. К чему готовиться?- грустно сказала Клара, на-правляясь за Алей.
- Ампутация, – уточнил я.
Ребята поспешили помогать Юлию. Лифт у нас был только пасса-жирский и, всех лежачих больных приходилось на пятый этаж в опера-ционную таскать на руках.
Вскоре появилась вся компания сопровождающих. Витя внёс ре-бенка в предоперационную. Мальчика уложили на каталку, Юлий снял транспортную шину с ноги ребенка и разбинтовал повязку. Жгут был наложен на бедро и снимать он его не стал, чтобы не возникло кровотечение. Стопа была просто раздроблена, размозжена. Ни о каком спасении стопы и речи быть не могло. Только ампутация.
Юлий всё объяснял курсантам, а я тем временем осматривал ре-бенка.
«Пульс частит. Давление низковато. Явно у него явления травма-тического шока легкой степени. По правилам, его следовало сначала вывести из шока, а потом оперировать. Не тот случай. Наложен жгут, который перекрывает кровообращение в конечности. Может наступить гангрена. Из шока придётся выводить по ходу операции. В этом слож-ность экстренных вмешательств. Больного берут без подготовки и сте-пень риска увеличивается.» - думал я.
- Аля, раздевайте его с ребятами и в операционную. Ставь ка-пельницу с реополиглюкином. Надо определить группу крови и резус-фактор.- Распорядился я.
Клара тем временем накрывала стерильный стол. Ребёнок не плакал и ни на что не жаловался. Бригада скорой в пути ввела ему обезболивающие и успокаивающие средства. Он только испуганно следил за нашими действиями.
- Где мама?- наконец заговорил мальчик.- Я не послушался её. Вышел на пути, стрелка зажала мне ногу. Я видел, как электричка ехала прямо на меня, но никак не мог освободиться. Мне было очень страшно. Теперь мама будет меня ругать.
- Как тебя зовут, маленький?- спросил я.- Сколько тебе лет?
- Меня зовут Вася. Мне шесть лет. Дяденька, а что вы со мной бу-дите делать?
- Мы будем лечить твою ножку. Тебе не будет больно. Только по-терпеть один укольчик в вену на ручке. Тётя постарается сделать его быстро, чтобы ты ничего не почувствовал.
- Мне уже делали укольчики в садике. Я не боялся,- гордо рассказал Вася.
Пока я успокаивал ребенка, Аля поставила капельницу, а Юлий пошел в предоперационную мыться.
- Кто хочет мне ассистировать?- обратился он к курсантам.
- Я!- Отозвался Виктор и устремился за ним, боясь, что Юлий пе-редумает.
В операционную заглянула медсестра из приёмного отделения:
- Приехала мама мальчика и ждет внизу.
- Сергей, сходи ты, я уже почти домылся. Расспроси всё подроб-нее и объясни ситуацию.
- Валера, пойдем со мной. Ты должен учиться общаться не только с больными, но и с родственниками.
В приёмном отделении сидела встревоженная молодая женщи-на. Увидев меня, она рванулась навстречу.
- Как мой сын? Что с мальчиком? Он будет жить?- задавала она вопросы, не дожидаясь ответов.
- Давайте присядем и спокойно поговорим. Утрите слезы, они сейчас бесполезны. Мальчик жив и будет жить дальше, если вы стане-те для него надёжной поддержкой. Его готовят к операции. Колесами ему раздробило стопу и восстановить её не возможно. Предстоит ам-путация с последующим протезированием. Это длительный восстано-вительный период и вы должны к нему быть готовы.
Женщина слушала меня не перебивая. Услышав об ампутации, у неё вновь покатились слёзы.
- Перестаньте плакать, иначе у нас разговора не получится.
Иногда с родителями надо быть по строже. Может просто на-чаться неуправляемая истерика и они перестают понимать врача.
- Расскажите, как всё произошло.- попросил я.
- Со мной он был на дежурстве. Я работаю дежурной на желез-нодорожном переезде. Васенька играл на улице, я находилась в будке. Должна проходить электричка и я уже собралась выходить, как услышала его крик. Я просто оцепенела, когда увидела, что стрелка зажала ему ногу. Электричка стремительно приближалась. Машинист ничего не видел. Я рванулась к сыну, размахивая флажком, чтобы остановить состав. Схватила ребенка и постаралась оттащить от путей, чтоб поезд его не переехал, но нога-то оставалась в стрелке. Машинист пытался экстренным торможением остановить состав, но скорость была большая и колёса проехали по ноге. А дальше, как в тумане. Кто-то развел стрелку, кто-то вызвал Скорую. Сына увезли, я позвонила начальству и ждала замену. И вот приехала к вам.
- Ребенок переживает. Считает, что виноват, ослушался вас и иг-рал на путях. А я считаю, что виноваты вы. Нельзя мальчика оставлять без присмотра. Дети, как молния. Быстрые и непредсказуемые. Во всех несчастных случаях виноваты родители. Поверьте, я здесь много видел и знаю, что говорю.
Слёзы её просохли, и она заговорила уже спокойно и с некото-рым раздражением:
- Вам хорошо рассуждать. Вас не бросали одного с ребёнком. Я же приезжая, работала на заводе, жила в общаге, по уши влюбилась в молодого слесаря. Забеременела. Когда он узнал, бросил меня. Аборт делать поздно. Родила. Устроилась на суточную работу на железнодо-рожную станцию. Когда работала сутки, ребенок находился в круглосуточных яслях, потом в садике. Не кому было его забирать. Когда три дня не работала, ребенок был со мной.
- Понятно. Вы привыкли, что малыш крутится у железнодорожного полотна и просто потеряли бдительность.- Констатировал я.- Всё это может служить оправданием для вас, но ребенок остался на всю жизнь инвалидом и получил неизгладимую психологическую травму. Вы на минуточку представьте его состояние, когда он увидел надвигающийся поезд и понял, что спасения нет. Мне вас не жаль. Жаль невинного ребенка. Вам следует пойти в церковь и вымолить прощения у всевышнего. 
Она попыталась что-то возразить мне, но, встретив мой осуж-дающий взгляд, передумала. Плечи её опустились и она вопроситель-но посмотрела на меня.
- Сейчас предстоит операция. Уверен, что она пройдет успешно. Вы завтра можете прийти и остаться с ребёнком. Больничный по уходу вам выдадут. Сегодня же ваш Вася останется в послеоперационной па-лате под наблюдением персонала.
- Я могу дождаться конца операции?- с надеждой спросила она.
- Обязательно. Вы даже ненадолго увидите его  перед переводом в палату. Хирург, который оперирует мальчика, всё подробно расскажет. Сейчас мне пора в операционную давать наркоз. Прощайте. - Довольно холодно проговорил я.
Поднимаясь в операционную Валера удивлённо спросил:
- А вы не слишком жестоко обошлись с матерью? Она ведь пере-живает.
- Только так и надо. Ей не пришлось бы переживать, если бы она не забывала, что является матерью и, пока ребенок несовершеннолет-ний, отвечает перед ним и перед Богом за его жизнь и судьбу.
Валера промолчал, осмысливая все услышанное.
В операционной на специальных стульчиках сидели Юлий и Витя, облачонные в стерильное белье и с поднятыми вверх руками, чтобы случайно ничего не коснуться. Аля ворковала у изголовья Васи, Клара терпеливо ждала начала операции за столиком операционной медсе-стры.
- Ты дольше не мог? – недовольно спросил Юлий.
- Сам отправил. Надо было послать педиатра. Он все равно сей-час свободен. – Огрызнулся я.
-  Начинаем, Аля, а то он нас сожрет вместо закуски.
Мы без проблем ввели ребёнка в наркоз. Юлий обработал опе-рационное поле.
- Аля, сними жгут.- Распорядился Юлий.
Аля медленно сняла жгут. Бледная, обескровленная нога ребенка порозовела. Кровотечения не было. Очевидно сосуды уже затромбировались.
  - Начали!- скомандовал Юлий.
Операция шла своим ходом. Изредка раздавались короткие ко-манды Юлия: «зажим», «долото», «держи здесь», «сушить». Всё четко выполнялось Кларой и Виктором. Мы с Алей занимались наблюдением за состоянием мальчика и за течением наркоза. Юлий старался сформировать культю так, чтобы она максимально подходила для протезирования.
Через полтора часа операция закончилась. Вася проснулся и ды-шал ровно, тихо. Аля с курсантом Валерой переложили мальчика на каталку и повезли в послеоперационную палату. Аля по пути осторожно придерживала капельницу.
Вскоре все собрались в небольшом закутке, приспособленном для приема пищи. На столе появились бутерброды с колбасой, и сы-ром, задымился свежезаваренный кофе.
- Витя, Валера, садитесь к столу. Заслужили!- дружелюбно при-гласил Юлий мнущихся у дверей курсантов. Не спросил, на каком вы курсе?
- На четвертом. – Не без гордости ответил Витя.
Чувствовалось, что он является лидером и инициатором всех на-чинаний в хорошем смысле. Все с удовольствием жевали бутерброды и запивали горячим кофе.
- Четвертый курс – это уже не мало. Сейчас у вас полным ходом идёт цикл общей хирургии и кое-что вы уже можете. - Сказал Юлий.- Витя, а у тебя ловкие и сильные пальцы. И ты всё схватываешь на лету. Быть тебе хирургом.
- Или анестезиологом, что ещё лучше и интереснее. – Вмешался я.
- Мне всё нравится и я пока не определился.- Покраснев от не-ожиданной похвалы, скромно заметил Виктор.
В ординаторской заливался телефон. Аля побежала туда и сразу вернулась:
- Быстренько, в приёмном ребенок умирает.
Мы все вместе рванули в приемное отделение. Клара осталась убирать операционную после нашей работы.
В смотровой приемного отделения с завернутым в стерильную простыню  трехлетним ребенком на руках стояла женщина-фельдшер скорой помощи. Она была потрясена случившимся и молча плакала, глядя на нас с надеждой.
- Я сделала только обезболивающее, завернула девочку и сразу к вам. Девчушка пылала, как факел, в своей кроватке. На ней нет живого места. Доктор, я ведь больше ничего не могла сделать. Я сантранспорт, не врач и медикаментов у меня минимум. Видимо, не было свободной бригады и Центр направил меня для оказания первой помощи. Я ведь всё правильно сделала?- причитала она по-бабьи, обращаясь ко мне.
- Успокойтесь, вы всё сделали правильно. Родители здесь? – спросил я.
- Да, но с ними бесполезно разговаривать. Они пьяны. - Ответила перепуганная женщина.
Я это заметил, когда мы проходили через холл приёмного отде-ления. Мама сидела с совершенно тупым, дебильным лицом пьяного человека. Рядом с ней в таком же состоянии сидела другая женщина,
а отец, пошатываясь, ходил взад-вперёд по холлу, натыкаясь на стулья, стоящие вдоль стен.
- Вы- то хоть что-нибудь можете нам рассказать? Пойдемте с на-ми. Витя, бери ребенка. Мы  быстро прошли мимо родственников, поднялись на третий этаж в противошоковую палату ожогового отде-ления. Витя уложил девочку на перевязочный стол и развернул про-стыню. Картина была не для всех. Всё тело покрывали волдыри, мес-тами висели лохмотья кожи и виднелись обугленные участки.
Ребёнок не кричал и не стонал. Только из ничего не понимающих беспомощных глаз текли крупные, недетские слезы. У малышки был тяжелейший ожог дыхательных путей. Она надышалась горячего воз-духа от пламени. Она с трудом хрипло дышала. Детская грудка взды-малась, пытаясь вдохнуть побольше  воздуха. Ребёнок задыхался.  На-до было срочно переводить её на аппаратное дыхание.
- Аля, интубация*! Введи калипсол, дитиллин. Я поднёс ко рту девочки маску с кислородом. А дальше началось самое ужасное, что может быть у реаниматолога в подобной ситуации. Введя в рот ребен-ка ларингоскоп**, я понял, что произошла катастрофа. Весь рот был заполнен кусками обгоревшей и свободно болтающейся слизистой. То же было и в дыхательных путях. Специальным электроотсасывателем, я пытался удалить мешающие ошмётки и заполняющую гортань слизь.
Наконец, мне удалось ввести трубку и подключить погибающую девочку к аппарату.
-Аля, быстренько ставим подключичный катетер.- решил я.
В руках у меня замелькали шприц, игла, пластиковый катетер. Я ввел катетер в подключичную вену и Аля подсоединила капельницу с противошоковым раствором. Юлий в это же время накладывал на ожоговые раны повязки с раствором новокаина и фурациллина. Ему активно помогали оба курсанта. Фельдшер скорой помощи с ужасом наблюдала за происходящим.
- Сергей Александрович, всё! - дрогнувшим голосом обратилась ко мне Аля. – Пульса нет на сонных артериях.
В наступившей тишине, я осмотрел зрачки ребенка. Они были максимально расширены, что свидетельствовало о наступлении смер-ти. В данном случае проводить реанимацию было бесполезно. Я от-ключил дыхательный аппарат, посмотрел на Юлия и произнес:
- Двадцать два часа и семь минут.
Все поняли, что это была констатация времени наступления смерти. Мы вышли в коридор, оставив Алю с Виктором завершить не-обходимые процедуры. Молча поднялись в ординаторскую оперблока и расселись кто куда. Через десять минут подошли заплаканная Аля и хмурый Витя.
- Пожалуйста, расскажите всё, что вам известно о случившемся.- Обратился к фельдшеру скорой помощи Юлий.
Женщина всхлипнула, вздрогнув плечами, но тут же собралась и поведала нам печальную историю.
- Со слов соседей у родителей было продолжительное застолье и как всегда, не хватило водки. Они все вместе пошли в магазин и чтоб ребенок не скучал дали ему коробок со спичками вместо погремушки.
Скорее всего, спички рассыпались и ребенок как-то умудрился под-жечь их. Ну и всё. Соседи слышали крики ребенка, но не могли про-никнуть в квартиру пока не вернулись родители. Пылала кроватка, по-стельное белье и одежда на девочке.
- Спасибо, мы и так вас задержали, извините. - Сказал Юлий.
- Я много лет работаю на скорой, многое повидала, но при вашей работе присутствовала впервые и это потрясло меня. Теперь я всем бу-ду рассказывать какие чудесные врачи работают на Лахтинской. До свидания и здоровья вам всем.
Женщина ушла. Я нарушил напряженную тишину:
- Юлий, ты спустишься к родителям?
- Иди сам, я пока дам телефонограмму в милицию.
- Витя и Валера, пойдемте со мной, иначе я за себя не ручаюсь.
Спускаясь в приемное отделение, я обратился к Валерию:
- Вот вы, молодой человек, недавно упрекнули меня в том. Что я бестактно разговаривал с мамой нашего Васютки.
- Ты что? Спятил?- удивился Витя.
- Ничего, ничего, Витя. Я без обид. Только ответь мне, Валерочка, как мне разговаривать с родителями несчастной девочки. С любовью? С сочувствием? А может ты сам поговоришь?
- Простите меня, я был не прав. Разговаривайте вы. У вас лучше получится.
- Спасибо, что разрешил! Вот видишь, ты понял, что врач иногда имеет право  на подобный тон и просто обязан показать, кто чего сто-ит.
В холле мы подошли к пьяной компании. Они мирно смотрели телевизор. Папашка похрапывал на диване, склонив голову на плечо жены.
- Подъём!- скомандовал я.
- Папашка встрепенулся и уставился на меня непонимающим взглядом.
Без всякой подготовки и без следов сочувствия к ним я сразу ска-зал:
- Ваш ребенок умер. Нам ничего не удалось сделать.
- А нам уже в скорой сказали, что она не жилец. Мы готовы к этому.- Заплетающимся языком проговорила пьяная женщина без вся-ких признаков боли от утраты собственного ребёнка.
« Как можно быть готовым к этому?»- мелькнула у меня мысль.
- Почему это умер?- с вызовом вопросил  очнувшийся от сна отец.
- Это мы должны задать подобный вопрос родителям. В смерти ребенка виновны вы. Вы должны помнить об этом всегда и каждый день просить у нее прощения. Больше сказать мне нечего.
- А когда её можно забрать и похоронить?- несвязно произнесла мамаша.
- Мы дали телефонограмму в милицию, приедет следователь, направит тело девочки на судебно-медицинское вскрытие, побеседует с вами и дальше все вопросы к нему.
Я развернулся и курсанты пошли за мной.
- Постой, мужик! Какая милиция? Мы что? Преступники?- пьяно выкрикивал папаша.
- Ждите милицию. - Не вступая с ним в объяснения, бросил я.
В ординаторской царило напряжение. Медсёстры плакали. Юлий заполнял историю болезни, сосредоточив хмурое лицо. Я обратился к Валерию:
- Вот скажи мне, друг-Валера, почему фельдшер скорой, наши девчонки, мы с вами переживаем, а родители даже не осознают своей вины? Молчишь? И я не понимаю. Пойдемте в нашу харчевню и приго-товим для всех перекус.
Мы занялись приготовлением принесенных из дома бутербро-дов. В холодильнике нашли Кларин салат и Алину селедку “под шу-бой”.  Закипал чайник.
-Зови всех, Валера.
- Почти сразу все ввалились в тесное помещение и, теснясь, рас-селись за столом. Настроение было подавленное, но на аппетите это не отразилось.
- Клара, глянь-ка. Не осталось ли чего после операции?- подмиг-нул ей Юлий.
- У Клары всегда что-нибудь остается. - Радостно сказала она и юркнула в операционную.
Вернулась она с заветной колбой. Юлька развел спирт и разлил всем прямо по чашкам.
- За справедливость! - произнес он.
- Хороший тост, только не понятный. - Прокомментировал я.
Все выпили и приступили к кофе. И снова звонок в ординатор-ской. На этот раз пошёл Юлий и все услышали из ординаторской его возмущенный бас:
- Ты с ума сошла?! В какую взрослую больницу? Это со жгутом и кровотечением?!  Сейчас иду!
И ушёл, хлопнув дверью.
- Третья часть Марлизонского балета.- Грустно прокомментиро-вала Аля. – Готовьтесь ребята. Всего-то два часа ночи. Гулять, так гу-лять!
Через пять минут звонок. Юлий сообщил, что поступил пацан че-тырнадцати лет с резанной раной правого плеча и артериальным кро-вотечением. Жгут скорая наложила. И вновь знакомое:
--Готовьте операционную для экстренной обработки раны.
Я передал распоряжение Юлия. Аля с Кларой пошли в операци-онную, я на черную лестницу покурить, курсанты со мной.
-Ребята, когда покурите, сходите посмотрите нашего Васютку. Потом доложите. Обратите внимание на повязку - не промокает ли кровью? Если не спит и жалуется на боли, скажите медсестре, чтоб сделала 0,5 кубика промедола и 0,5 димедрола. Я потом запишу в историю болезни.
Парни с чувством своей значимости отправились выполнять моё задание.
Ребята вернулись почти одновременно с Юлием. Вместе с Юлием в оперблок вошёл мужчина с большим подростком на руках.
- Кладите на каталку. - Распорядился Юлий.- Всё папаша, ждите меня внизу в приёмном отделении. Мы скоро начнем операцию. Я вам уже всё объяснил.
Парнишка был очень бледен. Губы отсвечивали синевой.
Давление ниже нормы, пульс 92 удара в одну минуту.
- Бригада скорой говорит, что у него было сильное кровотечение. Жгут наложен полтора часа назад,- доложил мне Юлий. - Давай побы-стрее. Время пошло. Витя, Валера мойтесь со мной оба.
Курсанты раздели парнишку и помогли нам переложить его на операционный стол.
- Как тебя зовут? Сколько тебе лет?- спросил я.
- Кирилл. Мне четырнадцать, через два дня будет пятнадцать.
Понятно, почему медсестра приёмного предлагала переправить его в больницу для взрослых. Мы берем только до четырнадцати.
Ели бы ему сегодня стукнуло пятнадцать, то лечиться пришлось бы не у нас.
Аля установила капельницу с кровозаменителем. Мы начали наркоз. К столу подошёл Юлий со своими молодыми ассистентами.
Когда сняли повязку мышцы, сухожилия, кожный лоскут просто повис-ли, отделившись от кости. В ране зияла поврежденная плечевая арте-рия. Требовалось долгое и кропотливое сшивание всех тканей.
- Я начну с артерии. Виктор, как только Аля снимет жгут сразу прижимай артерию к плечевой кости и крепко держи, чтоб не кровила, - сказал Юлий.
Каждый занимался своим делом. Юлий ушивал ткани, наложил сосудистый шов, ребята старательно ассистировали ему, выполняя все указания. Мы с Алей проводили наркоз и восполняли кровопотерю. Операция и наркоз проходили гладко. Последние швы, наложение стерильной повязки и гипсовой лонгеты на конечность. Всё. Кирилл спокойно проснулся и даже слегка порозовел после возмещения кро-вопотери. Незаметно минуло ещё два часа.
Курсанты, вмести с Алей доставили подростка в послеопераци-онную палату. Юлий заполнял историю болезни.
- Юлий Михайлович, а как его угораздило так повредиться?- спросил Виктор.
- Несчастный случай. Пошел в туалет, а на обратном пути по-скользнулся на линолиуме, падая,  рукой разбил стекло в двери своей комнаты. Родители не растерялись и зажали рану какой-то тряпкой. Так и держали до приезда скорой помощи.
- Юля, давай введем ему гепарин и прокапаем трентал? - пред-ложил я. – Для профилактики тромбоза артерии.
- Ты уверен? А если закровит?
- От одной дозы ничего не будет. Ты же хорошо ушил сосуды?
- Не сомневайся. Назначай.
Наши сёстры занимались уборкой операционной. Мы все вместе пошли смотреть наших послеоперационных больных. Васютка смирно спал. Давление нормальное. Никаких беспокойств он не вызывал. С Кириллом тоже всё было в порядке. Чётко прощупывался пульс на локтевой и лучевой артериях.   Значит тромбоза нет. Повязка сухая без признаков кровотечения.
Мы угомонились около пяти утра. Юлий ушёл отдыхать к себе на отделение в ординаторскую. Аля с Кларой прилегли на каталках в пре-доперационной. Ребят мы уложили, в нарушение всех норм санэпид-режима, прямо на операционных столах. Они уснули, едва коснувшись подушек. Витя вскрикивал  и вздрагивал во сне, как ребёнок, которому снится страшный сон.
В шесть утра я проснулся в своей ординаторской и пошел будить всех спящих. Мы напоили курсантов кофе и отправили на учебу.
- Сергей Александрович, а можно мы ещё придем к вам на де-журство?- попросил Витя.
- Конечно можно, если понравилось. Вы ведь нам тоже здорово помогли.
Окрыленные парни умчались. Я обошёл всех послеоперацион-ных, и наших и тех, кто был прооперирован ещё днем. Всё у них проте-кало гладко.
Сегодня  суббота и никакой врачебной конференции не было. Я дождался своей смены, доложил про дежурство нашей любимой Люсьене и поплёлся домой, чувствуя невероятную усталость. По пути к метро мы буквально столкнулись с Нонной Михайловной.
- А куда это ты торопишься? – неласково спросила она.
- Смешно, но домой.
- Поняла, но что меня ждёт на работе?
- А сегодня дежурит Люсьена. Ты ничего не перепутала? Я уже всё ей рассказал.
Нонна усмехнулась и проговорила:
- Понятно. Она тебя не предупредила. Ну, я пошла, отдыхай!
Только спустя несколько минут до меня дошло, что Люсьена до-говорилась о замене дежурства с Нонной Михайловной. Вот ведь какие с…и! Ну и ладно. Это личная жизнь и туда лучше не соваться. А Нонна молодец. Не подвела подругу. Хотя они подругами никогда не были. Просто и у женщин иногда бывает солидарность. Это не правда, что только мужики понимают друг друга в интимных ситуациях. Женщины тоже не лишены этого и даже более изощрённы в своих оправаданиях.







Глава 7.
Охота на “Доцента”.

Кем бы ты ни был, преступник ты или больной,
Кто дал тебе право вершить приговор над судьбой?
Тебя остановят надежной и твёрдой рукой.
Найдётся ведь кто-то, кто скажет железное “Стой” !
За горе и слёзы, людские страданья и смерть
Придется суровую, злую расплату терпеть.
Тюрьма иль могила останутся домом твоим.
Ты будешь наказан всеобщим Законом Земным!
У меня возникли сразу три дня выходных. Это бывает очень редко и радует, не только отдыхом, но и возможностью побыть с детьми и ре-шить накопившиеся житейские проблемы. Например, сходить в сбер-кассу и оплатить квитанции за коммунальные услуги, прикупить для себя и детей новенькие шмотки.  Да мало ли что?
За завтраком, в одиночестве я строил планы на эти дни, хотя знал, что этого делать не следует, всё равно всё потечет по своему рус-лу, а не по моему желанию.
Крепкий сладкий кофе пробуждал меня, а заодно и мои мысли.
В голове опять закрутилась старая пленка: вызовы к доценту, его сны, убийства. Один случай – это просто случай, два похожих случая – это совпадение, три случая – это уже закономерность. Так говорят знаю-щие люди. Его больной и больной-маньяк Славы. Одинаковые престу-пления во сне и в жизни. Наваждение, мистика какая-то. Это возник-шее в уме слово подсказало неожиданное решение.
Ира! Как же мне сразу не пришло это в голову? Ира, умница, влюблённая в своё дело. Конечно, она поможет ему, а может это пре-дотвратит новую беду. Прекрасный, известный в городе астролог. Её фирма существует всего около двух лет, но Ира уже добилась успеха, о ней заговорили.
Мне повезло. Набрав Ирин номер, я услышал знакомый голос:
- Да, да! Ирина слушает!
- Ириша, здравствуй. Это Сергей. Ириша, милая, ты можешь без лишних вопросов помочь мне?- сразу приступил я к делу.
- Серёженька, привет! Я всегда рада помочь тебе. Слушаю внимательно, пропавшая твоя душенка! Где тебя носит? Забыл верных друзей! Как Алина? Как дети?- зазвучал мелодичный голос в трубке.
-Ириша, у нас всё в порядке, дети здоровы. Мы всегда о тебе помним. Не давая ей вставить слово, продолжил - Ты могла бы соста-вить гороскоп на мужчину, дату рождения которого я тебе назову?
Меня интересуют дни в районе 21, 22, 23 числа этого месяца. В эти дни с ним могут произойти неприятные события. Такое уже было. В те же числа, раз в три месяца, полгода назад и в марте.
- Серёга, я смогу, но это будет очень приблизительный гороскоп. Если ты хочешь более точный, кроме даты рождения мне надо знать время его появления на свет, его имя, имена его родителей и хотя бы год их рождения, а лучше и день. Вот тогда будет более полная карти-на.  Может мне совместить его гороскоп с твоим? А Алина знает, что ты интересуешься мужчинами?- съязвила Ира.
- Она догадывается. – Так же язвительно ответил я.- Совмещать гороскопы не надо. Я не собираюсь с этим человеком связывать свою жизнь. Спасибо тебе за участие. Я появлюсь у тебя, когда уточню все детали для гороскопа. Слушай, а ты не пробовала составлять гороскоп на себя?
- Были такие мысли, но я поняла, что мне это не надо. Всё, что было, я знаю, а что будет - знать не хочу. Ну, давай, Серёжа, приезжай, надеюсь, это произойдет быстрее, чем обычно. Пока!
  Ирина повесила трубку. Вот теперь я знал, что делать. Мне надо встретиться с доцентом. Узнать время его ошибочного появления на свет и попытаться выудить остальное. Ещё надо узнать в психдиспан-сере, не состоит ли он на учёте? Пока Славке ничего не буду говорить. Он примет меня за идиота и посоветует обратиться к психиатру. Это точно.
И как я заявлюсь к доценту? Надо просто попасть ему на глаза. Уверен, что он меня узнает. Сделать это надо около его дома. Тогда есть шанс, что он пригласит меня к себе. Когда? Лучше во второй поло-вине дня. В это время он должен возвращаться с работы домой. Буду ждать и столкнусь с ним как бы случайно.
Мне не сиделось на месте. Я встал, оделся и вышел на улицу, не забыв разложить по мискам еду коту и собаке. Дети, как обычно, перед школой погуляли с псинкой. На улице было прохладно, задувал пронизывающий ветерок. Прохожие ёжились, укутываясь в свои шарфы и стараясь быстрее добраться до транспорта. Я тоже не любил холода. Чувствовал себя не уютно. А когда осенью или весной по графику не работали батареи центрального отопления, хотелось просто лежать под одеялом с книжкой в руках и ничего не делать.
В булочной я купил большую плитку шоколада и уверенно направился в сторону психиатрического диспансера Московского района. Благо, что от моего дома прямо туда шёл троллейбус.
Мне повезло. В регистратуре было всего два человека, которые быстро отошли от окошечка со своими карточками в руках.
- Девушка, доброе утро! Как бы мне увидеть старшего медреги-стратора? Я со скорой помощи. - Решив, что это поможет, проговорил я.
- А вот в эту дверь пройдите. Её зовут Нина Николаевна.- Ответи-ла девушка, дружелюбно улыбнувшись.
«Надо же! И в психушке бывают доброжелательные люди». - По-думал я и направился к указанной двери.
- На мой стук из-за двери послышался приветливый женский го-лос:
- Прошу вас, входите.
Я вошёл и увидел перед собой пожилую седовласую женщину с добрым симпатичным лицом, но уже безжалостно отмеченным воз-растом.
- Здравствуйте! Простите, но мне нужна ваша помощь. Я со ско-рой и мне надо получить сведения об одном пациенте.
Пока слово “скорая” срабатывало. Женщина улыбнулась:
- Здравствуйте! И кто же вас интересует? Учтите, ответы мы даём только по официальным запросам из правоохранителных органов и других госучреждений.
- Конечно. Сейчас мы оформим запрос официально.
Я достал бумагу со штампом нашей подстанции скорой помощи и быстро ее заполнил, указав фамилию, имя, отчество и адрес доцента. Поставив липовую подпись нашего заведующего, я протянул бумагу  милой женщине и продолжал отвлекать ее разговорами:
- Понимаете, он очень часто вызывает нас и всегда ведет себя очень странно. У нас сложилось впечатление, что он психически неаде-кватен и, возможно, состоит на учёте в вашем диспансере. Если это так, то нам будет проще оказывать ему помощь, зная диагноз и при необ-ходимости вызывать к нему психиатра для коррекции лечения.
Я говорил и говорил не останавливаясь, пока она рылась в своей картотеке. Наконец, в её руках появилась заветная карточка.
-Вам достаточно будет моей подписи или вы захотите поговорить с врачом?
- Думаю, не стоит беспокоить доктора. Нам просто надо знать со-стоит ли он на учете и вашей подписи вполне достаточно.
Она протянула ответ на запрос и спросила:
- Ведь то, что вы оставили мне в виде запроса – липа? Я ведь не один год работаю и научилась распознавать людей. Вы почему-то вы-зываете доверие и я уверена, что не используете этот документ в ко-рыстных целях. Я права или нет?
- Никогда не использую во вред, а только во благо. Вы абсолютно правы. Обещаю вам, что в скором времени вы получите настоящий официальный запрос от следственных органов.
Я протянул ей приготовленную шоколадку и мы расстались вполне довольные друг другом. Пока всё получалось. Только мне было стыдно, что я обманул хорошего человека. Как она раскусила меня!
Мне стало легче, когда я честно признался ей в моей лжи. Думаю, она простила. То, что женщина выдала нужную мне бумагу, говорило о том, что доцент состоял на учёте. Меня интересовал диагноз и, ока-завшись в коридоре, я с нетерпением прочитал написанное: «Шизоф-рения, приступообразное течение с манифестными признаками психо-за».
До следующего пункта моего плана было ещё время и я вернулся
домой.  Теперь предстояла встреча с доцентом. Если удастся. Нет, то-гда сделаю вторую попытку завтра.

***
Я пообедал и помыл посуду. По привычке закурил, налив себе чашку кофе. Звонок телефона. Только бы не Слава. Я был не готов к разговору с ним. Хотя Слава три дня назад укатил в командировку в область и должен вернуться только завтра. Обещал звонить, но так и не позвонил. На мое “слушаю”, я услышал голос нашей заведующей Анны Павловны:
- Сергей Александрович, я к вам с наглой просьбой. Завтра у нас оперируют травма и ожоги и, естественно, на разных столах. Я могла бы взять больных по очереди, но больно не хочется заставлять томить-ся в ожидании операции детей и родителей. Вы же знаете, что Карина болеет и мне днём приходится крутиться одной.
- Анна Павловна, я вас понял и приеду на операционный день.
- Спасибо, я не сомневалась. И ещё вас хочет видеть Глафира Сергеевна по поводу нашей общей проблемы.
Я вздохнул, поняв, что речь идет о пропажи наркотиков.
- Конечно. Я буду. До встречи.
- Извини, Сережа. Когда Карина поправится, я обязательно дам тебе отгул. До завтра.
Она очень редко называла меня просто по имени. Это говорило о её расположении ко мне и было приятно.

***
  Часы указывали на половину четвертого. «Пора».- Решил я и от-правился к дому доцента.
Уже знакомый дом я нашёл сразу. Мне было не страшно встре-чаться с Петром Петровичем. Я знал, что для меня он не опасен. Его преследует другой бред и связан он с женщинами. Тем более, что сей-час он находится в стадии ремиссии*.  Я осмотрелсялся и увидел рядом с домом кафе-мороженое, окна которого выходили на автобусную оста-новку напротив дома доцента. Зайдя туда и взяв кофе с мороженным, я устроился за столиком возле окна, благо, что народа в это рабочее время почти не было и приготовился ждать.
Потягивая кофе, листая журнал, оставленный кем-то на столе, я вяло проводил время, делая вид, что ожидаю наступления назначен-ной встречи. Через час, уничтожив кофе и мороженное, я заказал но-вую порцию.
- Вы кого-нибудь ожидаете?- спросил молодой официант.- Могу предложить неплохой ужин.
- Спасибо, я не голоден, а вот если дождусь свидания, обязатель-но воспользуюсь вашим предложением.

***
Через полчаса я увидел, как подошел автобус и из него вышел доцент. Я сразу узнал его и, быстро расплатившись с официантом, ри-нулся навстречу Петру Петровичу. Сделав вид, что ненароком столк-нулся с ним, я громко воскликнул:
- Простите! Надо же опоздал на автобус!
Петр Петрович недовольно взглянул на меня и вдруг радостно заулыбался и радушно проговорил:
- Доктор, как я рад вас видеть! Это судьба! Я недавно вспоминал вас. Последнее время что-то плохо себя чувствую. Знаете, беспокоит возбуждение, бессонница. Думаю, как бы мне вызвать вас? Уже соби-рался звонить на Скорую и узнать, как это можно сделать? Что же мы мерзнем на улице? Если у вас есть время, давайте зайдем ко мне, по-говорим, попьём чайку, а может чего покрепче. Я живу вот здесь, пря-мо напротив.
- А я ведь тоже узнал вас. И дом помню. Я был дважды по ваше-му вызову. Вот, простите, забыл имя и отчество,- слукавил я.
- Петр Петрович! – Вновь представился он. – Ну, так как?
- Сергей Александрович! Вот и заново познакомились. Я не воз-ражаю. Тем более, что действительно холодно.
Петр Петрович дружески обнял меня за плечи и увлёк в сторону своего подъезда. Почему-то я ощущал холод от его объятий, холод жестоких рук убийцы. Я был почти уверен в этом, а интуиция меня ред-ко подводила.
Доцент открыл свою квартиру.
- Прошу, прошу!- широким, радушным жестом гостеприимного хозяин приглашал он меня войти.
Однокомнатная квартира была любовно обихожена хозяином. Современная удобная мебель, обои в тон обстановки, строгие мягких тонов шторы на окне. Обращал на себя внимание огромный стеллаж с множеством  книг на полках. Видно было, что ими пользуются посто-янно. Стояли они не в обывательском порядке, а были рассованы кое-как и некоторые лежали в развернутом виде, нашпигованные множе-ством закладок. В основном это была классическая литература и толь-ко на нижней полке, выделяясь яркими суперобложками, выстроилась серия детективов современных авторов.
- Раз уж нас свела судьба, прошу к столу и предлагаю тост за при-ятное знакомство.- Предложил хозяин, выставляя из бара тонкие хру-стальные рюмки, бутылку дорогого красного вина, вазу с фруктами на журнальный столик, рядом с которым стояли два мягких кресла.
«Лично для меня не очень приятное знакомство» - подумал я.
Мы расположились в креслах напротив друг друга. Доцент ока-зался эрудированным человеком и интересным собеседником. Он с увлечением рассказывал о всемирной литературе и попытках её экра-низации, о своей работе на кафедре. Пока в своих намерениях я не продвинулся ни на сантиметр. Надо было что-то делать.
- Петр Петрович, вы так интересно рассказываете о своей работе. Похоже, что вы увлекающийся и устремлённый человек. Знаете, а мы с вами в этом похожи. Я тоже люблю своё дело и могу говорить о нём часами. Одна моя знакомая говорила, что такая устремлённость харак-терна для моего знака. Я ведь Овен.- Ругая себя мысленно за тупость, начал я первую попытку разведки сущности доцента.
- Надо же! Я тоже.- Живо откликнулся он.
Тема принята. Я, как рыбак, терпеливо водил, заглатывающего наживку доцента.
- Знаете, Петр Петрович,- отпивая глоток вина, сказал я.- оказы-вается, в нашей судьбе имеет значение не только астральный знак, но даже час нашего рождения. К сожалению, большинство людей не зна-ют этого.
- Надо же, как интересно!- отозвался он, тоже отпивая из бокала. – Вот я, например точно знаю. Это произошло ровно в шесть утра. Как только я появился на свет, заработало радио в родилке. Оно ведь на-чинало работу в шесть часов. И, что бы это могло означать?
- Я не гадалка, Петр Петрович.- С грустью ответил я. - Знаете, хо-чется спросить - кем были ваши родители? Вы такой эрудированный и интересный человек. Наверняка вам дали хорошее образование и вос-питание.
Доцент, довольно улыбаясь лести, неожиданно поведал мне свою семейную драму.
- Знаете ли, они действительно были образованными  и воспи-танными людьми, но, к несчастью, оба рано ушли из жизни. Мне было 18 лет, когда погибла моя мама. Её звали Мария Васильевна и она страдала неизлечимым психическим недугом. В один из периодов тя-желейшей депрессии она повесилась.
- Искренне сочувствую. А папа, судя по вашему отчеству, тоже Петр не смог пережить это горе?
- Нет. Мама очень любила папу и назвала меня в честь него. А по-гиб он случайно спустя два года после смерти жены. Автомобильная катастрофа, знаете ли. Но, что это мы всё о смерти, о грустном? Давай-те я сделаю нам кофе, пора ещё по глоточку?- оторвавшись от тяжёлых воспоминаний предложил он.
- С удовольствием, и простите мое любопытство. Это профессио-нальное – собирать сведения о жизни пациентов. Помогает при опре-делении диагноза.
- Ну, что вы! Я сразу заметил, что вы хороший врач и настоящий профессионал. Мне приятно с вами беседовать. Вы так искусно умеете подойти к человеку, что он невольно раскрывается, расслабляется и успокаивается. Я  заметил это по себе. Мне легче становится после раз-говора с вами. Выговорился и полегчало. Даже сейчас. Были проблемы со здоровьем, а после нашей беседы и хмельного возлияния я просто забыл о них. Оставлю вас на несколько минут, пойду на кухню заваривать кофе. Не скучайте. Взгляните пока на мои кроссворды. Надеюсь, вам понравится.
Доцент удалился на кухню заваривать кофе.
« Пока всё получается. То, о чём говорила Ирина, выполнено. Доцент ничего не рассказал о личной жизни, да и не надо. Ира все скажет по гороскопу. Осталось только взять любую его вещь для срав-нительной экспертизы, но как?»- размышлял я, ожидая Петра Петровича и рассматривая кроссворды. Они всё ещё были заложены кусочками бельевой веревки.
На столе валялась фланеливая салфетка, которую доцент посто-янно крутил в руках во время нашего разговора.
« Вот и запах, и потожировые следы»- мелькнула мысль.
Я огляделся и на книжном стеллаже увидел аккуратненькую сто-почку прозрачных полиэтиленовых пакетов, которые используют в хо-зяйственных целях, для упаковки в них фруктов и других продуктов. Взяв один, я аккуратно сложил в него салфетку, держа за уголок двумя пальцами, и быстро засунул во внутренний  карман пиджака.
« Успел» - подумал я, увидев входящего доцента.
- Заскучали?
- Нисколько. Изучаю ваши кроссворды. Довольно интересно. Петр Петрович, не подарите пару журналов. На досуге поразгадываю и всем буду хвастать, что это подарок автора.
- С радостью. Такому замечательному человеку я и дарственную надпись сотворю.- Искренне проговорил он и что-то написал на обложке одного из журналов.
- Петр Петрович, а заверните-ка мне журнальчики вон в тот поли-этиленовый пакетик, чтобы мне их не испачкать и не помять.- Указал я на стопку пакетиков на стеллаже.
- С удовольствием. А теперь будем пить кофе с печеньем.
Мы ещё поговорили о погоде, о новой квартире, которую я с семьей ждал с нетерпением. Допив кофе, я заторопился домой.
- Спасибо вам за прекрасный вечер. Я от вас услышал много ин-тересного, а теперь пора возвращаться домой. Время позднее.
- Я рад, что вы довольны. Рад нашему знакомству. Не забывайте про меня, позванивайте. Может, ещё встретимся.
- Не исключено.- Ответил я, взяв записку с номером телефона, которую мне настоятельно пихал доцент.
« Мне опять повезло. Всё, что надо было узнать - узнал. Даже прихватил некоторые улики. Теперь только надо суметь всё это расска-зать и передать Славе. И так, чтобы не нарваться на его гнев за мою самодеятельность.» - рассуждал я, подходя к своему дому.

***
Было одиннадцать вечера, но все домашние уже спали. Только собака с котом прибежали поприветствовать меня. Пока я раздевался, кот, мурлыча, тёрся о мои ноги, а собака, тихо поскуливая, всё пыта-лась лизнуть в лицо. Всё-таки трогает преданность животных. Не пом-ню, кто из писателей сказал: чем больше познаю людей, тем больше я люблю собак. Как-то так.
Утром, проснувшись, я услышал разговоры на кухне и вышел к своим.
- Папуля, привет! – закричали мальчишки, поглощая бутерброды, сидя вместе с мамой.
- С добрым утром, гулёна. Всё не нагуляешься?- как ни странно, спокойно приветствовала Алина.
« Ах, да! Дети же дома» - подумал я. По взаимной договоренно-сти мы никогда не устраивали сцен в их присутствии и это правило не-укоснительно выполнялось.
- Что это ты поднялся? У тебя же выходной?- спросила жена.
- Да, но звонила заведующая и просила помочь на операциях где-то часов до трех. Так что вечером я дома и буду с детьми.
- А я собиралась навестить брата.
- Я же сказал. Вечером буду дома с детьми. Можешь уезжать к брату хоть до утра.
- Хорошо. Я подумаю.
Допивая кофе, я велел мальчишкам:
- Дети, одевайтесь. Пойдём вместе.
За окном, во дворе дома, куда выходили окна кухни, дважды просигналила машина. Это приехал за Алиной водитель с её работы. «Жиреет и растет над собой. Тоже мне, роза, а вокруг неё одно дерь-мо, на которое она смотрит с высока» - про себя усмехнулся я.
Последнее время за женой каждое утро приезжала машина, а вечером привозила обратно. Это очень возвышало её в собственных глазах и ласкало гордыню. Она уверовала в свою незаменимость, за-быв навсегда, что это я пристроил её на такую престижную работу. Она долго не могла никуда устроиться и, в конце концов, я попросил старого приятеля взять жену экономистом. Приятель работал главным врачом в одной из крупнейших больниц города. Буквально через полгода он сделал её главным экономистом, уволив прежнего. Уверен, зная её подленький характер и гипертрофированное чувство зависти, что это увольнение не обошлось без содействия Алины. Не интересовался, а собственная совесть жены скромненько молчала и не беспокоила ее. 
На Московском проспекте мои мальчишки свернули на Клин-ский, а я пошёл дальше к метро Технологический институт. Был легкий морозец, и утренняя прогулка была только в радость.

***
Вагон метро был плотно забит пассажирами. Зима, декабрь ме-сяц, все тепло одеты в зимние пальто, толстые куртки и шубы. Поэтому было ещё теснее. На Площади мира, на Невском и на Горьковской многие вышли и стало свободнее. Весь последний перегон до моей Петроградской я тайком наблюдал за парочкой напротив меня.
Заметно робея, молодой парнишка, влюбленными глазами с обожанием смотрел на свою спутницу. Она была выше него на полго-ловы и смотрела на парня свысока и снисходительно.  «Я позволила тебе быть со мной, что еще надо?»- читалось в ее взгляде. Несмотря на свой немалый рост, девушка была в сапогах на высоченных каблуках и разница в росте резко бросалась в глаза. Парень тихонько развлекал ее разговорами. Она периодически чему-то усмехалась. Да, красивая. Не поспоришь. А где же её чувство такта? Только, думая о себе, любя только себя можно забыть о своём спутнике. Ведь собираясь на встре-чу, она знала с кем пойдет и всё равно надела обувь на высоких каблу-ках. Может она просто не любит его и небрежно принимает его ухажи-вания? Ведь видно, что парень чувствует унизительную неловкость ря-дом с ней. Мне стало обидно за влюбленного юношу. Хотелось сказать: оставь ты её, не нужен ты ей. Он поймет это позже. Сердцу не прикажешь и приходится терпеть.
«Думай о своих проблемах»- одернул я себя и вышел на своей остановке.
***
Войдя в ординаторскую я услышал радостное восклицание Анны Павловны:
- Слава Богу! Вы меня просто спасли!
- Аминь! – отшутился я и вышел переодеваться в операционное белье.
- Пошли к Глафире Сергеевне. Она уже спрашивала о вас.- Тоном, не терпящим возражений произнесла  Анна Павловна, когда я вернулся. - Елизавета Васильевна, вы тоже с нами.
Мы спустились не третий этаж, Анна Павловна постучала в дверь и вся компания ввалилась в кабинет главного врача
- Рассаживайтесь. - Пригласила Глафира Сергеевна.- Что скажете?
Все почему-то повернули вопросительные лица ко мне.
- Время идет, а от вас никакого результата. Придётся обращаться в милицию. Так сказать, идти с повинной. Ужасно не хочется.- Она тоже посмотрела в мою сторону.
Я стал, как описавшийся котёнок, оправдываться.
- Глафира Сергеевна, а вы можете пару дней подождать?
- Дольше ждала. У вас есть догадки?
- Есть, но пока говорить о них рано.
- Ну, тогда встали и пошли работать. Жду всех через два дня. Сер-гей Александрович, и тебя во главе всех.- Напутствовала главный врач.
Поднимаясь в операционную Анна Павловна не удержалась:
- Может нам хоть скажете, кто это может быть?
- Правда, Сергей Александрович, может и мы вам в чем-то сго-димся. Я уж которую неделю не сплю, - просительно проговорила Ели-завета Васильевна.
- Всему своё время. Подождите и вы.- Коротко ответил я.
День прошёл спокойно. Оказалось, что сегодня не две операции. Нарисовались ещё две экстренные, отложенные с ночного дежурства.
Мы с Анной Павловной работали параллельно на двух столах и к поло-вине четвертого все закончилось.  Мы  заканчивали оформлять описа-ние течения наркоза в историях болезней. Вдруг я краем глаза в откры-тую дверь ординаторской увидел промелькнувшего к выходу нашего Ванечку.
- Я сейчас! – проговорил и быстро направился вслед за ним.
Анна Павловна в спину прокричала:
- Дневная смена уже разошлась! Я тоже ухожу. Дождитесь Люсь-ену!
- Хорошо.- Закрывая за собой дверь пообещал я.

***
Ванечка шмыгнул в ординаторскую своего отделения. В этот час там никого не было. Я вошёл вслед за ним и увидел у него в руках две ампулы. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, с чем эти ампулы.
- Ванечка, покажи мне, что ты собирался спрятать?
Он вздрогнул от неожиданности и повернулся ко мне. Я протянул руку и Ваня покорно положил ампулы в мою ладонь. Это был наркотик промедол и трамал – сильное обезболивающее, приравненное к наркотикам.
- Сергей Александрович, я ничего от вас не стану скрывать. Я вас очень уважаю и мне всегда казалось, что именно вы обо всем догадаетесь.
- Правильно казалось. Слушаю продолжение.
- Сейчас,- быстро проговорил Ваня и скрылся за платяным шка-фом, за которым переодевались врачи в больничную одежду.
Буквально через минуту он предстал передо мной обнаженный, в одних трусах-боксерах.
- Ва-неч-ка…- промямлил  я, с удивлением уставившись на краси-вое спортивное тело.- Ты решил показать мне запрещенную школу по-ловой жизни? У тебя, что? Нестандартная упаковка? Так это не ко мне. Я хоть и Сергей, но не гей.
- Мне бы в голову такое не пришло по отношению к вам. Считай-те, что это медосмотр. Смотрите, у меня нет следов инъекций в обыч-ных местах.
Он протянул мне руки, демонстрируя плечи и локтевые сгибы, показал свои ноги и, наконец, спустил трусы, повернулся, чтобы я уви-дел его ягодицы.
- Ну, считай, что медосмотр закончен. Что всё это значит? Одень-ся же! Кто-нибудь войдет и что о нас подумают?
Ваня вновь скрылся за шкафом и вернулся уже в подобающем виде.
- Ты мог мне просто рассказать, что не наркоман. Я и так бы по-верил без голой натуры.
- Я очень люблю вас и мне хотелось, чтоб вы были уверены на сто процентов. Вообще все любят вас.
«Не все» - подумал я о жене.
- Не юли! Давай выкладывай, какие у тебя проблемы?
- Хорошо, присядем и выслушайте меня. Я показал, что у меня нет следов от уколов. Я не наркоман. Всё очень просто и одновремен-но непросто.  Моя родная сестра умирает дома от неоперабельного рака матки с метастазами. Тех наркотиков, которые назначает район-ный онколог, ей уже не хватает. Медсестра приходит утром и вечером, но наркотик действует только четыре, максимум пять часов. Приходит-ся вызывать неотложную. Они ругаются, иногда отказываются делать свои наркотики. Говорят, что надо идти к онкологу, чтобы тот назначил более сильный препарат. Ходила мать, но онколог считает, что ещё не время и более частое введение тоже не положено. Сестра очень стра-дает от боли. На неё невозможно смотреть. Вот я и решился. Я не ви-дел другого выхода.
- Ты понимаешь, что фактически ты решился на преступление? Кража наркотиков – это статья. Мне очень жаль твою сестру, да и тебя тоже. Но, Ванечка, что делать дальше? Ведь до бесконечности это про-должаться не может. Я вошёл в твое положение. Пусть эти ампулы се-годня останутся у тебя, но это последний раз. Всё равно пропажа уже обнаружена и возвращать их бесполезно. Это означает признаться и в предыдущих кражах. Я смолчу. Но ты дай мне слово, что больше это не повторится, как бы тебе не было жалко сестру. Делайте ей в перерывах анальгин с димедролом.  Давайте кетанов в таблетках. Он отпускаетя без рецепта и довольно мощный обезболивающий препарат.
- Я даю слово, поверьте мне! Мы постараемся воспользоваться вашим советом. Мне от беспомощности просто не приходило это в го-лову. А знаете, что? Я даже рад, что пришлось признаваться вам, а не кому-нибудь другому. Мне с вами легче. И простите меня за обнажён-ку.
- Хорошо Ванечка. Ты мне и в таком виде понравился. - Усмех-нулся я. - На наших с тобой отношениях это не отразится, а больше ни-кто не узнает. Это при условии, что ты сдержишь своё обещание. Ина-че, как бы тебя не было жалко, я тебя сдам. Ты ведь подставляешь других людей, которые вынуждены скрывать эти кражи. Договорились? А теперь по домам.
Я вышел, оставив Ваню разбираться со своими проблемами, и вернулся в оперблок. Там уже ворковала с нашими медсёстрами при-шедшая на дежурство Люсьена. Я доложил ей о проведенных опера-циях, после которых она должна наблюдать за этими детьми. Выйдя из института, я без всяких задержек ринулся домой. Дети были одни.

***
- Пацаны, сколько сегодня нахватали двоек?- с порога задал я дежурный вопрос.
- Нисколько.- Похвастался старший Антоша.
- Гарик, а ты?
- И я нисколько.
- Тогда, ужинаем и можете идти гулять на часок с чистой сове-стью, а потом за уроки.
Накормив и проводив детей на прогулку, я закурил, приводя свои мысли в порядок. Правильно ли я поступил? И решил, что в данной ситуации правильно.
Через два часа дети сидели за уроками, я за телефоном. Первый звонок Ирине.
- Ириша, привет!
- Привет, Серёга! То ты по полгода не звонишь, то названиваешь каждый день. Вижу, у тебя действительно проблемы. Может, расска-жешь?
- Обязательно, но завтра. Когда к тебе можно подъехать?
- Сейчас, только гляну в свою “склеротичку”.  Ну, вот с десяти до половины двенадцатого у меня никто не записан. Устроит?
- Устроит. Только, Ира, можно я приеду с моим другом. Его это тоже касается.
- Серёжа, как говорят – твой друг, мой друг. Конечно можно.
- Ты его тоже заочно знаешь. Это Слава, из ментовки. Я тебе го-ворил о нём, а ему о тебе.
- Интересно, что же ты ему наговорил?
- Только самое хорошее. Умница, красавица, спортсменка, нако-нец!
- Ладно, насмехаться. Приходите. Буду ждать. Кстати, ты всё уз-нал о чем я просила?
- И даже больше. Тогда до завтра?
- До завтра!
Ирина повесила трубку, а я набрал телефон Славы.
- Привет, Славик. Из командировки вернулся и не звонишь. А обещал.
- Жизнь такая зараза. Полна неожиданностей. Хорошо, хоть ты позвонил. Я уж соскучился.
- Исчерпывающий ответ. Не хочешь рассказывать – не надо.
Знаешь, мы с тобой завтра к десяти утра должны быть в одном месте.
- Серега, а можно не завтра?
- А когда?
- Хотя бы через недельку.- Жалобно попроси Слава.
- Нет.- Отрубил я. – Во-первых, я завтра свободен. У меня выход-ной. А дальше я опять закручюсь между работой и домом. Во-вторых, это тебе тоже надо. Ты же просил, чтобы я подумал о твоем уголовни-ке-маньяке. Вот, я и думаю об этом всё время. У нас с тобой осталось всего три дня до следующего преступления. Тебе то, надо?
- Чего? Какие три дня? Ты, что ясновидящий? Могу себе предста-вить, что ты надумал, аналитик хренов! Расскажи.
- Не можешь! Расскажу все завтра. Ты, главное, освободись в это время.
- В восемь у нас оперативка. После неё – смогу, если ничего не помешает.
- Не спится же вам. В восемь утра!
- Это нашему начальству не спится. Серёга, а что у тебя с кражами наркотиков? Я ведь обещал помочь другу.
- Разобрались. Всё решилось само собой. Иногда надо уметь от-пускать ситуацию и решение придёт само собой.
- Интересная мысль. Хорошо! Завтра, так завтра.- Решился Слава.
- Ну, тогда пока.
Мы разъединились, и тут же вдруг зазвонил телефон.
- Опять ты висишь на телефоне! Не могу дозвониться! Кто на этот раз? Мужик или баба?- раздался раскатистый голос Алины.
«Вот ведь, как ее зациклило!»- подумал я.
-И то и другое.- Спокойно ответил я.
- Дело твое. Как дети? Я остаюсь у брата. Вечер и утро на твоей совести.
- Разберусь. Можешь оставаться где угодно. Пока.- И я повесил трубку.
- Папаня, мы закончили с уроками.- Доложил старший Антоша.
- Проверять не надо?
- Да всё путём! Не надо.
- Гарик, а у тебя? – спросил я у младшего.
- И у меня не надо.- Как-то очень быстро отозвался он.
- Ну, смотрите! За двойки будете лишены развлечений. Теперь в туалет, мыть руки, чистить зубы и спать.
Ребята добросовестно выполнили все указания и пошли уклады-ваться.
В их комнате ещё недолго слышался смех и хихиканье. Потом на-ступила тишина. Я тоже лёг и утомлённый минувшими событиями, ус-нул почти сразу.





Глава 8.
Охота на “Доцента” продолжается.

Ты не услышал предупрежденья,
Что напророчили звёзды с небес.
Они отобрали в твой день рожденья,
Спрятали душу к Кощею за лес.
Может и правда, что не причём ты,
Может и правда всё злая судьба
Так разложила все твои карты,
Взяла и лишила рассудка она.


Утром я накормил и отправил детей в школу. В половине десятого раз-дался Славин звонок:
- Собирайся, я через пятнадцать минут зайду за тобой.- Преду-предил он и повесил трубку.
Ровно через пятнадцать минут Слава стоял на пороге. Под его правым глазом красовался огромный синячище.
- Господи! И откуда мы такие красивые? Надеюсь, твоим сопер-ником был Чак Норрис и ты его победил? Тебе идет: твой цвет и твой размер.
- Ладно издеваться. Я же просил через недельку.
- Ничего, не страдай. Шрамы и синяки мужчине к лицу. Это дела-ет его гораздо мужественнее.
Поглядев на него еще раз, я не смог не рассмеяться, представив удивленное лицо Ирины.
- Да хватит уже! Скажи, куда я еду с такой рожей?
- А тебе теперь не всё равно? Можно подумать, что ты в Управле-нии оставил другое лицо. Ездишь же ты на вызовы с такой рожей!
- И то верно. – Примирительно сказал Слава.- Поехали уже! По дороге всё расскажешь.
Мы спустились к машине и расселись по своим местам. С этим водителем мне уже приходилось ездить по делам несколько раз. Мо-лодой, немножко нескладный и молчаливый сержант.
- Куда путь держим?- спросил Слава.
  - На Загородный, я покажу.
Водитель повернул стартер зажигания и мы поехали, постепенно набирая скорость насколько это было возможно в потоке автомоби-лей.
В машине я начал свой сбивчивый рассказ. Подробно поведал о своей встречи с доцентом, посещении психдиспансера. А в заключение гордо протянул Славе полученные мною доказательства.
- Это, что?- осторожно взяв в руки пакетики с вещами и медицин-скую справку, спросил он.
- Ты же говорил, что у вас есть перчатки с потожировыми следа-ми и запахом преступника. Ну, я и прихватил его вещички для сравне-ния. Там и запах его есть. А в журнальчиках закладки из хозяйственной веревки, похожей на оставленную на месте преступления.
- Вот, скажи ты мне, я просил тебя влезать в это дело, переться к доценту, воровать его личные вещи? Ты не понимаешь, что это может быть опасно? Твоя самодеятельность могла закончиться не только си-няками, как у меня, но и похуже. Не умеешь ты остановиться вовремя. – Отчитывал меня Славик. - А ты хоть в курсе, что твои улики добыты не законно, без протокола, без понятых, без разрешения на обыск?  Ни один суд не примет их во внимание.
- Можно подумать, что мне или тебе кто-нибудь дал бы разреше-ние на обыск на основании моих догадок?- проворчал я.- Зато у тебя теперь будут основания действовать по Закону, установить слежку, или, как там у вас, наблюдение? Привлечь топтунов. Ведь до очередного убийства осталось всего два, три дня. Я на сто процентов уверен, что это именно он.
- Знаешь, что? Такое впечатление, что это ты закончил юрфак и работаешь в Управлении, а не я. Может, ты и приказы будешь давать?
- Хорошо, я помолчу. Пусть тебе Ирина всё объяснит.- Обиженно заключил я.
- Какая еще Ирина!? Ты скажешь, наконец, куда мы едим?
- К астрологу. Её зовут Ирина. Ты слышал о ней от меня. Это хо-рошая моя знакомая и я ей верю.
- Поворачивай!- заорал Слава водителю. – Высаживаем этого больного на всю голову и в Управление!
- Не ори! Поехали дальше. Раз у тебя нашлось время, так прове-дём его с пользой!- одёрнул я Славу.
- Нет, ты слышишь?- снова обратился тот к водителю.- Он уже приказывает!
- Водитель всю дорогу с любопытством прислушивался к моим рассказам. Он даже повернул зеркало заднего вида, чтобы видеть моё лицо. Сержант знал о нашей давнишней дружбе, но никогда раньше не присутствовал при подобной перепалке.
- Подъезжаем. Остановитесь здесь. Дальше мы пройдем пешком. Тут всегда проблемы с парковкой.- Обратился я к водителю.
- Жди нас, надеюсь это не долго!- приказал Слава сержанту и мы направились к офису Ирины.
Я без стука приоткрыл дверь и весело сказал:
- Привет, Иришка! Это мы. К тебе можно вломиться?
Ира вышла из-за стола к нам навстречу. Молодая, красивая, стройная, в элегантном тёмном костюме, под которым красовалась чистейшей белизной индивидуального покроя блузка.
- Проходите, я жду вас. Она чмокнула меня в щеку и посмотрела на Славу, который как-то сконфуженно, бочком протиснулся в дверь.
«Куда подевалась его воинственность?»- подумал я.
- Знакомьтесь. Это Ирина, преуспевающая и богатая бизнес-леди. Это Слава, тоже преуспевающий, но нищий мент.- отрекомендовал я их друг другу.
Мы прошли в кабинет и расселись вокруг Ирининого стола. Ка-бинет небольшой, скромный. Стол, шкаф три кресла, стеллаж с книга-ми, сейф, компьютер с принтером, ксерокс. Ничего особенного.
- Серёжа мне  сказал, что у вас проблемы.- Она взглянула на лицо Славы.- Судя по вашей суперобложке - не малые.
Ира заулыбалась, а Славка покраснел от смущения.
- Вы не смущайтесь, Серёжа говорил где вы работаете. От вашей профессии всегда жди печальных сюрпризов. Вы же не думаете, что я решила, что вас покрасили в пьяной драке? Ну, давай, выкладывай всё, что у тебя есть!- обратилась она ко мне.
Я протянул ей написанные заранее сведения, которые её интере-совали.
- О! Да ты славно поработал!- удовлетворенно произнесла Ира. -Друзья мои, распоряжайтесь сами, а я пока поработаю с вашим зада-нием. Она выложила на журнальный столик из шкафа банку раствори-мого кофе, чашки, плоскую стеклянную вазочку с пирожными из холо-дильника. Электрический чайник и сахарница стояли на столике.
Мы занялись процессом насыщения и даже не разговаривали, чтобы не мешать работе астролога. Ирина устроилась за своим компь-ютером.
Через полчаса она попросила:
- Пересядьте ко мне за стол. Я закончила.
- Ну, и?- вопросил я, садясь на прежнее место.
- Ну, и слушайте.  Это страшный человек. Такие могут сломать жизнь и себе, и другим людям. На этапе познания, а он продолжался у этого человека с пятнадцати до двадцати пяти лет, случилось событие, повлиявшее на всю его жизнь. Возможно болезнь, возможно психиче-ская травма, а может несчастная любовь? Не могу сказать точно, но со-бытие было. Положение Плутона и созвездия под которым он родился, говорят, что в конце каждого квартала над ним нависает неизбежная угроза, которую нельзя предотвратить. Скорее это угроза ему самому или окружающим его людям, но опять она исходит от него.
Рассказывая, Ира все время посматривала на Славу. Она вроде поняла, что он здесь главное действующее лицо. На меня она ни разу не посмотрела. «Ну и ладно! Разглядывай своего Аполлона разукра-шенного»- ехидно разрешил я про себя.
Далее она продолжала:
- Серёжа,- наконец она вспомнила, что я тоже здесь присутст-вую.- Ты ведь не напрасно назвал мне три даты. Так вот следующее со-бытие произойдет именно в эти дни. И самое неизбежное, что Плутон вместе с Орионом встают роковым образом в угрожающее положение по отношению к его созвездию именно в эти дни. Наиболее вероятно, что что-то случится двадцать первого числа. В этот день положение звезд наиболее агрессивно и обостряются все его скрытые пороки. Се-годня восемнадцатое и у вас три дня, чтобы воспрепятствовать этому, ясли такое вообще возможно.
Славка заворожено смотрел на Ирину широко раскрытыми гла-зами. Еще бы немного и он раскрыл бы рот. В глазах – тупое непони-мание. Это внешне обманчивое впечатление. Славка впитывал каждое слово. Как растение незаметно впитывает влагу, так и он впитывал в себя информацию. Я хорошо знал своего друга и понимал, что с ним происходит. Ирина же, напротив, всё расценила по-своему.
- Слава, что вы смотрите так на меня?- обратилась она к моему другу.- Да, блондинка, но не крашенная и не полная дура!
Слава очнулся:
- Простите, я просто задумался, но мне интересно, хотя я не верю этой белеберде.
-А вам не кажется, что вы сами пришли ко мне. Никто вас не звал.
Не хотите слушать, давайте прощаться.
« Ссорятся. Значит, понравились друг другу, но не хотят в этом сознаться даже себе. Бывает, что стычки являются попыткой отстоять свое право первенства, а потом постепенно перерастают в любовь»- думал я, мысленно улыбаясь.
- Продолжайте.- Уже мягче попросил Слава.
- Я не у вас на допросе!- спокойно парировала Ира, но, всё же продолжила.- Понимаете?- она снова обращалась к Славке.- Он родился не в тот час. Положение звёзд в этот момент для него неблагополучно. Родители назвали его не правильно. Петр - это апостол и это имя тоже противоречит его предназначению. У матери было психическое заболевание, возможно наследственное. Отец здоров. Очень многое против рожденного мальчика. Надо сказать, что он был зачат одаренным ребенком и с годами его ожидал успех, карьерный рост и признание. Но вмешались звёзды в момент рождения и какое-то событие в молодости, явившееся для него тяжёлым стрессом.
-Всё,- произнесла Ирина и откинулась на спинку кресла. Она опять смотрела на Славу, а он на неё, но уже совершенно другим взглядом
- Спасибо, Ира! Мы много познали. Теперь есть, над чем поду-мать. Жаль, что мы раньше не встречались. Вы интересный человек. Серёга, приглашай Ирину на наши встречи.- Расшаркался Слава.
- Может она совсем не захочет встречаться с таким хамом.
- Ну, почему же?- быстро среагировала Ира. Ты ведь такой же. Вы даже чем-то похожи. Когда люди тесно общаются между собой или живут вместе, они постепенно становятся похожи характерами.
« Не всегда».- Вспомнил я о жене.
- И, тем не менее, мы ссоримся, но быстро прощаем друг друга.- Дополнил я.- Ириша, спасибо ещё раз, но нам пора.
Я обхватил Славку за плечи, увлёк к двери и шутливо запел слова популярной песни:
Мы так близки, что слов не нужно,
Чтоб повторять друг другу вновь,
Ира тут же подхватила своим проникновенным голосом:
Что наша верность и наша дружба
Сильнее страсти, больше, чем любовь!
- Ребята, была рада вас видеть! Надеюсь, что будем встречаться чаще, если Слава не против.
- Слава не против,- ответил я за него.- Пока.
Мы вышли на улицу, молча дошли до машины, сели и Славка проворчал:
- А, что это ты за меня отвечаешь?
- Разве ты против? Извини!
- Нет не против. У меня свой язык имеется.
- Ну, покажи.
- Хватит острить!- Бросил он мне и, обращаясь к водителю, ско-мандовал - В Управление.
Машина тронулась в путь, выезжая на полосу своего движения. Водители почтенно пропускали нас, заметив на крыше мигалку и ми-лицейские номера.
- А мне, зачем в Управление?- удивился я.
- Ты арестован за препятствия в работе милиции.- Пошутил Сла-ва.- Надо составить фоторобот преступника, видел его только ты.
- Слава, я кретин!
- Наконец, ты это признал! – беззлобно заметил тот.
- У меня есть фоторобот, то есть его фотография. В суете и спорах я о ней забыл.
- Тоже украл? Ты под статьей ходишь.
- Это мелкая кража, много не дадут. Я её спер из семейного аль-бома, когда мне его показывал доцент.
- Нет слов! Давай сюда, ворюга на доверии.
- Сначала останови машину, я поеду домой. Скоро придут дети, Хочу сводить их в Зоопарк.
- Так и быть. Мы тебя отвезём домой. Арест отменяется. Я с твоих слов, назову фигуранта и всю операцию по его поимке “Доцент”. За-бавная кликуха, правда?
- Мне, наверное, надо гордиться? За авторство гонорар полагает-ся?
Мы остановились у моего дома. Я протянул Славе фото Доцента. Пожал ему и водителю руки и направился к своему подъезду. Машина, взвизгнув резиной об асфальт, умчалась прочь.

***
К двум часам вернулись из школы ребята.
- У меня к вам предложение. Мойте руки, садитесь кушать, а по-том в Зоопарк. Хотите в Зоопарк?
- Конечно, хотим.- Радостно отозвался младший Гарик.
- Папа, а почему ты не спрашиваешь, сколько у нас двоек?- поин-тересовался Антоша.
- И, правда. А есть, чем похвастать?
- Сегодня двоек нет. – С притворной грустью сообщил Антон.
- Я почему-то так и думал.
Дети разделись и пошли в ванную.
- А теперь за стол. Всё горячее.- Предложил я, разливая суп по та-релкам.
Обед закончился, все оделись и отправились к метро “Техноло-гический институт”.
- Папа, я пойду куплю жетоны. Дай мне денег. Антоша любил са-мостоятельность.
Он пошел к кассе, а мы с Гариком остались ждать его в вестибю-ле. Спустились вниз, пройдя через турникет и благополучно доехали до “Горьковской”. Пешочком, минуя Планетарий, мы неспешно подошли к входу в Зоопарк. Дети по пути всё время убегали вперед, возвращались и просто вели себя шумно.
- Давайте договоримся. В зоопарке ведите себя прилично, иначе мне будет стыдно за вас.- Напутствовал я своих шалопаев, проходя  че-рез контроль на территорию.
Мы подошли к белым медведям. Была зима и всё основное вре-мя они проводили в закрытом от холода вольере, лишь иногда выхо-дили окунуться в искусственный водоём  поплескаться и понырять.
- Папа, а им не холодно?- жалостливо спросил Гарик.
- Нет, сынок. Они ведь живут на севере, а там почти всегда хо-лодно. Медведи привыкли. Да еще, посмотри, какие они жирные. Жир защищает от холода и толстая меховая шкура тоже.
Потом мы прошли в обезьянник. Там было тепло, но запах стоял обворожительный. Разглядывая обезьян, любопытный Гарик спросил:
- Папа, а почему у них попы голые?
Антоша снисходительно посмотрел на него и засмеялся.
- Да потому, что они всё время ёрзают. Вот шерсть и вытерлась.- Не нашел я более убедительного ответа. Гарик поверил.
- Папа, а что это делают те две обезьянки?- указал он на двух ма-как, занимающихся любовными играми.
- Да просто, они так играют.
Рядом стоящая старушка в меховой старомодной шапчёнке, держала за руку девочку лет шести. Не усмирив своего возмущения, она надменно произнесла:
- Почему это ваш ребёнок все время задает непристойные вопро-сы? Вы, папаша, должны правильно воспитывать ребёнка.
- А какие вопросы он должен задавать, когда он увидел необыч-ное?- удивился я.
- Ну, знаете ли, с таким воспитанием он у вас скоро начнет нецен-зурно выражаться! – возмутилась старушка.- Пойдем отсюда, дорогая.
Научите его правильно подбирать слова. Что ещё за попа? Не должно быть такого слова в лексиконе ребёнка.
- Интересно вы рассуждаете. У всех есть попа, а ребёнок, как по- вашему должен ее называть?
- Ну, по крайней мере, попочка!- гордо ответила старушка.
- Конечно, это меняет дело. Мы попробуем. Спасибо вам за урок вежливости.- Поклонился я.
 Старушка потянула за руку девочку к выходу, и вдруг я услышал из уст ребенка:
- Бабуленька, а, правда, почему у обезьянок такие голые задни-цы?
Старушка испуганно оглянулась на меня и ещё быстрее потащила девочку к выходу. Я, улыбаясь, приветливо помахал бабуле рукой.
Насмотревшись на шалости проказниц-обезьян, мы вышли на улицу. Подмораживало.
-Ну, на сегодня хватит. Поехали домой. Вам ещё уроки делать.
Дома мы попили горячего чаю с кексами и дети пошли делать уроки.

***
В то самое время Слава переваривал полученную сегодня ин-формацию о Доценте. Первое, что он сделал, позвонил экспертам.
- Капитан Сергеев слушает!- раздался знакомый зычный бас.
Низкий бас Валерия Сергеева всегда вводил в заблуждение те-лефонных собеседников, не знавших его лично. Представлялся мощ-ный, громадный гигант с накаченными мышцами и, к тому же, толсто-мордый. На самом деле Валерий был довольно тщедушного телосло-жения и маленького роста. Шутка природы. Когда он открывал рот на совещаниях, высказывая своё мнение, на лицах сотрудников в любой напряженной обстановке начинали плавать улыбки. Он не обижался на нас, но часто, к случаю или без, напоминал, что в огромном гараже может храниться маленький велосипед. Все всегда улыбались этому, понимая, что он имеет в виду.
В Управлении существовал неписанный закон: экспертов вызы-вать к себе в кабинет не принято. Нужны - иди сам. Эксперты -  это эли-та. Они могут сказать, что экспертиза невозможна и привести тысячу доводов. А могут творить невозможное, упорно добиваясь нужного результата. Валерия Слава знал лично и всегда находил с ним контакт.
- Валера, это Слава! Не в службу, зайди ко мне.
- А что? Есть что-нибудь многоградусное? Так я мигом.- Загрохо-тал он своим басом.
- Валера, извини, не сегодня. Просто у меня к тебе дело.
- Хорошо, я же пошутил. Уже бегу.
Он не вошел, просто незаметно проскользнул в кабинет, как ма-ленькая мышь в щёлочку.
- Я весь твой. Выкладывай!- прогремел он своим басом.
- Короче, Валера! Мне надо срочно провести сравнительную экс-пертизу по делу Доцента. Помнишь, маньяк-убийца трёх женщин? У вас хранятся предполагаемые улики.
- Конечно, помню. А что, удалось выйти на след? И года не про-шло. Собственно, это дело теперь – дело Доцента? Не знал.
- До сегодняшнего дня я тоже не знал. Так сделаешь? Мне очень срочно. Хорошо бы к концу дня, к совещанию у руководства.- попросил  Слава, протягивая пакетики с украденными Сергеем вещьдоками.
- Ну. Хоть бы кто-нибудь сказал, что у него несрочное! Всё исче-заю, жди!
Дверь за ним захлопнулась и тут же открылась, пропуская в щель только часть лица Валерия.
- Забыл спросить, а что тебя конкретно интересует?
- Всё, что ты сможешь наковырять. А ты сможешь, уверен.
Дверь снова захлопнулась.
Слава сидел и размышлял. В отделе никого не было. Все сотруд-ники, а их было всего-то четверо, находились в разгоне по текущим делам, находящимся в разработке. До вечернего совещания остава-лось несколько часов, а до совершения преступления три дня. Теперь всё завесило от тщедушного Валерия.
Слава занялся анализом заново. По рассказам Сереги и Ирины получалось, что Доцент причастен к совершенным преступлениям. Но ведь их фантазии к делу не пришьёшь. Личность, конечно, мутная и логически многое сходится, но как свести всё вместе, связать с Доцен-том? Всё теперь уперлось в экспертизу. Если она даст положительные результаты, можно двадцать первого числа установить за ним неусып-ное наблюдение, приставить топтунов. Эти ребята знают свое дело, умеют быть незаметными в толпе и даже рядом с объектом наблюде-ния. Ну, а дальше? Ведь надо взять его на месте преступления. Как? Он ведь совершает свои деяния в квартире жертвы. Входит в доверие и жертва сама с радостью вводит его в свой дом. Значит, надо ловить на живца. Подставить ему сотрудницу под прикрытием и поймать на мес-те. Легко сказать!
Этот ворюшка - Серёжка спёр у Доцента и последний кроссворд. Слава разгадал его и призадумался. Ключевым словом в нем была РАСПЛАТА. Впечатляет. Он, видно, уже мысленно готов к этой распла-те. Только за что женщины должны расплачиваться?
  « Зря я наезжаю на Серёгу. Теперь и я начинаю склоняться, что Доцент причастен ко всем преступлениям. Только надо нащупать свя-зи. И Ирина умница, как всё растолковала! И вообще она… Всё! Это уже не в тему!» - одернул себя Слава.
Слава налил уже пятую за день чашку кофе и, закурив, начал медленно его потягивать. Кофе бодрило, мысли становились яснее и осязаемей, сердечко начинало колотиться быстрее.
« Хватит! Кофе уже целый миокард!» - вспомнил он выражение своего друга и отставил недопитую до конца чашку.
В половине пятого раздался звонок по внутренней связи.
- Ждешь, Слава?- зарокотал голос эксперта Валеры так радостно, словно он получил извести о наследстве.- Докладываю. Запах с перчатки совпадает с запахом салфетки, которую ты мне всучил. На срезах веревки та же ржавчина и металлические частицы, что и на обнаруженной на месте преступления.  Все веревки одного происхождения. Хотя такую веревку можно купить в любом хозяйственном магазине.
И ещё, генетическая экспертиза потожировых выделений на салфетке, на найденной перчатке и на волосе совпадают. Правда анализ прове-ден только на семьдесят процентов и продолжается, но результат уже очевиден.
- Каком ещё, волосе?- удивился Слава.
- Да на том, который мы нашли в кровати одной из жертв и кото-рый не принадлежит ни одной из женщин.
- Забавно! И почему это я всё узнаю последним и совершенно случайно?
- Прости, Слава, прошёл почти год. Мы и сам забыл об этом волосе и только сейчас, разбирая найденные доказательства увидел его и вспомнил.
- Всё равно, спасибо! Я в долгу перед тобой.
- Это приятно, что я не напрасно трудился. Окончательные ре-зультаты генетической экспертизы будут готовы к утру. Пока!
« Вот ведь чёрт! Ни слова о волосе! Да если бы я сказал об этом Серёге, он бы наизнанку вывернулся, но добыл бы волос с головы До-цента. С его способностями к воровству он просто незаметно постриг бы этого Доцента. Хотя как бы я сказал, если Серёга всё сделал сам, по собственной инициативе, даже не посоветовавшись со мной»- думал Слава.
Всё постепенно складывалось, как кубик Рубика. Теперь осталось только убедить руководство в новой версии и получить разрешение на наружку и на использование наживки-живца. Окончательно приведя свои мысли в порядок, выстроив их логически, Слава собрался идти на совещание. Было уже без пяти пять. Пора. Полковник не терпел опозданий.
Он вошел в кабинет полковника ровно в положенное время. На месте уже собрались все начальники отделов и заместитель полковни-ка.
- Ну, что ж, начнем нашу летучку. – Обратился полковник к при-сутствующим. Начнем с майора Воронина. Докладывайте! – приказал он.
Это был плотного сложения, уже не молодой мужчина. Голова его была абсолютно седая при хорошо сохранившейся густой шевелю-ре. Он был жёстким в обращении с подчиненными, иногда даже гру-бым, но все прощали ему эту особенность, потому, что знали его от-ходчивый характер. Знали, что он никогда не даст в обиду своих под-чинённых и всегда поможет в сложной ситуации, хоть по работе, хоть в личной жизни.
- Что можете доложить по бесконечному делу маньяка-насильника?
- По делу Доцента могу доложить следующее.
- Минутку, вы уже дали кличку маньяку? На каком основании?- удивился полковник.
- Сейчас вам всё станет понятно. Разрешите продолжить?
- Разрешаю. Чувствую, что вы нас сегодня готовы удивлять.
Слава докладывал о случайно возникшем подозрении в отноше-нии Доцента, о гороскопе, кроссвордах со странными ключевыми сло-вами, о психическом заболевании, о посещении Доцента врачом Коло-совы. В процессе доклада лицо полковника менялось от выражения недоумения, до гримасы сарказма. Лица окружающих  повторяли вы-ражение лица полковника. Стояла звенящая тишина, в которой слы-шался уверенный голос майора Воронина.
Слава сделал паузу и в полной тишине прозвучал голос полков-ника:
- Майор, я бы сейчас отправил вас в медпункт измерять темпера-туру, но у нас и так сотрудников не хватает. Что за незаконное изъятие вещественных доказательств? Кто вам дал право? Ведь этот человек даже не является подозреваемым. Никто, ни в каком суде не примет их во внимание. Нам предъявят самоуправство и будут правы. Что за чушь с гороскопом? Ангелы или сам Господь подтвердят нам всё сказанное?
В голосе полковника слышались металлические нотки, не сулив-шие ничего хорошего. Все молчали в предчувствии наступающей грозы и с сочувствием смотрели на Славу.
Когда полковник закончил свой гневный монолог, майор Воро-нин твёрдо спросил:
- Я могу продолжить, товарищ полковник?
На самый конец своего доклада он оставил сведения по резуль-татам проведенной экспертизы.
- Я признаю, что все действия совершались в нарушении процес-суального права, но это был только путь, выведший нас на преступни-ка. Все добытые доказательства не будут фигурировать в суде. У нас в ближайшие три дня появятся новые, официальные.
- Это как? Поделитесь с нами. Может и нам, тупым станет всё по-нятно.- С насмешкой бросил полковник.
Слава стерпел и уже без всяких лирических отступлений доложил о результатах сравнительной экспертизы, своих планах по выходу на Доцента и о намерении ловить его на месте преступления с помощью наружного наблюдения и живца.
Вновь повисла тишина. Наконец, полковник заговорил:
- Это меняет дело и слегка прощает ваши недостойные методы. Впрочем, я за вами и раньше замечал склонность к авантюрам. Вашу версию можно принять. У присутствующих есть другие версии или предложения.
Все отрицательно закрутили головами, почувствовав, что гроза прошла стороной и с пониманием уставились на майора.
- Тогда даю согласие на радикальные действия. Кого приметили на роль живца?
- Товарищ полковник, у нас на Литейном много красивых блон-динок с хорошей боевой и спортивной подготовкой.
Завтра же с утра я пойду в кадры и по личным делам подберу и пред-ставлю вам кандидатуру.
- Соглашусь с вами, только представите не мне, а моему замести-телю. С утра меня не будет. Все свободны.
Поднявшись с мест, сотрудники торопливо покидали кабинет началь-ства.
- Воронин, останьтесь.- Приказал полковник.
Слава вернулся и встал перед его столом.
- Ты, конечно, понимаешь, как мы рискуем нашим живцом. Ми-нута промедления может стоить ей жизни. Сынок, ты должен подроб-но проконсультировать ее. И всё обсудите с наружкой и спецотрядом.
- Не беспокойтесь. Я всё понимаю и сам переживаю.
- Очень хотелось бы взглянуть на твоих добровольных помощни-ков.
- О докторе вы слышали. С его помощью мне удалось закрыть два безнадежных дела. Думаю, что это будет третьим. С астрологом я сам познакомился только сегодня. Нас свёл этот же доктор. Они давно знакомы. Правда, она ничего не знает о преступлениях. Можно ска-зать, что мы использовали её вслепую.
- Хорошо иметь таких друзей. Не теряй их. Они нам еще приго-дятся. У тебя осталось мало времени. Иди и держи меня в курсе. С Бо-гом!
Такого напутствия от полковника Слава раньше не слышал.
Выйдя из кабинета, он наткнулся на поджидавшего его эксперта Валеру.
- Ну как ты ловко всё провернул! Это было поучительно. Я думал, что он сотрёт тебя в порошок. Ты молодец, восхищаюсь тобой.
- Просто не надо юлить и врать и тогда всё получится. Если име-ешь дело с порядочными людьми. Пошли по домам. Завтра много дел.
- Пошли!
Они расстались до завтра. Вернее сказать до случая, который их сведет и который обязательно рано или поздно произойдет.

***
Слава не мог не позвонить другу. Его распирало всё рассказать, а кому ещё, кроме Серёжки?
После гудков он услышал голос Алины:
- Алло!
- Здравствуй, Алина! Давно мы не виделись.
- Мне так не показалось.- Без признаков радушия отозвалась она.- Сергей, это тебя!
Трубка замолчала, потом раздался родной голос:
- Слушаю вас.
- Серега, что-то Алина совсем меня не жалует.
- Не обращай внимания. Ты мне это хотел сказать?
- Конечно, нет. Я только что имел разговор с руководством. Сна-чала мне не верили, а потом, когда услышали про сравнительную экс-пертизу - прониклись. Я получил разрешение на слежку и использова-ние живца.
- Слава, я очень рад, что у тебя всё получается. Правда, рад. А что с экспертизой?
- Понимаешь, всё, что ты предполагал, подтвердилось. Это наш Доцент. Сомнений быть не может. Пожелай мне ни пуха, ни пера.
-Желаю тебе и с Богом!
- Я сегодня уже второй раз слышу это напутствие. Значит всё должно получиться.
- Не сомневайся. Слава, а во сколько совершались предыдущие преступления?
- Где-то от семи до десяти вечера. Ты прав. Надо быть особенно внимательными в эти часы. Или ты опять что-то задумал?
- Нет, нет. Простое любопытство.
Мы попрощались, но это было не просто моё любопытство.

***
Поговорив с другом, Слава решительно встал и поехал к Ирине. Его странно тянуло к ней, чтобы рассказать, как похвалил ее полковник. Почему это с ним происходило, он и сам не мог бы объяснить. Все подобные офисы работали до десяти вечера и Слава вполне успевал. По Литейному прямо на Загородный шли троллейбусы и времени поездка занимала не много.
В офисе в этот час было пустынно.
- Здравствуйте, Ирина, ещё раз! Не мог не  зайти, чтобы не похва-статься нашими совместными успехами по поводу предсказаний из-вестного вам гороскопа.
- Здравствуйте, Слава! Интересно.
Ирина вроде и не удивилась появлению нового знакомого. Будто предвидела это своим аналитическим умом.
- Давайте я провожу вас до дома и по дороге всё расскажу.
- Я на машине. Вы предлагаете бросить её здесь?
Слава не ожидал такого поворота. Он даже не подумал, что Ири-на разъезжает по городу на своём автомобиле. На минутку растерялся, а потом сразу предложил:
- А давайте я провожу вас на вашей машине. Побуду личным во-дителем. Ведь вас ещё не возил личный водитель?
- А давайте!- засмеялась Ира.
Она закрыла офис, и они вместе направились к машине.
За разговором они не заметили, как подкатили к дому.
- Вот, мы и приехали. Я приглашаю вас к себе. Хочу дослушать всё до конца.
- Не возражаю, если это удобно.
- Вполне удобно. Живу я одна и  могу располагать собой и своим временем.
Закрыв машину, они поднялись в квартиру.
У Ирины была уютная двухкомнатная квартира, обставленная с любовью и вкусом. Было видно, что это тихое гнёздышко одинокой женщины. Интересно, что волею случая, Ирина жила рядом с Серёжей, в Угловом переулке, напротив Фрунзенского Универмага. Слава осмот-релся профессиональным взглядом, не увидел следов присутствия мужчины  и заключил:
- А вы живете одна и уже давно.
- Это не тайна. Все мои близкие друзья в курсе. Лучше давайте пить водку и закусывать бутербродами. Да, я люблю водку в компании приятных мне людей. Это не единственное моё достоинство. Я ещё и курю. Об остальных достоинствах вы сами узнаете, если наши встречи не закончатся.
- Надеюсь на это.
На столе быстро появилась бутылка охлажденной в холодильни-ке “Столичной”, рюмки. Ира ловко сотворила несколько бутербродов с красной икрой, выставила вазу с фруктами.
- Если б я знал о возможности такого застолья, обязательно за-хватил с собой хотя бы тортик.- смущенно оправдывался Слава.
- Хочется верить, что у вас такая возможность ещё будет. Как вы считаете?
- Мне тоже хочется в это верить.
Они сели за стол напротив друг друга. Ирина чуть раскраснелась от присутствия в доме мужчины, а Славик всё продолжал смущаться. Разговор продолжился. Слава с удовольствием рассказал о похвале полковника в её адрес и о его желании взглянуть на неё.
- Смешно, но у меня нет желания появляться в таком месте, как ваш Большой дом.- Призналась она.- Слава, вы ведь давно дружите с Сергеем. Что вас связывает? Вы такие разные и профессии у вас раз-ные.
- Это только внешне. Мы оба бараны. И дни рождения у нас со-всем рядом. У Сергея четырнадцатого апреля, а у меня двенадцатого.
Говорят, что два барана никогда вместе не уживутся. Живем же и не мыслим себя друг без друга.  Да. Часто ссоримся, но всё равно тянет встречаться вновь. Понимаете, Ирина, у меня ведь так сложилось, что никого ближе Сергея нет. С ним можно поговорить, посоветоваться, да просто поплакаться в жилетку. Правда, я никогда не раскрываю даже ему служебные тайны до конца. Он это знает и не обижается. Ведь у него тоже есть свои врачебные тайны, о которых не принято говорить.
-Слава, вы наверно очень любите друг друга?- без всякого гряз-ного намека спросила Ира.
- Да, Ира. И с этим придётся считаться даже вам. Только поймите, что наши отношения строятся без всякой грязи, просто так сложилось. Я нужен ему, я не представляю себя без него. С этим ничего не подела-ешь, хоть мы и бараны.
-Слава, вы простите за этот вопрос. Просто в жизни так редко можно встретить преданную дружбу. По крайней мере, я не встречала. Давай выпьем за то, чтобы ваши отношения только крепли с каждым годом!
- Спасибо, я с радостью.
Они подняли рюмки и выпили до дна. Слава за долгие годы оди-ночества, вдруг понял, что ему впервые так легко находиться с женщи-ной. Не надо притворяться, играть в мужчину. Можно быть самим со-бой, а тебя понимают. Ира чувствовала примерно то же. Ей был при-ятен этот человек. Её покоряла его прямота и честность в суждениях.
-Ира,- тихо сказал Слава.- А давай перейдем на “ты”. Мне кажет-ся, что мы знакомы всю жизнь.
- Мне тоже так кажется.
Они одновременно поднялись из-за стола и приблизились друг к другу. Слава прижал её к себе и коснулся  губ долгим и нежным поце-луем. Ира отвечала ему, ощущая внутренний трепет и возрастающее желание любить.
- Прости, Ириша, но мне необходимо уйти. Завтра очень напря-женный день, в восемь надо быть на службе. Это не последняя наша встреча, поверь.- Испугавшись, как мальчишка, своего порыва, краснея проговорил Слава.
Он быстро направился к выходу. Ира вышла за ним и на проща-ние сама поцеловала его.
- Я буду ждать тебя.

***
Оставшись одна, она поняла, что произошло неожиданное. Она влюбилась. И вдруг, так же как Слава в тревожные минуты, она почув-ствовала, что ей надо позвонить Серёге. Желание было не преодоли-мым. Ира набрала знакомый номер.
«Только бы ни Алена!»- подумала она и услышала голос Сергея.
- Серёжа, прости, что так поздно. Просто мне необходимо пого-ворить с тобой. Знаешь, я кругом виновата. Я же сегодня просто нагло затащила твоего Славика к себе домой.
- Как же тебе удалось? – удивился я .- Надеюсь он не сделал с то-бой ничего плохого?
- К сожалению, не сделал.
Я рассмеялся:
- И что же ты хочешь от меня? А как тебе удалось заарканить
невинного Славу?
- Сам он пришел ко мне в офис и предложил проводить до дома. Серёжа, я влюбилась. Что мне делать?
- Если ты уверена, то должна помнить, что Славка хороший чело-век, но неудачник  с женщинами. Не попадались ему любящие, вернее попадались любящие только себя. Ира, у него тяжёлая, опасная служ-ба, которая отнимает все силы и время. Не каждая женщина может это понять.
- Серёга, я согласна быть третьей.
- Что значит – третьей?
- Так я поняла, что на первом месте у него работа, на втором – ты. Я согласна на третье почётное бронзовое место. Расскажи мне о нём, какой он? Я должна понять его. Мне будет легче находиться рядом с ним, проще с ним общаться. Ты даже не представляешь, как я этого хочу!
- Да, мать, тебя закрутило! Ну, если тебе это так надо, я подскажу, какой твой Славик. У меня есть про него стихи. Он никогда их не слышал. Не рискую ему прочесть. А тебе прочту. Слушай и запоминай:
Милый, любимый, красивый,
Ласковый, очень ранимый.
Гордый и сильный, и добрый.
Нежный ты и непокорный.
Скромный, застенчивый, славный
Ты для меня самый главный.
Упрямый ты и не преклонный,
Настойчивый, робкий, упорный.
То буря, то штиль, то гроза ты,
То тихий, как в поле роса ты.
То стужа в глазах, а то солнце.
Ты в мир свой открой мне оконце.
Счастье, беда или что ты?
Может, ответишь мне, кто ты?
Мы помолчали и Ира сказала:
- Спасибо, я, кажется, начинаю понимать, что такое Слава. Очень исчерпывающая характеристика. И всё равно мне уже не остановиться.
- Ира, за много лет я и сам-то его не узнал до конца. Знаю только, что он хороший человек и мне с ним спокойно, несмотря на сложности в характере. Спи спокойно, разберись в себе. Только не обижай его, он этого не заслужил. Больше я ничего не могу добавить.
- Ты и так много мне сказал. Спасибо, спокойной ночи.
Она повесила трубку. Теперь должен позвонить Славка. Уверен.
Телефон у нас был на длиннющем шнуре, чтоб можно было таскать его по всей квартире. Сейчас он был со мной на кухне и я никому не мешал своими разговорами.

***
Звонок, но это не Слава.
-Серёжа, здравствуй! Это Любочка, диспетчер со скорой. Серёжа, звонила Лера. Она опять за-бо-ле-ла. Не может с утра выйти на работу.- Любочка сделала акцент на слове, рассчитывая, что я пойму.- Не смог бы ты подменить подругу?
- Я понял, но с утра никак. Могу только с трех.
- Ну и ладненько. Наташа без тебя пока поработает, как сантранс-порт. Я пишу тебя с трех и до утра на БИТ*. Спасибо и пока.
Мой день сегодня продолжается и ночью. Снова звонок. Опять не Слава.
- Сергей Александрович, это Иван.
Я узнал голос Ванечки.
- Что случилось Ванечка?
- Я просто позвонил, чтобы сказать, что моя сестра умерла сего-дня вечером. Так, что в любом случае, то, что было с наркотиками, уже никогда не повторится. Мне ведь всё время было стыдно смотреть в глаза вашим медсёстрам, Елизавете Васильевне и Анне Павловне.
- Ванечка, я ведь просто поверил тебе. Очень сочувствую. Сам понимаешь, трудно найти правильные слова. Главное, что несчастная отмучилась.
- Да. Особенно тяжело ей было в последний месяц. Извините, что звоню поздно. Спокойной ночи!
Затрезвонил телефон. На этот раз звонил Славка.
- Серёга,- как-то неуверенно начал он.
- Рассказывай, о чём вздыхаешь.
- Ни о чём, а о ком. Начать-то с чего не знаю.
- А ты начни с того, как ты умудрился завалился к Ирине на ночь глядя?
- Она, что тебе звонила? Наверное, жаловалась на меня. Я скоти-на!
- Ничуть не жаловалась и вовсе ты не скотина. Представляешь, она просто втрескалась в тебя. Всё время расспрашивала, что ты за че-ловек.
- Ты, конечно, объяснил, какая я сволочь. И почему это все тебе всё рассказывают? Ты, как подушка для слез. Тебе бы следователем
.работать. Все преступники перед тобой бы душу изливали.
- Стоп, стоп, стоп! Не заводись. Ничего плохого я о тебе не сказал. Да и нечего мне про тебя говорить плохого. Ведь ты позвонил, чтоб ус-лышать от меня совет. Славик, родной, здесь я плохой советчик. Скажу лишь, что вы вместе должны разобраться в своих чувствах. Вы сейчас загнаны своей нежданной любовью в угол и чувствуете себя беспо-мощными и слабыми. Слава, поверь, это пройдет. Вы во всем разбере-тесь сами. Единственное, что могу тебе сказать, Ирина добрая, славная женщина, которая вынуждена пробиваться в этой жизни одна, а пото-му старается казаться жесткой и независимой. Она не будет тянуть из тебя жилы и требовать невозможного. Не будет упрекать тебя в недос-тойной зарплате. Она не нуждается в деньгах. Ей просто нужен верный и надёжный человек рядом.
- Знаешь, Серёга, а ведь ты мне опять помог. Вот так всегда. Вро-де просто поговорил с тобой, вроде ничего особо нового не услышал, а стало спокойнее. Давай спать. Говорят, что с проблемой надо пере-спать, а утром придёт решение. Спокойной ночи, дружище!
Наконец, мой день завершился. Должен признать, что не так уж плохо. Сейчас спать, утром на Лахтинскую порадовать наших с решением вопроса о наркотиках, а потом снова на свою скорую.






Глава 9.
И снова Скорая. Нелепости и случайности.

И снова по улицам города
Несётся с сигналами скорая.
И снова склоняются низко
Врачи над постелью и близко
Упорно стучится беда.
Её бы прогнать навсегда!

Утро. В квартире обычная суета, царящая в это время. Из ванной слышны крики мальчишек, извещающие о внутренних разборках.
- Ты уже почистил зубы!  Дай мне только руки помыть!- слышался требовательный голос старшего Антона.
- Я вот сейчас наплюю на твои руки! Мне только сполоснуть- не уступал Гарик.
Заглянув к ним, я распорядился:
- Тишина! Чтоб было слышно, как комар писает! Гарик, быстро полощи рот и за стол! Антон, моет руки и следует туда же!
На кухонном столе уже дымилась гречневая каша, разложенная по тарелкам Алиной.  Дети, толкаясь в дверях за первенство, проникли в кухню и расселись по своим местам. Наступила тишина. Слышны бы-ли только стук ложек и дружное сопение.
- Ты сегодня вечером дома?- равнодушно спросила Алина, обра-щаясь ко мне.
- Нет, попросили заменить заболевшего врача на скорой.
- Больше, конечно некого просить! Ты же у нас безотказный. Кто везёт, на том и возят. Только бы дома не быть!
«Правильно догадалась».- Подумал я.
- Опять мне с ними уроки делать?- продолжала Алина.
- Можно подумать, что тебя заставляют делать уроки с чужими детьми. Можешь не делать. Они сами прекрасно справляются. Верно, ребята?
Я специально обратился к ним, чтобы напомнить об их присутст-вии. Это сработало. Уже другим тоном Алина проговорила:
- Покушали? Теперь собираемся в школу. Попрощайтесь с папой.
Антон и Гарик обхватили меня с двух сторон и поцеловали в щё-ки. Высыпались в коридор, оделись и, прихватив свои рюкзачки, ме-шочки со сменкой, удалились учиться доброму, вечному.
- Небось, опять твоя Лера заболела? Болезнь уже переходит в хроническую форму. Как её терпят на работе?
- Её ценят, потому и терпят.- Возразил я.
Скандала не получилось. Во дворе дважды просигналила маши-на.
- Это за тобой.
- Слышу, не слепая. Вот меня действительно ценят.- Гордо сказа-ла Алина, открывая дверь.
- Пока, бесценная ты наша!
Облегчённо вздохнув, я допил свой кофе, выкурил папиросу, оделся и отправился на Лахтинскую.

***
Когда я вошел в ординаторскую, там уже начиналась утренняя конференция. Сёстры докладывали о своих проблемах, давали стар-шей медсестре Елизавете Васильевне заявки на необходимые меди-каменты, кислород, растворы для внутривенных вливаний. Карина Ефимовна доложила заведующей Анне Павловне о проведённых за
смену наркозах и тяжёлых больных. Чтобы никому не мешать, я ти-хонько присел на диван рядом с Люсьеной Михайловной, принимав-шей дежурство от Карины.
На диванчике было тесновато и я плотно касался тела Люсьены.
- Извини, пожалуйста! – шёпотом произнес я.
- Ничего, ничего! Даже очень приятно. Также шёпотом отозва-лась она.
Конференция закончилась. Все стали расходиться. Кто домой, кто готовить операционную к работе.
- И, что это наш Сергей Александрович пожаловал в неурочное время? – заигрывала со мной Люсьена.
- Да, вот решил проверить, чем тут народ занимается.- Принимая её тон, ответил я.
- Конечно, конечно. Ведь вы же постоянный заместитель Анны Павловны.- Беззлобно и шутливо отметила она.
-Ну, а если серьезно, то Глафира Сергеевна просила помочь ей с отчётом и Анну Павловну с Елизаветой Васильевной тоже. Там возник-ло проблемы с оперблоком.- не задумываясь, соврал я.
Все знали, что главный врач иногда прибегала к моей помощи и Люсьена легко повелась на мою ложь. Я всегда легко работал с цифра-ми и запросто обращался со статистикой.
Заведующая и старшая сестра поднялись и мы вместе направи-лись в кабинет главного врача.
- Можно?- постучав и, приоткрыв дверь, спросила Анна Павлов-на.
- А! Проходите, гости дорогие, рассаживайтесь!
Мы прошли и, молча расселись.
- Я полагаю, что вы что-то выяснили. Рассказывайте, не томите!- попросила Глафира Сергеевна.
- Тогда начну. – произнёс я.
- Ждём!- отозвалась Глафира Сергеевна.
- Должен вам сразу сказать, что краж больше не будет. Это абсо-лютная правда. Вас устраивает такой ответ?
- А поподробнее?- поинтересовалась главный врач.
И заведующая и старшая сестра вопросительно уставились на меня.
 - Поподробнее не могу. Можно сказать, что это тайна следствия. Про-сто поверьте и забудьте о том, что было. Елизавета Васильевна, ведь вчера у вас опять пропали ампула промедола и ампула трамала?- по-смотрел я на старшую сестру.
- Да. Так и есть.
- Вот видите, я всё знаю. Поверьте, я знаю и остальное. Знаю и фигуранта по этим эпизодам. Разговаривал с ним. Всё, вчера был по-следний случай. Этого человека тяжёлые обстоятельства заставили по-ступить так. Он не наркоман и наркотики не на продажу. Они никому не причинили вреда. Это главное. И главное, что это никогда не повто-рится. Я не стану называть его имени. Он и так переживает, что пошёл на преступление.
- Но ведь, если человеку простить, он может опять повторить со-деянное,- возразила Глафира Сергеевна.
- Не тот случай. Поверьте мне. Всё, что было списано вашими ак-тами в прошлом. Забудьте об этом, списывать больше не придётся. Глафира Сергеевна, если я ошибусь, считайте мое место вакантным. Если это случится, я сразу всё, что знаю, расскажу следственным орга-нам.
Глафира Сергеевна ненадолго задумалась. Все выжидательно смотрели на неё. Решение было за ней и я не сомневался каким оно будет.  Вся их компания была причастна к покрывательству.
- Ну, что ж! У меня не остается выбора. Я верю Сергею Александ-ровичу, верю в его интуицию, и верю, что это счастливый конец исто-рии. Давайте перестанем  вспоминать о ней. Мы ведь тоже виноваты, что пошли на поводу у вора и покрывали его делишки. Спасибо вам Серёжа. Я всегда верила в вас. Елизавета Васильевна, приносите по-следний липовый акт о списании вчерашней пропажи. Все свободны.
- Я знаю, что вы и нам с Анной Павловной не расскажите обо всём. Скажите, если этот человек работает в нашем коллективе, ему можно доверять?- по пути в оперблок обратилась ко мне Елизавета Ва-сильевна.
- Безусловно. У нас работают только честные люди.
- Сомневаюсь я, но все равно спасибо.
Мы вошли в ординаторскую и Люсьена Михайловна, обратив-шись ко мне, доложила:
- Сергей Александрович, вас разыскивал очень симпатичный мужской голос. Его зовут Слава, он не женат и является вашим другом, что само по себе уже характеризует его с положительной стороны. Очень ждёт вашего звонка.
- Спасибо, Люсьена, но вы-то ведь замужем.
- Ах, зачем мне об этом напоминать? Так хочется пофлиртовать с мужчиной. И не более того. - Игриво заметила Люсьена.
Я удивился звонку Славы и набрал его номер.
- Слава, привет! Как ты меня нашел?
- Ты забыл, где я работаю? Логическими размышлениями. Да просто обзвонил всю твою среду обитания: дом, скорую, НИИ.
- И что за спешка?
- Я только что говорил с нашими кадрами о тебе. Полковник тоже обещал помочь. Я ему все уши натёр про тебя. Он в курсе, что ты нередко помогал мне.
- Помогаю.- Поправил я.
- Конечно. Так вот. Бери характеристику с работы, приезжай ко мне и я сведу тебя с кадровиком. Заполнишь анкету, получишь направление на медкомиссию и будешь ждать результатов.
- Хорошо. – Как-то без энтузиазма согласился я.- Как только получу  характеристику, приеду.
- Вот и договорились. Серёга, я сейчас очень занят известным те-бе делом. Созвонимся, а может и увидимся. Пока!
Слава повесил трубку, а у меня прибавилось раздумий и сомне-ний.
Время бежит неумолимо. Пора ехать на вторую работу. Обещал, значит обязан.

***
Войдя на станцию я поздоровался с диспетчером. Любочка уже сменилась. Сегодня дежурил бывший военный фельдшер в отставке пятидесятилетний мужчина.
- Приветствую, доктор! Что-то рановато, ещё только половина третьего.
- Мне уйти погулять?- пошутил я.
- Уж оставайтесь. – Разрешил он великодушно. – Пока получаете врачебное имущество, я пригоню вашу машину на станцию.
Проходя в служебное помещение я услышал, как наш диспетчер связался с диспетчером Центральной станции.
- Это седьмая. У нас замена. Вместо 1007 – сантранспорт, с пятна-дцати 1007 -  БИТ с врачом Колосовым. Гони их на станцию.
А пока моих гонят на станцию, можно и кофе попить. Когда ещё удастся? Войдя в нашу столовую, я увидел там бригаду педиатров с моей однокурсницей Нонкой, врача Сегаль и нашу акушерку. Сегаль была была женщиной в возрасте и работала на скорой очень много лет. Работать ей становилось всё тяжелее. Забиралась в машину она с трудом и с поддержкой фельдшера. Но службу почему-то не бросала, хотя уже брала только дневные смены до двадцати трех часов, и то, пару раз в неделю. Возможно, боялась затосковать, выйдя на пенсию.
- Привет бездельникам!- сказал я, войдя и наливая себе кофе.
- А ты сегодня без лошади?- Спросила Нонка.
- Да мою Сивку-Бурку уже гонят в стадо. Скоро будут.- Ответил я, прихлебывая кофе.
- Тебе-то хорошо. БИТ жалеют, всегда придерживают на всякий случай, а нас гоняют.- Позавидовала Нонка.
- Что-то я этого не заметил. А, как можно ещё гонять, если мы на станции за всё дежурство бываем раз пять-шесть?
- Вот видишь, а мы раза три. - Возразила Филоновская.
- Ну, ну! Небось, уже час сидите?
- Так ведь день ещё. Посмотришь, что начнётся с вечера.
И тут ввалились Наташа с Олегом.
- Привет начальнику! Мы без тебя, как сиротки без папы.
Имущество своё конечно получил? Я пока пойду загружу, а вы с На-тальей приготовьте мне кофе.- бодренько так говорил Олег.
Наташа чмокнула меня в щечку:
- Скукота жуткая работать без врача. Не люблю. Иди, Олежек, ко-фе ждёт тебя.
Через пять минут Олег вернулся и сел за наш столик.
- Порядок. Всё загружено и закреплено.- Отчитался он. – Может, побренчишь что-нибудь новенькое. Давно не слышали. А то ведь, как выгонят на линию, там будет не до песен.
           - И то, правда. Давай, Серёга!- присоединилась Нонна.
Спорить я не стал, встал и принес с банкетки гитару.
Ударив по струнам, я тихо запел.
Да, я ревную, тебя ревную
К лучикам света, что слегка к лицу прильнули.
К бабочкам легким, севшим на плечи,
К твоим друзьям, к которым ты идёшь на встречу.
Да, я ревную, тебя ревную
К легкому ветру, что коснулся поцелуем
Губ твоих тёплых, глаз твоих нежных.
Глупо ревную, ведь не будет всё, как прежде.
Доктор Сегаль умиротворенно смотрела на меня, подперев под-бородок старческим кулачком. Нонна с акушеркой придвинулись к нам поближе. Даже военный отставник фельдшер вышел из своей диспетчерской размяться и послушать.
Просто расстались, всё стало прошлым,
Но нет обиды, сердце помнит о хорошем.
Нет, не забыть нам, стали судьбою
Зимние дни, что проводили мы с тобою.
Ты не со мною идешь в этот вечер.
За руку держишь не меня, обняв за плечи.
Просто случайно шли мы навстречу.
Просто случайно на себе твой взгляд замечу.
Раздался требовательный звонок в диспетчерской и наш отстав-ник почти бегом ринулся туда. Я продолжал:
Наша разлука – наша ошибка.
Мне подсказала это вдруг твоя улыбка.
Друг друга нежно взглядом коснулись,
Мимо прошли и даже вслед не оглянулись.
Да, я ревную, тебя ревную.
Всё потому, что до сих пор тебя люблю я.
Знаю, что тоже помнишь меня ты,
Но не вернуть нам наши дни с тобой обратно.
Металлический голос селектора загремел на всю станцию:
- 1007, 1007, поехали!
- Концерт по техническим причинам окончен. А ты говоришь, что БИТ жалеют и берегут. Вот ты на месте, а мы поехали.- Обратился я к Нонне.
- От диспетчера мы взяли наряд. Он повторил, как положено по инструкции:
- Сопровождение. Инфаркт из 22-й  поликлиники, 213 кабинет в больницу Ленина* на Васильевском.
До поликлиники мы добрались быстро и без приключений.  Под-нялись на второй этаж и зашли в кабинет участкового терапевта. Боль-ной сидел на стуле в уголке кабинета.
- Оригинально!- удивилась Наташа.
Я тоже не смог удержаться от вопроса и тихонечко, почти шёпо-том, спросил:
- Доктор, а почему мы сидим с инфарктом?
- Так ведь непроникающий и давление только слегка повышено. - Спокойно и уверенно ответила врач.
- Так тогда может на городском транспорте? Зачем же мы здесь?-          -Так не положено.
- Так не положено и сидеть больному с любым инфарктом. Жаль, что вы не догадываетесь об этом.
Олег, который с носилками поднялся вместе с нами, зная, что больной с инфарктом должен лежать и транспортироваться только лё-жа тихо улыбался, прислушиваясь к нашему диалогу.
Я посмотрел электрокардиограмму, Наташа проверила пульс и давление.
- Вас сейчас в груди ничего не беспокоит?- обратился я к больно-му.
- Просто давит немножко. – Ответил он.
- Ложитесь на носилки. Олег помоги ему. Наташа, на дорогу, вве-ди папаверин, анальгин, димедрол и гепарин пять тысяч единиц.
- Да, что вы доктор, неудобно, я сам дойду.- Попытался возразить мужчина.
- Ложитесь, ложитесь. – Требовательно, но деликатно настоял Олег.
- Доктор, я всё поняла. Простите меня, дуру. Спасибо и до свида-ния.
- Ничего, доктор. Просто не ищите приключений. Счастливо.
Просить о помощи было некого. Не больных же из очереди в ко-ридоре? Олег спереди, мы вдвоем с Наташей сзади подняли носилки и понесли в машину. Врачебную сумку  предусмотрительно поставили в ноги больному. За нашим шествием с любопытством наблюдали пациенты поликлиники.
Рядом были больница на Костюшко, больница Коняшина почти напротив поликлиники, больница “В память 25 октября”, нас же загна-ли на Васильевский. Врачу-эвакуатору виднее, не мы выбираем.
Я устроился в салоне рядом с больным и с Наташей. Это было обоснованное правило транспортировки. Случись что с пациентом, не останавливать же машину, чтобы пересесть для оказания помощи в са-лон.
В приёмном отделении мы сдали больного дежурному кардио-логу и оставили направление на госпитализацию с перечислением ока-занной помощи и попрощались с ним, пожелав скорейшего возвраще-ния здоровья.
Я подошёл к телефону, Наташа с Олегом отправились к машине.
Прежде, чем позвонить диспетчеру я, как и договаривались, набрал номер Анатолия.
- Это Сергей. Ты не передумал симульнуть? Сейчас появится такая возможность. Мы закончили с вызовом, через десять минут я позвоню,

что свободен. За это время ты должен успеть вызвать скорую. Всё пом-
нишь, как надо говорить?
- Я всё помню, только волнуюсь.
- Правильно делаешь. Давай звони. Жди, скоро будем.
Заполнив бланк вызова и подождав ещё несколько минут, я позвонил диспетчеру:
- 1007, свободны из больницы Ленина.
- Доктор, звонил ваш приятель. У него какие-то боли в животе и, похоже, рвота с кровью. Я предложила направить к нему другую ско-рую, так как вы на вызове, но он сказал, что подождет. Берём?
- Конечно! Кто звонил?
Она продиктовала мне адрес Анатолия.
- Понял. Поехали.

***
- Что так долго? - удивилась Наташа.
- Да, заговорился с медсестрой.- Уже второй раз за день солгал я.
- Олег, на Кузнецовскую дом 12.
- Что ж нас так швыряют по всему городу?- возмутилась Наташа.
- Впервые, что ли?- резонно спросил Олег.
Мы поехали с мигалкой, но, не пугая сиреной.
- Хотел спросить, а почему инфаркт надо возить лёжа? Ведь у на-шего больного состояние вроде не нарушено?- поинтересовался Олег.
- С твоей тягой к знаниям надо ещё и медучилище закончить. - Усмехнулась Наташа.
- Просто интересно.
- Знаешь, при инфаркте осложнения могут возникнуть на любом этапе болезни, даже в день выписки. Вплоть до внезапной смерти. Это ожидаемо, но не предсказуемо. Самостоятельная ходьба или незначи-тельная физическая или эмоциональная нагрузки могут спровоциро-вать эти осложнения. Теперь понятно? – Объяснил я Олегу.
- Теперь понятно.
Мы уже подъехали к нужному дому. Теперь предстояло разы-грать театр двух актеров перед одним зрителем.
На наш звонок дверь открыл Толя.
- Вот это номер! – удивилась Наташа, узнав знакомого гаишника.
- Да, Наташа, судьба не хочет разлучать нас. Это знак.- Начал я иг-ру.-  Что же с вами Анатолий?
- Проходите, пожалуйста. Как я рад, что приехали именно вы!
- А мы-то как рады мчаться к вам через половину города с Ва-сильевского.- Пробурчала Наташа.
Пропустив эту реплику, я продолжал развивать придуманный на ходу сценарий:
- Ну, так проводите нас в квартиру, Толя. Я правильно вспомнил ваше имя?
  - Правильно. Простите и проходите в комнату.
Он провел нас в свою спальную. Было чисто и уютно. В спальне – минимум мебели. Самое необходимое. Широкая кровать, шкаф, стел-лаж с книгами, телевизор и небольшой столик у самого окна. Окна за-навешены лёгкими, под цвет обоев, тюлевыми занавесками.
- Ложитесь в постель и рассказывайте, что вас беспокоит.
Наташа расположилась на стуле за столом, я сел на край постели.
- Наташа, угощайтесь яблоками.- Указал Толя на вазу на столе.
«Это уже перебор. Он не мог знать ее имя. Скверный актёришка. 0:1 не в его пользу »- мысленно пожурил я Анатолия.
- О, вы даже знаете мое имя?- тут же среагировала Наташа.
- Я просто запомнил, как, там, на шоссе, вас называл доктор.
« 1:1. Ничья. Выкрутился» - решил я.
- Короче, доктор, у меня такое впервые. Вдруг появились боли в области желудка. Один раз даже вырвало. Я подумал, что это кровь, а потом вспомнил, что пил кофе. Испугался, уж простите. Позвонил в скорую, спросил не работаете ли вы? Ну и всё.
- Понятно. Встаньте, разденьтесь до трусов и ложитесь в постель. Я вас посмотрю.
Толя медленно, как в стрептизе, стал снимать свою одежду и ос-тался в одних трусах-слипах. Он, как мы и договорились, ненавязчиво демонстрировал своё мускулистое тело.
«Не забыл свою роль, молодец. А Наташка-то украдкой посмат-ривает на него. 2:1 в его пользу» - отметил я в уме.
- Ложитесь поверх одеяла. Я в ванную помыть руки. Наташа из-мерь пока давление и посчитай пульс.
«Пусть полюбуется»- решил я.
Когда я вернулся, Наташа доложила:
- Всё вроде нормально, только пульс почему-то немножко частит.
« Волнуется, исполняя свою первую роль»- усмехнулся я сам се-бе.
- Ну, давайте посмотрим ваш животик. Здесь болит? – Я незамет-но кивнул Толе.
- Немножко. – Соврал он.
- А сейчас не тошнит?- я опять незаметно отрицательно покачал головой.
- Вообще не тошнит.
- Ну, так, вот, мой дорогой. Ничего страшного. Это дискинезия  желчных путей. Недельку ничего острого, соленого, жареного. Никакого кофе и пива. Наташа, сделай-ка нашему Аполлону но-шпу внутрипопочно. Спускайте трусы и поворачивайтесь на живот.
Наташа послушно выполнила моё назначение.
- Наташка, а правда, красивый парень?- шёпотом спросил я.
- Согласна и что?
Толя оделся и заговорил.
- Теперь я ваш должник. Спасибо вам громадное.
- Спасибо- не отделаешься.- Пошутил я.
- Да для вас, что угодно. Хотите поляну накрою и посидим вместе.
- Очень оригинальное предложение. Вы просто первый, кто нам такое предлагает.- Категорично, но с нотками мягкости в голосе сказа-ла Наташа.
- А тогда, хотите, я отведу вас на экскурсию в нашу городскую дежурную часть, куда стекаются все вызовы по 02?
- Интересное предложение. Я не только там не была, но и в на-шей-то Центральной диспетчерской не доводилось. А это возможно?
Толя просто воспрял и расцвел.
- Конечно! Вы оставьте свой телефон. Я договорюсь и позвоню вам.
- У вас же есть телефон Сергея.
- А вдруг он работает или его просто нет дома?
- Ну, хорошо. – Наташа записала телефон на бумажке и протянула Анатолию.
«3:1 в его пользу. Пока всё ладится. Пора менять профессию. Сначала Ира со Славой, теперь Наташа с Толей. Открываю брачное агентство или агентство знакомств» - подумал я.
- Ладно, ребята. Нам пора закругляться. Я звоню диспетчеру. Со-бирайся, Наташа.
Позвонив и отчитавшись диспетчеру, я услышал:
- Обедать!
В коридоре, прощаясь, я шепнул Толику:
- Молодец, Казанова. Я сделал, что обещал, теперь всё в твоих руках.
- Спасибо вам, Сергей.- Громко поблагодарил он.- Так я догова-риваюсь и звоню, Наташа.
Наташа молча, согласно кивнула и мы покинули почти счастливого гаишника.
- Олег, обедать.- Отрапортовал я.
- Не рановато ли? Всего восемь вечера.- Усмехнулся Олег.
После обеда нам неожиданно указали: на станцию. Кто бы спо-рил? В пути рация, как онемела и мы спокойно подкатили во двор, где уже стояло четыре врачебные бригады.
- Все больные в городе резко поправились. Наверное медведь в лесу сдох. – заметил Олег.
На станции мы пополнили запас медикаментов, превязочного материала, проверили наличие кислорода и закиси азота, хотя в нача-ле смены уже делали это. Так. На всякий случай. Время было. Несмотря на ранний по меркам скорой помощи час, мы решили прилечь и разбрелись по своим углам.

***
В двенадцать ночи я вздрогнул от команды селектора:
-1007!1007! Поехали!
Покидая неудобную, но все-таки тёплую постель, я спустился в диспетчерскую. Диспетчер протянул мне вызов и доложил:
- Женщина, 25 лет, плохо, теряет сознание.
За мной подтянулись, заспанные, Олег и Наташа. Сев в уже в ос-новательно остывшую машину и, кутаясь в поношенное рабочее паль-то, я лениво обратился к Олегу:
- Высотка, рядом с Московским универмагом у площади, поеха-ли.
Олег медленно вырулил на Ново- Измайловский проспект и че-рез восемь минут мы были у подъезда. Лифт не работал. Этаж вось-мой. В подобных случаях, чтобы не попасть в критическую ситуацию, мы тащили все, что может понадобиться на вызове, чтобы потом не бегать пешком вниз и вверх. Пришлось вернуться и нагрузиться кардиографом, дефибриллятором*, аппаратом Амбу** и своим чемоданом с медикаментами. Олег предложил помощь, но мы опрометчиво отказались. В полной выкладке, как вьючные животные, отдыхая через этаж, мы добрались до нужной квартиры. Дверь открыл не совсем трезвый мужчина лет сорока:
- Проходите! - браво пригласил он и провёл нас в комнату, где в постели лежала молодая женщина.
Ещё не отдышавшись, мы с Наташей подошли к постели.
- Что вас беспокоит? – спросил я.
- Плохо ей, голова раскалывается. Говорит, что может потерять сознание.- Ответил за женщину мужчина.
- Ну, что ж, давайте посмотрим.
От женщины пахло давно не мытым телом, ночная рубашка была в пятнах и в жёлтых разводах под мышками. Прямо скажем, вид отталкивающий.
Измерив давление, проверив пульс, температуру, осмотрев жи-
вот я констатировал:
- А знаете, я ничего не нахожу.
- А вы ищите. На то вы и врач. Вот я работаю автослесарем и все-гда нахожу неисправность.- Пьяно ухмыльнулся своим словам мужчи-на.
Я снова обратился к женщине:
- Месячные своевременно? Поноса не было?
- Нет.- Всё отрицала она.
- Тогда, примите цитрамон или просто анальгин и постарайтесь уснуть. Завтра, если что-нибудь будет беспокоить, вызывайте участко-вого врача.
- Пойдемте со мной на кухню, доктор.- Пригласил мужчина и, пошатываясь, направился к двери.
Я последовал за ним. Мы вошли в кухню, где царил неимовер-ный беспорядок. Вытащив из кучи грязной посуды в раковине заляпанный стакан и ополоснув его под краном, мужчина налил в него водки и, икнув, протянул  мне.
- Выпьем за здоровье моей бабы! – предложил он и взял со стола другой стакан с недопитой жидкостью.
- Извини, дорогой, на работе не могу. А со здоровьем у неё всё в порядке.
- Как знаешь! Я ведь и вызвал-то вас, чтоб спросить: могу я её или не могу? Ну, ты меня понял! Так как, могу? А то она начала притворяться больной. Отстань, мол, я заболела.
От его наглости я просто потерял дар речи. Это надо же быть та-ким приматом.
- Послушайте, как же вам не стыдно? Наглость какая! Вы задер-живаете бригаду, которая в этот момент возможно нужна людям, что-бы мы решали ваши интимные вопросы! Мы без лифта со своими тя-жёлыми чемоданами тащимся на восьмой этаж, и это нормально?
Он просто не понимал, что за претензии ему предъявляют. Во-обще, бесполезно объяснять дураку, что он дурак. Всё равно не пой-мет.
- Ваша женщина абсолютно здорова, а всё остальное зависит только от её желания. Прощайте! Хотя, может вы поможете спустить в машину наше оборудование? У вас лифт не работает.
- Это ваша работа и вы за нее деньги получаете! – развязно отка-зался пьяный.
Наташа уже стояла на пороге кухни и слышала весь наш разговор. Мы подхватили нашу ношу и, не позвонив диспетчеру, покинули неприятную квартиру. По рации свяжемся. Наташа на всякий случай нажала кнопку лифта и к нашей радости он пришёл. Нажав на кнопку первого этажа, Наташа с грохотом швырнула на пол тяжелый дефибриллятор и … лифт встал между этажами.
- Отлично, сестрёнка! Этого нам только не хватало среди ночи.
Мы много раз нажимали на аварийную кнопку, всё бесполезно! Никто нам не ответил.
- Спят или водку хлещут, или в карты режутся! - С обидой сказала Наташа, и вытащив гаечный ключ от кислородного баллона стола сту-чать по двери лифта.
Грохот стоял на всю лестничную клетку. Никакой реакции жиль-цов. Все просто умерли или затаились и не хотят покидать свои кварти-ры. Мало ли что?! Не желают попадать в ситуацию.
- Ведь эта сволочь ещё не спит и наверняка нас слышит, подо-нок!- кипятилась Наташа.
В конце концов, мы смирились с неизбежностью и сели на полу тесного лифта прямо на наши чемоданы.
- Отпад! Зря мы отказались от помощи Олега. Если бы он был с нами, он бы точно набил рожу этому хаму трамвайному. Всё ты со своими интеллигентскими разговорами.
-Наташа, я же правильно оцениваю свои физические возможно-сти. Он пьян и ни черта не соображает. Ты хотела бы видеть меня с разбитой мордой и выбитыми зубами?
- Я хотела бы сейчас оказаться на станции.
- А Олег, наверное, поймет, что нас долго нет, станет поднимать-ся в квартиру и найдет нас. – Подал я надежду.
- Да он дрыхнет в машине и ничего не подозревает. Найдут нас только утром, когда люди пойдут на работу. А давай закурим! Может сработает пожарная сигнализация?
Мы закурили. Было холодно. Скрюченные ноги затекали и всё время приходилось менять позу. Лифт смирно стоял. Пожарной сигна-лизации не было. Обыватель крепко спал и Олег тоже.
- Наташа, может ты поорёшь, что тебя насилуют? А вдруг срабо-тает. Если не выдут, так может милицию вызовут? Чем бы дитя не те-шилось, лишь бы не вешалось.
И вдруг Наташка заорала во всё свое дыхание, изображая ужас и отчаяние:
- Помогите! Насилуют! Убивают! Помогите! А-А-А-А!
- Впечатляет, где научилась?
- Ты подсказал. Ну, что ждём милицию? Все ещё глубже запрята-лись в свои норы.
- Знаешь, а ещё помогает, когда кричишь, что пожар. Вот тут-то все повыскакивают!
- Классно! Только орать теперь будешь ты! Веселиться так вме-сте!
- Пожар! Пожар! Люди, пожар! – заорал я.
- Славненько! А чего ты так тихо поёшь свои песни? Вон, какой голосина!
- Теперь будем ждать своих друзей ментов или пожарных.
  Никого мы не дождались и только в половине пятого дежурный, обходя подъезды, обнаружил нас и выручил из плена.
- Где ж вы раньше были? Мы пытались вас вызывать.- Раздра-женно спросил я.
- Да я уже который день говорю начальству, что кнопка не рабо-тает, всё бесполезно!
Дежурный помог нам дотащиться до машины. Наташа открыла кабину водителя, молча влепила ничего не понимающему Олегу уве-систый подзатыльник, захлопнула дверь и села на свое место.
- Ты чего? Что случилось? – вопрошал изумленный Олег.
- Ничего не случилось. Просто мы просидели в лифте с половины первого до половины пятого. Выспался? Тогда поехали.
Обескураженный Олег виновато посмотрел на меня, завел ма-шину и удивлённо сказал:
- И рация всё время молчала.
Когда мы вошли на станцию, Наташа тут же набросилась на дис-петчера. Это была фурия, выскочившая из ящика Пандоры.
- Вы тут сидите и не замечаете, что бригады четыре часа нет на станции. Может нас убили, расчленили и в лесу закопали! Вам всё рав-но! Нормальные диспетчера, при долгом отсутствии бригады, пытают-ся с ней связаться, оповещают милицию! Ведь как-то вы должны реа-гировать?! Или мы должны вечно сидеть в лифте.
- Успокойся, Наташа! Я здесь ни при чём. Часто бригады отсутст-вуют по много часов. Я не могу знать, где они находятся. Это только в ведении диспетчера Центральной станции. Они отслеживают машины.
- Наташа, пойдем отсюда. Он прав. – Оттащил я её от невиновно-го диспетчера.
Мы ушли в столовую, чтобы прийти  в себя и согреться горячим кофе. Всё равно всем после этого приключения было бы не уснуть. На-таша успокоилась.
- Прости меня, Олежек, миленький! Прости дурру! Просто было обидно, что про нас все забыли.
- Да, ладно! Я всё понимаю и не сержусь. – Благородно простил Олег, тихонько улыбаясь.
Ровно в восемь утра по станции прокатилось:
1007! 1007! Поехали!
Диспетчер протянул мне вызов:
- Женщина, 32 года, боли в животе, теряет сознание. Ребятки, это скорее всего последний для вас вызов. Скоро конец вашей смены.
- Ребятки, - передразнила диспетчера Наташа. – Это де жа вю. Лишь бы лифт работал.
Когда мы с Наташей вошли в квартиру, нас встретил приветли-вый, но встревоженный муж женщины:
- Проходите, ей совсем плохо.
В комнате, в манеже подпрыгивал на неокрепших ножках малыш десяти-одиннадцати месяцев от роду и радостно улыбался.
Вообще-то не надо быть врачом, чтобы отличить женщину в родах от обычной женщины.
- Какой у вас срок?- Спросил я у роженицы.
- О чем вы доктор?
- Ну, сколько недель вашей беременности и когда начались схватки?
- У меня нет никакой беременности,- возразила она.- А живот на-чал болеть с вечера. К утру боли усилились и я попросила мужа вы-звать скорую.
Я, улыбаясь, посмотрел в широко открытые от удивления глаза Наташи и подошел к женщине. Нет, никаких вариантов. Это были обычные роды в нормальный срок. Чётко прощупывались части тела плода, головка ребенка плотно фиксирована в малом тазу, матка на-пряжена. Ждать появления сестрёнки или братишки того веселого ма-лыша осталось совсем не долго. Рассуждать было некогда.
- Как вас зовут?
- Марина.- ответила женщина, поморщившись от очередной схватки.
- Значит так, Марина! Либо мы рожаем дома и тогда Наташа идёт в машину за акушерским чемоданом, а муж ставит кипятить воду. Либо мы срочно едем в роддом и Наташа не идёт за чемоданом, а муж помогает вам собраться. Решайте, времени у нас мало.
Большинство работников скорой не любят принимать роды в тесной, пыльной машине. Уж лучше на дому.
Собираясь, Марина плакала, пытаясь убедить всех, что доктор ошибается и что это не возможно. Ничего не понимающий муж, сует-ливо помогал жене собираться.
- А живот? А шевеления ребенка? – пробовала поправить ее мысли Наташа.
Женщина решительно протестовала:
- Беременности во время кормления грудью быть не может! Все говорят! И ещё говорят, что после родов живот всегда растет, а шеве-ления внутри – это кишки на место становятся.
- Чем слушать полуграмотных в медицине подружек, лучше бы к врачу обратилась.- Проворчала Наташа.
Женщина снова согнулась и застонала от боли.
По телефону я отчитался диспетчеру:
- 32 года, роды срочные, вторые, не обследована. В роддом № 16?
- А куда ещё не обследованную? Что ж она не сказала, что рожа-ет? Мы бы акушерку направили!
- Да она и сама не знала? Ладно, мы поехали, а то ещё родит в машине.
Провожая Марину до двери, муж рассказывал нам, что они пытались сохранить красивую фигуру Марины: по три раза в день бегали вокруг дома, затягивали корсет, соблюдали диету.
Меня уже ничего не удивляло в этой жизни. Много повидал, вращаясь в медицине. И тем не менее, грамотные в своей области нау-ки муж и жена, не какие-то БОМЖи, а оба кандидаты технических наук и абсолютная медицинская безграмотность.
В перерывах между схватками Марина сетовала, что обманула начальство, пообещав скоро выйти на работу, и что ей никто не пове-рит, что она не знала о беременности.
Схватки становились очень частыми, но мы уже подъезжали на Балканскую к родильному дому. Сюда направляли необследованных, приезжих, БОМЖей, цыган. Для них существовало отдельное отделе-ние.
- Марина, вспомни, как рожала в первый раз. Сейчас - похоже?- спросила Наташа.- Или всё ещё не веришь?
В приемном отделении, акушерка, заметив, что роженица уже тужится, уложила её на каталку и сразу повезла в родильную палату.
- Какой срок? – по пути спросила она у меня.
- Никакого. Она и не знала о беременности и сейчас не верит.
Акушерка усмехнулась, но, по-моему, не удивилась. Сказывается опыт длительной работы с определенной категорией женщин.
В приемном отделении медрегистратор справочного стола вела забавную беседу с бестолковым молодым папашей.
- У Фроловой кто-нибудь родился? Мальчик?
- Родился, но не мальчик.
- А кто же?
- Девочка. Других вариантов не бывает. Или вы ждали что-нибудь ещё?
- Я ждал мальчика.
Обманутый в своих ожиданиях папаша, чуть не плача, отошёл от  справочного окошечка и пошёл к выходу.
Мы вернулись на станцию, переоделись и вместе вышли на ули-цу.
- Да, уж! Бездарно потеряно время. – Сделал вывод Олег.
Мы попрощались и разошлись каждый в свою сторону.






Глава 10.
Конец операции “Доцент”.
 
Верёвочка всё вилась
По жизни много лет.
Удача не случилась.
Тебе держать ответ!
Людей вокруг так много.
Живут пусть без тебя.
У них своя дорога,
По ней пройдут, любя.
Все о тебе забудут.
К чему тот страшный сон?
И горевать не будут.
Не повторится он.

Подходя к дому, я размышлял: «Сегодня 21 число. Значит вечером всё может начаться и сразу закончиться. До вечера я успею немножко отдохнуть и отогреться. Слава сказал, что все нападения совершались в вечернее вре-мя.  Я должен увидеть, как это произойдет, как Слава организовал задержа-ние. Я тихонечко, осторожно просто понаблюдаю. Ведь я тоже причастен к этой операции и помогал ему. Проситься поехать с ними бесполезно Славка никогда не разрешит. Ну, ничего, он не заметит. Я буду, как незаметная пы-линка.»
Пока я вчера улаживал проблему с пропажей наркотиков, успокаивал дам на Лахтинской, дежурил на скорой и так успешно выполнял миссию сводника, Слава занимался более серьёзными делами.
С утра он подобрал в кадрах кандидатуру на роль живца.
Это была миловидная, натуральная блондинка, среднего роста, с хо-рошей, привлекательной фигурой. Короче, очень похожа на прежние жертвы Доцента. Слава связался с её непосредственным начальником и, не углубляясь в подробности, объяснил, что она нужна по секретному, важному делу и ей необходимо прибыть к нему для представления полковнику. Начальник, привыкший к туманным приказаниям свыше, уточнил только время прибытия и пообещал выполнить.
По сведениям из личного дела девушка имела разряд по стрельбе из многих видов стрелкового оружия, разряд по самбо, занималась лыжным спортом и плаванием. А служила она всего лишь лейтенантом в отделе по связям с общественностью.
Пока Слава ждал прибытия девушки-лейтенанта к нему уже подошёл старший топтунов, молчаливый и очень ответственный капитан Сиваков.
Слава изложил суть задачи группы наружного наблюдения:
- Главное для твоей группы опознать Доцента, сообщать о его поведе-нии и перемещениях, не сводить глаз с лейтенанта-живца и не допустить длительного нахождения в зоне операции посторонних лиц. Обычные про-хожие не в счёт.  Если встреча Доцента с живцом состоится – вести их до вхо-да в квартиру. Дальше работает спецгруппа. Обо всём, что происходит док-ладывать лично мне. Особенно о возникших необычных и странных обстоя-тельствах. Считаю, что с нашей девушкой на улице ничего не должно про-изойти, но… Ты меня понимаешь? После того, как они войдут в квартиру, до-ложите сразу  и скорее всего вы больше не понадобитесь.
- Слава, мне всё понятно. Всё исполним, не волнуйся. А что за кварти-ра?
- Хорошо говорить – не волнуйся. Там ведь будет наша сотрудница со своей единственной молодой жизнью. Квартира съёмная. Сняли на три дня в агентстве по недвижимости. Снял наш сотрудник, как частное лицо. Держи адрес, фото объекта наблюдения и фото нашей сотрудницы, с которой он должен встретиться. Надеюсь, на вашу службу.
- А если завтра ничего не произойдёт?
- Не произойдёт, значит, будем работать послезавтра и так далее, пока не произойдёт. Вы будете поставлены в известность. Если вопросов нет, то-гда до завтра. У вас сутки на подготовку.
- До свидания,- как-то по-граждански попрощался капитан.
Через пятнадцать минут в дверях нарисовался капитан Сергеев, коман-дир спецотряда. В противоположность капитану наружки, это был шустрый, быстрый в своих реакциях и действиях, говорливый и весёлый молодой че-ловек с развитой от природы и поддерживаемой постоянными тренировка-ми мускулатурой. Наверное, таких и подбирают в качестве бойцов особого назначения.
- Здравия начальству! Хорошую погоду выбрали для встречи. Мороз и солнце.
- Здравствуй, день чудесный! Располагайся.- Его же тоном ответил Сла-ва.
- С чем и почём нынче пирожки?
- Да приготовили вам с вкусной начинкой. Сиди, не ёрзай и слушай!
Сергеев сразу принял сосредоточенное выражение лица и приготовил-ся слушать. Что касается профессиональных дел, он был предельно внима-тельным, не пропускающим ни одной детали человеком. Сразу переставал балагурить. Про таких говорят: я бы с ним в разведку пошёл.
- Сергеев, - начал Слава,- твоя группа работает для прикрытия нашей сотрудницы, которой подготовлена роль жертвы.
- Живец, что ли?
- Так точно. Суть в том, что мы вышли на маньяка-насильника и убий-цы, которого должны взять на месте преступления.
- Не хотел бы я быть в роли живца.
- А тебе никто и не предлагает. Он не на мальчиках специализируется. Твоя задача сохранить жизнь нашей девчонки.- Пресек Слава Сергеева.
- Так точно! Виноват!
- Вы работаете в квартире, которая находится напротив той, куда мань-як придёт с девушкой. Там сегодня наши криминалисты установят прослушку и камеры наблюдения.
- А вы откуда знаете, что он придет именно в эту квартиру?
- Сергеев, не задавай лишних вопросов. Его туда приведет наша девуш-ка.  Давай я не буду рассказывать подробности нашей разработки, а остановлюсь только на деталях тебя касающихся.
- Виноват!- извинился Сергеев и превратился в слух.
- Вы сразу будете оповещены об их приходе. Объект должен начать действовать, но нельзя допустить, что бы с девушкой случилась беда. Я лич-но провожу операцию и лично дам команду к штурму квартиры. Действовать необходимо молниеносно. Взламываете дверь, берете объект, спасаете девушку. Оружие не применять. Объект не вооружён и нужен нам живым. Это ваша задача. Главное – жизнь девушки. Как вы будете выполнять – это ваши проблемы, на их разработку даются сутки. Вот тебе адрес квартиры объекта, квартиры, где расположитесь вы и сегодня осмотритесь, изучите все закоулки подъезда, дома и двора, всё, что посчитаете нужным.
- Я всё понял, начальник. Свою задачу мы постараемся выполнить.
- Не постараетесь, а обязаны выполнить. И не забудьте о соседях по площадке. Они ни в коем случае не должны пострадать при задержании.
Сергеев исчез,  так же, как появился. Просто мгновенно его не стало в кабинете.
При всей своей природной доброте, Слава умел быть требовательным и принципиальным. За это его и ценили подчиненные и начальство. Профес-сионализм не пропьёшь.
В дверь скромно постучали.
- Заходите! – пригласил Слава.
- Разрешите, товарищ майор? Лейтенант Екатерина Акулова.- Предста-вилась вошедшая миловидная, как и на фотографии в личном деле, девушка.
« А форма ей к лицу и фигурку подчеркивает». – Мелькнуло в голове у Воронина.
- Присаживайтесь, Катерина-краса! Вот такой вы нам и нужны!
Девушка явно была взволнована вызовом и не понимала его причины.
- Катюша, можно я буду вас так называть?
- Да, конечно, товарищ майор.
Она, безусловно, работая в пресцентре, знала немало о майоре Воро-нине и его подвигах.
- Вы успокойтесь и послушайте меня внимательно. Всё, что вы услыши-те, не является приказом, обязательным к исполнению. Решение остается за вами. Вы готовы? Я могу начинать?
- Так точно, товарищ майор.
- У нас к вам просьба. Завтра начинается последний этап в разработке дела по взятию маньяка-убийцы и насильника, которое мы ведём уже почти год. Мы должны взять его на месте преступления, иначе все наши старания окажутся напрасными. Вы очень похожи на предыдущие жертвы внешне и могли бы помочь нам.
- Я должна стать следующей жертвой? – улыбнулась Катя.
- Не дай бог! Вы просто сыграете роль живца, заманите его, а мы будем рядом и при опасности защитим вас.
- Знаете, а я согласна. Честно говоря, мне уже надоело сидеть на не пыльной работе. Всё-таки, после факультета журналистики, я не для этого закончила школу милиции. У меня ведь мой дед служил в милиции. Деда я очень люблю и всегда горжусь им.
- Спасибо, Катюша! Вы только должны помнить, что мы рядом с вами. Группа наружного наблюдения, спецгруппа, оперативники и я, конечно. Все получили конкретные задания и отвечают за вашу жизнь.
- Что я должна делать? – спокойно спросила Катя.
- Вот это самое сложное. Вы должны столкнуться с нашим фигурантом на улице, сделать так, чтобы он обратил на вас внимание, очаровался вами и заманить его в квартиру. Квартиру мы специально сняли для этой операции.
В другой квартире, напротив, будет находиться группа захвата. Ваша кварти-ра оборудована прослушкой и видеокамерами. Как только возникнет хоть малейшая опасность, сразу вступает в действие группа захвата. Давайте об-судим варианты соблазнения нашего насильника.
- Товарищ майор, - уверенным голосом начала Катя,- вы забыли, кто из присутствующих женщина? Позвольте мне обойтись без ваших уроков обольщения? Можно я тоже разработаю свой план. Уверена, что вы будете довольны.
Воронин с удивлением и восхищением смотрел на лейтенанта.
- Согласен.  У вас должно получиться. Правда, вы вынуждаете меня отойти от моих правил до мельчайших подробностей обсуждать все детали.
- И потом, я должна побывать на этой квартире, чтобы ориентировать-ся там, как дома. Надо принести туда кое-какие мои вещицы, чтобы всё было правдоподобно.
- Не могу не согласиться, но всё должно происходить так, чтобы не за-подозрили соседи.
- Товарищ майор, а ведь наверняка эту квартиру будет осматривать командир группы захвата. Пусть он возьмёт меня и мы сыграем роль любов-ников, снявших эту квартиру.
- Катюша, ты прирожденный оперативник! И что ты делаешь в своем пресцентре? Тебе бы у нас работать.
- Ловлю на слове. Если все прокатит, как надо, берёте меня к себе?
- Слов на ветер не бросаю. Жизнь покажет.- Уклонился от ответа Воро-нин.  - А вы хваткая девушка.
- А вы забыли мою фамилию? Акулова я.- засмеялась Катя.
Слава улыбнулся её шутке, приложил палец к губам в знак молчания и набрал номер телефона капитана группы захвата.
- Это Воронин. У меня к тебе предложение, от которого нельзя отка-заться. Ты когда собираешься осматривать квартиру? Надеюсь, вы туда на-грянете не всей группой?
- Да вот уже и собираюсь. Осмотрюсь. Составлю план и доложу ребя-там.
- Вот и отлично! Возьми с собой любовницу.
Катя слегка покраснела.
- Майор, ты что? Какую любовницу?
- А у тебя их много?- засмеялся Воронин.
- Да у меня девушка есть. Зачем мне любовница? Или её захватить?
- Не дергайся, шутка это. А любовницу я тебе предоставлю на время. Зайдешь за ней ко мне через полчаса. Она тебе и объяснит новую легенду.
Заодно увидишь нашего живца. А мы с ней идем на доклад к полковнику.
Катя поняла и пошла за майором без всяких вопросов. Воронин всё объяснил, как и договаривались, заместителю своего начальника, предста-вил  лейтенанта Акулову. Вопросов не возникло, и они вернулись в кабинет дожидаться капитана. Воронин, как галантный мужчина, растворил по чашке кофе и они вместе потягивали бодрящий напиток, молча изучая друг друга.
Как всегда, вихрем влетел капитан Сергеев.
- Познакомься, это теперь временная твоя любовница. С начальством согласовано. Сплетен не будет. – Слава шутливо представил  Катю Сергееву.
- А теперь ребята приступайте к делу. Лейтенант тебе доложит подробности новой легенды.
Вроде всё обсудили со всеми, осталось обсудить с опергруппой самого Воронина. Вроде ничего не забыто. Но в жизни возникают непредвиденные обстоятельства. Форс-мажор. Слава это знал. Знал он и то, что всего предуга-дать нельзя. Какое-то внутреннее беспокойство не покидало его. Он чувство-вал, что пропускает важное, но что?
« Завтра будут обстоятельства и будем решать их по мере поступле-ния». – Прервал он невесёлые думы.
Ребята Воронина ещё не подошли, остальные уже во всю работают по делу и он решил позвонить Серёге. Вежливый мужской голос ответил, что доктор Колосов находится на вызове и когда прибудет на станцию, что пере-дать? Слава так же вежливо поблагодарил и пообещал связаться с доктором сам. Рука сама потянулась к записной книжке. Воронин еще не запомнил те-лефон Ирины.

***
Услыхав уже знакомый и родной голос, Слава робко произнес:
- Ира, это Слава. Я хочу извиниться за своё поведение во время нашей встречи. Я вел себя, как наивный и трусливый школьник, впервые ос-тавшийся наедине с женщиной. Ты меня простишь?
- Здравствуй, Славик! Тебе не за что просить прощения. Я всё понимаю.
А какой ты робкий и застенчивый мне объяснил Сергей.
- Могу себе представить!
- Нет, Славик, он по-доброму отзывался о тебе. Ты знаешь, если тебе будет легче, скажу, что я думаю о тебе и очень жду новой встречи с тобой и с твоими тортиком и шампанским.
- Ты даже не представляешь, как меня тянет к тебе, как я хочу тебя ви-деть. У меня сейчас очень напряженные дни по службе, но скоро я буду сво-боднее и мы непременно увидимся.
- Я буду ждать твоего звонка. Я всегда буду ждать тебя. Серёжка мне всё объяснил про твою работу. Ты знаешь, а я ему призналась, что согласна быть третьей.
- О чем это ты? Причем здесь Серёжка и мы?
- Да ты не понял. Я согласна, что у тебя на первом месте работа, на вто-ром твой любимый друг, а я буду на третьем. Ну, или по очереди делить с ним второе место.
- Ириша, ты у меня умница! Вы с Серёгой оба на первом месте.
- Слава, давай договоримся, что с этой минуты мы не будем лукавить друг перед другом. Я ведь знаю, что работа для тебя всё. Это нисколько меня не задевает. А если кто-то из нас забудет, что мы договорились не врать друг другу ни в чём, пусть другой, который помнит об этом, не даст разрастаться вранью глубже. Ты согласен?
- В этом с тобой не поспоришь. Согласен. Так я позвоню? Пока!
- Жду. Как только освободишься, отдохнешь - сразу звони. Пока!
«Вот это женщина! Где был Серёга раньше? Я столько слышал об Ири-не от него и он ни разу не предложил нас познакомить! Ну, погоди! Впрочем, не надо спешки».- вспомнив свои неудачные опыты с женщинами в прошлом, решил Слава.

***
Это было вчера, а сейчас Воронин готовился к проведению операции, мысленно пытаясь всё взвесить ещё раз.
Готовился к этому и я. Время было около пяти вечера, я оделся теплее, оставил записку Алине, что буду поздно и поехал на Краснопупиловскую.
Уж очень хотелось увидеть всё своими глазами, хотя бы со стороны.
Все были на местах. Топтуны на улице, группа захвата в квартире, опе-ративная группа Воронина вместе с врачом и экспертом в припаркованном в укромном месте РАФе с надписью “Свежая выпечка”. С ними была и лейте-нант Акулова.
Вся группа открыли рты от удивления, когда она к ним подошла в на-значенное время. Ничего милицейского! Яркий макияж, короткая тёплая зимняя куртка на меху, из дорогих, заметьте.  Из-под куртки вызывающе вы-глядывала столь же дорогая юбка. Меховые длинные на высоких каблуках сапоги под цвет куртки. Под модной меховой шапочкой угадывалась выпол-ненная хорошим мастером прическа. В руках у неё был пакет с надорванной ручкой.
Придя в себя от увиденного, Слава попытался взять у Кати пакет, чтобы освободить от тяжести, но удивился ещё больше, когда услышал:
- Не надо. Это мой реквизит.
Я, ничего этого не зная, бродил по улице туда-сюда, поглядывая то в сторону подъезда Доцента, то на автобусную остановку. Всё-таки я сообра-жал, что следует спрятаться, чтобы он меня не узнал увидев.
Время шло. Внезапно в наушниках раздался голос капитана наружки Сивакова:
- Товарищ майор! Всё спокойно. Объект не появлялся. Кати тоже нет.
- А ты, думал, что она будет ждать его и махать платочком? Она с нами и выйдет по твоему сигналу. Что ещё?
- Да тут какой-то тип крутится. Вроде ждёт кого-то.
- За типом последите. Встретится с кем-нибудь, отпускайте. Нам лиш-ние не нужны.  Будет мешать изолировать любым бескровным способом. Конец связи.
Через полчаса в наушниках вновь раздался голос Сивакова:
- Объект вышел из подъезда. Тип всё ещё крутится.
- Понял,- ответил Воронин.- Коля, включи запись с камер уличной съёмки. – Обратился Слава к своему сотруднику и снова к Сивакову,- смот-реть в оба. Выпускаю Катю.
 На экране монитора мелькали фигуры прохожих. Появилась Катя. Порав-нявшись с Доцентом мы увидели, как в её руках оторвалась ручка пакета и по земле покатились яблоки, апельсины и выпал ананас.
В микрофон, закрепленный на Кате, мы четко услышали:
- Ну, чёрт подери! Вот досада! Вы не поможете мне?- Обратилась она к доценту?
- Конечно! – согласился тот и они вместе бросились собирать раска-тившиеся фрукты.
Катя продолжала причитать:
- Целый день сегодня не везёт! С другом поссорилась. Купила фрукты и те рассыпала. Я ведь живу одна и готовить некому. Вот вечером фрукты моя основная еда.
- Ну, не огорчайтесь так! Это ещё не беда! Вы ведь шли домой, значит, живете где-то рядом. Хотите, я помогу вам донести ваш порванный пакет?
- Правда? А это вас не затруднит? У меня и угостить вас нечем!
- А фрукты? – засмеялся Доцент.
- Какое хладнокровие! – заметил Воронин.
- У кого из них? – спросил Коля.
- Да у обоих! Ну-ка, ну-ка, покажи ещё раз кадр, где деревья.
- Ё…. мать! Кажется, я знаю типа, о котором говорил Сиваков. Сиваков, слышишь меня? Тащи того типа, которого вы засекли ко мне в машину! Под любым предлогом и пулей!
Слава вновь уставился на экран. Катя уже вела Доцента к дому, где бы-ла снята квартира.
- Сергеев! Внимание объект с Катей направляются к подъезду. Будьте готовы! – Предупредил Воронин.
Неожиданно прорвался Сиваков:
- Майор, у нас ЧП! Какая-то девица звонит в квартиру Кати.
- Немедленно убрать и чтоб без шума! Ко мне в машину!
«Вот и началось то самое непредвиденное!»- подумал Воронин.
Тем временем к машине тащили, вяло сопротивляющегося меня.
- Прошу вас, присаживайтесь! И рот не открывать! Сидеть тихо и не встревать!
Я послушно сел на указанное место и даже не думал открывать рот, потому что не знал, что буду говорить Славке.
Через десять минут к машине приволокли, сопротивляющуюся, как кошка, которую несут топить, неизвестную девицу. Девица сопротивлялась молча. Когда её с трудом запихнули и усадили в машину, стало понято её молчание. Рот был заклеен скотчем! Руки за спиной в наручниках!
- Не снимать! – заорал Воронин, указывая на скотч.- Мне только её во-плей тут не хватало!
В машине воцарилась тишина. Все взгляды устремились на экран мо-нитора, где мелькали кадры происходящего в квартире. Катя хозяйничала за столом, выкладывая фрукты в вазу. Чётко были слышны голоса.
- Ну, спасибо вам. Помогли. Сейчас посидим, угостимся, поболтаем. Вы не торопитесь?
- Нет, просто вышел за сигаретами, но у меня ещё полпачки осталось. Успею купить.
Доцент стоял у стола и украдкой оглядывал квартиру.
- Почему она всё время поворачивается к нему спиной? – недоумевая, спросил Коля.
- Она просто его провоцирует на действия, психопатка! – Отозвался Во-ронин.
Он чувствовал каким-то неизвестным чутьём, что сейчас что-то про-изойдёт.
- Сергеев, внимание!
При этих словах девица вздрогнула и застыла, как сидящая статуя.
На экране все увидели как Доцент, вынув из кармана пиджака элек-трошокер, прикоснулся им сзади к шеи Кати. Раздался характерный треск и Катя с коротким криком рухнула на пол.
- Сергеев! Захват! Все за мной! Коля, глаз не спускать с задержанных.- Орал Славка.
Они бросились к подъезду дома. За ними устремились и три топтуна.
На экране было видно, как влетела в прихожую выбитая дверь, как в квартиру ввалилась вооружённая группа в масках, как завалили Доцента на пол. Почти сразу вбежали оперативники. Слава бросился к Кате, для которой Доцент  уже вынул верёвку, но не успел ей воспользоваться. Слава тормошил девушку и она постепенно приходила в сознание.
- Доктор, займитесь Катей! Сергеев, задержанного к нам в отдел. Экс-перту всё изъять в присутствии понятых и сфотографировать. Пленки с запи-сями видеокамер на экспертизу!- распорядился Воронин.
Все были заняты своими делами. Оперативник из группы остался в квартире оформлять протокол. Топтуны, получив благодарность от майора Воронина, удалились. Их миссия на этом заканчивалась.
Все остальные во главе с Ворониным вернулись в машину. Доктор, поддерживая, сопровождал побледневшую Катю.
Операция по захвату закончилась, но я понимал, что у Славы осталось много вопросов и с трепетом ждал их.
- Распакуйте девицу! – приказал Воронин. Коля, освободившийся от мониторов, снял с неё наручники и только после этого скотч.
Девица, растирая онемевшие руки, уже спокойно спросила:
- Что это было? Почему вы всё время называли фамилию – Сергеев?
- Давайте вопросы здесь буду задавать я. Прежде всего, выкладывайте, что вы здесь делали?
- Да, всё просто. В этом подъезде, этажом ниже живет моя подруга. Вчера она увидела, как мой Сергеев, с которым я встречаюсь уже несколько месяцев, с какой-то девицей пришли смотреть съёмную квартиру. Смотрели они довольно долго. Всё это время подруга ждала их, притаившись на своём этаже, и услышала, что они должны встретиться сегодня после шести. У меня взыграла ревность, и я решила во всём убедиться сама и просто разрисовать сопернице рожу, а заодно и моему Сергееву. А тут ваши. Скрутили меня и поволокли сюда. А Сергеев-то служит у вас в милиции. Не говорил кем. Я во всё врубилась, когда вы стали называть его фамилию и увидела весь ужас на экране. Всё, больше сказать нечего.
- С этим всё ясно. – Отпустите её. – С Сергеевым пусть сама разбирает-ся.
- Да он меня убьёт или просто бросит! Может не говорить ему?
- Не скажете вы, скажу я. Он должен знать с кем встречается. Ему ре-шать, как жить дальше.
- Всё понятно! Менты и есть менты!- фыркнула девица, выходя из ма-шины и хлопнув дверцей.
- Катюша, милая, как ты? Спасибо тебе за всё! Ты храбрая девушка, но объясни, почему же ты всё время поворачивалась к нему спиной?
- Я жуткая трусиха и мне хотелось, чтоб всё быстрее закончилось. Вот я и давала ему возможность действовать. Я ведь знала, что вы рядом и не ос-тавите меня.
И тут Катя неожиданно для всех заплакала. Все с сочувствием смотрели на неё. Доктор прижал Катю к себе, гладил по растрепанным волосам и пы-тался успокоить:
- Всё, всё, девочка моя. Всё позади. Успокойся. Глотни-ка спиртику. Это тебя расслабит. Тебе станет легче.
Он быстро плеснул спирт в мензурку из флакона, который вынул, рас-крыв свою сумку. На удивление, Катя взяла протянутую мензурку и залпом выпила всё, что в ней было.
Слава посмотрел на меня и жестко произнёс:
- Посмотрел? Ты ведь этого хотел? Я ведь не понял, почему ты спраши-вал о времени нападений. Ведь всё остальное ты знал. Теперь-то мне  ясно. Понимал, что неспроста спрашиваешь, но не смог додумать сразу. Всё! Про-должения не будет. Свободен! С тобой я поговорю позже! До встречи!
Могу себе представить, какой это будет разговор! Я, молча, как поби-тая собака, отправился восвояси. Никто из присутствующих ничего не поняли, но за разъяснениями к Воронину обратиться не посмели. Раз начальник так решил, значит так надо.
Рядом с домом в магазине, который уже закрывался на ночь, я купил две бутылки пива и устроился на подоконнике лестничной площадки своего подъезда. Домой идти не хотелось. Ключом от дома я открыл бутылку, заку-рил и с наслаждением впился в горлышко, заглатывая холодный напиток. Думать ни о чём не хотелось. Я просто сидел курил и пил пиво, пил пиво и курил. Никогда в жизни мне ещё не было так стыдно за себя.
В это час в кабинете перед Ворониным сидел очень спокойный, даже несколько заторможенный Доцент. Он подробно, словно давно ждал этого момента, отвечал на вопросы майора.
Слава прекрасно знал дотошных прокуроров и судей. Помнил, что признание не является доказательством вины. Брать на себя преступление вынуждают людей разные причины. Отвести подозрение от любимого человека, увидеть в газете свою фотографию и статью с подробностями деяния, которым он гордится.  Причин много и они разные. Слава скрупулезно собирал неоспоримые доказательства, чтобы ни у прокурора, ни у судей, ни у адвоката  даже сомнений не возникло в виновности Доцента.
Деротологическая экспертиза и  служебная собака подтвердили иден-тичность запаха Доцента и запаха оставленной им на месте преступления  перчатки. Генетическая экспертиза выявила стопроцентное совпадение оценки потожировых пятен на перчатке с волосом, изъятым из постели жертвы и соскобом со слизистой рта Доцента. Это были абсолютные доказа-тельства. Были и косвенные. Все верёвки с мест преступлений были из одной партии, что и верёвка, изъятая у Доцента. Ну и другие мелочи в купе с при-знанием самого Доцента, указывали на его причастность. Ещё болезнь. Экс-перты-психиатры свяжут воедино преступления и психическую предраспо-ложенность к ним.
Он тщательно готовился к своим деяниям и, как это часто бывает с ду-шевно больными людьми, не связывал их со своим заболеванием.
Мотив оказался по-книжному банален. Месть за самого себя.
Петя рос в благополучной, интеллигентной семье. Отец и мать стара-лись отгородить своё любимое чадо от влияния сверстников и двора. Музы-ка, репетиторы, английский язык, бассейн, элитная школа, поступление в Университет. Они старались дать ему прекрасное образование, но своими заботами полностью отгородили мальчика от реальности и сделали его без-защитным от любого зла.
Когда умерла мать и в скором времени погиб отец, Петя тяжело пере-живал эти трагедии, но по накатанному пути продолжал жить и учиться. Он твёрдо запомнил наставления родителей, что учёба – главное в жизни. Петя проявлял невероятные способности в науке.
В это тяжёлый для него период нашлась случайная утешительница. Молодость и любопытство сделали свое дело и, на короткое время, он ока-зался в её постели.
Первый опыт любви стоял ему всей дальнейшей жизни. Он понял, что эти встречи утешения ему не принесли, а принесли вполне определённую болезнь. Смерть родителей, неудачная вязь и, как следствие, постыдная бо-лезнь, всё это навалилось на его раненную наследственностью психику. Про-изошла катастрофа. Внутренний мир Пети не смог противостоять обрушив-шимся на него обстоятельствам.
Полученную гонорею он излечил, но от чувства унижения, обиды, не-нависти к женщинам, душевной боли избавиться не смог. Психика надломи-лась и в его сознании постепенно разрастался всепоглощающий план мести, к которому он бессознательно, но упорно готовился. Потребовался не один год для полного расцвета картины болезни. Дальше всё развивалось по за-конам психиатрии. Период ремиссии – он нормальный человек. Период обострения – он ищет женщину, похожую на его несостоявшуюся любовь. Он был запрограммирован, как выразился Сергей, на месть всё равно какой женщине, лишь бы похожей на ту, первую.
Он всё продумал до мелочей и никогда не отступал от своего плана действий.
Всё это Доцент спокойно, без принуждений рассказал Славе. Тот дал ему подписать протокол и вызвал конвоира. Уходя в камеру, уже в дверях Доцент спросил:
- И все-таки, как вы на меня вышли?  В чём была моя ошибка? Где я ошибся и привлек к себе внимание?
- Вы всё учли, кроме одного – преступник всегда оставляет хоть какой-нибудь след. И вы не учли, не придали значения встречи с врачом скорой помощи, который оказался очень проницательным человеком.
- Но, причем здесь доктор?
- Вы считаете себя умным и предусмотрительным, вот и подумайте об этом. У вас будет достаточно свободного времени. – Проговорил Воронин и обратился к конвоиру: - Уведите!

***
Я вошел в квартиру и сразу нарвался на приветствия  жены:
- Явился! Весь телефон оборвали! Звонила раз шесть твоя Ирина, ка-кой-то  Виктор и Анатолий. Все просили перезвонить! А твой Слава не зво-нил. Постой, а где же ты был? От тебя спиртным разит!  У Юлия, что ли?- Без перерыва задавала она вопросы.
Оставив её любопытство без внимания, я направился на кухню.
- Ужин в холодильнике. Забери с собой телефон, а то опять будет трез-вонить! Я пошла спать.
Впервые я боялся звонить Славику. Просто не знал с чего начать и по-этому позвонил Анатолию.
- Здравствуй, Толя! Ты мне звонил, мне передали. Что- то серьёзное?
- Серёжа, привет! Да, серьёзное. Впервые. Ведь мы сегодня встреча-лись с Наташей. Послушай, а что у тебя с голосом? Ты какой-то тусклый.
- Не обращай внимания. Просто устал на работе. Наташа тебе рассказа-ла, как мы весело провели ночь в лифте?
- Рассказала. Я так ржал. Она даже обиделась немножко.
- Тебя бы на наше место, смешливый ты наш. Как прошла встреча?
- Я позвонил ей и предложил просто посидеть в кафе. Представляешь, она согласилась! Сказала только, что сможет не раньше, чем через час. Ей надо привести себя в порядок после дежурства. Я готов был ждать сколько угодно, лишь бы она пришла. Встретились, поболтали, а потом я проводил её до дома. И всё. Я правильно поступил, что не стал навязываться к ней в гости?
- Толик из меня в этих делах плохой советчик, но зная Наташу, скажу, что правильно. Она хоть и любит сильных и смелых мужчин, но терпеть не может навязчивости и нахальства.
- Вот! Значит, я угадал! Значит, у меня есть шанс.
- Шанс есть всегда. Просто ты не напирай, но и не давай ей забыть про себя. Ты же помнишь, что у неё пока ещё есть футболист. Ей надо дать время всё взвесить. Да она просто должна понять, нужен ты ей или нет.
- Серёжа, ты прости, что я со своими проблемами и в такой поздний час. Получается, что кроме тебя мне и посоветоваться не с кем.
- Толик, дорогой, звони в любое время. Я буду рад за тебя и Наташу, если вы найдёте друг друга. Вы оба этого заслуживаете. Слушай, а где ты со-бираешься встречать Новый год? Осталось всего восемь дней. Не хочешь у меня с моими друзьями? И Наташа будет со своей подругой Лерой.
- Очень хочу! А это удобно? Я ведь хотел предложить Наташе встретить Новый год вместе, но боялся, что она уже занята. А тут такой вариант!
- Всё удобно, всё складывается в твою пользу. Тьфу, тьфу, тьфу! Значит договорились. О времени сговоримся ближе к встречи. Пока, Толик. Рад был тебя слышать.
- Я тоже. Пока!
Вот так вот, мальчик завис, да и Наташе по всему видно не всё равно. А была одна случайная встреча на ночном шоссе. Сколько в жизни случайно-стей становятся нашей реальностью! Вспомнились слова из пени той же Ан-ны  Герман: «и, это, кажется не тайна, что люди с болью и мечтой всегда встречаются случайно на равных грешник и святой…»
«Славке звонить не могу. Позвоню Ирине», - решил я.
Она сразу подняла трубку:
- Славик?
- Ну, конечно, кто же, кроме Славика может тебе звонить в этот час?
- Серёга? Где же ты пропал? Я уже надоела Алине своими звонками.
- Это в точку. Она мне показала бурю в стакане. Но не обольщайся не из-за тебя. Вернее, не только из-за тебя. Что звонила?
- Что у вас случилось со Славой? – ответила она вопросом на вопрос.
- Да, так. Случилось немножко.
- И это ты называешь немножко! Да ты знаешь, что он весь просто сдулся. Всё время говорит о тебе и что-то не договаривает до конца. Я уже напрямик спросила, что ты ему мог сделать плохого. Это на тебя не похоже.
- Ира, сделал. Я сделал такое, за что ненавижу себя теперь. Тебе Слава не рассказывал, как сегодня прошла операция по задержанию нашего мань-яка?
- Сказал, что удалось взять его на месте преступления. Я порадовалась такой удачи.
- И всё? Узнаю Славу. Кремень!
- А, что-то не так? Что случилось? Со Славой?
- Да с твоим Славой всё в порядке
- Не темни! Не с моим, а с нашим? Ты, что уже вычеркнул его из своей жизни?
- О чём ты? Я думаю, это он вычеркнул меня из своей. Понимаешь, я сегодня чуть не сорвал ему всю операцию. Теперь он мне этого никогда не простит.
- Я, кажется, начинаю понимать. Не знаю, что у вас произошло, но чув-ствую, что Славик не в себе. Он пытается говорить о тебе и тут же переводит разговор на другую тему. А хочешь, я скажу тебе, что он говорил последний раз. Он не просил, чтобы я никому не рассказывала, поэтому могу повторить. Хочешь?
- Хочу, но боюсь услышать.
- Он сказал, что наорал на тебя, просто прогнал человека, который столько сделал для него, к которому он всегда сам обращался за помощью и поддержкой, который ни в чём ему не отказывал, который познакомил его со мной. И ещё он сказал, что ты никогда ему этого не простишь. Не думай, что Славик бездушный камень. Я ещё мало его знаю, но ты-то его знаешь лучше и как можно думать о нём плохо?
- Не о нём я думаю плохо, а о себе.
- Знаешь, разбирайтесь сами. Позвони ему, не мучайте себя. Вот уви-дишь, всё обойдется. Звони! Если ты не сделаешь этого сейчас, дальше будет ещё труднее решиться. Это я тебе, как психолог говорю. Я по Славиному тону чувствую, что он мучается. Ты для него всегда был светом в окошке, единственным близким человеком. Кроме тебя у него никого нет. Я пока не в счёт. Тебе он может простить всё. Или почти всё. Кто-то из вас должен быть в этом случае первым. Звони и спокойной ночи!
Ира повесила трубку. Мне стало вроде спокойнее от её слов, но в душе ещё витали сомнения и страх перед разговором со Славой. «Да, чёрт подери! Позвоню, и пусть всё прояснится сегодня».- Решил я.
На мой звонок Слава сразу снял трубку. Я молчал, не зная с чего начать.
- Что молчишь? Не знаешь с чего начать?- угадал он мои мысли в моём молчании, поняв, что звоню я.- Ну, тогда я скажу.
Ощутив, как напряглись все мои мышцы, приготовившись к самому страшному разносу, я вдруг услышал:
- Ты не забыл, что до Нового года осталось всего восемь дней? Если я приду к тебе с Ирой, ты не будешь возражать?
- Я не буду возражать, если Ира придет с тобой.
Славка засмеялся. Мы говорили, как раньше. Будто ничего не было се-годня. Как незаметно он умел прощать! Как умел забывать не нужное!
- Слава…
- Не продолжай! Мы оба не правы! Давай не будем расшаркиваться и просто забудем об этом недоразумении. Ты согласен?
- Конечно, Слава! Я всегда с тобой согласен.
- Ну, это ещё не аксиома, а теорема, требующая доказательств. А пом-нишь, как ты написал когда-то? Я немножко запомнил:
Я не знаю на свете такого,
Чтоб не сделал бы я для тебя.
Где найдешь ты такого дурного,
Где найдешь ты такого, как я?
Я согрею в суровую стужу,
От жары сберегу я тебя.
Где найдешь ты такую же дружбу?
Где найдешь ты такого, как я?
- Ведь это ты о нас тогда писал. Я запомнил. Слушай, Серёга, я сегодня ужасно устал, да и ты тоже. Давай спать. Увидимся или созвонимся ещё до Нового года. Спокойной ночи, да?
- Спокойной ночи! – пожелал я ему.
Вот таким был мой Славка. Друг, верный и любимый друг. Он всегда умел найти правильный выход из любого положения и решить проблемы между нами без обид и оскорблений. Всё просто. Стало легко и спокойно. Вот теперь и я ощутил, что смертельно устал и жутко хочу только одного – спать. Побрёл в спальную, разделся и плюхнулся в постель.





Глава 11.
Смерть на операционном столе.

Что же случилось? Не повезло?
Может судьба мне смеётся назло?
Где же всесильный, царственный Бог?
Не захотел он и не помог.
Пусть виноват я, Бог мне судья!
Где ж притаилась ошибка моя?


Правильно говорят, что с бедой надо переспать ночь. Я привычным маршрутом приближался к своей любимой Лахтинской. Вот спросили бы ме-ня, где мне больше нравится работать, я бы затруднился ответить однознач-но. И Скорая помощь, и НИИ стали для меня родными. И там и там свои пре-лести и свои сложности.  Это всё равно, что спросить, кого из своих детей ты любишь больше. Я врач и где бы я ни работал, я люблю делать своё непро-стое дело.
Когда я вошел в ординаторскую, там была Анна Павловна. Увидев ме-ня, она бодро сказала:
- Привет, коллега! У меня для вас сюрприз. Помните мальчика Колю?
Вы ему уже четыре раза давали наркоз на пластике груди, лица, кистей рук.
Ну, после глубоких обширных ожогов пламенем?
- Конечно, помню. Такое не забудешь! Сколько нервов за один только наркоз! А их было четыре.
- Так вот, сегодня он снова ваш. На этот раз предстоит пластика шеи.
-Анна Павловна! Могли бы взять сами, как заведующая и опытный анестезиолог!
- Положим опыта у меня вам не занимать, а вот врачи и, главное, мать ребенка просили только вас.
- Это, конечно ласкает, но тревога не исчезает. – Ответил я и ушёл пе-реодеваться.
«Надо зайти к ребёнку, взглянуть перед наркозом»- решил я и спустился в ожоговое отделение.
В коридоре мы встретились с Юлием.
- Привет! Сегодня ты с нами на операции? – спросил он.
- Я.
- Тогда я спокоен. До встречи!
Войдя в палату, я увидел лежащего Колю. Рядом с ним сидела его ма-ма. Женщина встала и подошла ко мне.
- Мне сказали, что вы будете давать наркоз моему сынку. Я так этому рада, ведь вы уже его знаете и четыре раза помогали в операции. Я верю в вас. Верю, что всё закончится хорошо. Все пугают меня, что операция очень сложная, особенно наркоз. Вы ведь справитесь, правда?
Она с надеждой смотрела на меня. В глазах читалась такая тоска, такая печаль. Ей ничего не оставалось, как верить врачам и молиться за сына. Сама она была бессильна помочь.
- Мы сделаем всё, как надо. Успокойтесь и не волнуйте сына перед операцией.- Постарался успокоить её я.
- Привет, Коля! Ты готов к бою?
Коля узнал меня и улыбнулся. Это был много переживший в свои две-надцать лет ребёнок. Он горел в деревянном собственном доме вместе с пьяным отцом. Отца спасти не удалось, а вот Колю вытащили соседи с тяже-лейшими ожогами и его удалось спасти. Теперь остались грубые, уродливые рубцы на местах ожогов.
Вокруг рта рубцы, которые деформировали губы и превратили сам рот в узкую, плохо открывающуюся щелочку. Подбородок рубцами прирос к грудной клетке. Голова не поворачивалась и лицо не поднималось. По прав-де говоря, здесь надо было делать трахеостомию и интубировать через неё, а не через рот, как обычно. Но трубка в области операции будет мешать хи-рургам во время манипуляций на шее. После операции трахеостома по раз-ным причинам не способствует приживлению кожных трансплантатов.  Это приведёт к их отторжению. Случай просто редкий и сложный не столько для операции, сколько для обеспечения наркоза.
- Ну, жду тебя в операционной. Не волнуйся. Все будет хорошо, как всегда.- Подбодрил я Колю и поднялся в оперблок.
Подготовка к сложной операции шла полным ходом. Аля подключила аппаратуру к баллона с кислородом и закисью азота, подготовила необхо-димые для наркоза медикаменты и инструменты.
-Аля приготовь проводники. Придется интубировать с их помощью. – Распорядился я. 
  Колю ввезли в операционную. Пока его готовили к наркозу, я вышел на лестницу покурить. Курил, а внутри чувствовал какой-то холодок, беспокойство. Вроде уже не сосчитать сколько пациентов прошли через мои руки. Каждый раз волнуюсь, но сегодня как-то по-другому.
Я вошел в операционную. Хирурги уже вымылись и ждали начала нар-коза. Коля лежал под капельницей и улыбался, увидев меня.
- Аля, начали!
Аля вводила в вену снотворное, мальчик засыпал. Я, как всегда в нача-ле наркоза,  приложил к его лицу маску, через которую он дышал кислоро-дом. Ребенок уснул. Аля вводила в вену лекарства, необходимые для инту-бации и перевода на аппаратное дыхание.
Лярингоскопом я проник через узкую щель рта в глотку, но запроки-нуть голову ребенка не удавалось из-за рубцов. Голосовую щель не видно.
- Проводник! – Попросил я Алю.
Хирурги молча наблюдали за моими действиями. Здесь они не помощники.
Осторожно нащупав вход в гортань пальцем одной руки, другой рукой  я стал вводить проводник за голосовые связки в полость гортани. На мое счастье проводник свободно проник куда надо и по нему я ввел интубационную трубку, удалил проводник и подключил Колю к дыхательному аппарату.
Хирурги облегчённо вздохнули и подошли к операционному столу.
Всё это время мальчик лежал с выключенным медикаментами дыха-нием и поэтому я сразу дал поток кислорода, а потом подключил наркотическую смесь.
Обычные люди, даже врачи далекие от моей специальности, не видят ничего сложного в нашей работе и не представляют, какие неожиданности, опасные для жизни больного она в себе таит. Анестезиолог всегда готов к этому. Многие считают: великое дело – ввели что-то в вену, вставили в рот трубку, к ней подключили аппарат и наркоз пошёл! Вот другое дело - хирург!
У него тяжёлая работа, после которой виден результат. Наш результат не ви-ден. Это, как за обеденным столом, когда хозяйка подает разносолы. Аппе-титно выглядит, пахнет заманчиво, есть вкусно, а вот сколько труда, сил и любви вложила хозяйка, готовя пищу, никто не задумывается. Наш труд и не увидеть, и не понюхать, и не попробовать. Уходя из операционной, хирурги иногда забывают даже спасибо сказать анестезиологу.
Хирурги уже приготовились обрабатывать операционное поле, как противно и однотонно запищал монитор.
- Сергей Александрович, остановка! – испуганно вскрикнула Аля.
В операционной все с удивлением и ужасом смотрели на меня.
Да, сердце мальчика перестало биться. Думать о причине было некогда.
Я отдавал команды Але, она их моментально выполняла. Я приступил к за-крытому массажу сердца. Аппарат дышал за ребёнка.
- Всё отключи, оставь только кислород! Адреналин, атропин, хлористый в вену! Подключи к капельнице раствор соды!
Я продолжал делать массаж сердца, Аля выполняла все мои требова-ния, но сердце не хотело подчиняться и стояло намертво.
- Дефибриллятор!
Аля подключила дефибриллятор.
- Всем от стола! Три тысячи, Аля! Разряд!
Ребенок дернулся, но на мониторе видна только прямая линия без всяких признаков сердечных сокращений.
Я продолжал массаж сердца. В операционной стояла мёртвая тишина. Слышался только мой голос и механические вздохи дыхательного аппарата.
- Аля, ещё раз разряд! Пять тысяч!
Здесь Аля почему-то замешкалась у кислородного баллона, но потом вернулась к дефибриллятору.
- Быстрее, Аля!
Снова разряд.
- Сергей Александрович, пошли сокращения!- радостно отметила Аля.
Да, редкие сокращения становились всё чаще. Сердце ответило и зара-ботало самостоятельно.
- Введи еще раз адреналин с атропином и хлористым. Потом предни-золон девяносто милиграмм.- попросил я, прекратив делать массаж сердца.
Хирурги, поняв, что ни о какой операции не может быть и речи, вышли из операционной. Вошли Анна Павловна и Елизавета Васильевна. Посмотре-ли на нас с Алей сочувственно и, молча, удалились. Мы остались с Алей вдвоем рядом  с Колей. Сердце работало, давление, хоть и низкое, но было, а сознание не возвращалось.
Я был благодарен, что в такую минуту никто не лез со своими совета-ми. Все понимали, что я делаю всё возможное.
Мы уже несколько часов с Алей, по очереди меняя друг друга, сидели в операционной с Колей. Дважды я пытался отключить его от аппарата и дважды он тут же начинал синеть. Самостоятельное дыхание не восстанавливалось. Сознание по-прежнему отсутствовало. Аля укутала мальчика в одеяло, ноги обложила тёплыми грелками. В глаза она каждый час закапывала физиологический раствор, чтобы не сохла роговица.
В пять часов вечера, перед уходом домой в операционную поднялась Глафира Сергеевна и с Анной Павловной подошли взглянуть на мальчика.
- Что, как он?- спросила Глфира Сергеевна.
- Жив, но в коме. Сознание отсутствует, самостоятельного дыхания нет.
- До завтра! Желаю удачи вам всем! Держитесь.
Они вышли из операционной. Через несколько минут я услышал голос Глафиры Сергеевны из ординаторской:
- Это главный врач с Лахтинской. Мы закрываемся для скорой до утра по техническим причинам. Из области перевели крайне тяжёлого обожжён-ного ребенка, в операционной началась многочасовая сложная операция. Вся дежурная бригада занята.
Видимо её спросили, можно ли везти в травмпункт, потому что я услы-шал:
- В травмпункт можно до одиннадцати вечера.
« Спасибо. Она взяла на себя ответственность солгать, давая нам воз-можность не отвлекаться на поток новых пострадавших. Да дать возмож-ность просто прийти в себя».- Мысленно поблагодарил я главного врача.
Юлий, как обычно дежуривший с нами, постоянно заглядывал в операционную и, скорбно постояв, уходил. В конце концов, он просто перебрался в нашу ординаторскую, чтобы быть рядом.
В шесть вечера в операционную вошел курсант Витя. Видно ему уже всё рассказали Юлий с Кларой.
- Сергей Александрович, здравствуйте! Я звонил вам, но не мог застать вас дома и приехал без разрешения. Ничего?
- Ничего, Витёк. Ты уже всё знаешь? Тогда присоединяйся к нам. Или нет. Пойдем, я сначала покормлю тебя. Ты же с учёбы.
Он без возражений пошёл следом за мной в наш закуток для переку-сов. Поставив на плитку кастрюлю с остатками обеденного борща, я раство-рил себе кофе и закурил свои папиросы.
- Разогреется, налей себе сам. Все уже пообедали.
- Сергей Александрович, всё хочу спросить, а почему вы курите простые папиросы?
Я улыбнулся и ответил:
- Не из экономии, Витёк. Привык, а привычка вторая натура. Просто в институте нас направили на практику в Вологодскую область, а там кроме махры и папирос ничего не было. У нас даже девчонки курили махорку. По-том, в городе, попытался вернуться к сигаретам, но не получилось.
В дверях показался Юлий с Кларой.
- Чувствуем, знакомым запашком потянуло. Решили присоединиться. Ничего, что нарушим ваше уединение?- ворковал Юлий.
Виктор, дохлебав свою порцию борща, спросил:
- А можно я тоже с вами покурю?
- Валяй! – разрешила Клара.- Ты ведь теперь почти член коллектива.
- Сергей Александрович, а можно у вас узнать …
Он не успел продолжить, как вбежала Аля:
- Сергей Александрович, у него судороги!- и убежала обратно. Все рва-нули за ней. У Коли отмечались судорожные подёргивания конечностей.
- Ребята, это за счет гипоксии* мозга. У него развивается отёк мозга. – Констатировал я. – Аля, введи реланиум и подключи маннитол капельно. Виктор ты сможешь поставить мочевой катетер?
- Смогу, я уже ставил два раза.
Он надел стерильные перчатки и принялся за дело.
После реланиума судороги прекратились. В операционной остались Аля и Виктор. Мы ушли допивать свой кофе и докуривать.
Настроение у меня пошло на спад. Говорить не хотелось. Я понимал, что всё катится под откос и прогноз для жизни мальчика плохой. Теперь меня свер-лила мысль – что же всё-таки произошло? Почему остановка сердца? Я ушёл в ординаторскую и просто прилёг на диван с закрытыми глазами. Моя брига -
да понимала моё состояние и с сочувствием смотрела мне в след.
В коридоре послышался голос Юлия:
- Ну, куда ты прёшь? Дай ты человеку побыть одному, собраться с мыслями!  У него же такие неприятности!
Голос  Виктора:
- Я только хотел доложить, что в мочевом пузыре нет мочи. – Виновато
отозвался он.
- От того что ты сейчас доложишь, моча не появится. Скажешь об этом позже, когда он сам выйдет. Пошли с нами допивать кофе, исполнительный ты наш.
- А мне казалось, что нельзя оставлять человека одного со своими мыслями.
- Крестись, когда кажется! Это в психиатрии нельзя, а Серёга нормаль-ный мужик. Идём, идём.
Голоса стихли. Я подумал, что Виктор прав. Нельзя уходить в себя. Так можно потерять контроль над ситуацией. Встал и пошел к ребятам в закуток.
- Серёга, может кофейку? – заботливо спросил Юлий.
- Не откажусь. Всё равно сегодня ночь не спать. Витёк, что ты говорил в коридоре? Нет мочи в пузыре? Так всё закономерно. От гипоксии стадают все органы и почки неприменно. Развивается почечная недостаточность. Бу-дет заканчиваться маннитол, введём ещё мочегонное. Лазикс, например.
- Пойду-ка я сменю Алю. – Решила Клара.
- Тогда передай ей, чтобы она организовала холод к голове и поставила сто грамм четверть процентного новокаина капельно.
- Насчёт ста граммов это ты к месту заметил. Клара!- подмигнул ей Юлька.
Вдруг Виктор, слегка покраснев, быстро сказал:
- Не надо, я тут принёс бутылку водки. Большую, всем хватит.
- Ладно. Всё передам. Витёк, а ты плавно и не навязчиво вливаешься в наш коллектив.
- А зачем новокаин внутривенно?- спросил Виктор, когда Клара ушла.
- Он в умеренных дозах снимает спазм почечных капилляров и улучшает почечный кровоток. Может, поможет?- объяснил я.
Было половина одиннадцатого вечера, когда в ординаторской раздал-ся телефонный звонок. Юлий вышел и скоро вернулся.
- В тавмпункт скорая все-таки привезла ребенка с переломом голени.
Пойдёшь со мной? – обратился он к Виктору.
- Пойду.
Они ушли, а пришла Аля.
- Я всё сделала, как передала Клара. Может сделать салатик из поми-доров с огурчиком. К нему у меня селёдочка принесена из дома. Уже гото-вая. С лучком, под майонезом.
- Давай, я ведь сегодня ещё и не ел ничего.
Через сорок минут вернулись Юлий с Виктором.
- Витёк молодец! Сам наложил гипс. Я ему только помогал.
Виктор довольно улыбался такой похвале.
- Сергей Александрович, у нас сейчас идёт цикл травматологии. Препо-даватель сказал, что, если вы дадите справку о моем посещении детской травмы, он зачтёт мне это, как практику. Только надо указать при каких ма-нипуляциях и операциях я присутствовал и что делал сам. Тогда мне не надо будет посещать практику в Академии. Я лучше к вам буду ходить. Можно?
- Витя, я всё тебе напишу и подпишу у главного врача. Ходи к нам, мы рады такому помощнику. – Разрешил я.
- А, где твой приятель Василий? -  Спросил Юлий.
- Да у него -  личное. Его больше девушки интересуют.
- Так возраст такой. Думаешь, нас девушки не интересовали в своё время?
- Я так не думаю, хотя бы потому, что вы оба женаты и детьми обзаве-лись.
- Всё готово! Ужинаем, чем бог послал! – пригласила всех Аля.
Витя принёс припасённую бутылку и все принялись раскладывать салат по тарелкам. Юлий разлил по стаканам водку и предложил:
- Давайте, за мальчонку, чтоб бог помог ему и нам с вами!
Все выпили и закусили.
- Ночь длинная предстоит и тяжёлая. Я предлагаю меняться у постели Коли по очереди. Каждый по часу. Первым пойдёт Сергей. Ему легче оценить состояние мальчика и дать нам указания. Согласны? – предложил Юлий.
Конечно, все были согласны. Я пошёл сменить Клару.
Всё было без изменений. Сознание отсутствовало, самостоятельного дыхания не было, давление низкое. Плохо. Ещё хуже то, что по мочевому ка-тетеру совсем не отходила моча – почки не работали. Зрачки расширились, а это явный признак кислородного голодания головного мозга.
Я добавил в капельницу допамин, чтобы поднять давление. Вздыхал дыхательный аппарат, попискивал монитор, капала равномерно капельница с растворами. Готовые к работе рядом стояли дефибриллятор, столик с ме-дикаментами и инструментами. Жизнь ребёнка поддерживалась искусствен-но.
Надолго ли? А вдруг случится чудо? Вдруг вернётся сознание и появит-ся дыхание? Я надеялся, но надежда всё дальше отдалялась и становилась всё более призрачной.
Проходили часы, мы меняли друг друга. Только в состоянии Коли всё оставалось по–прежнему безнадёжно. Никто не хотел говорить об этом вслух и продолжали бороться за жизнь маленького человечка. Я всё явственнее ощущал свою вину и это не давало покоя.  Что сделал не так? Что пропустил, не заметил? Эти вопросы постоянно мелькали в моей раскалывающейся голове.
Часто заходил Юлька, когда была моя очередь сидеть с Колей.
- Ты как? – Спрашивал он постоянно.
Он уже не спрашивал о мальчике, а беспокоился обо мне. Это говорило лишь о том, что он смирился с предстоящей утратой и потерял всякую надежу. Это злило меня, выводило из равновесия, но вступать в споры не было сил.
Уже пришла на смену Клара. Я вошел наш столовый закуток. Было страшно накурено. Юлий, Виктор и Аля спали, положив головы на стол и в неудобных позах. Только я  Сделал пару затяжек из папиросы, как вбежало Клара:
- На мониторе прямая линия! Он умер! – Орала она.
Все тут же проснулись и бросились в операционную. Да. Это была кли-ническая смерть, по сути уже биологическая*. Я действовал как включенный робот. Массаж сердца, укол в сердце, удар током дефибриллятора. И снова и снова. Аля покорно выполняла мои команды. Остальные с сочувствием и пониманием моего состояния, молча наблюдали за происходящим.
Через двадцать минут, поняв, что меня пора останавливать Юлий за-орал и все вздрогнули:
- Хватит! Он уже давно мёртв! Прекрати! Это бесполезно!
Его крик, как удар пощёчены в момент истерики, вернул меня к про-изошедшей реальности. Я молча отключил бесполезный теперь дыхатель-ный аппарат, посмотрел на часы, чтобы констатировать время наступления смерти. Часы показывали пять часов и пятьдесят пять минут утра. Выполнив это формальности, я ушёл в ординаторскую, чтобы подробно всё зафиксиро-вать в истории болезни.
Аля и Клара принялись убирать операционную. Юлий с Виктором пе-реложили Колю на каталку, прикрепили к ноге бирку с фамилией, диагно-зом, временем наступления смерти, накрыли простынёй и увезли безжиз-ненное тело в морг.
Я в ординаторской заполнял историю болезни. Аля сидела за другим столом и доделывала карту анестезиологического наблюдения. Вошли Юлий с Виктором и молча сели на диван. Царила гнетущая тишина. Закончив работать с историей болезни, я уставился на своих коллег.
- Послушай, Серёга, ты должен понять, что ни в чём не виноват. Вино-вата жизнь, которая несправедливо, по-чёрному распорядилась судьбой ре-бёнка.- Начал Юлий.
- Не продолжай,- попросил я. – у меня и так слёзы на подходе. Пойдёмте лучше выпьем за несчастного ребенка и его маму. Вряд ли это мне поможет, но хоть отвлечет от тяжёлых мыслей.
Все перешли в наш закуток. На столе дожидалась незаконченная бутылка водки. Виктор разлил всем по четверть стакана и убрал пустую бу-тылку под стол. Мы молча выпили и Виктор вдруг сказал:
- Сергей Александрович, нам на истории медицины рассказывали, что кто-то из мудрецов древности говорил, что у каждого врача есть своё ма-ленькое кладбище.
- Ты добрый и хороший парень, но пойми, что любому врачу не хочет-ся, чтобы на его маленьком кладбище появлялись новые могилы. Я не ис-ключение. Каждая смерть уносит с собой и частичку жизни доктора. Это не-избежно. Я всё понимаю, но всё равно не легче.
Время бежит неумолимо. Уже половина девятого. Выпив кофе, Витя простился с нами и уехал на учёбу. В закутке остались плакать подружки Аля и Клара, а мы с Юлием спустились в зал на врачебную конференцию.
Выслушав мой отчёт, Глафира Сергеевна спокойно сказала:
- Все свободны.  Сергей Александрович, зайдите ко мне с историей бо-лезни мальчика.
В напряжённой тишине врачи покидали зал. Никто не хотел бы ока-заться на моём месте. Я пошел в кабинет главного врача.
- Ты только не казни себя,- начала Глафира Сергеевна.- Все когда-нибудь были или будут в твоей ситуации. У меня у самой не раз погибали де-ти и я понимаю, как это трудно пережить. Утром я звонила главному анесте-зиологу города профессору Ваневскому и он согласился просмотреть доку-менты и дать подробную рецензию на твой случай. Как только получу заключение патологоанатома, сразу поеду к нему. А пока иди домой и отдыхай. На понедельник я назначу ЛКК и попрошу, чтоб Ваневский тоже выступил.
- Глафира Сергеевна, мне нужна характеристика. Возможно, я перейду на другую работу.
- С ума сошёл? Это ты из-за смерти ребёнка? Даже не думай!
- Нет, просто совпало. Мне ещё до этого предложили работу в ГУВД.
- Понимаю. Зарплата?
- И это тоже. Вопрос ещё не решен. Там длительный процесс проверки. Может ещё  не подойду, да и у меня будет время подумать.
- Конечно, я подпишу, не имею права не подписывать, но жаль, если ты уйдешь! Мы все к тебе привыкли и считаем своим в доску. Пусть Анна Павловна подготовит и принесёт ко мне на подпись.
В оперблоке я переоделся и, попрощавшись со всеми, пошел к выходу.
- Сергей Александрович, до свидания! Постарайтесь не уходить в себя.
Мы вас ждём и любим. – Попрощалась Анна Павловна.
- Анна Павловна, вас хотела видеть Глафира Сергеевна.
Мне не хотелось говорить о своей характеристике. Не было желания объяснять всё. Пусть главный врач скажет сама.
Попытавшись открыть дверь своей квартиры, я понял, что она заперта изнутри. Позвонил. Дверь открыла Алина.
- Вот так сюрприз! Почему не на работе?
- Не всё тебе сюрпризы устраивать! Я отпросилась и скоро  с детьми уеду к брату. Сегодня пятница и мы пробудем там до воскресенья. Дети хоть на воздухе погуляют.
- Хорошо. Я рад за детей.
Брат Алины жил вдвоём с женой за городом. Надо отдать им должное, они всегда с радостью и хлебосольно принимали наших детей. Да и маль-чишкам там нравилось. Своих детей у них не случилось. Их отъезд был как нельзя кстати. Мне совершенно не хотелось ничего рассказывать Алине и тем более не хотелось, чтобы она видела меня в угнетённом состоянии. Тер-петь не могу её назойливых выпытываний.
- Будете уезжать, толкни меня. Я пойду и посплю после дежурства.
Я лежал с закрытыми глазами и, дожидаясь, когда же сон одолеет ме-ня, думал: « Почему так получилось, что все неприятности свалились на меня сразу. В конце декабря. Перед Новым годом. Что за странная судьба? Она, наверное, забыла, что неприятности следует распределять равномерно, чтобы они периодически напоминали людям о том, что жизнь полосатая. Забыв на целый год обо мне, судьба послала всё сразу под конец года».
  Незаметно я все-таки уснул, но сон был тревожным, с обрывками ми-нувших событий. То мне снился рассерженный Славка, то я видел безжиз-ненное лицо Коли, то умирающего от ожогов пламенем тёзку-Серёжу.
Жена и не подумала меня разбудить. Тихо собрала детей и уехала.
Вроде я поспал, но сон не принёс облегчения и я чувствовал себя разбитым.
На часах было половина пятого. Войдя в кухню, я закурил и растворил себе кофе.
То, что происходило, помимо моей воли пока я спал, мне было не ве-домо. А происходило следующее. Днём на Лахтинскую вернулся Виктор и зашёл прямо в ординаторскую ожогового отделения.
- Юлий Михайлович, можно вас?
Юлий вышел в коридор.
- Тебя отчислили что ли? Конечно за пьянку.- Пошутил он.
- Юлий Михайлович, я вот, что подумал. Не должны мы сейчас остав-лять Сергея Александровича одного.
- Согласен. А ты-то причём?
- Не обижайте меня. Я ведь специально приехал, чтобы попросить вас со мной съездить к нему. Я бы и сам поехал, но не знаю адреса, а с вами всё же сподручнее.
- Ты даёшь, парень! Откуда такая забота?
-Вы не поверите, но я очень привязался к нему и мне больно смотреть, как он страдает.
- Хочешь, чтобы он страдал в компании? В общем, ты прав. Давай по-едем. Только я сделаю один звонок, подождешь у нас в ординаторской?
- Конечно! Я знал, что вы согласитесь. Насколько я понял, вы ведь дру-жите давно.
- Проходи и располагайся меня ждать.- Подтолкнул Юлий Виктора к двери ординаторской.
- Это наш с Колосовым юный друг Виктор.- Представил Юлий курсанта Лилии Борисовне.
- Проходите, не стесняйтесь.- Радушно пригласила она Виктора.
Юлий набрал номер Славы Воронина.
«Только бы он был в кабинете, а не где-нибудь в командировке!» -Мысленно просил Юлий неизвестно кого.
К радости Юлия отозвался сам Воронин.
- Слава, это Юлий!
- Узнаю, старого приятеля! Чем порадуешь?
- Слава, ты Серёгу любишь?
- Юлий, ты не заболел? Что за вопрос? Ну, люблю.
- Значит, ты обязан ему помочь!
- Только не говори мне, что этот урод опять куда-то вляпался!
- Слава мне кажется, что ему сейчас очень плохо одному. У него сего-дня на операционном столе умер ребёнок. Ты можешь понять, что он сейчас переживает? Мы тут решили поехать к нему домой и попытаться хоть как-то отвлечь Серёгу.
- Послушай, Юлька, я ничего не знаю. Это очень серьёзно? Скажи, в этом виноват Серёга? Его могут отдать под суд?
- Да ни в чём он не виноват. Разве в этом дело? Просто у него на столе умер ребёнок. Он, конечно, винит только себя.  Назначена ЛКК на понедель-ник. Так ты приедешь или нет?
- Я приеду, как только освобожусь. Обязательно. А с кем ты-то едешь?
- Увидишь! Твой Славка умеет обзаводиться новыми друзьями. Мы с тобой уже устарели! Так, встречаемся у него дома. Пока!
- Да подожди ты! А что это такое твое Ка-Ка-Ка?
- Чудесная аналогия! ЛКК – это Лечебно- контрольная комиссия. На ней разбирают все случаи смерти или обсуждают коллективно непонятные вопросы по лечению и диагностики сложных больных.
- Понял я. Ждите!
Лилия Борисовна с интересом прислушивалась к разговору и сказала:
- Это вы правильно решили! Я бы поехала с вами, но Сергею будет проще отрешиться от всего в мужской компании.
Юлий и Виктор вышли и направились ко мне, конечно же, через мага-зин.
- Юлий Михайлович, а с кем вы сейчас говорили и кто должен ещё приехать.
- Очень хороший человек. Серёгин саамы близкий друг. Ну и мой тоже. У нас ведь всё общее, кроме женщин. Он тебе должен понравиться. Только предупреждаю,  что он мент.
- А я и не собираюсь творить что-то противоправное!
- И это правильно! Поехали!
Около шести вечера раздался звонок в дверь. Я никого не ждал и не-охотно пошел открывать. К моему удивлению на пороге стояли Юлька и Вик-тор.
Прямо с порога Юлий начал балагурить:
- Привет! Вот привёз тебе нашего сына полка! Не прогонишь? Всё пла-кал и плакал, чтоб я взял его с собой. А мы тут гостинцев тебе накупили. А где твоё беспокойное семейство?
- Да остановись ты! Не тарахти! Раздевайтесь и вываливайте всё, что притащили на кухне. А семейство умотало к брату жены на все выходные.
Мы прошли в кухню. Юлий выставил две бутыли водки и несколько бутылок пива на стол.
Я удивленно уставился на него.
- Справимся. Завтра выходной у всех, кроме сына полка. Ему на учёбу и по сему – суждено ему пить гомеопатическими дозами.
- Я согласен. Мне просто и так приятно быть в вашей компании.
На столе появилась и закуска, приобретенная в кулинарии.
- А вот это вы зря. Юлька, ты же знаешь, что у меня всегда есть чем пе-рекусить, да и выпить тоже. При всех своих “достоинствах”, жена умеет гото-вить консервы, маринады и другую вкуснятину. Ну, давайте начнем пиро-вать? Только вот повод, какой? Рассаживайтесь!
- А мы без повода. Не алкоголизма ради, а дабы не отвыкнуть!- Пошу-тил Юлий.
Только мы разлили водку по рюмкам, как раздался частыми, коротки-ми звуками, требовательны зов звонка в дверь. Так звонил только Славка.
- Это Слава, - доложил я и пошел открывать дверь.
- По запаху, что ли чуешь? – удивился Юлий.
- По звуку, - ответил я, открывая дверь.- Привет, Слава! А у меня гости.
- Привет! Рад, что мы с компанией. И кто же наши гости?- раздеваясь, поинтересовался он.
Войдя в кухню, Славка вытащил бутылку водки.
- О! Это уже перебор! Головная боль на утро обеспечена!- застонал я.
- Ты закусывай анальгинчиком! Здорово, Юлик! Здравствуйте, товарищ курсант. Не имею честь знать ваше имя.
Оробев от вида майорских погон, Витя смущенно произнес:
- Меня зовут Виктор, - и пожал протянутую руку.
- Приятно, а я Слава. Послушайте, он со всеми такой официальный? Предлагаю выпить на брудершафт! Только без засосов!
- Не порти нам сына полка! – парировал Юля.
- Да он младше нас всего- то лет на десять! Пусть будет братом полка! Это приказ!  Согласен быть братом?
- Согласен, товарищ майор.
- О, как всё запущено, братцы! Надо исправлять! За приёмного брата!
Мы выпили.
- Теперь, повторяй за мной: Сергей, Юлий, Слава. – Учил он Виктора, четко указывая на каждого.
Тот послушно повторял за ним наши имена. Слава обратил внимание на отсутствие моей семьи.
- Твои-то скоро будут?
- Скоро. Послезавтра. Соскучился?
Я догадался, что Слава здесь не просто случайно. Юлька, конечно, ему всё разболтал. Я был благодарен им за то, что они примчались, за то, что они даже не пытаются утешать меня и напоминать о трагедии. Мне было просто тепло с ними. Когда друзья рядом, то и беды кажутся как-то мельче. Ребенка этого мне никогда не забыть, его имени, фамилии, его лица. Я все последующие годы помнил его. Периодически образ Коли всплывал у меня в памяти, как укор на всю мою жизнь. Всё притупляется. Уже не будет такой боли, какая сверлила меня сейчас, но из памяти это никогда не сотрётся. Когда я вспоминал его в дальнейшем, на глаза тихонько наворачивались слёзы. И с годами всё чаще.
А сейчас боль оставалась со мной, но в присутствии близких и всё по-нимающих друзей, она переносилась легче.
- Послушайте, а давайте в это воскресенье погуляем по городу? Все вместе. Я приглашу Ирину, Юлий возьмёт свою жену, Витя тоже с кем-нибудь придёт. Эрмитаж, Медный всадник, Петропавловская крепость, кафе на Невском. Как вы?
-Ну, с казематами, я бы подождал до следующего раза, а всё остальное приемлется, - грустно пошутил я.
Юлий улыбнулся понятному для него моему чёрному юмору, а Слава пристально посмотрел на меня, но ничего не сказал
- Я с радостью! – быстро согласился Витя. – Только мне не с кем прихо-дить! Одного возьмёте?
- Как не взять? Брат полка всё же! – подхватил предложение Юлий.
- Ну, тогда я приглашу ещё одного нового друга, а он придёт с Наталь-ей.
- Не понял! Ещё один сын полка? – удивился Слава.
Юля тоже с вопросом во взоре уставился на меня.
- Скорее он сын твоего полка, Слава! Он тоже мент, только ещё зелё-ный.
- Ты нас всех удивляешь. Это все твои новогодние подарки? Или ты ещё приготовил?
- А причём тут Наталья и наш новый друг? – вопрошал Юлий.- И как тут наша Ирина связана со Славой? Или я пропустил всё самое интересное?
Я остановил поток вопросов:
- Вот в воскресенье всё и узнаете. Давайте лучше за нас и наших новых друзей!
Мы сдвинули рюмки в хрустальном звоне и дружненько выпили.
- Витя, представляешь, каков! Под его влиянием мы уже заочно при-нимаем в друзья незнакомых людей.
- Это потому, что вы верите друг другу. – Заключил Витя. – а вообще, я заметил, что с Сергеем очень легко. Он умеет слушать и понимать. А ещё он очень доступно всё объясняет, по крайней мере мне. Из него не надо тянуть ответы. Всё четко и понятно. Тебе бы, Сергей, преподавателем работать.
- Тьфу, ты господи. Не приведи!- шутливо перекрестился я.
- Ну, ты и каркнул! Как раз к месту! – возмутился Юлий.
- Извините, я совсем не то имел в виду! – густо покраснел Виктор, по-няв свою ошибку. – Наоборот, я за то, чтоб было всё хорошо и у Сергея и у нас у всех. – Продолжал оправдываться Виктор.
- Все поняли. Что имел, то и ввёл! – отрезал Юлий.
- Ребята, а что собственно случилось? Я понимаю, что старшие братья должны наставлять младшего брата, но нежно, без дедовщины!- Вмешался Слава. Витёк, ты не обращай на него внимание. Он хороший!- Слава приоб-нял курсанта за плечи. – Давайте выпьем за дружбу!
- Этому больше не наливать! – уже шутливо велел Юлий и сам же на-полнил рюмку Виктора.
После очередного тоста Слава попросил меня:
- Может споёшь, что-нибудь новенькое?
- Да, ладно тебе. Он, наверное, устал сегодня, а тут ещё мы навалились.
- Заступился за меня Юлий.
- А что, Сергей ещё и поет? Спой тогда, прошу тебя! – Отозвался Витя.
- А почему бы и не спеть?
Я вышел в коридор и вернулся с гитарой.
- Давай что-нибудь грустненькое, под водочку с соленым огурчиком. – Мечтательно произнёс Слава.
Делаю вид, что не плачу,
Делаю вид - не жалею,
Но для меня это значит-
Жить без тебя не умею!
Мимо пройду – не замечу.
Громко смеюсь я с друзьями.
Что же случилось, ответь мне!
Что не сбылось между нами?
Витёк изумлённо смотрел на меня, забыв поставить рюмку на стол.
А ты идёшь не со мною
И ты грустишь вечерами,
Но ты гордишься судьбою,
Что посмеялась над нами.
В дни, когда были мы вместе
Солнце лучами искрилось.
Жизнь казалась нам песней.
Что же теперь вдруг случилось?
Витёк, наконец, поставил рюмку на место.
Ведь мы сейчас друг без друга
Словно в потёмках блуждаем.
Стала тоска, как подруга.
Мы без любви умираем.
Делаю вид, что не плачу,
Делаю вид - не жалею,
Но для меня это значит-
Жить без тебя не умею!
- Вот всё время спрашиваю, когда ты всё успеваешь?- вопрошал Юлий.
- Вот всё время отвечаю, сам не знаю!
- Я просто потрясён! Даже представить себе не мог, что ты способен на это! – медленно выговорил Виктор.
- Ну, прости, если не угодил! – Засмеялся я.
- Следующее предложение: давайте встречать Новый год той же ком-панией, что будет в воскресенье. Осталось-то совсем не много! Надо ещё ёл-ку купить.- Разошёлся Слава.
- А мне можно с вами? – просительно спросил Виктор.
- Куда ж нам без брата полка?- Заключил Юлий.
Виктор довольно заулыбался и сказал:
- Тогда пьём за хорошую встречу Нового года.
- Пить, так пить, - сказал котёнок, когда несли его топить. - Опять не удержался Юлий.
Все выпили и сразу засобирались по домам.
Ребята ушли, оставив после себя покой и чувство теплоты. Посуду я решил до утра оставить в раковине, пошёл в спальную и, вопреки своим страхам, сразу уснул.



Глава 12.
  Прогулка друзей, вердикт комиссии и снова Скорая.

Люблю тебя, Петра творенье,
Люблю твой строгий стройный вид,
Невы державное теченье,
Береговой её гранит.
( А.С. Пушкин.)

В воскресенье мы, как и договаривались, все встретились у Медного Всадника. Стоял лёгкий декабрьский морозец. Было безветренно. Природа решила подарить нам ясный, погожий денёк.
Все собрались к назначенному времени и только ждали Олега. Наташа оживлённо болтала со своим Ататолием, Славка нежно прижимал к себе до-вольную Ирину, Витёк преданно смотрел на нас с Юлием, который, как и обещал, пришёл с женой Ниной. По всему было видно, что друзья рады со-вместной встрече.
- Толя, ты новый человек в нашем узком кругу и я должен представить тебя твоим новым друзьям. Ребята – это Анатолий, мой и теперь ваш друг, а ещё он персональный друг нашей Наташи.- Я улыбался, знакомя собравших-ся с Анатолием. – А ещё, тем кто за рулём, следует опасаться – он не только наш друг, не просто какой-то мент вроде Славы, а настоящий строгий гаиш-ник!
- Вот так вот взял и просто всё выложил! – Вроде, осерчала Наташа, но при этом крепко взяла Толика под локоть.
Толик радостно пожимал руки мужчинам и приветливо кивал женщи-нам.
Мы, в ожидании разглядывали памятник, и Юлий решил напомнить:
- А вы знаете, что этот камень в народе назвали “Гром-камень”, пото-му, что в него попала молния. Его одобрил сам француз Фальконе, скульптор этого памятника, как постамент, на котором будет стоять этот конь с Петькой.
- Конечно! – проявил свою эрудицию Витёк. – А ещё эту многотонную глыбу волокли на себе сотни крепостных крестьян к Финскому заливу для отправки в Питер.
- Молодец, брат полка! Тебе за проявленное знание истории города положена дополнительная порция спиртного. – Похвалил Славка.
- Ребята, а почему вы Витю зовёте – брат полка? – удивилась Ирина.
- Да потому, что твой Слава посчитал, что для сына полка мы ему маловаты, а вот для младшего брата в самый раз. Поняла? – спросил я.
Все читали надпись на постаменте. Со стороны Адмиралтейства было высечено по-русски :

  ПЕТРУ  перьвому
         ЕКАТЕРИНА  вторая.
Со стороны Сената по- латыни :
PETRO  primo
   CATHARINA secunda.
- А вот и бежит твой, Толик, потенциальный нарушитель – наш водила, кото-рый отзывается на погоняло Олег. – Беззлобно пошутил Юлий.
- Юлька, перестань! – одёрнула мужа Нина.
- Простите, в метро пробки!
- Это ты рассказывай другу-гаишнику Толику! – съехидничал я.
Олег ничуть не смутился :
- Хотите, угадаю? Это, Нина, жена Юлия. Это, Юлий. Его я видел на Лах-тинской. Это, Толя. Его я видел ночью на шоссе. А это, Слава, о котором я много слышал от Сергея и Наташи. Кто же вы прекрасная незнакомка? - Об-раился он к Ирине.
- Просто Ирина. А ты, как я поняла, вещий Олег.
И тут случился непредвиденный и неловкий конфуз. Продолжая объе-диняющее общение, Олег вдруг спросил Наташу:
- Я не спрашиваю, где жена Сергея. Догадываюсь, что ждёт нас дома с детьми. Но, где же твой футболист? Когда же ты нам его предъявишь?
 Он засмеялся в наступившей всеобщей тишине. Наташа растерялась и креп-ко взяла за руку Толика. Зато Слава, как всегда, оставался невозмутимым:
- Не спрашивай, самим бы хотелось на него посмотреть.
Он тут же , чтобы отвлечь друзей и разрядить обстановку, произнёс стихи Пушкина о Медном Всаднике:
Какая дума на челе!
Какая сила в нём сокрыта!
  А в сём коне, какой огонь!
Куда ты скачешь, гордый конь
И где опустишь ты копыта?
- Ну, а теперь, предлагается пешая прогулка до Эрмитажа.- заключил Слава.
Всей толпой, мы вышли на набережную и медленным шагом потяну-лись в сторону всемирной сокровищнице искусств. Наши влюблённые воз-главляли шествие, а я, Юля с Ниной, Олег и наш новый друг, Виктор замыка-ли парад друзей.
Олег виновато спросил:
- Ребята, я, судя по вашим вытянутым рожам, понял, что сказал не то. А, собственно, что не то?
- Олег, ты затронул неприятную для Наташи и Толи тему. – Ответил я.
- И Толи?- Удивился Олег.
- Олег, ты всё-таки, сначала прокрути в уме то, что хочешь сказать, а потом пали. Как говорят, фильтруй базар. Ты ещё не въехал, что между ними назревает нечто большее, чем просто знакомство?
- Ну, я попал! Наташка мне теперь навставляет!
- Да ничего она тебе не сделает! Все забыли и ты забудь! Даже намё-ком не надо возвращаться к этому! Олег, ещё и не такие казусы случаются, не огорчайся! – Вступила в разговор Нина.
- Хорошо, что я ещё никуда не влез! – проговорил Витя.
- Какие твои годы! Ещё влезешь! – рассмеялась Нина.
Нева сверкала на зимнем солнышке сковавшим её льдом.Мы подошли к Эрмитажу и замерли в изумлении. Вдоль всего Эрмитажа, по набережной и заворачивая за угол, выстроилась нескончаемая очередь в кассу.
- Мамочки! Да мы тут час простоим! Я писать хочу.- Взмолился Витёк.
Все заржали его непосредственности.
Слава гордо объявил:
- Дядя Слава всё предвидел! Воскресенье, народу будет тьма! Коля Фролов из моего отдела как раз сегодня, со своей девушкой собирались в Эрмитаж. Ну и дядя Слава, попросил Колю взять билеты и на нас. Наверняка они уже ждут с билетами и мёрзнут у входа. Пошли их спасать!
Ирина чмокнула Славку в замёрзшую щеку:
- Ты – чудо! Я горжусь тобой!
Мы рванули к заветному входу и увидели две, сиротливо прижавшиеся друг к другу, скукоженные фигурки парня и девушки. На них жалко было смотреть.
- Да уж, чего не сделаешь ради начальства!- с сочувствием к этой па-рочке проговорила Нина.
Слава подошёл к своему сослуживцу Кости, взял у него наши билеты и пожал ему остывающую руку. Костя с девушкой очень быстро исчезли из ви-да. Наверняка им не хотелось тереться на глазах у начальника. Мы дружно прошли к раздевалке, где  наша группа разделилась на мальчиков и девочек.
Мальчики и девочки, договорившись встретиться в покоях мумии Ту-танхамона, рассосались исполнять свои физиологические потребности к ра-дости Витька, который уж слишком бойким шагом вышагивал впереди всех.
Дальше, налюбовавшись нелицеприятным зрелищем полуразложив-шегося и полуистлевшего трупа за стеклом его гробницы, мы отправились бродить по залам, то теряя друг друга, то находя вновь. Иногда, присоеди-нившись к какой-нибудь экскурсии, мы слушали заинтересовавшие нас рас-сказы экскурсовода.
Часа через три, почувствовав усталость и настойчиво сосущий нас из-нутри голод, мы единогласно решили пойти подкормиться. Очень организо-ванно, но торопливо спустились в гардероб. Одеваясь я предложил пойти в ресторан “Садко” на Садовой.
- А ближе-то ничего нет? – Взмолился Толя.
- Жрать хочешь? Надо было раньше проситься! Идти всего пятнадцать минут, потерпишь! Небось, на службе в ГАИ и дольше ждёшь обеда.- отрезал Олег.
В ресторане в этот дневной час было не очень многолюдно и нам уда-лось сесть за рядом стоящие столики, сдвинув их вместе.
Подошла пышнотелая официантка и небрежно положив перед нами два меню, снисходительно разрешила:
- Выбирайте, скоро подойду!
 Мы уткнулись в меню, передавая его друг другу.
Вскоре вернулась приставленная к нашему столику официантка:
- Вы кончили? – снисходительно поинтересовалась она.
Олега прорвало потоком двусмысленностей:
- Я кончил, а они ещё кончают. Подождите минуточку, сейчас наступит оргазм.
Мы дружно и громко засмеялись. В нашу сторону удивлённо поверну-лись головы клиентов за соседними столиками. Шутка не прошла! Офици-антка, явно обиженная нашим смехом, возмущённо выговорила:
- Очень смешно! Я не ясно спросила: что будете заказывать?
Наташа тихонько толкнула кулаком в бок Олега, взяла из его рук меню и распорядилась по-своему:
- Извините, сударыня! Нам каждому по порции вот этого, этого и этого. Пожалуйста!
- Давно бы так!- довольно произнесла официантка и, зазывно играя пышными ягодицами, отправилась исполнять заказ.
Толя, улыбаясь, обратился к Олегу:
- За твою наглость тебя следовало бы оштрафовать, но было и впрямь смешно. – Говорю тебе, как гаишник.
Через десять минут официантка расставила заказанные Наташей закус-ки и разлила коньяк по коньячным бокалам.
Я подозрительно посмотрел на мясное блюдо и сказал:
- Не уверен, из чего это сделано. Отправить бы на гистологию. А вдруг из собаки?
- Ну и что? – отозвался изголодавшийся Витёк. – Едят же северные на-родности собак и не умирают!
- Приятного аппетита!  - С сорказмом  пожелала Нина.
-У нас хоть Северная столица, но не настолько северная. – Возразил я Виктору, всё-таки, приступив к трапезе.
Выпитый коньяк приятным теплом разливался по всему телу. Чувство голода постепенно притуплялось, языки  развязывались.
- Серёга, когда Витёк запросился пи-пи, я вспомнил нашу историю у то-го же Эрмитажа.- Начал Юлий.
- Ладно вам вспоминать! Можно подумать, что с вами такого не случа-лось! – Засмущался Виктор.
- В том то и дело, что случалось. Нинка, расскажи ту историю с мужем твоей институтской подружки Володькой. Ну, помнишь? У Эрмитажа!- обра-тился Юлий к жене.
- Да, это был класс! Белые ночи, мы все были в гостях. Конечно, приня-ли, а потом решили погулять по ночному городу. Пешечком, не торопясь, с песнями, потягивая, прихваченное с собой пивко. Дошли до Марсова поля, потом двинули по набережной к Эрмитажу.- Рассказывала Нина. – И тут Во-лодька говорит:
- Больше не могу, сейчас налью полные штаны.
- А какого чёрта ты делал на Марсовом поле? – заорала на него подру-га.
А на марсовом поле ночью через куст кто-нибудь пристраивался по своим срочным делам. Кругом гуляли парочки и целые компании. Мы тоже не были исключением и бегали за кустики.
- А мне тогда не хотелось! - возразил Володька и бегом через набереж-ную бросился прямо к Эрмитажу.
Мы увидели, как он, едва успев расстегнуть брюки, зажурчал прямо на стену Эрмитажа. Ну прямо , как пёс на столбик, только что ногу не поднял. И тут же мы увидели и другое. За спиной Володьки, как по волшебству, вы-строились ваши, Слава и Толя, коллеги. Двое рослых милиционера терпели-во ждали, когда Володька закончит своё дело.
Володька, довольный, повернулся и обалдел.
- Пройдемте с нами! – Грозно приказал один из стражей порядка. – В ы задержаны за нарушение общественного порядка и осквернения архитек-турного памятника старины!
Все, Серёга, Юлий и помним с каким трудом нам удалось уговорить милиционеров отпустить описавшегося Володьку. Так что, тебе ещё повезло, Витя. Ты успел добежать до нужного места.
Всех повеселил рассказ Нины. Конечно, я тоже помнил этот случай.
  - Слушай, Серёга, а ты помнишь нашу преподавательницу гистологии в институте? – спросил Юлий, после моего упоминания о гистологии.
- Я помню всех преподавателей, я что?
- А помнишь, как мы с ней ездили в Бугры, в колхоз на сбор урожая.
Мы над ней ржали, когда она командовала: « Мальчики, позовите на-сильников» вместо носильщиков. «Мальчики! Снашивайте сюда!» вместо носите. « Мы здесь наложим новую кучу!». Вот было смеху-то.
- Юля, она так и осталась деревенской девушкой, хоть и получила про-фессию врача. Правильно говорят, что можно вывезти девушку из деревни, но деревню из девушки с трудом и не всегда. Воспитание родителей, деду-шек и бабушек, пример деревенских родственников и соседей врастают кор-нями, становятся привычкой, обычной повседневностью. Эти корни выкор-чёвываются с трудом и болезненно. Люди из деревни не понимают, что не так. Удивляются, обижаются. Как же это? Ведь мама и папа всегда делали так же, в деревне авторитет родителей превыше всего. Есть суп, дуя на горячую ложку и при этом, обдувая соседа. Прихлёбывать громко чай или пить его из блюдца, не подозревая, что блюдце служит для того, чтобы не расплескать чай на стол. Разговаривать с набитым ртом, разбрызгивая слюну. Выходить из-за стола, отдуваясь и, приговаривая «как я наелась!». Лезть в общий салатник своей ложкой, предварительно облизав её. Громко разговаривать, жестикулируя руками.
Воспитанные люди, рядом с такими испытывают неловкость. Замеча-ние сделать стесняются, а видеть и слышать всё это неприятно. Мне прихо-дилось бывать в обществе таких людей. После этого я старался избегать по-добных повторений.
- Я тебе просто напомнил о смешном, а ты целую теорию нам препод-нёс! – заключил Юлий.
Нина сделала свои выводы:
- Но ведь, она же нашла свою половину, замужем и, наверное, любима. Родители её любят и дети будут любить. Надеюсь, что и друзья есть.  Что ещё надо?
- И всё-таки большинство людей находят друг друга. Другое дело, что не всегда они могут прожить вместе всю жизнь. И это не зависит от образо-вания или воспитания. – Заключила Ирина.
Близился вечер. Посетителей становилось всё больше. Перед входом в ресторан уже собиралась очередь из желающих проникнуть в желанный зал.
Подтягивались оркестранты, тихонечко настраивая свои инструменты. Пора было расходиться, да и не хотелось видеть пьяных посетителей. Расплатив-шись с нашей очаровательной официанткой, мы оделись, вышли на улицу и тепло распрощались. Все парами разбрелись в своём направлении. Не труд-но догадаться кто куда. Витёк с Олегом ушли вместе, наверное, продолжать банкет. Оба одного возраста и быстро нашли общий язык.
Я тоже направился в сторону дома. Чувство благодарности к друзьям переполняло. Они здорово отвлекли и поддержали меня в непростую мину-ту. Тесная, весёлая компания, дружелюбные и попросту добрые люди, при-ятные воспоминания о так быстро мелькнувшей юности. Всё вместе на время незаметно увело меня в сторону от навязчивых мыслей.

***
Наступил понедельник, судный день.
В нашей ординаторской собрались все анестезиологи Лахтинской. Приехала заведующая анестезиологическим отделением из Пушкина, основ-ной нашей базы института. В кабинете у главного совещались директор на-шего института и профессор Ваневский, главный анестезиолог-реаниматолог города. В общем полный аншлаг!
Мы тесной и дружной кучкой анестезиологов, готовой постоять за сво-его товарища спустились в зал совещаний. Там уже собрались все наши вра-чи и кое-кто из основной базы в Пушкине.
Лица врачей выглядели отрешенно. Никто из них не желал бы оказать-ся на моем месте. Каждый, наверное, думал: как хорошо, что это не я.
Устроившись, как и положено виновнику торжества в первом ряду, я вместе со всеми ожидал начала обсуждения случая смерти ребенка.
Наконец в зал вошли Глафира Сергеевна вместе с директором и про-фессором Ваневским. Они поднялись на сцену и заняли положенное им ме-сто в президиуме.
В предпоследнем ряду, проникнув в зал известным только ему спосо-бом, в белом халате замаскировался среди врачей Славка. Среди чужих вра-чей из Пушкина, которых и мы не всех знали, среди врачей ортопедических санаториев, приглашённых на ЛКК, среди студентов медицинского института затеряться было не сложно.  Я же просто не вглядывался в лица присутст-вующих. Не до того было.
Глафира Сергеевна начала ЛКК.
- Юлий Михайлович, доложите о предоперационном состоянии ребён-ка.
Как лечащий врач погибшего мальчика Юлий рассказал о болезни Ко-ли, особенно подчеркнув анатомические особенности в области шеи.
- Спасибо, садитесь!
Юлий сел, а Глафира Сергеевна продолжила:
- Сергей Александрович, пожалуйста!
  Я подробно доложил об особенностях начала наркоза, о возникшем осложнении, о проведённых реанимационных мероприятиях.
- Спасибо, если у присутствующих нет вопросов, можете садиться.
Вопросов не было. Никто не хотел усугублять и без того непростую си-туацию.
- Теперь послушаем патологоанатома. Прошу!- пригласила главный врач.
Вскрытие проводилось в Педиатрическом институте и патолог доложи-ла результаты. Вывод звучал однозначно, что все действия врача-анестезиолога во время наркоза и в посленаркозном периоде  обоснованы и ошибок на вскрытии не обнаружено.
- Попросим уважаемого профессора Ваневского оценить правильность действий анестезиолога и дать своё заключение о причинах приведших к смерти мальчика.- Пригласила Глафира Сергеевна главного анестезиолога.
Суть выступления профессора сводилась к следующему. По проведе-нию реанимационных мероприятий и ведению ребёнка в крайне тяжёлом состоянии претензий нет. Что касается внезапной остановки сердца в начале наркоза, это связано с длительной интубацией трахеи из-за технических трудностей . Это рефлекторная реакция, связанная с раздражением оконча-ний блуждающего нерва в трахее, что приводит к резкому замедлению сер-дечных сокращений, вплоть до остановки сердца.
По заключению Ваневского вины моей в смерти ребёнка не было. Не-счастный случай, который можно было предвидеть, но избежать в данной ситуации не возможно.
Заключение ЛКК звучало в том же ключе. Всё закончилось. Все расхо-дились, обсуждая услышанное и выражая сочувствие в мой адрес и в адрес ребёнка.
Славка затерялся в толпе, ничем не обнаружив своего присутствии.
Коллеги радовались, что ни у кого даже сомнений не возникло в моей невиновности. Анна Павловна отдала мне характеристику, подписанную главным врачом.
- Мне и всем нам очень жаль терять такого сотрудника.
- Вы ещё пока никого не теряете. Это длительный процесс перехода и не известно состоится он или нет. Коллеги до свидания, я благодарен за уча-стие, а теперь мне надо причесать свои мысли в одиночестве.
Всё было в мою пользу. Я не виноват. Радоваться бы, а радости не бы-ло. Ведь, если произошла рефлекторная остановка сердца, значит, я затянул интубацию трахеи. Значит, всё-таки какая-то вина на мне висит. Пусть затянул по техническим причинам, но ведь затянул. Покоя не наступало. Чувство собственной вины не покидало. Не покинуло оно меня и в дальнейшем, оставшись со мной на всю жизнь.

***
Вот с такими думами я подошёл к зданию на Литейном и, предъявив паспорт, получил оставленный мне пропуск в отдел кадров.
В отделе кадров очень любезный и доброжелательный капитан, вру-чил мне направление на медицинскую комиссию в ОВВК* на улице Гоголя, помог мне в заполнении длинной анкеты с множеством вопросов, касаю-щихся моей жизни, жизни родителей и ближайших родственников. На про-щание он пожелал успехов, сказал, что позвонит, когда всё будет готово и передал привет Славе.
По пути домой, я зашёл во Фрунзенский Универмаг и купил подарки своим мальчишкам, жене, моей матери, Славке с Ириной, Наташе с Толиком, Юлию с Ниной и Олегу с Виктором. В магазине сновали покупатели с озабоченными, но радостными лицами. Обычная предпраздничная суета. Я не люблю выбирать подарки. Всегда боюсь не угадать. Зато приятно их дарить и видеть, что подарок понравился. В предпраздничной сутолоке, слоняясь от отдела к отделу, я провёл около двух часов. Нагрузившись покупками, ввалился в свою квартиру и быстро распихал подарки по тайничкам, чтобы не попались на глаза любопытным детям, ну и жене. Виктору я выбирал подарок с учётом того, что он живёт в общежитии Академии, без родителей и
близких людей рядом. Купил набор мужского парфюма – одеколон, дезодорант, лосьон для ухода за кожей после бритья, электробритву и тёплые зимние перчатки.
С чувством выполненного долга, я расположился на кухне с чашкой го-рячего кофе и папиросой.
В половине шестого пришли все мои “домочудцы”. Дети вместе Али-ной были у себя в школе на предновогоднем празднике. Пришли довольные и возбуждённые.
- Папа, у нас был Дед Мороз со снегурочкой и всем дарил подарки. – Кричал младший Гоша.
«Ещё бы не подарил! Я их заранее отнёс в школу».
- Ты детсадовец что ли? – урезонил его Антон. – Деды Морозы только в сказках бывают. Это просто наш физрук переоделся для праздника.
- Антоша, не омрачай  ребёнку радость. Так приятно думать, что подарки от Деда Мороза. -  Заметила Алина.
- Папа, а ты с мамой  что нам подарите? – с любопытством спросил Го-ша.
- Зайчик мой, на то они и подарки, чтобы о них заранее не знали. Так приятно ожидание праздника! А подарки, конечно же, у вас неприменно бу-дут.
Дети удалились в комнату, рассматривать то , что им подарил Дед Мо-роз со Снегурочкой.
- Алина, я сегодня купил детям подарки. Так, что одной проблемой меньше.
- Могу себе представить, что ты купил! Тебе ведь лишь бы купить, а по-нравится или нет тебе до лампочки.
« Всегда так. Что бы я ни сделал, всё плохо!» - Подумал я.
Совершенно расхотелось рассказывать о своих проблемах. Чёрт с ней! Мне есть с кем поделиться.
Не ответив на её выпад я ушёл к детям в комнату.
- Хвастайтесь, что тут у вас?
- Папа, а мне подарили железную дорогу с паровозом и вагончиками!- Радостно похвастался Гоша.
- А у меня два телефона на батарейках.  Один я поставлю в комнате, а другой на кухне. – Гордо показал свой подарок Антоша.
- Всё очень интересно! Не забудьте про уроки!
- Папа, ты забыл, что у нас начались ка-ни-ку-лы!  - нараспев, для боль-шей ясности, уточнил Антоша.
- Ну, поздравляю! Тогда послезавтра пойдем вместе покупать ёлку!
- Почему послезавтра?
- А потому, что завтра я дежурю на скорой помощи.
Дети весь вечер устанавливали телефоны и играли с железной дорогой.
- Ты помнишь, что я с детьми уезжаю встречать Новый год к брату? Те-бя я даже не зову, потому что ты будешь там скучать. И почему ты так не  любишь моего брата?
-Алина, я не то, чтобы не люблю, просто мы плохо понимаем друг дру-га. Детям у него нравится. Они прекрасно ладят, им там будет не скучно. Тебе тем более.
- А тебе не будет скучно или ты опять дежуришь?
- В этот раз нет, но скучать я не буду. Ко мне придут друзья.
- И, конечно же, твой Слава и Юлий? Ведь ты жить без них не можешь!

***
Раздался телефонный звонок.
- Иди, голову даю на отсечение, что это опять Воронин! День без него – напрасно прожитый день!
В трубке зазвучал знакомый голос, как по колдовству Алины.
- Привет! Как ты после вчерашнего злоупотребления?
- Очень даже нормально. Всё пошло на пользу.
- Серёга, а у нас с Ириной всё потихоньку налаживается.
- Я так понимаю, что ты ночевал у неё?
- Вот тебе просто не надо ничего рассказывать! Ты и так всё понима-ешь!
- А говоришь, потихоньку! Очень даже стремительно!
Я догадывался, что он знает о случае в операционной. Чувствовал по его по-ведению. Юлька постарался, предатель! Спасибо Славке, он не бередил мою рану. А вот о присутствии его на ЛКК я даже не предполагал. Когда он туманно стал успокаивать меня, я догадался, что он и здесь в курсе. Неужели опять Юлька? Вот ведь, сучок!
- Знаешь, Серёга, у нас ведь с тобой случается всякое, правда? Работа такая! Но, ведь мы с тобой справляемся. Не поднимается тот, кто не падает! Нам же случается падать, но ведь поднимаемся же! А часто мы даже не при-чём. Просто так сложилось.
- А ты проще можешь? О чём ты?
- Да просто что-то вспомнилось о работе. - Ушёл от ответа Славка.- Зна-ешь, а ведь с нашим Доцентом случилась беда!
- Какая печаль! Ты ему ещё посочувствуй!
- Выслушай ты! Он повесился в своей одиночной камере в СИЗО*.
Его перевели туда из ИВС**.



- Слава, его нельзя было оставлять в одиночке! У таких больных после неудачи задуманного гомоцида***развивается депрессия, которая может закончиться суицидом****. Куда смотрел ваш психиатр?
- Никуда не смотрел, потому, что не успели показать. А ты-то чего мол-чал раньше?
-Стрелки переводишь? Не старайся, я не в вашем штате.  Мог бы, пожа-луй, быть. Ты бы справился.
- Да, талантливый человек, талантлив во всём!- самодовольно сказал я.
- Ага! Особенно ты талантлив в технике!
Уел ведь! Действительно, я совершенно не дружил с техникой, а она со мной. Всё время, работая со сложной аппаратурой в операционной и в реа-нимации, я абсолютно не понимал, что у неё внутри и как она действует. Умел только нажимать нужные кнопки, тумблеры и расшифровывать результаты, которые она выдавала. О бытовой технике я просто помолчу.
- Упрёк принят. Здесь ты прав! Мне не жаль твоего Доцента. Жаль, что он ушёл от правосудия и не услышит, что о нём могли бы сказать люди. Ко-роче, много чести говорить об этом чудовище. О нем стоит просто забыть.
- Ты прав. Я рад был слышать твой бодрый голос и понимать, что с то-бой всё в порядке. Давай! Пока! До встречи Нового года!
Славка повесил трубку и окончательно понял, что он знает о выводах ЛКК и без Юльки. Вот ведь, партизан! Чекист хренов! Ну и пусть думает, что я ничего не понимаю. КВН какой-то!

***
Наступило утро. За Алиной приехала машина и, убегая, она распоряди-лась:
- Позвони бабушке, чтоб не забыла, что дети остаются одни! Дети, до вечера!
Моя мать иногда приезжала, чтобы посидеть с детьми, когда они оста-вались одни. Сегодня тоже приедет. Об этом ей напоминать не надо. Правда, она не очень рада, что стала бабушкой. В своём не юном возрасте ей всё ещё хочется чувствовать себя молодой, а присутствие внуков напоминало всем о неумолимо наступающей старости.
Уходя, я напутствовал остающихся одних мальчишек:
- Ведите себя хорошо! Не драться! Ждите бабушку, она скоро приедет. Антон – ты за старшего! Гоша, слушайся Антошу! А ты, Антоша, не измывайся над мелким! Всё, я убежал! До завтра!
Без десяти десять я вошел на свою станцию скорой помощи. Смена на-чиналась в десять утра. У сумочной уже суетилась Наташа, получая наше имущество. Олег выносил и загружал машину. Я подошел и расписался за получение укладки с наркотиками. Мы были готовы к работе. Началось про-стое ожидание за столиком в нашей столовой. В помещении, кроме нас тро-их, никого не было. Все на вызовах. Наташа тихим голосом жаловалась:
- Ребята, не знаю, что делать с Леркой. Опять в запое. Главное твердит, что она не алкоголичка и слушать ничего не желает о лечении. Жрать дома нечего, а бутылка есть всегда. На работу выйти не может, а в магазин за вод-кой ползает. Хорошо, что сейчас у нее целы четыре дня перерыв в дежурст-вах. Сын и мать просто в отчаянии. Сыну-то всего тринадцать, но он всё по-нимает. Серёжа, хоть бы ты поговорил с ней! С тобой она ещё разговаривает, а меня и слушать не хочет, посылает, сам знаешь куда.
- Да толку-то. Меня выслушает и продолжает пить дальше. Уж сколько раз это было.
- Слушайте, а ведь умная баба. Больные её любят. Сколько благодарностей приходит на станцию. – Заметил Олег. – Неужели ничего нельзя сделать?
- Можно, Олег! Только надо её твёрдое желание, иначе всё бесполез-но. Женский алкоголизм лечится ещё труднее мужского.- Грустно ответила Наташа.
- Знаете, что? Если будем в Леркином районе, давайте оформим лож-ную остановку в пути и зайдём к ней.
- А если проверят? – спросила Наташа.
- Значит попадёмся! И, что? Мы же не водку пить поехали, а помочь своему сотруднику. Простят, не выгонят! Согласны?
И без вопроса было ясно, что согласны. А вот и знакомое:
- 1007! 1007! Поехали!
Диспетчер пояснил, вручая вызов:
- Бабушка умирает на лестнице. Вызывают соседи.
- Устроившись в машине, мы отправились по адресу на проспект Славы. Это не наш, соседний район, но мы уже давно привыкли, что нас направляют в любой район города, когда там нет свободных врачебных бригад.
Подмигивая  фонарями на крыше, мы подкатили к нужному подъезду. На площадке лежала старушка. Над ней стояли две соседки, боясь прикос-нуться  к тщедушному тельцу.  Нет, она не умирала, но смотреть на это зре-лище было жутко.
Грязная, в собственных выделениях, рваная, почти истлевшая одежон-ка, исхудавшее от длительного голодания тельце. Самое страшное, что я увидел, когда осматривал и повернул  её на бок, это были глубокие пролеж-ни на спине, крестце и ягодицах. Пролежни нагноились, издавали тошно-творный гнилостный запах, а в них кучами копошились опарыши.
Старушка тихо стонала от боли. Мы поняли, что от отчаяния и страха перед своей беспомощностью, она каким-то образом смогла открыть дверь и выползти на лестничную площадку в надежде на помощь.
- Вы знаете эту женщину? – обратился я к соседкам.
- Да, это Клавдия Васильевна. Она уже давно не выходит из квартиры. Иногда её навещает дочь, последние две недели мы её не видели. Может в отпуск уехала? – Предположила одна из соседок.
- Наташа, принесите с Олегом носилки, а я пойду в квартиру посмот-реть во что можно завернуть бабулю. Всё равно надо позвонить в диспетчер-скую запросить больницу. Да и милицию надо вызывать, чтоб опечатали квартиру.
В квартире стоял неописуемы запах застоявшегося воздуха и испраж-нений. Я зашел в ванную помыть руки после осмотра бабули и тут же отпряну в коридор. Вся ванна была заполнена фекалиям мочой. Туалет тоже и видно давно.
Зашли Олег с Наташей. Олег, с присущей ему иронией, воскликнул:
- Доктор! Что за вонь? Это от вас несёт дерьмом?
- Не надо Олег! Это уже не смешно.
Схватив из шкафа две простыни, я позвал свою бригаду:
- Пошли отсюда. Я лучше свяжусь с диспетчером по рации.
Мы завернули старушку в обе простыни и загрузили в машину.
- Не уходите из дома, Вы можете понадобиться милиции, как свидете-ли. Они скоро подъедут.- Велел я соседкам.
Соединившись с диспетчером, я запросил место в больнице и попро-сил вызвать по адресу милицию, чтоб опечатать квартиру. Поисками родст-венников теперь придётся заниматься им. Мы остались ждать прибытия на-ряда у подъезда.
- Ребята, всё как заказывали! Нам дали больницу Софьи Перовской на канале Грибоедова. Это рядом с Лерой.
Лера жила у Исаакиевского собора.
Приехала милиция. Я всё объяснил им, сказал, что дожидаются сосед-ки и назвал больницу, куда мы повезем несчастную женщину.
Сдав старушку в приемном отделении страшно недовольному от такой пациентки персоналу, мы понимали, что привезли её сюда просто умирать.
Хоть не одной и то легче. Страшная судьба, страшная смерть!
По телефону я получил разрешение возвращаться на станцию. Подож-дав три минуты, я взялся за рацию:
- Рефлекс! Рефлекс! Ответьте 1007!
- Слушает Рефлекс! Что у вас 1007?
- Остановка в пути. Женщине в квартире плохо, сын вышел вызывать скорую помощь и увидел нас. Я продиктовал первый, пришедший на ум, ад-рес.
- Разберётесь и, как закончите, отзвонитесь!
Рация зашипела и замолкла. Мы поднялись в квартиру Леры. Дверь открыл подвыпивший сосед и, ничуть не удивившись, пропустил нас. Он знал, что Лера работает на скорой. Она жила в коммуналке, имела две комнаты на двоих с сыном. Соседями были тихая старушка и этот вот выпивоха.
Дверь в комнату Леры была полуоткрыта и мы вошли.
Конечно, картина нам предстала понежнее, чем на квартире у преды-дущей старушки, но было видно, что хозяйке не до уборки. На журнальном столике у дивана, где в домашнем халате лежала Лера, стояла недопитая бу-тылка водки, на грязной тарелке красовались несколько кусочков российского сыра и докторской колбаски. С краю, ближе к спальному месту Леры, расположилась стеклянная пепельница, до краёв наполненная окурками. На полу под столиком пять или шесть опустошённых водочных бутылок. Лера спала, но, услышав шум в своей комнате, сразу проснулась.
- Мать твою! Предупреждать же надо! – вместо приветствия выруга-лась она.
- Ты нас прости, не тронутых воспитанием! Проезжали мимо и решили заглянуть, а может кофейку нальют?- примерительно-шутливо проговорил Олег.
- Угощайтесь!- кивнула Лера на бутылку, поднимаясь и кутаясь в хала-тик.
Лицо у неё было весьма поношенным за несколько дней пьянки. Речь нетрезвого человека. И конечно, устойчивый, ни с чем не сравнимый, запах перегара.
- Лера, что ты с собой делаешь? – Начал я с порога. Ты посмотри в кого ты превращаешься!
- Не нравлюсь, не смотрите! Мне и без вас хорошо! – огрызнулась она.
- Присесть- то разрешишь?
Наташа прошла и села на диван рядом с Лерой. Мы с Олегом придви-нули к дивану стулья и пристроились поблизости.
- Лера, - решился я, - мы все очень любим тебя и нам не безразлично что с тобой происходит. Мы ведь можем говорить откровенно? Сейчас ведь ты не настолько пьяна, чтобы не понять нас. Остановись! Подумай о сыне! Мальчик всё видит и очень переживает. Мать постоянно плачет! Ты же все-гда была сильной женщиной, умела держать себя в руках, Что же теперь не так? Личная жизнь не получается? С любовником не сладилось? Да сколько таких же женщин вокруг. Если бы все запили от своих проблем, в городе не осталось бы вообще трезвых людей! Ты должна сказать себе: пошло всё к чёрту, я успешная женщина и назло всем завистникам стану самой счастли-вой на свете!
Лера тихо слушала меня. Наташа гладила ее по плечу и прижимала к себе. Олег сидел молча и старался не смотреть на Леру.
- Хочешь, мы сейчас поставим тебе капельницу, промоем, и ты будешь, как огурчик? Приведешь себя в порядок и станешь прежней, любимой всеми Лерой. – просительно говорила Наташа.
Вдруг Лера заплакала, тихо так, жалобно. Слёзы катились по её помя-тым щекам. Она не утирала их.
- Вы и правда, считаете меня алкоголичкой? Но ведь я же могу не пить! – сквозь слёзы причитала Лера.
- Можешь! - Твердо произнёс Олег.- Так сделай это! Вот прямо сейчас и начни трезвую жизнь. Ты можешь и ты должна!
Лера кивала головой. Слёзы продолжали катиться из глаз. Наконец, она сказала:
- Простите меня! Наверное, я действительно слишком жалею себя и в водке ищу забвение. Я попробую, нет, я обещаю! Сегодня приведу себя в по-рядок и послезавтра приду на работу совсем другим человеком. Вот увидите! Я смогу! Спасибо и простите за этот бардак, который вы видите!
- Лера, соберись, мы ждем от тебя только победы над собой. До Ново-го года осталось уже два дня. Все наши собираются у меня и мы ждём тебя тоже.  Ты слышишь, ждём! А теперь нам пора сваливать. Сама понимаешь, что мы у тебя тайком. Ребята, поехали!
Я взял телефон и набрал номер диспетчера:
- 1007, свободны с канала Грибоедова. Бронхиальная астма. Купирова-на на месте.
- 1007! Берём! Невский, у Елисеевского магазины мужчина с ранения-ми осколками стекла, кровотечение. Бил витрины. Милиция уже едет!
- Понял, выезжаем к Елисееву. – Ответил я.
Место вызова было недалеко от дома Леры. Сверкая и сиреня, мы подъехали к магазину вместе с нарядом милиции.
Перед нами предстала живописная картина. Пьяный мужчина остерве-нением, не стесняясь в выражениях, отбивался кулаками и ногами от троих парней, которые пытались скрутить хулигана. Осколки разбитой витрины противно скрипели у них под ногами и разлетались мелкими брызгами. Во-круг на безопасном для себя расстоянии мялась толпа зевак, подбадривая бойких парней, которые всё активнее наседали на пьяного.
- Ребята, вы-то не суйтесь! Менты уже здесь и парни помогут! –Заволновался за нас Олег.
Толпа расступилась, очистив для нас проход к побоищу и, с явным лю-бопытством и сочувствием смотрела в нашу сторону.  Наряд милиции вместе с нами двинулся к беснующемуся хулигану. Парням, удалось-таки скрутить ему руки и подошедшим милиционерам осталось только запихнуть дебоши-ра в нашу машину для осмотра.
А здесь события начали развиваться совсем не в нашу пользу. Когда милиционеры запихивали хулигана в машину, ему удалось извернуться и неожиданно ногой резко ударить молодого парня из милицейского наряда в область паха, в самое болезненное для мужчин место.
Мы все видели это, но предотвратить удар и защитить милиционера никто просто не успел. Наташа с выдохом испуга зажала себе рот ладонью. У Олега и у меня на лице появилась одинаковая гримаса боли. Парнишка, громко вскрикнув, согнулся пополам, схватившись руками за больное место. Лицо его резко побледнело. Он не мог сделать глубокого вдоха.
Второй его напарник, выйдя из себя от такой наглости, ударил пьянчугу по голове, вложив в этот удар всю свою силу и ненависть к обидчику своего друга. 
Мужчина обмяк и уже без труда, Олег и бойкий милиционер затащили его в машину и завалили на носилки. Мы с Наташей поддерживая второго милиционера, который всё не мог разогнуться и хватал воздух частыми ко-роткими глоткам, помогли ему подняться и сесть на  переднее сидение в машину, рядом с Олегом.
Наташа пошла в салон перевязывать раненного хулигана, которого ох-ранял второй сотрудник наряда, крепко прижав его к носилкам.
- Олег, иди к ним на всякий случай. Я здесь справлюсь.
Парнишка уже дышал свободнее и мог разогнуться.
- Зовут-то тебя как?
- Миша.
- Вот, что, Миша. Спусти-ка ты свои брюки и трусы. Не стесняйся. Тебя никто не видит.
Я стоял у раскрытой дверцы водительской кабины и заслонял собой Мишу от любопытных глаз. То, что я увидел, меня не удивило, только усили-ло злость к обидчику. Мошонка наливалась красным синяком и была отёчна. Яички в ней при ощупывании были крайне болезненны. Больше ничего, но и этого вполне достаточно для Миши и для выхода из рабочего состояния на недельку.
Так я ему и объяснил.
- Миша, нам с порезами придется этого урода везти в больницу, а за-одно и тебя покажем урологу.
Миша обреченно кивнул.
Я пошёл к Наташе осмотреть пострадавшего.
- Наталья, достань любой холодный флакон с раствором.
Она сразу поняла зачем и протянула флакон мне. Через перегородку я протяул флакон Мише:
- Приложи к больному месту, будет полегче. Прямо через брюки,- уточнил я.
Дебошир лежал тихо. Как-то странно тихо сидели и Наташа с милицио-нером.
- Сережа, - вкрадчиво начала Наташа, - не знаю, как сказать, но у наше-го больного есть ещё другие травмы. Понимаешь, Володя не рассчитал силу, когда бил по голове. И ещё… Он ударил его дубинкой по рёбрам уже в ма-шине.
- А вы уже успели познакомиться? Одобряю. – Спокойно отреагировал я на сообщение Наташи, осматривая пострадавшего.
Милиционер Володя  преданно и с надеждой смотрел на меня.
- Да мало ли, где пьяный мог получить травмы! Он и сам ничего не помнит! – комментировал Олег.
Я заполнил направление на госпитализацию и дебоширу и Мише. Про-тянув руку в кабину водителя, я взял рацию. Все испуганно смотрели на ме-ня.
- Рефлекс! Рефлекс! Ответьте 1007!
- Слушает Рефлекс!
- Мужчина, 42 года, множественные порезы кистей, предплечий, со-трясение головного мозга, закрытый перелом шестого и седьмого ребер справа, алкогольное опьянение. Куда везём?
- 1007, откуда столько всего?
- Да разве пьяный вспомнит?
- В больницу “В память Двадцать пятого октября” на Москвиной, в об-щий приёмный.
Все тихо и с облегчением вздохнули.
- Рефлекс! Это не всё. Милиционер, ушиб яичек и нарастающая гема-тома мошонки.
- 1007! Вы сегодня всех решили подбирать? Этого в госпиталь ГУВД на проспекте Культуры, 2.
- Ну, что ж, красивые, поехали кататься! Все слышали? По местам!
- Я не сомневалась в тебе! – сказала Наташа.
- Доктор, я не забуду вас. Я ваш должник.- Благодарно произнес Воло-дя.
- Да, ладно! Ну, расширил слегка диагноз. Случается. Он это заслужил.
- Мне ведь надо тоже поставить дежурного в известность. Я сообщу на нашей волне и поеду вслед за вами.
- А этот? – спросил Олег.
- Теперь будет лежать, как миленький. – Весело ответил Володя и по-бежал к своей машине. Как он ошибся в своих прогнозах!
Вскоре обе наши спецмашины, подмигивая друг другу мигалками, от-правились в путь. Наш клиент стал подавать признаки жизни. Отогревшись в тёплом салоне, он становился агрессивным.
- Ё…! Я вам устрою! Вы, ё…, ещё пожалеете! Бить больного в машине! Это же ё…, что такое! Думаете, не помню, ё…! Думаете пьяный, так всё мож-но, ё…!
- Да, кто тебя бил то? Сам упал.
Вот это Наташа сказала зря! Он опять впал в ярость и стал бросаться на нас. Мы вдвоём пытались прижать его к носилкам. Он стал отбиваться нога-ми, упираться ими в потолок машины. Тонкий потолок прогибался, грозя дать трещину.
- Олег! - Просила Наташа. – Змейку!
Олег и Миша всё видели, но помощи от них ждать не приходилось. Один с травмой, другой за рулём. Олег, находясь за управлением, пришёл к нам на помощь, как умел. В подобных ситуациях мы часто прибегали к тако-му приёму, хотя это было не безопасно для всех в машине, да и для других участников дорожного движения.
Олег быстро набирал скорость и резко тормозил. Нашего бойца броса-ло на носилках то вперёд, то назад. Олег резко крутил баранку то влево, то вправо. Машина выписывала на дороге змейку. При этом наш клиент то бил-ся головой о стеллаж с аппаратурой, то чуть не падал с носилок. Все приёмы Олег повторял друг за другом не один раз, и клиенту было уже не до драки. Он хватался за края носилок, чтобы не свалиться на пол.
Мы с Наташей судорожно держались за поручни. Встречные и попут-ные водители в страхе и в недоумении шарахались от нас в стороны, осво-бождая проезд. Володя, следующий за нами, не понимал, что происходит, и постоянно сигналил нам, то пытаясь обогнать, то резко отставая. В рупор ме-гафона он просил нас остановиться.
Так дальше продолжаться не могло. Был выход – остановиться и вме-сте с Олегом и подоспевшим Володей привязать буяна к носилкам.
Внезапно Наташа приняла неожиданное решение. Это был мастер-класс по усмирению мужика. Она схватила его через брюки за мошонку и сдавила в кулаке два очень чувствительные шарика в ней. Мужик взвизгнул и затих, повизгивая, как кастрированный поросенок.
- Слышь, отпусти б…! – Умолял он.
- Еще слово или шевельнёшься – оторву, и все подтвердят, что так и было!
В машине стало тихо и спокойно.
- Мишка, это ему за тебя! –  посвятила Наташа свой смертельный ат-тракцион обомлевшему милиционеру. Учись самбо. Даю бесплатные уроки.
- Наташка,  ты даёшь! Смотри не оторви! – хохотал Олег.
- Нормально! Зато такие уже не будут рождаться! – парировала она.
Я с восхищением смотрел на Наташу, которая, как бульдог вцепилась в мужика. Так мы и доехали до приёмного отделения и, дождавшись ничего не понимающего Володю, вместе с Олегом пинками загнали нашего клиента в специальное помещение, отгороженное от коридора решёткой.
Звонить диспетчеру не надо. Предстояло дальнейшее путешествие те-перь уже в дружеской обстановке с Мишей. На улице у машины мы все ра-зом закурили. Миша тихо рассказывал Володе о нашем приключении, а смеялись они очень громко. Володя во время рассказа одобрительно погля-дывал на Наталью. Другие бригады скорой помощи отдыхавшие у приёмного отделения, с любопытством поглядывали на нашу компанию -  смесь медиков и ментов.
Дальше всё прошло гладко. В сопровождении Володи мы благополуч-но сдали Мишу персоналу госпиталя.
Прощаясь, Володя сказал:
- Ребята, это была незабываемая встреча! Мы вас обязательно найдём!
- Угрожаешь? – засмеялся Олег. – Что нас искать-то. Обменяемся теле-фонами. Мы и сами с удовольствием сдадимся в руки таким классным мен-там.
  Всё так и сделали. Получив разрешение на возвращение на станцию, мы двинулись в обратный путь.
- Слушайте, а мы не слишком быстро обрастаем друзьями-милиционерами? – засмеялся я.
Тут же разразилась рация голосом диспетчера:
- 1007! Где вы находитесь?
Оглядевшись, я ответил:
- К площади Мира подъезжаем.
- Возьмите, Ленсовета, 25, квартира 117, девушка, 18 лет, вскрыла ве-ны.
- Понял. Ленсовета, 25.
Олег включил опознавательные сигналы и машина, набирая скорость, поспешила на очередное происшествие.
В квартире нас встретил разъярённый полупьяный мужчина, лет соро-ка.  Давно небритый, в тренировочном костюме, соскучившимся по стирке, довольно мощного телосложения. Просто шкаф.
- Сволочи! Скоты! Мой ребёнок умирает, а их не дождаться! Уже пол-часа, как мы вызывали!
- Мы выехали сразу, как получили вызов. Просто ехали из другого рай-она.- Попытался я успокоить мужика.
- И это вместо приветствия! – упрекнула Наташа.
- Хватит мне по ушам ездить! – заорал громила. – Если с ребёнком что-нибудь случится, я вашу скорую своей “Татрой” проутюжу несколько раз вместе с вами! Что встали? Ваше дело спасать, вот и спасайте! – Он чуть ли не пинками погнал нас в комнату.
- А вечер обещает быть томным! – пробурчала Наташа.
В комнате в постели лежала молодая девушка с завязанным полотен-цем левым предплечьем. На пододеяльнике виднелись небольшие капли крови. На лице не было бледности, характерной для кровотечения.
- Наташа, перевяжи и проверь пульс и давление.
В отдалении стояла небольшого роста женщина, очевидно, мать де-вушки. Она тихонько плакала, поглядывая на мужа.
- Расскажите, что случилось? – задал я обычный вопрос, который взбе-сил пьяного амбала.
- Ты сам не видишь, что случилось? Порезалась она, кровью истекает.
- Я всё вижу. Стараясь быть спокойным, ответил я. Нам надо погово-рить с девушкой наедине.
- Это ещё зачем? Мы родители и у неё от нас нет тайн! – продолжал хамить верзила.
- Прошу тебя, Василий, давай выйдем. Мы не должны мешать работать докторам. – Умоляла жена и тащила своего Василия за рукав из комнаты.
С трудом, но ей удалось удалить мужа из комнаты.
- Пульс и давление нормальные. Ты обратил внимание на пробы? – спросила Наташа.
- Конечно.
Самоубийцы, как правило, режут вены сразу, с размаху. А здесь были признаки демонстрации самоубийства перед родителями. Демонстранты не хотят умирать, а хотят только напугать близких. Они осторожно проводят пробы лезвия. Сначала не глубоко, потом поглубже, потом еще глубже, что-бы получить какое то количество крови, но не умереть. И на коже остаются следы этих проб в виде неглубоких порезов.
- Милая девушка, мы видим, что вам хочется жить, но, что заставило вас пойти на такие меры? Вы должны нам рассказать правду. Иначе, мы бу-дем вынуждены отправить вас в психиатрическую клинику для наблюдения и лечения.
- Не надо. Я здоровый человек. Это всё отец. Он запрещает мне встре-чаться с мальчиком, которого я люблю. Мальчик скромный, из хорошей се-мьи, но отец считает его “ботаником”, не нашим, не из его среды.  Он ведь водитель грузового автомобиля. Мужик, как сам говорит. Слюнтяев в нашей семье не потерпит. Мама не может защитить меня. Она его боится. Он бьёт и меня и маму, особенно, когда выпьет. Вот я и решила напугать его. А вдруг пожалеет и разрешит нам встречаться. Вы бы лучше уехали. Я больше ничего не сделаю, а вас он может и побить.
И всё-таки, я решил поговорить с её отцом.
- Зайдите, пожалуйста! – позвал я обоих родителей.
- Ну, ты обнаглел, лепило! Он нас, хозяев, приглашает войти.
Было похоже, что он ещё добавил дозу спиртного. Глаза его недобро блестели.
- С вашей девочкой всё в порядке. Просто она переживает, что вы за-прещаете ей встречаться с хорошим мальчиком. Ну, вы же отец, наберитесь терпения, присмотритесь к мальчику. Может всё не так плохо.
Амбал пришёл в бешенство.
- Это кто собрался меня учить? Такой же ботаник, как тот сморчок!
С этими словами он схватил одновременно меня и Наташу. Мы не заметили, как оказались в коридоре. Жена амбала выскочила сама. Дверь в комнату захлопнулась и из-за двери мы услышали:
- Убирайтесь вон! Или я просто убью эту распутную девку!
Дело принимало неожиданный оборот. Уйти мы не могли. В комнате остался наш чемодан с медикаментами и беззащитная девушка.
- Поговорите с ним, постарайтесь его успокоить. – обратился я к жен-щине. – Мы вернёмся с милицией.
Спустившись к машине, я взялся за рацию. Наташа тихо объяснила Олегу ситуацию на вызове.
- Рефлекс! Ответьте 1007!
- Слушает Рефлекс!
  - Нападение на скорую. В квартире осталась с напавшим на нас безза-щитная девушка. Свяжитесь с милицией. Мы ждём в квартире.
- Поняла, 1007! Ждите! Видно сегодня не ваш день!
В подобных случаях наряд милиции приезжает очень быстро. Скорая помощь и милиция работают рука об руку и всегда готовы прийти на помощь друг другу.
Мы снова поднялись в квартиру. Олег, конечно, пошёл с нами. Бук-вально через пять минут в квартире появились три милиционера.
- Ну и где он? – спросил капитан, видно старший группы.
- Заперся внутри с дочкой. – Ответил я.
- Откройте милиция!
- Какая ещё милиция? Я не вызывал! – донеслось из-за двери.
- Откройте или мы откроем сами! Давайте! – отдал он команду.
Один из милиционеров легко, одним ударом плеча в дверь, выбил не-хитрый замок и все очутились в комнате. Девушка сидела в кровати, присло-нившись к стене и поджав ноги.
С криком: «это ты, сучонок!», мужик бросился ко мне. Одним ударом кулака в живот я был припечатан к стенке. Милиционеры набросились на мужика и, скрутив, надели на него наручники. Наташа с Олегом ринулись поднимать меня с пола.
- С тобой всё в порядке? – беспокоился Олег.
- Так отлично ещё никогда не было. – Пытался отшутиться я.
Двое из наряда поволокли задержанного в свою машину, третий остался, чтоб оформить протокол и взять с нас заявление о нападении. Я, Наташа и Олег с удовольствием всё подписали, хотя понимали, что придётся давать показания следователю и тратить время на хождение в суд.
Оказавшись в машине и прикурив, Наташа обратилась к нам с Олегом:
- Вы не знаете, почему сегодня все так хотят прибить нас? Дежурство ведь не закончилось и что нас ждёт ещё?
Олег настойчиво прокручивал ключ стартера. Машина вздрагивала, пыталась рычать, но не заводилась.
- Вот! Даже машина отказывается дальше кататься с нами! Умная желе-зячка! – продолжила Наташа.
Наконец машина завелась, равномерно застучал двигатель.
- Да, Олег, что-то она у тебя сегодня очень хорошо заводится, но очень медленно. – Улыбнулся я и взял трубку рации.
- Приедем на станцию, посмотрю! – пообещал Олег.
- Если приедем! – каркнула Наташа.
- Рефлекс! Это 1007! Ответьте!
- Рада слышать! Живы? Для вас ничего нет. Обедать!
За всякими неожиданностями мы и забыли, что сегодня ещё не обеда-ли. Олег предложил:
- Давайте поедем на станцию, просто попьём кофе с пирожками и я за-одно посмотрю, что со стартером. Что-то совсем нет аппетита!
- Олег, а где ты возьмёшь пирожки? – поинтересовалась Наташа.
- А в твоей дамской сумочке! Ты всегда там прячешь вкусненькое для бригады!
Мы так и поступили. Войдя на станцию, Наташа крикнула диспетчеру:
- 1007 на станции. Обедаем!
За нашей скромной трапезой Олег с грустью признался:
- Вот мне стало грустно и стыдно за наших водителей. Вы же знаете, что и среди нас много хороших людей. А этот засранец всех нас опорочил.
- Не надо так обобщать. Уроды встречаются в любой профессии, – на-чал я. – Ну, считает он, что не место в их семье мальчику – интеллигенту. Плохо! Я считаю, что дети сами разберутся между собой. Отец всё равно их не поймёт. А вообще, если перефразировать известную поговорку, то не ме-сто откладывает отпечаток на человека, а человек на место, на свою профес-сию. И не стоит судить о водителях по одному досадному индивидууму.
Дальше наше последнее в уходящем году дежурство на Скорой помо-щи, вопреки опасениям Наташи, прошло на редкость спокойно, без неожи-данностей. Уверенной поступью наступал на пятки старого года новый год.

***
И всё-таки последняя капля капнула. И не просто капнула. В троллейбусе рядом со мной плюхнулась абсолютно пьяная женщина и тут же уснула, положив голову на спинку сидения перед ней. Вдруг я почувствовал, что сижу в тёплой и вонючей луже. Резкий запах мочи и алкоголя быстро распространился по салону. Текло из женщины и прямо под меня. Я вскочил, но было уже поздно. Брюки и всё, что находилось под ними, безнадёжно впитали эту жижу. Хорошо, что я надел короткую куртку и она не пострадала.
Влетев в квартиру, я снял с себя всё, зашвырнул в стиральную машину и, раздевшись, встал в ванную.
«А мышцы живота после встречи с кулаком пьяного амбала всё-таки болят. Сволочь!» - думал я, стоя под душем.
На скорой помощи иногда приходится встречаться с ему подобными. И драться приходилось, и милицию в помощь вызывать. Помню, как пьяный в квартире со злостью толкнул девушку-фельдшера и она, падая, ударилась головой о батарею отопления. В результате молодая женщина осталась ин-валидом.
Не должно всё сходить безнаказанно. Никому не желаю зла, но таких нелюдей, если не закон, то судьба обязательно покарает.




Глава 13.
    Встреча Нового года со старыми друзьями.

Вот кончается старый год.
Новый, кто ж его не ждёт?
И со старыми печалями перевёрнута страница.
                Неизвестному навстречу пусть сияют счастьем лица!

31 декабря. Не ошибусь, если скажу, что вся планета находится в при-ятном ожидании праздника. Всеобщая суета охватила и население нашего города. В магазинах, на рынках, в универмагах сутолока предпраздничного ажиотажа. Хорошо, что я успел прикупить подарки и новогоднюю ёлку на ёлочной распродаже. Не люблю покупать всё в последний момент. Всегда что-нибудь забудешь или хватаешь последнее, что остаётся.
С моими мальчишками мы долго выбирали из кучи кургузых зелёных красавиц самую высокую и пушистую. Они по очереди звали меня к себе, указывая на выбранную ёлку. Как всегда лучшей оказалась та, которую мы выбрали первой.
Мальчишки гордо следовали за мной, вернее за ёлкой, трепыхающей-ся своими зелёными лапами у меня на плече.
Сегодня укороченный рабочий день. Люди уже на работе начинают провожать старый год и разъезжаются готовить праздничные домашние сто-лы уже в приподнятом настроении.
Жена тоже была на работе. Совершенно свободный, я дождался, когда проснутся дети и, когда они появились весьма шумно на кухне, предложил:
- Доброе утро! Давайте-ка мыться, чистить зубы, завтракать и украшать ёлку!
Дети с радостными воплями побежали в ванную, а я поставил на стол их завтрак.
За завтраком разгорелся спор. Младший, Гарик, хотел, чтобы на ма-кушке ёлки красовалась пятиконечная звезда, а Антон настаивал на пике.
- Ребята, не надо спорить. Ёлка сама за вас всё решила.
- Это, как? – Удивился Антоша.
- Очень просто! У нашей ёлки две макушки. Можете водружать и пику, и звезду.
- Ура! - Заорал Гарик, и они рванули рассматривать ель.
Началась долгая и кропотливая работа по снаряжению зелёной краса-вицы. У нас было много интересных ёлочных украшений, которые не могли все разместиться на дереве. Выбор я оставил за мальчишками. Всё-таки это их ёлка. Мне оставалось только вешать игрушки на самые верхние ветви.

Работы по подготовке праздничного стола у меня почти не было. Мы заранее всё обговорили. Мужчины отвечали за достаточное количество шампанского, крепких напитков, воды на столе. На их совести были хлеб, фрукты, шпроты, икра, красная рыбка. В общем, все деликатесы, которые можно купить в магазине. На их выбор была и развлекуха: петарды, хлопуш-ки, бенгальские огни. Женщины распределили между собой приготовление салатов, студня, селёдки под шубой, горячих закусок. Всё это должно быть доставлено к девяти вечера для украшения стола.
На моей совести оставались солёные и маринованные грибочки, огур-чики, помидорчики. В общем, домашние заготовки. Покупка и чистка кар-тошки, лука, моркови тоже входили в мои обязанности.
Украшая ёлку, с табуретки я поглядывал в окошко, которое выходило на Московский проспект. По проспекту сновали люди с озабоченными лица-ми. Забота у всех была одна – купить подарки, при этом не забыть никого, и успеть к праздничному столу. Если бы в жизни не было бы других забот!
Ёлка была готова к торжеству. Гирлянда работала, радостно подмиги-вая нам.
- Какие мы с вами молодцы!
- Папа, а как ты думаешь, маме наша ёлка понравится? – Спросил Гоша.
- Если она узнает, что украшали вы, то конечно понравится! А теперь давайте обедать. Скоро мама придёт, и вам надо будет собираться в гости.
Мы все вместе перешли на кухню. За обедом Антон спросил:
- Папа, а у тебя сегодня будут дядя Слава и дядя Юля?
- Будут, сынок. Будет много моих друзей.
- Жалко, что нас мама увозит. Нам нравится веселиться с твоими друзь-ями. – Погоревал Гарик.
- У нас ещё будет много праздников, ребята. Успеем за свою жизнь на-доесть друг другу.
В дверь настойчиво звонили.
- Это мама! – Антон и Гарик побежали открывать.
- Привет, мои дорогие! А, что папа не идёт меня встречать? Или его опять нет дома? – раздавался голос Алины.
- Дома папа! Здравствуй. – Отозвался я, выходя в коридор.
- Мама, зайди в комнату. Там для тебя сюрприз! – попросил Антон.
Войдя в комнату, Алина воскликнула:
- Какая красивая ёлка! Кто ж её наряжал?
- Это мы с Антошей, а папа нам помогал. – Похвастал Гоша.
- Вы у меня молодцы! Вот только ёлка немножко кривовато стоит.
Её конечно папа устанавливал! – догадалась Алина.
- Кто ж ещё может криво поставить ёлку? Только ваш папа! - прогово-рил я и пошёл на кухню покурить и попить кофе.
Алина вошла вслед за мной. Глаза у неё уже поблескивали от весёлого шампанского или чего другого.
- Как на работе? – Поинтересовался я, хотя мне было всё равно.
- А ты знаешь, очень хорошо посидели! Все остались довольны. Мы сейчас с ребятами будем собираться. Хочу пораньше приехать к брату по-мочь с готовкой.
- А ты не хочешь подарить детям подарки?
- Так ведь, рано ещё! Я сразу с наступлением Нового года их и вручу. Где ты их запрятал?
- Подарки дарить никогда не рано! Поздравим с наступающим. Они будут довольны. А у брата они, надеюсь, получат другие подарки. Вообще-то я вроде то же причём и хочу их поздравить. – Чётко изложив свою позицию, я отправился за подарками.
Вернувшись с кульками и кулёчкам, я громко позвал:
- Антоша! Гарик! Бегом к нам на кухню!
Уговаривать их не пришлось. Они почувствовали, что настало время радоваться подаркам и, улыбаясь, прибежали на кухню.
- Милые наши детишки! Мы с мамой поздравляем вас с наступающим Новым годом и желаем, чтобы вы росли здоровыми, умными и дружными ребятами. Вот это для вас!
Я протянул им подарки. Алина расцеловала детей.
- Можно, мы пойдём и посмотрим, что нам подарили? – Спросил Ан-тон.
- Идите и смотрите.  Это ведь для вас! – Напутствовала их Алина.
Дети ушли, а я протяну жене её любимые французские духи:
- С наступающим Новым годом тебя!
- Какая прелесть! Спасибо! – Она чмокнула меня в щёку и смущённо добавила, - А я не успела тебе ничего купить. Закрутилась на работе и вспом-нила только сейчас.
- Это ничего! Подарки, ведь, дарятся на память, а я тебя и так никогда не забуду!
Алина ухмыльнулась:
- Вот и хорошо! Пойду я собираться и детей подгоню поторопиться.
К семи часам они были уже одеты. Антон с Гариком пошептались, убе-жали в свою комнату и вернулись, загадочно улыбаясь.
- Папуля, с Новым годом! Это я выпилил на уроке труда из фанерки ёл-ку, раскрасил её, а Гарик слепил из пластилина такую же! На ней даже иг-рушки есть! – протянул мне подарки Антоша.
- Алина криво усмехнулась. Я с благодарностью поцеловал одного и другого.
- Спасибо! Я теперь всю жизнь буду беречь ваши подарки.
Алина подтолкнула детей к двери.
- Мы уехали! Счастливо встретить Новый год!

***
Когда за ней закрылась дверь, я ощутил двоякое чувство. Было жаль, что дети встретят Новый год отдельно. Чего доброго, они привыкнут встре-чать праздники без меня. Было и облегчение, что уехала Алина. Не надо по-стоянно контролировать себя, чтоб не сказать лишнее и не обидеть её.
Через два часа придут гости. Помыв картофель и морковь для чистки, я выбрал рубашку, в которой буду встречать Новый год. Признаться, выбор был не большой. Погладив и отпарив всё, что надо, я устроился на кухне с чашкой кофе и папиросами в ожидании прихода друзей.

***

И тут я вспомнил, что Юлий просил меня лично позвонить его жене и пригласить на встречу Нового года. Надо же быть таким идиотом! Я просто забыл! Нинуля сегодня работает в своей поликлинике и срочно нужен мой звонок. Через полчаса её смена заканчивается. Конечно Юлий её привезёт, но это будет не правильно без моего звонка. Нинулька тихонечко обидится.
Звоню Нинульке на работу. Хорошо, что у них телефон стоит прямо в стоматологическом кабинете.
- Ало!- Раздаётся в трубке
- Можно попросить к телефону Нину Борисовну?
- А кто её спрашивает? Она сейчас занимается с пациентом.
- Пожалуйста, скажите, что это очень важно и пусть она оторвётся от пациента буквально на полминуты. Скажите, что это Сергей.
Слышу, что мою просьбу Нине передали, а дальше слышу женский го-лос :
-Мужчина! Подождите! Я сейчас кончу! Я уже кончаю, кончаю. Да не крутитесь вы! Всё, всё, я кончила…
В трубке раздался знакомый голос:
- Серёга, что случилось?
- Нинуля, я попал в дом свиданий? Что там за баба кончает и без особого оргазма?
- Да, ладно тебе! Это наша докторша-стоматолог уговаривает му-жика потерпеть. Рот не закрывайте!
- Нина, ты спятила? Я его и не открывал.
- Это я не тебе! У меня пациент в кресле сидит. Это ему. Говори быстрее, что надо?
- Да просто я хотел пригласить тебя с мужем ко мне на встречу Нового года.
- Спасибо тебе! Ты думаешь, что Юлий мне этого не сказал? Я уже готова и как только отпущу последнего пациента с открытым ртом, мы с Юлием примчимся к тебе. Всё, пока!

***
Пять минут десятого вся компания с шумом ввалилась ко мне в кварти-ру. Они сговорились встретиться в вестибюле метро Фрунзенская и друж-ненько пришли вместе.  В коридоре сразу стало тесно. Толкая друг друга, они раздевались, демонстрируя свои наряды. Только наш Витёк пришёл в форме курсанта.
Все сразу принялись за дело, весело переговариваясь будто не виде-лись целый год.
- Витёк! Тебе чистить картошку! – Скомандовал я.
- И тут дедовщина! – Возмутился он, но послушно взялся за нож.
- Я помогу тебе. – Отозвался Олег.
Лера распорядилась:
  - Девчонки, раскладываем всё по салатникам. Серёга, готовь тару. Юлий и Слава таскают приготовленное на стол.
Наташа, Ира и Нина отправились заниматься сервировкой, а Лера на-чала возиться у плиты, готовясь запекать утку с картошкой. Работа кипела.
Как всегда не хватало стульев. Пришлось стол придвинуть к дивану и сразу всем хватило места.
- Если не хватит нормальных тарелок, у меня есть многоскандальная посуда. – Сообщил я.
- Это как? – Удивился Слава.
- Ну, та, которая не бьётся. Пластиковая.- Пояснил я.
- Бывает же такое! Ну и сказанул! – Засмеялась Ирина.
- Бывает, что и медведь летает! – пошутил Олег.
Вдруг раздался почти истеричный голос Леры с кухни:
- Помогите! Скорей! Ну, помогите же!
Витёк бросил чистить картошку, в кухню побежала Нина с Юлием. Ока-залось, Лерке было не впихнуть в горячую духовку нафаршированную утку и яблоки с картошкой сыпались на пол.
Все дружно, толкая друг друга, принялись собирать с пола овощи и фрукты.
- Ну и что ты так орёшь, будто тебя насилуют?!
- Если бы! Тогда бы я так не орала.
Олег, как всегда к месту:
- Девчонки, мужик насилует женщину в подъезде. Та орёт: - Помогите!
Мужик, не отвлекаясь: - Не ори! Я сам справлюсь!
Наташа, любя, по-дружески дала лёгкую затрещину Олегу.
- Наташа, не обижай младших! – Упрекнул её Толя.
- Девчонки, вы сегодня такие красивые! А почему ни у кого нет персин-га?  Это сейчас становится модным. Я даже видел пару парней с кольцами в носу. – Спросил и доложил свои наблюдения Юлий.
Его жена, Нинка, посмотрела не Юлия оценивающим взглядом и за-ключила:
- Тебе бы, дорогой, кольцо в нос!  Ну, прямо племенной бык! Хоть сей-час в стадо.
Все засмеялись, а Юлий не обиделся. Что поделаешь, если природа постаралась и создала его так много?
Улучив момент, я позвал Наталью на лестничную площадку покурить. За нами увязался и Толик.
- Толя, дай нам посекретничать, а то на работе нет времени для спле-тен. Обещаю, что приставать не буду. - Попросил я.
Толик чуть обиженно удалился.
- Что тебе? Обидел парня!
- Наташа, как раз наоборот, я не хочу, чтоб его обижали. Скажи мне, ты что-нибудь решила? Как с твоим футболистом?
- Знаешь, если бы такой вопрос задал бы другой человек, догадайся, куда бы я его послала? Но тебя не могу. Я и сама ещё не знаю. Футболист да-леко и становится всё дальше и дальше. Я его очень любила. Ещё и сейчас что-то осталось. Толя рядом и очень мне нравится. Он стал родным, надёж-ным за это короткое время. Я в стадии решения. Ты узнаешь об этом первым. Конечно после Толика. Договорились? Толик мне очень нравится.
- Натуля, прости, что лезу. Просто и ты, и Толя мне не чужие люди. По-шли к ребятам.
Заходя в квартиру, мы столкнулись с Юлием и Славой. Они выходили на лестницу.
- Да курите вы в квартире! Всё равно детей нет, а все курят! – разрешил я.
- Ещё накурим! А пока девчонки с нашими малолетками накрывают стол, мы здесь поболтаем. – Отказался Юлий.
У них состоялся разговор, о котором я долгие годы ничего не знал. Свою тайну они хранили от меня пять лет и только потом Юлий мне всё по-ведал. К тому времени я уже не работал на Лахтинской.
- Слава, я хочу рассказать тебе, что же на самом деле произошло тогда в операционной, когда у Серёги умер ребёнок на столе. – Начал Юлий.
- Да можешь не рассказывать, я ведь был на вашей ЛКК и всё слышал. Просто вы меня не видели.
- Нет, Слава! Ты этого не можешь знать. Этого никто не знает и комис-сия тоже. И Серёга тоже.
- Начало завораживающее. Что же такое знаешь ты, чего не знает ни-кто?
- Ты ведь друг для Сергея и надеюсь искренний. То, что я тебе расска-жу, ему не следует знать. Это для него будет трагедией.
- Послушай, Юля, тебе не кажется, что всё это не честно по отношению к Серёге? Почему он не должен знать то, что касается его лично? Ты хочешь слить на меня информацию, которая тебя мучает и думаешь тебе станет лег-че?  Серёга мой друг, я люблю его и никому не позволю его обидеть, даже тебе! Ты меня понимаешь? Я не могу обещать, что не расскажу ему его же тайну!
- Как знаешь! Тебе решать! Мне действительно некому рассказать, да-же жене не могу. А ты наш общий друг и нам вместе будет легче хранить эту тайну.
- Говори, раз начал, но я тебя предупредил!
- Серёга ни в чём не виноват и всё делал правильно.
- Я это уже понял по решению комиссии.
- Не перебивай! Он всё делал правильно, кроме одного: он не прове-рил подключение кислорода и закиси азота к наркозной аппаратуре. Под-ключает всегда медсестра-анестезист, но врач обязан проверить. Другое де-ло, что у нас работают опытные сёстры, врачи им доверяют. А в этот раз свершилась непоправимая ошибка. Аля перепутала шланги и вместо кисло-рода поступала закись азота, и, наоборот, вместо закиси азота шёл кислород.
- Постой! Значит, ребёнок получал всё время закись, но она же вызы-вает кислородное голодание мозга! Это и я знаю!
- В том то и дело! Серёга этого не знал. Поэтому и наступила остановка сердца, а совсем не из-за сложности интубации, как решил уважаемый про-фессор.  Я это заметил случайно и незаметно указал Але. Она тут же поменя-ла шланги, и через пару минут Серёге удалось запустить сердце, но мозг то уже погиб. Аля плакала, умоляла меня никому не рассказывать, ведь у неё двое детей, а дело это пахнет прокуратурой. Вот потому я и не говорю Серё-ге. Он этого не переживёт. Ведь смерть ребёнка полностью повесят на врача,
то есть на нашего Серёгу.
Наступило тягостное молчание. Слава был в замешательстве. Наконец, он медленно заговорил:
- Всё равно, Юлька, это не честно выливать на меня такую информа-цию. Ты прекрасно знаешь, что я никогда не сделаю Сергею больно. Я буду молчать. Он, правда, не виноват, хотя по закону виноват. Получается, что ва-ша Аля его подставила. Бедный Серёжа! Ему не надо этого знать. Он не про-стит себе никогда.
- Ты извини, но я, может не правильно, решил, что ты должен знать.
- Ты не правильно решил, но теперь мы будем молчать вместе. Не дай бог, если тебе захочется ещё кому- то рассказать об этом. Нашёл же время и место! Пошли к гостям!
Они вернулись и включились во всеобщее веселье.
- Дорогие друзья! – торжественно начала Лера. – Не пора ли нам за стол провожать старый год? Времени уже без пятнадцати одиннадцать.
Все с радостью расселись за столом. Все парами и только я с Олегом и Виктором  оказались без пар.
- Олег, а что это ты сегодня один? Где же твои бесчисленные подруж-ки? – Подколола неугомонная Наташа,
Ничуть не смутившись, Олег ответил:
- А я всё ещё нахожусь в поиске. Ищу, ищу и всё мимо!
- Ничего, Олег, найдешь обязательно. Такой парень и один, это не пра-вильно! – Успокоил Анатолий.
- Минутку, мы здесь для чего? Предлагаю поднять тост за, уносящий с собой все неприятности, старый год! – Предложила Ирина. – Мальчики уха-живают за девочками.
- Олег, давай решим, кто из нас сегодня за девочку? – посмеялся Витя.
Все были голодны и потому быстро выпили и приступили к закуске. За сто-лом ненадолго воцарилась обычная в такие моменты тишина.
Отрываясь от тарелки, Нина спросила:
- Витёк, у тебя же зимняя сессия на носу? Сдашь? У вас в Академии ведь строго.
- Вот с завтрашнего дня и сажусь за учебники. Мне обещали помочь мои старшие братья. Юлий с хирургией, а Сергей с терапией. С такими учите-лями я должен сдать на пятёрки. Вообще, я себя с вами чувствую, как дома. И еда у вас очень вкусная.
Ирина опять предложила:
- А давайте за наших новых друзей! Пусть их становится больше!
Все с удовольствием поддержали её тост.  Снова застучали вилки по тарелкам.
- Кстати, о друзьях! Мы ведь вчера обзавелись новыми друзьями и, То-ля, Слава, слышите? Снова из вашей лягавки.
- О, да! Это история, достойная рассказа. – Подхватил Олег. – А всё твоя Наташка, Толик! Она просто очаровала их своими приёмами самбо!
- Ты самбо занимаешься? – Удивился Толик.
- Толик, берегись! Такими приёмами не владеет никто, кроме Натальи,
Наташа, слегка покраснев, не перебивала Олега. Он продолжил:
- Представляешь? Во время драки, когда даже я с милиционером, не говоря уж о Сергее, были бессильны, она, да простят меня дамы, схватила драчуна за яйца. Так мы и ехали до самой больницы, а мужик всю дорогу объяснялся Наташке в любви.
Сначала тишина, а потом, когда все представили картинку, нарисован-ную Олегом, раздался дружный смех за столом.
- Не ожидал! – сквозь смех проговорил Толя и, прижав Наталью к себе, поцеловал в щёку.- Ох! Боюсь я тебя, боюсь!
- Ну, тогда уж, давайте за смелых и находчивых! – Предложил Юлий.
И опять все дружно поддержали.
- С такими темпами опрокидывания рюмок, наш Витёк завтра не смо-жет сесть за учебники. - Пророчила Нина.
- Сергей, а ты успел побывать на медкомиссии? – Поинтересовался Слава.
- Всё, прошёл! Знаешь Ирина, тебе, как психологу скажу, что у психиат-ра был забавный тест. В нём встречались вопросы, которые звучали по-разному, но подразумевали один ответ. Например: « Как вы относитесь к деяниям преступников?». Или « Когда вы смотрите фильм, возникает ли у вас симпатия к преступнику?». Я честно ответил на первый вопрос - плохо, а на второй – возникает. А по логике оба ответа должны быть отрицательными. Вот так, Славик! Ещё не факт, что я буду работать в вашей конторе.
- Ерунда, - заявила Ирина. – Здесь скорее вопрос на искренность и ты ответил правильно.
- А смешно мне было в кабинете хирурга.
Я улыбнулся и продолжил.
- Захожу в кабинет, отдаю направление и слышу:
- А вы доктор? И куда идем служить?
- В Межобластную больницу анестезиологом.
- Ну что ж. Травмы, операции были?
- Нет.
- Геморрой есть?
- А надо?
- Что надо? Наконец, оторвавшись от записи в карточку, поднял на ме-ня глаза хирург.
- Да по жизни у всех геморроя хватает. Если вы спрашиваете именно о том месте, где он бывает, то у меня там его нет.
- Сотрудники с юмором нам нужны. Без юмора у нас долго не проработаешь. Пишу, что вы здоровы и прошу в наш коллектив.
- Тогда за нового сотрудника внутренних органов! – Провозгласила Ле-ра и все опять поддержали.
Наташа с опаской посмотрела на неё, но пока всё было достойно.
- Ребята, внимание на экран! Готовьтесь открывать шампанское! Юлий, это по твоей части! Молодежь, помогайте! – Предупредила Нина.
На экране телевизора крупным планом показывали куранты, которые начали отсчёт последней минуте старого года. Шампанское лилось в фужеры и мимо, но никто не обращал на это внимания.
С последним ударом, с криками “ура“ и с “Новым годом”, мы сдвинули фужеры, отметив его наступление. В ход пошли бенгальские огни, хлопушки с конфетти и серпантином. Закуска покрылась разноцветными бумажными брызгами. Застолье продолжалось.
Наташа с Толей, Ирина со Славой, Юлий с Ниной вышли из-за стола и, нежно обняв друг друга, танцевали медленное танго под музыку, льющуюся из телевизора.
- Давайте выпьем первый раз в этом году и чтоб он был не последним! – Предложил Юлий.
- Давайте, а потом послушаем Серёгу. Не может быть, чтобы у него не было новых песен. – Поддержал Слава.
Опять все, как один, взмахнули своими рюмками и уставились на меня в ожидании.
- Знаете, мне на днях позвонила моя одноклассница, Тамара. Мы учи-лись в школе в одном классе. Я, Тамара, её будущий муж Саша и моя Алина. Со школы мы не виделись. Она нашла меня по запросу в адресном столе. Сколько лет прошло! Муж у неё умер несколько лет назад, остались два сы-на. А ведь у нас тогда назревали юношеские чувства, но жизнь разлучила. И вот, слушайте плод моих воспоминаний. Только это вроде от её имени.
Брякнув о струны гитары, я начал:
Тебя увидела в вагоне я метро.
Ты не узнал меня, всё было так давно!
А я украдкою смотрела на тебя,
Моя любовь, ошибка, юность ты моя!
Хоть на мгновение ты на меня взгляни!
А сердце выпрыгнуть готово из груди.
К конечной станции нас мчит вагон метро,
И только в юность нам вернуться не дано!
Все внимательно слушали. Юлий тем временем потихоньку наполнял пустые рюмки. Я продолжал.
Тот первый поцелуй,
Эта глупая ссора,
Моя свадьба так скоро,
Да и ты не один!
Тот нежный шепот твой,
Наше школьное танго,
Как бы ни было жалко
Не вернёт Аладдин!
Как годы станции мелькают за окном.
Ты разговаривал с каким-то пареньком.
С улыбкой детскою взглянул он на меня
И в нём увидела я юного тебя!
К колонне, молча прислонясь, застыла я,
А эскалатор с тихим гулом вёз тебя.
Он уносил тебя наверх, в твой мир чужой,
Где много лет уж нет меня и ты с другой.
Тот нежный шёпот твой,
Наше школьное танго,
Как бы ни было жалко
Не вернёт Аладдин!
- Серёга, вот ты всегда поёшь так грустно, но верится, что это было на самом деле, будто это из чьей-то жизни. – Признался Слава.
- А это и есть из жизни. А теперь предлагаю выпить за то, о чём мы все-гда забываем, пока молоды – за здоровье!
Опять без возражений все подняли свои рюмки. Ночь длинная. Будет еще много тостов.
- Вот, о здоровье! Сережа, как твой живот? – поинтересовался Олег.
- Да все нормально! Не надо!
- А что случилось? – заволновался Слава.
- Серёжа не говорил тебе? Его же побили в тот же день, когда отличи-лась Наташа.
- Олег, престань! – попытался прервать я его.
- Что перестать? Спросить уж нельзя! Какие все нежные! – обиделся Олег.
- Ладно, прости Олег, не обижайся! А для всех – это не редкий случай, когда на врачей скорой помощи нападают пьяные хулиганы.
Слава и Юлий с укором смотрели на меня, не понимая, почему я им не рассказал.
«И пусть. Они мне тоже не всё рассказывают». – Решил я про себя.
Веселье шло своим ходом. Мы танцевали, пели вместе любимые пес-ни, выпивали и вместе и каждый с кем хотел. Лера, несмотря на наши опасе-ния, держала себя в рамках и веселилась вместе со всеми.
Ко мне подсел Витёк:
- Серёжа, можно с тобой выпить? Я так рад, что встретил всех вас! Вы такие классные, хоть уже и старые.
- Ты, чего? Набрался уже? Какие они старые? Просто они уже опытные и много видели в отличие от нас с тобой. Они интеллигентные люди. - Возмутился Олег. Тоже в отличие от нас!
- Ну, Олежка! Не путай понятия, - успокоил я его. -  Есть образование. Его может получить каждый при определённом стремлении. Есть воспита-ние, которое закладывается с раннего детства. Есть культура, которая приви-вается книгами, живописью, архитектурой, театром, национальными корня-ми. По-настоящему интеллигентный человек, как гармоничная личность, вбирает в себя все три компонента. Такой человек не способен обидеть ни-кого – ни людей, ни животных. Если конечно, его качества не являются шир-мой для прикрытия истинно звериной натуры. Так у вас с Витей всё впереди и вы сможете стать вполне гармоничными личностями. Вот за это я с вами с удовольствием выпью!
Мы выпили.
- Спаиваешь ребят, алкоголик? – подходя к нам, сказала Ирина. – Я может, тоже хочу выпить с молодыми мальчиками.
- Пей, а я всё расскажу Славке. Он страшен в гневе! – Пошутил я.
- Серёга, спой ещё! Я слушала бы тебя бесконечно. – попросила Ната-ша, плотнее прижавшись к своему гаишнику.
Они уже полчаса сидели, обнявшись, на диване и были заняты только собой.
- Хорошо, только не обижайтесь. Это не про вас с Толиком. Это так, из чужой жизни.
Целуя взглядом, идёшь навстречу.
Ты мне подаришь волшебный вечер.
Мы всё забудем на час с тобою
И заслоню я весь мир собою!
Порхают тихо твои ресницы.
Наверно, это мне просто снится.
А губы нежно лица коснутся,
Пусть вечер длится, боюсь проснуться.
Люблю тебя я, всё, понимая.
Ведь ты всего лишь, в любовь играя,
Меня уносишь в весну былую
И в мою юность, слегка шальную.
Толик с Наташей, обнимаясь, тихо слушали меня, но услышав послед-ние слова, Толик насторожился.
Целуя взглядом, идёшь навстречу.
На этот взгляд я тебе отвечу.
Пусть ты моложе меня намного
Судьба ведёт нас одной дорогой.
Уйдёшь когда-то, моя потеря.
Люблю тебя я, в любовь не веря.
Мне будет больно с тобой проститься
И будет взгляд твой мне долго сниться.
- Серёжа, скажи, что это не про нас! Это из чужой жизни! Наташа, я ни-когда не уйду от тебя, если ты сама не прогонишь! Причём здесь возраст? – не мог успокоиться Толик.
Все вокруг улыбались запалу Толика.
- Толя, успокойся. Никто ничего не имел в виду! Не собираюсь я тебя прогонять! – успокаивала его Наташа.
- Ну, слава богу! Всё выяснилось. Толя, да она в тебя просто втреска-лась. Я права, подруга? – Обратилась Лера к ним обоим.
Толик не отходил от Наташи всё время нашего праздника. Впрочем, как и мой Славка от Ирины. Я был рад, что у них постепенно всё складывалось.
Бой Курантов объявил нам о наступлении Нового года и напомнил, что жизнь продолжается. Наше основное время не закончилось вместе с по-следним листом календаря. Мы будем жить дальше, как распорядится нами судьба, которая любит коварные игры. Будем огорчаться и улыбаться, радо-ваться и грустить, любить своих верных друзей и подруг, исправлять свои ошибки и совершать новые. Такова жизнь! Впереди маячили конец восьми-десятых и лихие девяностые. На мою долю и на долю моих друзей ещё вы-падет немало проблем и испытаний.  А пока мы вместе и жизнь продолжает-ся.


      


Глава 14.
Последнее дежурство на Лахтинской.


Прошло десять лет с тех событий, которые происходили со всей нашей сплочённой компанией в восьмидесятых годах. Уже наступили непростые для страны и её населения девяностые. Закончилась моя карьера анестезио-лога-реаниматолога в НИИ имени Г.И. Турнера на улице Лахтинской. Самая светлая полоса в моей жизни.
Только с возрастом начинаешь понимать, как быстротечно время. Со-всем недавно мне и моим друзьям  казалось, что молодость бесконечна, жизнь беспечна. Правда, надо признаться, что неприятности, которые иногда сваливались нам на голову, тогда не казались нам никчёмными пустяками. Поддерживала нас всегда наша бескорыстная дружба, понимание друг друга, а, главное, мы научились прощать минутные слабости и ошибки, не вспоминать о них.
Мои дети уже совсем взрослые, правда, самостоятельными назвать их можно  лишь условно. Антону двадцать один год и он учится в медицинском институте. Правда, платно. Гарику – девятнадцать. Иногда мы называем его и Егором. Он только недавно окончил медицинское училище.
Думаю, родители меня поймут. Это уже всеобщая проблема тех, кто имеет детей. Когда пытаешься помочь советом, слышишь: «Папа, мама! Я уже взрослый!». Когда проблемы возникают у них, бегут к папе с мамой, за-быв, что уже взрослые.
Ирина с моим верным и любимым другом Славкой поженились, у них растёт маленький сын Павлик. Ему семь лет и он пошёл в первый класс. Сла-вик служит всё там же, в ГУВД, но уже подполковник. Должность не позволя-ет получить звание полковника, но Славка надежду не теряет. До сих пор мы со Славой дружим и очень привязаны друг к другу. Ирина по-прежнему воз-главляет собственную фирму по оказанию астрологической помощи, нуж-дающемуся в ней несчастному народу.
Наташа с Толиком по примеру своих друзей тоже сочетались законным браком и благополучно родили сына, как шутит Толя, ещё одного гаишника. Толя получил звание капитана, но продолжает работать, как говорят в милиции, «на земле». Наташа перешла со скорой помощи в коммерческую стоматологическую клинику, где удобный график работы, да и зарплата достойнее прежней.
У Юлия с Ниной дочери двадцать пять лет, завершает экономическое образование в Университете, вышла замуж и тоже родила сына. Нина рабо-тает в стоматологии поликлиники ГУВД не без содействия нашего Славы. Юлий ходит в море судовым врачом. Он по-прежнему мой лучший друг, бывший мой однокурсник по медицинскому институту и бывший сослужи-вец. Правда жизнь теперь по роду деятельности дарит нам  короткие встре-чи.
Наш любимец и балагур водитель Олег до сих пор не женат, по его же словам находится в поиске. Работает всё там же, на скорой помощи.
Витёк после окончания Академии служит в ВМФ, уже капитан-лейтенант. Что мне особенно приятно, он выбрал профессию анестезиолога-реаниматолога, как и я.
Ну, а я сам перешёл, по настоянию того же Славы, в медицинскую службу ГУВД.
Вспомнив всех участников прежнего повествования,об их судьбах и взаимоотношениях, нам пора вернуться к событиям, которые разворачива-лись за последние десять лет и остались неведомы моему читателю.
И так, мы расстались первого января 1981 года.

***

Небо голубеет, природа зеленеет, птички распевают, весна расцветает. Наконец отступили надоевшие морозы и постепенно оттаивает желание жить и радоваться каждому новому дню.
Сегодня было наше с Юлием последнее дежурство и расставание с лю-бимой работой. Отвальную для сотрудников мы решили сделать в пятницу, через пару дней. На Скорой у меня тоже осталось одно прощальное дежур-ство.
Я набрал номер Славы:
- Привет, у тебя совесть есть?
- А тебе надо? Могу у кого-нибудь занять. Привет! Дело-то в чем? Что за наезды? Я между прочим на службе.
- Намекаешь на оскорбление сотрудника органа при исполнении? Что так долго не звонил?
- А ты?
- Я первый спросил.
- Да завертелся по работе. Хочу уже в отпуск.
  - Славик, у меня тут образовались выходные, да и у Юльке тоже. Давайте расслабимся. Когда тебе удобно. Мне и Юлию теперь все равно. Сегодня у нас последний рабочий день. Только, чур, у тебя.
- Тогда приезжайте ко мне послезавтра к 18 часам. А может девятого мая?
- Девятого у меня прощальное дежурство на скорой.
- Решили, послезавтра.  Теперь пока. Я немного занят.
Ничего не успев ответить, я услышал короткие гудки. «Как всегда. Ка-ким был таким остался». - С теплотой подумал я.


***

В ординаторскую ввалился Юлий. Было воскресенье и работы немного, и настроение хорошее.
- Что это у тебя штора болтается?
- Взял бы да зацепил. Проворчал я и неохотно полез на подоконник.
И тут я почувствовал, как моя нога скользнула по подоконнику. Я стал терять равновесие и, нелепо взмахнув руками, лицом вперед выпал в открытое ок-но.
Обалдевший Юлий успел схватить меня за колени. Был пятый этаж, а внизу твердый, холодный, манящий к себе асфальт. При падении меня кач-нуло и стена быстро приближалась к моему лицу. Или лицо к стене? Я протя-нул вперед руки и удара не произошло.
- Да не дергайся ты! Согни колени и веси на моих локтях, как на турни-ке.
- Может тебе еще и раздвинуть их?
Обменявшись любезностями, мы поняли, что я уже не падаю.
- Серега, а что ты там вообще делаешь?
- Гуляю, усмехнулся я. Может, ты меня все-таки втянешь обратно?
- Нагулялся? Может вернешься?
- Ты меня с Карлсоном путаешь.
- У тебя ремень на брюках есть?
- Да, а что? Мне его снять? Как- то не вовремя.
- Хватит болтать. Я сейчас за него постараюсь тебя вытянуть, придурок. 
На одной его руке я висел, зацепившись коленям как за турник, другой рукой он с силой тянул меня за ремень в комнату. Юлий человек не слабый и ему это удалось. Мы оба сели на диван и я почувствовал как у меня мелко дрожат колени.
- Я когда вылетел, чуть мордой не вмазался в стену. Представляешь, была бы вся морда разбита.
- А если бы продолжил полет что бы у тебя было разбито?
- Тогда мне было бы все равно. С пятого этажа на асфальт…
- Что-то ты бледен.
- Сбледнулось что-то. Я должен сказать тебе спасибо, хотя этого очень мало.
Мы оба одновременно замолчали.

***

Хлопнула дверь ординаторской и появился наш курсант Виктор.
- Привет, Витек! Выспался? – приветствовал его Юлий.
- Здравствуйте!  Так точно, выспался и готов к труду и обороне.
Я приветственно кивнул ему.Звонок из приемного отделения.  Юлий взял трубку. Дежурная медсестра лаконично произнесла:
- Травматолога в приемное. Мальчик с переломами голени и бедра.
-Ты как? Я ушел. - обратился он ко мне.
- Не беспокойся. Все уже в порядке.
Действительно дрожь прошла. Я постепенно возвращался в свое обычное состояние. Глянув в зеркало на стене, с удовольствием отметил, что уже нет ужасающей бледности и на меня глядит вполне человеческое лицо.
Растворив в чашке кофе, я с удовольствием закурил свой “Беломор”. Вошли медсестра-анестезист Аля и операционная медсестра Клара.
- Чем вы так взволнованы? Курите в ординаторской, а не на лестнице.- обратилась ко мне Аля. – Привет, Витек!
- Да все в порядке. Юлий Михайлович ушел в приемное. Жду его звон-ка. Сегодня же воскресенье, никого нет, вот и решил покурить в ординатор-ской. Вам это не нравится?
- Курите, курите! – чуть ли не хором разрешили они обе.
Витек поменял обличие, надев медицинский халат. Действительно был готов к труду.
Звонок телефона.
- Операционная.- Отозвалась Клара. - Сергей Александрович, в прием-ное.
Когда мы вместе с Виктором спустились вниз, первое, что бросилось в глаза это встревоженное лицо Юлия.
- Что здесь? – Спросил я.
- Понимаешь, что-то не так. Тяжесть состояния парнишки не соответст-вует тяжести травм. Даже если шок все равно уж слишком он заторможен.
- Но ведь и бедро и голень. Вполне может быть тяжелый шок. - неуве-ренно возразил я.
- Да ты посмотри его внимательно. Ты же реаниматолог, а не просто так.
Передо мной лежал неизвестный, на вид тринадцатилетний мальчиш-ка. Как выяснилось, он с приятелями решил покататься на крыше электрички, не удержался и во время движения свалился на железнодорожные пути. Приятели уехали дальше.
Тогда мы еще не знали такого понятия –«зацепер». Так теперь называ-ют любителей экстрима на крышах вагонов.
Юлий был грамотный и внимательный врач. И он не ошибся. У постра-давшего ребенка кроме переломов было еще что-то.
- Юлий, Виктор посмотрите у него явные признаки черепно-мозговой травмы.  Носогубная складка сглажена, вялость руки, расширенный зрачок справа и урежение пульса.Это же не наш профиль. Зачем ты отпустил ско-рую? Его надо было вести в нейрохирургию, в многопрофильную больницу.
Мы были ограничены в своих возможностях. Институт принимал толь-ко травму опорно-двигательного аппарата, то есть повреждения костей, свя-зок и мышечной системы. Не было полостных хирургов и нейрохирургов. О приеме сочетанной травмы не могло быть и речи. Скорая это знала, но пе-риодически случаи, подобные нашему бывали. В основном из-за ошибок врачей на догоспитальном этапе.
- Никого я не отпускал. Они оставили ребенка и не стали ждать меня.
- Давай срочно рентген черепа.
Мои предположения подтвердились. На снимках четко виден многооскольчатый перелом теменной кости и нечеткие признаки субдуральной* гематомы. Ребенка надо было переводить в нейрохирургию, но состояние его ухудшалось на глазах. Он был уже без сознания и периодически появлялись кратковременные судороги. Мальчик нуждался в срочной операции и был нетранспортабелен для перевода.
- Юля, поднимаем его в операционную. И вызывай в помощь дежурного по городу нейрохирурга.
- Я должен хотя бы наложить лонгету на поврежденную ногу. Это не долго. Витек, помоги мне.
Через двадцать минут мальчонку мы доставили в операционную.
Началась обычная рабочая суета.
- Аля, капельницу с полиглюкином, и аминокапроновую кислоту. Возь-ми кровь на группу и Резус-фактор. Следи за пульсом и давлением.-Распорядился я.
- Клара, готовь все для трепанации* черепа. – Добавил Юлий и ушел к телефону взывать нейрохирурга.
Клара готовилась к операции, мы с Алей поставили капельницу, опре-делили группу крови и готовились к наркозу.
Через пятнадцать минут вернулся Юлий.
- За нейрохирургом выехал сантранспорт. Будет через полчаса.
- В наркоз ребенка вводить нельзя. Специалист должен осмотреть его до этого. Аля, подключи парнишку к кислороду. – Распорядился я.
- Юлий, а ты предупредил в приемном отделении, что привезут нейро-хирурга и его надо проводить в операционную?
- Забыл, конечно. – Усмехнулся тот.
- Да ладно, не обижайся. Просто спросил… - виновато оправдался я. – Витек, спустись в приемное отделение и дождись нейрохирурга.
- Так точно! – шутливо прокричал тот и скрылся за дверью.
Как и обещал, через полчаса в ординаторской в сопровождении Виктора на-рисовался долгожданный специалист. Я с изумлением уставился на него. Ог-ромного роста, с накаченными мышцами и кулаками, как у боксера он тело-сложением был копией Юлия. «Боже! Как же он с такими ручищами копается в детских мозгах?» - подумал я. Юлий тоже не мог отвести изумленный взгляд от своего двойника.
- Ну, здравствуйте, коллеги. Что за немая сцена? – проворковал он гус-тым баритоном. – Показывайте, что мы имеем.
Витек помог врачу облачитья в тесноватый для гиганта халат и дал ему шапочку и тапочки.
- Пройдемте, мальчик в операционной.
- Здравствуйте, девочки! – бодро обратился Василий Иванович ( так звали хирурга) к медсестрам.
- Здравствуйте! – едва скрывая удивление от увиденной фигуры, про-ворковали девочки.
- Посмотрим, что натворила жизнь с нашим героем.
Василий Иванович внимательно осмотрел мальчика, рентгеновские снимки и уверенно произнес:
- Я согласен с вашим диагнозом. Здесь оскольчатый вдавленный пере-лом костей свода черепа и мозговая гематома. Будем работать. Пока мы с коллегами моемся, можно начинать наркоз.
Мы с Алей занялись привычной работой. Клара ждала у своего столика операционной медсестры, еще раз проверяя наличие необходимых инстру-ментов.
Ребенок уснул. Все показатели были в норме. Вошли хирурги. Юлий и Виктор стали ассистентами у нейрохирурга. Аля помогла надеть им стериль-ные халаты. Клара натянула на них стерильные перчатки. Операция началась. Стучал монотонно дыхательный аппарат. Наркоз протекал гладко.
Удивительно, на ручищи Василия Ивановича работали четко и нежно. Все движения были отмерены и безошибочны. Это был класс оперативной техники. Он ловко вскрыл череп, наложи специальную клипсу на кровоточа-щий мелкий сосуд, который наделал столько неприятностей. Кровотечение остановилось. Василий Иванович удалил излившуюся кровь электроотсосом. Все облегченно вздохнули. Основная опасность для ребенка была позади. Дальше, как по накатанному. После удаления костных отломков, Василий Иванович быстро ушил операционную рану, оставив в ней дренажи для оттока скапливающейся тканевой жидкости.
Я выводил мальчишку из наркоза. Все закончилось для него благопо-лучно. Он даже стал проявлять признаки сознания. И все равно, переводя пациента в послеоперационную палату, учитывая тяжесть состояния, при-шлось оставить его на искусственной вентиляции легких.
Хирурги, помыв руки, удалились в ординаторскую, а медсестры оста-лись наводить порядок в операционной.
Василий Иванович делал свою запись в историю болезни неизвестного мальчика и записывал свои рекомендации по полеоперационному лечению. Витек ушел понаблюдать за ребенком.
- Коллеги, а что  вы собираетесь делать с его переломами? Он ведь ну-ждается в металлоостеосинтезе*.
- Вы правы, но операцию придется отсрочить. Побудет пока в гипсе. – Отозвался Юлий.
- Тогда я прощаюсь с вами. Хорошо бы, чтоб на завтра вы вызвали ней-рохирурга для осмотра. Все назначения я оставил в истории болезни. Вызо-вите для меня сантранспорт. – обратился Василий Иванович к Юлию.
Осмотрев перед отъездом ребенка, Василий Иванович в сопровожде-нии Виктора направился в приемное отделение ждать сантранспорт.
- Большое вам спасибо за помощь. Может кофе или чай пока вы ждете транспорт? – предложил я.
- Нет, нет. Это уже у себя на месте. И вам спасибо за прекрасных асси-стентов и грамотных медсестер.
Но мы-то все уселись за стол и устроили прекрасный обед из прине-сенной из дома вкуснятины.
- Вот это хирург! Как он работает! – восхищенно воскликнула Клара.
- Да. С этим не поспоришь. – Согласился Юлий.
- Такие нежные руки при его-то габаритах! – поддержала Аля.
Дежурство проходило на удивление очень спокойно. Обычно в выход-ные бывает немало поступлений. Родители отдыхают или пьют водку, дети без присмотра, а отсюда и травмы. Может просто май и многие выехали на дачи. Мы по очереди навещали ребенка. Юлий дал телефонограмму в милицию о происшедшем. Так было положено. Через два часа приехал следователь, записал все события в протокол и уехал, объяснив, что будут искать родителей и свидетелей – друзей подростка. Может поступит заявление о пропаже ребенка.
К ночи привезли девочку с резаной раной предплечья. Бытовая травма и опять по недосмотру родителей. Юлий отдал инициативу Виктору.
- Дерзай! Зашивай.
В травмпункте Виктор обработал рану и быстро наложил несколько швов. Наркоз я дал масочный, легкий. Ребенок быстро проснулся и с мамой мы отпустили его домой, наказав прибыть завтра на перевязку.
До утра все было спокойно. Просто наблюдали за прооперированным экстрималом. Наши сестры суетились, накрывая на стол ночной ужин.
- Все готово, прошу к столу. – Пригласила Аля.
Наша сплоченная компания расселась вокруг стола. Появились стака-ны, бутылка с разведенным спиртом.
- Друзья, давайте за здоровье нашего пострадавшего, - разливая по стаканам спирт, предложил Юлий.
Все подняли свою порцию, чокнулись и дружно выпили. В ход пошла закуска и наступило приятное расслабление.
Я обратился к Виктору:
- Витек, у тебя ведь скоро экзамены, выпуск. К тебе можно прийти на торжественное построение, или как там у вас называется?
- Конечно можно. Я буду просто счастлив. Приходите! А экзаменов я боюсь, хотя и честно готовлюсь.
- Все у тебя получится! Давайте за молодого офицера ВМФ! - предло-жила Клара.
Опять все дружно зазвенели стаканами.
- Сергей Александрович, спойте что-нибудь новенькое – попросила Аля и вышла за многострадальной гитарой.
Взяв в руки протянутую мне гитару и проверив звучание струн, я ска-зал:
- Тогда терпите. Сами напросились. Шуточная песенка.
Еще раз брякнув по струнам, я тихонько запел:
Вечер пропадает, ты ушла к другому.
Сильному, красивому, средь парней крутому.
Вот прошла ты мимо, мне кивнув с усмешкой.
Он шагает рядом гордо и неспешно.
А я стану лучше!
Тебе докажу я!
Самолет создам я,
Книгу напишу я!
Будешь ты гордиться
Дружбою со мною
И мечтать скорее
Стать моей женою!
Все удивленно смотрели на меня. Они привыкли, что я пишу грустные стихи, а в этот раз совсем другое.
От того страдаю, что ушла к другому.
Смелому, красивому, сильному такому.
Не могу ладонью кирпичи, конечно,
Расколоть на части так, как он успешно.
Но я стану лучше!
Тебе докажу я!
Мамонта найду я,
В космос улечу я!
Будешь ты гордиться
Дружбою со мною
И мечтать скорее
Стать моей женою!
Для тебя, родная, научусь такому,
Что и в снах не снилось самому крутому.
Не смотри с усмешкой, я ведь обещаю
В тренажерном зале мышцы накачаю.
И я стану лучше!
Тебе докажу я!
Гирю подниму я,
С высоты нырну я!
Будешь удивляться
Этой перемене,
Будешь сожалеть ты
О своей измене.
- Вот ты никогда не скажешь мне, что у тебя опять новая песня! Друг называешься! – обиделся Юлий.
А Витек возразил:
- Ну ладно! Зато здорово!
Мы задремали все вместе в ординаторской. Кто на диване, кто в крес-ле, кто прямо за столом. Расходиться не хотелось. Все понимали, что это на-ше последнее совместное дежурство. Вот так оно и закончилось.
Я всю жизнь буду вспоминать наш институт, нашу молодость, нашу дружбу, наше искреннее желание помогать детям. Больше нигде мне не бы-ло так хорошо и уютно, как на Лахтинской. Возможно потому, что мы были юны, здоровы и преданы своему делу.

***

Домой я ехал с мыслью выспаться. В квартире стояла тишина, которую нарушила наша собака - Дана своим радостным визгом и беготней вокруг меня кругами. Кот Марсик горда сидел поодаль и снисходительно погляды-вал на собачьи выкрутасы. Когда у Даны схлынули бурные эмоции, он подо-шел ко мне, и сдержанно проявляя свою любовь и преданность, потерся о мою ногу.
Надо понимать, что жена была на работе, Гарик и Антон в школе. По-сидев на кухне за чашкой кофе со своим “Беломором“, приняв душ, с насла-ждением плюхнулся в постель и почти мгновенно уснул. Разбудил меня те-лефонный звонок. Взглянув на часы, я понял, что спал всего сорок минут.
В трубке раздраженный голос жены:
- Что к телефону не подходишь?
- Уже подошел. Здравствуй для начала. Вообще-то я сплю после дежурства. Могла бы догадаться.
- Здравствуй. Успеешь выспаться. Сходи в Сберкассу и оплати комму-нальные услуги. На обратном пути купи творог. Хочу сырники. Еще свинину на косточке.
- Хорошо. – Ответил я и повесил трубку.
Алина всегда говорила со мной с раздражением. Она считала, что я ис-портил ей всю жизнь. Бог ей судья. У нас уже несколько лет очень натянутые отношения и конца этому не видно, но продолжаем, как говорится, вести со-вместное хозяйство. И не более того.
Сна как не бывало. Решил прогуляться по полученным поручениям, чтобы вернуться к приходу Антона из школы и разогреть ему обед. Видно я правильно сделал. Вернувшись домой, услышал звук поворачивающегося в дверях ключа.
- Привет, папаня! – Бодро бросил мне Антон. – Жрать хочу! Что у нас сегодня?
- Иди в ванную и помой руки. Я уже разогреваю борщ, а на второе ко-леты с вермишелью.
Мы вместе сели за стол.

***
Тогда я еще и подумать не мог, что мой Антон уже через десять лет начнет принимать самостоятельные решения, что он так быстро повзрослеет.
Но это произошло. Он уже учился в медицинском институте. Ему исполнился двадцать один год. Однажды я поинтересовался:
- Что нового в институте?
- Сегодня были на практике по хирургии в больнице Куйбышева. Смот-рели как удаляли желчный пузырь. Преставляешь, он был весь забит камня-ми. – Рассказывал Антон, с аппетитом поглощая борщ.
-Ты хоть знаешь, как это заболевание называется?
- Обижаешь. Калькулезный холецистит*. – С гордостью за себя ответил сын. – Я сейчас убегу. Мы с Сашей решили сходить в кино. Приду вечером. Папаня, подкинь немножко мелочишки.
- Возьми себе на кино, мороженое и на всякий случай. Ты знаешь, где взять. Не гуляй слишком долго.
Антон, да и Гарик знали, где у нас лежат деньги на расходы, но никогда не брали ни рубля без разрешения. Даже, когда я и жена были на работе, они звонили и просили нашего согласия на конфискацию некоторых денежных средств.
Саша - это девушка Антона. Она очень нравилась мне и Алине. Привле-кательная, умная, не по нашим временам скромная, но хохотушка. Они учи-лись на одном курсе и свободное время всегда проводили вместе. Втайне я надеялся, что у них все сложится, но как знать? Первое серьезное чувство. Может и быстро перегореть и остаться только в воспоминаниях.
- Спасибо, папаня! Пока! До вечера. Раздалось из коридора.
И снова тишина в доме. Люблю недолгие часы одиночества. Взяв в ру-ки очередной,  накрученный автором до нереальности детектив я устроился на диване. Тут же, как по команде, в ногах с обеих сторон пристроились Дана и Марсик. Они всегда так нагло делали. Сам виноват. Разрешал с самого ще-нячьего возраста. Теперь, как говорится, поздняк метаться. Уже не пере-учишь. Животных, как и детей, воспитывать следует прямо с рождения.  Ве-чером все собрались дома.
Убивая время за книгой, мне казалось, что Антон о чем-то шепчется с мамой на кухне. И не ошибся. Через некоторое время Алина прокричала:
- Иди сюда!
Появившись на кухне, я поинтересовался:
- Это ты меня звала?
- А кого же еще! Остальные все здесь.
Вежливо. Ничего не скажешь. На такие мелочи, когда они часто повто-ряются, перестаешь обращать внимание.
- С тобой хочет поговорить Антоша. Начинай Антон.
Я уселся за стол напротив сына и приготовился слушать. Судя по тому, как он ерзал на стуле и смущенно отводил глаза, я понял, что разговор пред-стоит не простой.
- Папа, я решил бросить институт.
- Что-то не ладится с учебой? Так ведь все можно наверстать. Антоша?
- Да с учебой все в порядке. Просто мне предложили очень хорошую работу с приличным окладом.
- Антон, но ты на пятом курсе. Тебе остался всего год. Зачем такая спешка?
- Папа, если я сейчас откажусь от работы, такую мне больше не найти.
- Антоша, я не знаю, что тебе сказать. Через год ты получишь диплом, станешь врачом, я помогу тебе устроиться на приличное место. У меня ведь много друзей и знакомых в разных учреждениях.
- Папа, а ты помнишь какая зарплата у врача? Мне сейчас предлагают гораздо больше. Я не хочу всю жизнь получать вместо зарплаты пособие по безработице. Не хочу, как ты всю жизнь работать на две ставки, чтобы про-кормить семью.
Раздался раздраженный голос Алины:
- Что ты пытаешь ребенка!? Хочешь, чтобы он был таким же нищим, как ты? Он дело говорит!
- Я вижу, что вы с мамой уже все решили. Зачем тогда обращаться ко мне?  Я ведь думал, что ты, Антон, действительно хочешь пойти по моим стопам. Значит ошибался. Если любишь свою специальность, от нее не отка-зываются даже ради денег.
- Папа, не обижайся. Я думаю, что так, как я решил, будет лучше. И Са-ша тоже уходит из института. Тем более, что наш институт находится в под-вешенном состоянии и вот-вот его прикроют.
- Антоша, ты уже взрослый и вправе решать свою судьбу самостоятель-но. Ты мой сын и я приму любое твое решение. Просто обидно, что прошед-шие пять лет оказались бесполезной тратой времени.
Я поднялся и под торжествующий взгляд жены вышел из кухни. Было уже поздно и  я улегся спать. Сон не шел. В голове, как рой мух, крутились бессвязные мысли. Я не сердился на сына и не обижался. Просто было жаль рухнувших надежд.
Антоша был прав, что институт могут прикрыть. Он поступил туда в первый год открытия. Терапевтический платный медицинский институт. Че-рез пять лет выяснилось, что заведение не имеет лицензии и аккредитации.
Значит и диплом его будет не действительным. Были родительские собра-ния, на которых руководство клялось, что в ближайшее время получат ли-цензию. До сих пор этого не случилось. Студенты стали разбегаться. Деньги никто возвращать не собирался, тем более, что оплата не оформлялась, как за обучение, а регистрировалась, как членские взносы.
Все просто, институт был открыт при благотворительной организации “Помощь Здравоохранению “ или что-то в этом роде. Юридически все сту-денты были членами этой организации. Руководство обещало содействовать переводу в другие институты, даже в ВМА. Но их обещаниям никто уже не верил. Можно было подсуетиться и перевести Антошу в Педиатрический ин-ститут, но ведь он принципиально не хочет учиться на врача. Возможно он прав. С этой мыслью я, наконец, уснул.




Глава 15.
  9 Мая.

Ну а пока вернемся к прежним событиям.
Вот как раз накануне праздника Слава назначил всеобщую встречу. По-общаемся и заодно отметим наступающее 1 Мая. Жена моя, как и следовало ожидать, отказалась. Просто не захотела. Думаю, что никто не огорчится.
День выдался солнечным и теплым. Я уже заметил, что 1 Мая, как пра-вило, холодно, ветрено, дождь или даже снег. В День победы природа бла-госклонна, будто ликует вместе со всеми, отмечая самый светлый праздник для всей нашей страны. Счастливые ветераны выходят на улицы, вспоминают свою военную, трудную, и все равно счастливую юность, своих однополчан, не вернувшихся в родной дом, близких, умерших во время жесточайшей блокады Ленинграда. Радость и слезы, счастье за выросшее поколение, которое не изведало всех тягот войны. Эти чувства переполняли и объединяли пожилых и молодых. Даже дети поддавались всеобщему настроению и радовались вместе со всеми.
К дому Воронина я подходил не спеша, любуясь свежестью еще неза-пыленной, нежнозеленой листвы деревьев и наслаждаясь весенним пением  беспечных птиц. Хотя, почему беспечных? У них сейчас в разгаре брачный период и они счастливы по-своему.  До назначенного времени оставалось еще десять минут. У подъезда меня встретил рыжий, лоснящийся кот, кото-рый, вытянувшись во всю свою немалую длину, грелся под ласковым солн-цем на теплом асфальте.
На мой звонок, дверь открыл хозяин дома, из-за плеча которого выглядывала Ирина. В большой комнате и на кухне раздавались веселые голоса друзей.
- Здорово! – обнимая Славку и чмокнув в щеку Ирину, приветствовал я. - Привет! Проходи, гостем будешь! – пошутил Слава.
Я прошел на кухню. Туда же подтянулись и ребята из большой комна-ты. Мы, радуясь встрече, обнимались и каждый старался сказать комплимент другому. Я выложил шампанское, бутылку водки, салат с помидорами и свежими огурчиками, который любезно приготовила жена. Сбор был полный за исключением Леры. У нее сегодня дежурство.
Все ринулись накрывать на стол, помогая и одновременно мешая друг другу. Наконец суета закончилась и все расселись по местам.
Слава встал и торжественно произнес:
- Дороге мои! Надеюсь не ошибаюсь думая, что вы знаете с каким удо-вольствием я принимаю вас  в своем доме. К сожалению, это происходит редко по объективным причинам, связанным с нашей службой. И первый тост хочу предложить за наступающий, великий для всех праздник День по-беды.
- За победу! С праздником! Счастья всем! – заголосили одновременно друзья за столом.
Звон бокалов и рюмок, а потом короткая как всегда тишина из-за по-глощения первой порции закусок.
- Толик, Слава ваш коллега родился. – Посмеялся Олег.
- Ну что ж, добро пожаловать в милицию.- Подыграл ему Толик.
А теперь давайте за нас, и за нашу дружбу и любовь. Я чувствую, что у нас назревают два новых брака.
Ирина и Наташа слегка порозовели от смущения и обращенных на них взглядов. Вновь звон хрусталя, но тишина уже не наступила.
- Витек, когда ты узнаешь о своем распределении? – поинтересовалась Ирина.
- А я и сейчас знаю. В ВМФ. А на какой флот северный, южный, дальне-восточный мне все равно.  Везде врачам служится одинаково.
- Тогда за будущего нашего защитника! – торжественно произнес Олег под всеобщее одобрение.
Всем становилось веселее с каждым повышением градуса. В самом разгаре веселья Юлий неожиданно удивил всех.
- Ребята, а ведь я тоже должен с вами попрощаться. Перехожу работать врачом в Балтийское морское пароходство. Вопрос уже решен положительно.
- Ну, Юлий! Ты даешь! Молчал об этом, как партизанка Зоя. – Упрекнул друга Слава.
- Я просто боялся сглазить и показаться болтуном, если меня не возь-мут.
- Знаешь Слава, говорят одна голова хорошо, а две это уже уродство. Этот его решение. И правильно, что молчал до последнего. Мужик! - отреза-ла все аханья Наташа.
С тихой грустью я проговорил:
- Вот и распадается наша компания. Юлька в море, Витек на флот. Нас становится меньше. Теперь в полном составе будем встречаться только в от-пуске, и то если отпуска совпадут. Может это наваждение или совпадение, но я сочинил новую песню. Юля, Нина, считайте, что она для вас. Славик, та-щи гитару. Песня называется “В морском походе”.
Слава принес гитару, которую купил специально для наших встреч, хотя сам и не играл. Взяв гитару в руки, я тихо запел.
Волны ласкают берег,
Звездами смотрит небо.
В нашу любовь я верю
Как далеко б я не был.
Свет маяка за кармою
Словно твой взгляд прощальный.
Я переполнен тобою
Как и в тот день венчальный.

Вся компания, затихнув, внимала моим словам. Мне было приятно петь для них и видеть, как они слушают.

В кубрике вместе с друзьями
Мы о любви напеваем.
О тех, кто сегодня не с нами,
О тех, о которых мечтаем.
В дальнем морском походе
Наша любовь взрослеет
И при любой погоде
Выдержать все сумеет.

Взглянув на Юльку и увидев его хвалебный жест – поднятый вверх большой палец, я продолжал.

В легкую качку морскую
Снова глаза закрою,
Словно с тобой танцую
В парке под шелест прибоя.
Ночью ветра приносят
С берега шепот твой нежный.
Сон мой к тебе уносит,
В сад от цветов белоснежных.

В комнате стояла тишина. Только мой тихий голос нарушал ее.

Разлука закончится вскоре.
Тоска, на волнах качаясь,
Брызгами падает в море
О борт корабля разбиваясь.
Это ведь ты, родная,
Рядом со мною в море
Вахту нести помогая,
Меня бережешь от горя.

Юлий жалобно попросил:
- Перепиши мне эти слова. Я буду петь ее своему экипажу в море и хва-статься, что песню написал мой друг.
Нина тихонько смахнула набежавшую слезу, но все это заметили.
- Нина, что с тобой? – тревожно спросила Ирина.
- Юльку жалко. Как он там один?
- А что, разве с ним больше никто не идет в плавание? – симулируя удивление, поинтересовался Олег.
- Я имею в виду один, без меня.
Тут встрял Олег, проявив притворное сострадание к Нине:
- Не переживай, Нина! Там наверняка есть повариха, а может быть ра-дистка. Юлий при своей внешности не должен остаться без внимания жен-щин.
- Ну что вы наехали на несчастную девушку! Ей и без ваших дурацких шуток нелегко. И вообще твоя шутка не катит!– Вступилась в защиту Нины Наташа. – Песня трогательная и давайте лучше выпьем за тех, кто в мо-ре…будет!  За Юлия и Виктора!
Наш праздник заканчивался. Все потихонечку расходились по домам. Я уходил последним, попрощавшись со Славой и Ириной. Ирина осталась. Совет им и любовь!

***

На следующий день по дороге на свое последнее дежурство на Скорой, я понял, что могу впервые в жизни опоздать. В связи с демонстрацией многие улицы были перекрыты, транспорт ходил плохо. Мне повезло. Когда я вышел из метро, то сразу увидел, как к остановке подкатывает мой троллейбус. Моя смена начиналась в десять утра. Все было продумано. Врачебные бригады заступали на дежурство в 8, 9, 10 утра, а дополнительная, в 15 часов. Это было необходимо, чтобы станция утром не оставалась без врачебной бригады.
Дежурства в праздничные дни были выгодны материально. Оплата шла в двойном размере. Как всегда были и минусы. Встречать праздники в семье или с друзьями уже не приходилось.
По пути я зашел в кондитерский магазин и купил на прощание со свои-ми сотрудниками два больших торта и банку кофе. Вместе нам собраться не придется. Кто-то всегда на выезде, но я решил оставить угощение на столе в нашей маленькой столовой.
В коридоре мы встретились с Лерой. Несмотря на макияж, на ее лице были заметны проведенные бессонные часы.
- Привет! Как прошло дежурство?
- Загоняли ночью! А как вы отпраздновали?
- Все, кроме тебя, пришли. Как всегда было хорошо.
- Счастливо тебе поработать. Я побежала отсыпаться и тоже праздно-вать.
Лера чмокнула меня в щеку и направилась к выходу.
Водитель Олег и Наташа были уже на месте и получали имущество в сумочной. Кивнув диспетчеру, я сразу прошел на кухню и оставил там, все что принес. Там сидели за чашкой кофе три бригады, в том числе и бывшая моя однокурсница Нонка.
- Все, друзья мои, угощайтесь в честь моего последнего дежурства!
- Кто ж нам теперь будет петь? – спросила Нонна.
-Купите приемник и будете слушать. – отозвался Олег, появившись в дверях вместе с Наташей.
- И все же ты обязан спеть на прощание. – настаивала Нонна.
- Будь по-вашему! Только схожу переоденусь.
Когда я спустился к ним снова, тортик был уже порезан и разложен по тарелочкам. Одна бригада уже отправилась на вызов.
- Чур, все не жрать! Оставьте другим по кусочку. – предупредил я.
- Ничего, сгоняешь еще! – безапиляционно заметила Нонна. – Давай лучше пой.
- Ну, слушайте! Легкий жанр. – Взяв гитару и удобно устроившись за столом, я начал.
От людей уйти, укрыться
Мы решили в выходной
Где-нибудь на диком пляже -
Море, солнце, мы с тобой.
Так мечтали мы напиться
Счастьем встречи у воды
Где-нибудь на диком пляже –
Море, солнце, я и ты.
Мы искали мир бескрайний,
Мир желаний и любви
Где-нибудь на диком пляже –
Море, солнце, я и ты.
Мы с тобой на диком пляже,
Волны дикие шумят.
На песок мы дикий ляжем.
Тучи дикие летят.
Море дико хохотало,
Дождик дико нас хлестал
И самим нам дико стало,
Дикий холод нам мешал.
С последними словами в динамике раздался требовательный голос диспетчера:
- 1007! 1007! Бит! Поехали! Автослучай.
Это был номер нашей машины.
- Пока! Может, еще до утра увидимся. – попрощался я и взяв в диспет-черской врачебный чемоданчик, мы всей нашей бригадой вышли к машине. На улице во всю сияло солнце, чирикали птички в листве деревьев. Весна в разгаре.
Уже в машине Олег спросил:
- Куда едем, доктор? И что там нас ждет?
- Ты не поверишь! Автослучай во дворе дома. Пострадала женщина.
- Почему ж не поверю? Бываю лихачи безбашенные. Могут сбить и ре-бенка. Особенно сейчас, когда из нор вылезают мотоциклисты.
Мы мчались, включив цветомузыку – сирену и мигалки. Въехав во двор, мы увидели там машину ДПС и внушительную толпу созерцателей. Все вместе подошли к милиционерам.
- Приветствуем Вас, дорожные работники! И где пострадавшая?
- Здравствуйте, доктор! Да вон там. – Старший группы указал на “Москвич” со слегка помятым передком. Послушайте, что она вам расскажет. Думаю, вы такого еще не слышали. Мы тоже.
Мы двинулись в указанном направлении. На водительском сидении плакала молодая женщина.
- Что случилось? Что вас беспокоит? – обратился я к ней.
Сквозь слезы женщина, всхлипывая, ответила:
- Вот посмотрите туда. Этот озверевший мужик протаранил мою маши-ну.
Мы посмотрели туда, куда указала женщина, и увидели невдалеке точно такую же машину и тоже с помятым передним бампером.
- Как же он так умудрился? – с любопытством поинтересовался Олег.
- Просто я мешала ему проехать. Он стал с остервенением сигналить. Я не успела завести движок, как он начал выталкивать своей машиной меня со своего пути. Подавал назад и снова таранил. И так несколько раз.
Женщина снова заплакала.
- Это ж надо! Да он просто псих какой-то! Я знаю, мужики не любят женщин за рулем, но не до такой же степени. Правда почему-то это относит-ся к блондинкам. Она ведь не такая, а совсем даже наоборот. – возмутилась Наташа.
- Сережа, кажется, тебе придется лечить этого дворового хулигана. – Констатировал Олег.
Я прямо у нее в машине осмотрел женщину. Никаких серьезных по-вреждений не было, не считая синяков, полученных при толчках машины.
- Где вы живете?
- Вот в этом подъезде.- указала она.
- Сами до дома дойдете? Понимаю, что в больницу вы не поедете. Хотя неплохо было бы получить освидетельствование по поводу полученных травм.
- Спасибо, доктор. Приду в себя, и муж меня отвезет в тавмпункт. До дома, конечно, дойду. Просто милиционеры просили задержаться для со-ставления протокола.
- Наташа, дай ей, пожалуйста, капель сорок валерианы – попросил я.
Наташа выполнила назначение.
- Спасибо, девушка! – поблагодарила женщина.
Мы подошли к машине ДПС.
- Ребята, с пострадавшей все относительно благополучно, кроме стрес-са, который она получила. От госпитализации отказалась. – Отчитался я.
- Доктор, благодарю! Может, вы дадите виновнику успокаивающее? Он у нас в машине. – Попросил старший наряда.
- Наташа, сделай милость, дай ему тоже валерианы, капель пятьдесят.
Наташа скрылась в машине ДПС и через пару минут появилась снова.
В это время один из милиционеров разговаривал с пострадавшей женщиной и что-то записывал.
- Ну, поехали, что ли?  - спросил Олег.
- Поехали. – Ответил я, и мы направились к нашей машине.
Когда все хотели сесть по местам, Наташа вскрикнула:
- Стойте! Посмотрите сюда. Она указала на окошко в подвале.
Картина была не для слабонервных. На подоконнике, за решеткой си-дели три котенка и жалобно мяукали слабенькими голосками. Видно они находились там долго и совсем обессилили. Возможно, их мамка померла с голоду и от отсутствия воды. Через решетку вылезти было невозможно.
Милиция умчалась и все внимание толпы сосредоточилось на нас. Раз-давались голоса: «Они там уже несколько суток мяукают», «Мы пытались их кормить, но прутья решетки слишком частые и ничего не просунуть», «Сколько раз обращались к домоуправу, чтоб снял решетку, а он говорит, что от бездомных животных надо избавляться»,  «Мы бы разобрали их по домам, но не достать», «чем же животные виноваты?»
У меня в груди от жалости все сжалось, закипала ненависть к бездуш-ному домоуправу. У Наташи в глазах стояли слезы. У Олега напряглись мышцы лица, что не предвещало ничего хорошего. Приговоренные к неминуемой гибели, котята все плакали на подоконнике своей тюрьмы.
Вдруг Олег решительно потребовал, обращаясь к людям:
- Несите быстро миски со свежей водой. Будем их вызволять! Не за-будьте про корм, но немного. Сразу их нельзя перекармливать. Кто - хотел взять котят домой, не забудьте.
Несколько человек бросились к своим подъездам.
- Что ты собираешься делать, Олег? – волнуясь, поинтересовался я.
- Сейчас увидите.
Олег решительно направился к машине. Все вокруг с любопытством и надеждой смотрели на него. Олег извлек из ящика под носилками трос. Лов-ко прикрепил один конец к машине, другой к решетке. Всем стало понятно, что он собирается делать. Машина взревела и, буксуя, стала медленно про-двигаться вперед. Решетка прогнулась, но расставаться со своим местом не хотела.
- Мужики! Навалитесь! – крикнул Олег из машины.
Тут же все дружно принялись толкать наш “РАФ”, помогая Олегу. Котя-та уже пищали не только от голода, но и от страха, но с подоконника не схо-дили. Или чувствовали, что их пытаются спасти, или просто не было сил спрыгнуть.
Наконец, решетка дрогнула и с грохотом рухнула на асфальт. Освобо-дившись от груза, наша машина рванулась вперед и встала.  Уже стояли ря-дом несколько человек с мисками воды и кое-каким кормом. Когда Олег вышел из кабины, раздались бурные аплодисменты, которых я не слышал даже в театре. Люди уже брали котят на руки и поносили к мискам с водой. Трудно было смотреть, как эти маленькие, истощенные, совершенно безза-щитные и безответные животные пили, захлебываясь и торопясь, будто боя-лись, что сейчас у них отберут живительную влагу.
Откуда ни возьмись, нарисовался взбешенный домоуправ и с руганью и криками набросился на Олега.
- Что же ты хулиганишь!! Да я на вас всех в суд подам за порчу государственного имущества!! Назовите свои фамилии!!
Наташа, как наседка, встала между Олегом и домоуправом.
- Прекратите орать. Мы спасли несчастных животных, которых вы об-рекли на смерть. А фамилии наши можно узнать на скорой помощи по номе-ру машины. Займитесь, коль больше нечем. А в суд и мы можем подать иск за жестокое обращение с животными. Свидетелей целый двор. Садист!
- Наташа, что ты ему объясняешь? Перед кем бисер мечешь? – умерил ее пыл Олег.
Да, узнаю, это моя бригада! За словом в карман не полезут и в обиду друг друга не дадут! А домоуправ старательно записывал государственный номер нашей машины. Я по себя усмехнулся. Пусть старается. По этому но-меру замучаешься узнавать наши фамилии. Наташа имела в виду бортовой номер, который зарегистрирован на скорой помощи у диспетчера – 1007. Подсказывать ему я не стал.
Котят уже разобрали жалостливые люди. Толпа стала потихоньку рас-ходиться. Мы расселись по местам. Взяв рацию, я вызвал диспетчера:
- Рефлекс! Рефлекс! Ответьте 1007!
- Слушаю вас.
- Женщина, 25 лет, ушибы. Отказ от госпитализации. Оставлена на мес-те с милицией.
- На станцию!
Олег включил двигатель и мы не спеша покатили по праздничному го-роду.
- Все – таки, правду говорят, что нет страшнее зверя, чем человек. - За-метил я.
- А еще я прочла, не помню где, - чем больше познаешь людей, тем больше любишь ты собак. Продолжила Наташа.
- А ты, подруга, куда полезла? Могла бы и схлопотать от этого идиота. Меня защищать не надо, я сам справлюсь.
- Какая я тебе подруга? В следующий раз и глазом не моргну, хоть уби-вать тебя будут.
Я заметил, что Олег был запевалой и провокатором всех споров с На-ташей. Может, он это делал, чтоб развеять скуку. Они оба почти сразу забы-вали о словесной перепалке. Молча прощая друг друга.
- А все-таки мы приподняли настроение жильцам дома и испортили праздник домоуправу! Сделал гадость – сердцу радость. – Заключил Олег.
- 1007! 1007! Ответьте диспетчеру! – зашипела рация.
- На проспекте Славы. Въезжаем в Московский район.
- Возьмите: Московский, угол с Благодатной улицей, автослучай.
Одна пострадавшая женщина.
- Понял. Поехали.
Олег все слышал и, прибавив скорость, включил сирену и “моргало”.
- Отлично! Опять авто и опять женщина.
- Закон парных случаев. – Отозвался я.
Еще надо было подобраться к месту. Московский перекрыт. Мы поеха-ли по Благодатной в сторону Московского. Угадали. Пострадавшая лежала чуть не доезжая Московского. Опять ДПС, опять толпа зевак.
Из машины увидев женщину, было понятно, что это труп или все слу-чится у нас в машине. В стороне лежали сумка и разбросанные ботинки. По-страдавшие “разуваются” при очень сильном ударе и получают несовмести-мые с жизнью травмы.
Мы вышли из машины. Я осмотрел пострадавшую. Никаких признаков жизни – зрачки широкие, дыхание и сердцебиение отсутствуют, лицо си-нюшное.
- Ребята, здесь смерть. Помогите нам загрузить ее в машину, пожалуй-ста! Вы осмотрели вещи? – обратился я к старшему наряда.
- Не успели, Мы только перед вами подъехали.
Олег и один из милиционеров аккуратно уложили тело на носилки и загру-зили в салон машины.
Пришлось опять поработать с рацией.
- Рефлекс! Рефлекс! Ответьте 1007!
- Рефлекс слушает.
- Женщина, неизвестная, примерно 75-80 лет. Смерть до прибытия.
Куда?
- Морг на Екатерининском.
- Понял, на Екатерининский.
Опять спокойно мы двинулись в путь. Куда ж теперь спешить? В морге нас ждала, прямо скажу, не очень приятная неожиданность. Труп надо сда-вать по описи: одежда, вещи, украшения, деньги – все, что было при нем.
Сумку на месте происшествия мы не осматривали, решив, что в такой поно-шенной и задрипанной старушечьей сумке не может быть ничего ценного. И были не правы. Оформляя опись передачи и осмотрев сумку, мы обнаружи-ли паспорт. Это было хорошо. Теперь наша старушка превращалась из неиз-вестной в вполне конкретное лицо. А неожиданность заключалась в том, что там же находилась весьма увесистая пачка облигаций государственного зай-ма. Мы с Наташей сразу погрустнели. Надо было переписать в опись номера всех облигаций в двух экземплярах, один в морг, другой нам для отчета. По-нятно, что это надолго.
А что поделаешь? Около получаса я диктовал, а Наташа вписывала но-мера в опись передачи. Олег, ожидавший нас в машине, не выдержал и поя-вился перед нами.
- Вы что так долго? Труп не берут? Или вам понравилась морговская прохлада?
Наташа молча потрясла перед ним кучей облигаций.
- Понял. Ну, теперь-то все, надеюсь?
Мы передали под роспись работникам морга свое творение и пошли к машине.
И снова: Рефлекс! Ответьте 1007 !
- Слушаю, Рефлекс.
- Свободны с Екатерининского.
- На станцию.
На станцию путь не близкий, считайте полгорода.
- Серега, что ты обед не попросил? Уже два часа. – Упрекнул Олег.
- Тебе бы только жрать! Пора переходить на вегетарианскую диету. Разнесет ведь, и сам не рад будешь. – Встряла Наташа.
- Натали! Кролики, коровы тоже вегетарианцы, а посмотри какие упи-танные. Во всем виновата генетика. У меня родители с нормальным весом.
Монолог ему не удалось закончить. Зашипела рация и из нее послу-шался требовательный голос:
- 1007! Ответьте диспетчеру!
- 1007 на связи.
- Где вы находитесь?
- На Лиговском проспекте проезжаем Московский вокзал.
- Берем: Лиговский 124, на чердаке, повешение. Вас встречает мили-ция. Как поняли?
- Чердак на Лиговском, дом 124. Едем!
- Серега, ты на прощанье решил собрать все трупы в городе? –Засмеялся Олег.
- Это грибы тебе что ли? Хотелось бы на прощание поработать головой и руками. Видно нам кто-то решил подгадить напоследок. А с милицией мы сегодня работаем в паре. Заметили?
Подмигивая маячками и подвывая сиреной, мы подкатили по указан-ному адресу. Действительно, у подъезда нас ожидал милиционер. Взяв с со-бой врачебный чемоданчик, мы с Наташей подошли к милиционеру.
- Здравствуйте! Что у вас? – спросил я, как обычно.
- Здравствуйте! Да мужик на чердаке повесился и видно давно. Мерт-вый. Мертвее не бывает. Нам нужно, чтобы вы констатировали смерть. Пройдемте! Женщину вперед!
Он распахнул дверь подъезда перед Наташей.
- Конечно вперед. Особенно на фронте! – Не удержалась от колкости Наташа.
На чердаке царил полумрак. Труп мужчины лежал на полу. Веревка была срезана грамотно, выше узла, петля оставалась на шее. Рядом с трупом стоял второй милиционер и сантехник, который и обнаружил повесившегося.
Я осмотрел труп и, обращаясь к милиционерам, объяснил
- Смерть мы вам, разумеется, констатируем. Боюсь, я вас не обрадую. Ему помогли повеситься. Так, что вам придется вызывать следственную бри-гаду. Все равно на судебно-медицинском вскрытии это выяснится и вы буде-те чувствовать себя неловко перед своим начальством. Это криминал.
- Доктор, а вы не ошибаетесь?
- Ошибиться может каждый, но здесь явные признаки посмертного по-вешения. Вот смотрите. Странгуляционная борозда на шее выглядит не так как при прижизненном повешении. Нет характерных кровоизлияний. Если человек вешается сам, в конъюнктивах глаз видны мелкоточечные кровоиз-лияния. Здесь их нет.  При самоповешении лицо синюшно, а в нашем случае этого нет. Есть и другие признаки. Возможно, он был отравлен. Так что, со-чувствую. Теперь вам придется ждать следователей в не очень приятной компании. Еще обратите внимание, что балка, на которой он висел, доста-точно высоко и нигде не видно никакой поставки. Не мог же он повеситься, а потом убрать ее?
- Когда он умер? – спросил один из милиционеров.
- Где-то больше суток прошло. Точнее вскрытие покажет.
- Спасибо, доктор! Вы нам очень помогли и, главное кое-чему научили.
В машине я взялся за рацию.
- Рефлекс! Ответьте 1007!
- Слушаю.
- Мужчина, неизвестный, 35-40 лет, смерть до прибытия. Оставлен на месте с милицией.
- Оденем.
- Спортивный трикотажный костюм, домашние кожаные тапочки ко-ричневого цвета. Из особых примет – татуировка на правой кисти в виде надписи женского имени, Лиля. Все!
- Обедать!
- Наконец-то! Куда поедем? – радостно воскликнул Олег.
Наташа предложила
- А давайте в травмпарк Коняшина?
Так и решили. Все ближе к станции. Олег резво покатил машину к кор-мушке.
- Олег, ты уж не спеши так, успеем. Не забыл, как две недели назад разбилась бригада с соседней подстанции? Тоже летели обедать. И все на-смерть. А девушка-врач только что закончила институт. – Напомнила Наташа.
- Уж положитесь на меня. – Отозвался Олег.
В это время в столовой почти никого не было. Мы с Наташей взяли рас-сольник, котлеты и компот, а Олег борщ. Уже сидя за столом Наташа спроси-ла:
- А что ты не захотел рассольник?
- Терпеть не могу вареные огурцы. Уж лучше солененькие, да под во-дочку. А тебе что? Что хочу, то и ем!
- Тебе ничего нельзя сказать! Сразу начинаешь огрызаться. Мне кажет-ся, что водителей надо отправлять на пенсию раньше. За вредность. Работа нервная. Ты уже сейчас ко всему цепляешься, а что будет лет через десять?
Для разрядки обстановки я доложил:
- А меня опять вызывают на родительское собрание. Наверное, не пой-ду. Денег нет. Ведь на каждом собрании требуют деньги то на новые шторы, то на ремонт класса, то еще что-нибудь придумают. Мне приходится выкла-дывать в двойном размере. У нас ведь двое.
Обед закончился, и мы нехотя побрели к машине. Покурили на улице и, приоткрыв дверцу кабины водителя, я взял трубку рации.
- Рефлекс! Ответьте 1007!
- Слушаю, 1007!
- Свободы после обеда на Московском проспекте.
- На станцию!
- Это она пошутила. Не пройдет и пяти минут, как нас опять поймают.     - Усмехнулась Наташа.
Время пролетает незаметно. Было уже начало седьмого вечера. Уже когда мы въезжали во двор станции, опять зашипела рация.
- 1007! Ответьте диспетчеру!
- Слушает 1007!
- Где вы находитесь?
- Во дворе станции.
- Возьмите: платформа Ленинский проспект, из-под электрички.
  Милиция вас ожидает. Как поняли?
- Платформа Ленинский проспект. Из-под электрички. Мы поехали.
Выезжая от станции, Олег вновь засверкал мигалками и взвыл сиреной. Услыхав вой сирены во дворе, в окно выглянул диспетчер подстанции и удивленно уставился на выруливающую со двора машину. Поняв, что нас перехватила Центральная диспетчерская, успокоился и отошел от окна.
  Железнодорожная платформа при нашей скорости была в пятнадцати минутах езды. Олег прав. Похоже, что будет еще один труп. Хотя не факт. И снова мы в паре с милицией. Куда же от нее денешься при нашей работе?
- Наташа, взгляни, сколько у нас есть плазмозаменителей?
Наташа раскрыла укладку и сообщила:
- Три флакона полиглюкина, но много глюкозы по 400 миллилитров и физиологического раствора.
Дело шло к вечеру. Скоро салют победы. Это всегда красиво и вызыва-ет ликование. Правда нередко нас вызывают не насладиться зрелищем, а помочь пострадавшим в пьяной драке и даже поножовщине. Русский народ не знает границ в своих утехах. Не будем о грустном, тем более, что мы уже остановились у платформы. Подошел милиционер.
Поприветствовав друг друга, я вопросительно посмотрел на него. Он понял мой немой вопрос и рассказал о случившимся.
- Пойдемте на место и по пути я вам все расскажу. Машине туда не подъехать. Наша тоже тут стоит. – Указал он на притулившуюся в сторонке старенькую, уставшую за свою беспокойную жизнь патрульную машину.
Вместе, поднявшись на платформу, пошли с милиционером к месту трагедии. Олег, предусмотрительно прихватив носилки, шагал за нами. Сер-жант  продолжал.
- Там немолодой мужчина. Электричкой ему отрезало голову.
- Он что без головы? – Ужаснулась Наташа.
Позади, раздался испуганный голос Олега.
- Доктор, я не могу на это смотреть!
Не обращая внимания на реплики моих помощников, милиционер продолжал.
- Свидетели рассказали, что погибший стоял рядом с путями метрах в пятидесяти от начала платформы. Когда поезд тронулся и стал набирать ско-рость, мужчина быстро лег, положив голову на рельсу. Машинист предупре-дительно дал сигнал и стал тормозить, но не успел.
Пройдя всю платформу, мы спустились и направились к месту траге-дии.  Там дежурил второй милиционер. До нашего приезда труп оттащили в сторону, чтоб не мешать движению поездов. Рядом лежала отделенная от туловища седая голова со спокойным выражением на лице. Это все выглядело ужасно. До мурашек по коже. Поразило и то, что на мужчине была одета старенькая, застиранная военная форма сержанта времен Великой отечественной войны. На груди сверкали медали за отвагу и орден. Из проезжавшей мимо электрички, прильнув к окнам, на нашу группу с ужасом смотрели пассажиры.
- Вы  досмотрели труп? – спросил я почему-то шепотом.
- Да. При нем паспорт, свидетельство участника войны и свидетельства к медалям и ордену. В кошельке одна мелочь. Мы для вас уже составили опись. Похоже, что он готовился к этому акту.
Нашего осмотра и помощи, конечно, не понадобилось. Олег, переси-лив себя, вместе с милиционером уложил тело на носилки. Рядом, в ногах пристроили голову.
- Как же мы понесем его по платформе? Ведь прикрыть надо простын-кой, чтоб народ не пугать. – Удивленно и с сочувствием к погибшему вос-кликнула Наташа.
Олег, чтоб только не видеть весь этот ужас, со стахановским энтузиаз-мом побежал к нашей машине и через несколько минут вернулся с просты-ней.  Прикрыв труп, Олег и один из милиционеров, понесли его по платфор-ме. На нашу процессию с удивлением и любопытством смотрели пассажиры, ожидающие электричку.
- Куда вы его повезете? Нам надо сообщить родственникам. - Поинте-ресовался сержант.
- Не догадываешься? Сейчас свяжусь с диспетчером и скажу в какой морг.
Олег с милиционером аккуратно закатили носилки в салон и закрепили их. Я отчитался диспетчеру.
- Рефлекс! Ответьте 1007!
- Слушаю, 1007!
- Фролов Георгий Васильевич, 66 лет, смерть до прибытия, удавшийся суицид. Куда вести?
- Морг на Екатерининском. Доктор, а вы случайно не замещаете ту, ко-торая с косой?
- Очень смешно! Мы поехали!
- Я слышал. На Екатерининский. – пояснил сержант.
Конечно, не оставлять же Наташу в салоне с трупом. Я сел на ее место, она устроилась в кабине Олега. Мы поехали провожать героя войны в его предпоследнее пристанище.
Просунув голову через окно кабины, я с грустью поделился своими мыслями с ребятами.
- Вот ведь человек всю войну прошел, живым вернулся и такой конец. Ведь награды просто так не дают. Значит, воевал, себя не жалея. Что могло заставить такого мужественного человека совершить этот акт, расстаться с жизнью?
- А может не сложилась жизнь, не нашел контакта с детьми, недавно умерла жена? Старые люди становятся более чувствительными и ранимыми. Ну не справился с собой, не смог что-то пережить. Не нам его судить! – В тон мне ответила Наташа.
- Да кто ж его судит? Господь с тобой! Даже в мыслях этого не было.
Так вот, за грустными разговорам, мы подкатили к моргу.  Сотрудник морга радушно приветствовал нас своей шуткой.
- Ну, наконец-то! Давно не виделись! Уже скучать стали!
Увидев, кого мы привезли, сразу осекся и пробормотал не к месту.
- С праздником…
Процедура передачи была обычной. Мы переписали номера наград из свидетельств об их вручении. Тихо попрощались и, по распоряжению дис-петчера, грустно покатили на станцию. Говорить не хотелось. Даже балагур Олег за всю дорогу не произнес ни слова, сосредоточенно глядя на дорогу. Без нас отгремел праздничный салют. Без нас шумели и гуляли люди, не по-дозревая, что рядом с радостью судьба готова принести неожиданное несчастье.
На станции, молча, выпили по чашке кофе с остатками торта.
- 1007! Поехали!
Диспетчер передал мне вызов.
- Аэропорт Пулково. Аварийная посадка.
Ждала новая неизвестность и все старое уходило в прошлое.
Олег философски заметил:
- Наконец, кто-то сжалился над нами.
- Неизвестно. А если не сядут нормально? – возразила Наташа.
- А ты часто такое наблюдала? Я ни разу.
- Да ладно! Не каркай!
Так, слушая препирательства моей бригады, мы подкатили к аэропор-ту. Человек в летной форме указал нам место, где нам предстояло ждать развязки. Мы пристроились рядышком с пожарной автоцисцерной.
-Ребята, а что случилось? – прокричал им Олег.
- Шасси не выходит! – ответил один из пожарных.
Все настроились на долгое ожидание. Иногда это были часы. Самолет делал круги над городом, вырабатывая запас горючего. Была глубокая ночь и мы, как могли, пристроились спать. Нас разбудил все тот же человек в летной форме и сказал, что все обошлось благополучно. Самолет с пассажирами совершил посадку. Было уже половина пятого утра. Отчитавшись диспетчеру, мы рванули на станцию досыпать. В это утро нас больше никуда не направляли. Можно сказать, что мы даже выспались.
Утром я душевно попрощался с диспетчером и со всеми, кто был на станции, услышав при этом много добрых слов.
Я бы и дальше совмещал на скорой, но военнослужащим это было за-прещено. У меня было две недели до начала службы в ГУВД. Можно считать, что это отпуск.



Глава 16 .
Отсроченная и изощренная месть.

Я рассчитывал на двухнедельный отпуск, но судьба все рассудила ина-че. Отпуск был испорчен с самого начала. Вернувшись с последнего дежурства, я заметил, что Антон чем-то взволнован.
- Антоша, случилось что?
- Папа, Гарика похитили.
- Как это? Говори толком!
- Я был на лоджии и видел, что он шел домой. Вдруг подкатила маши-на. Из нее выскочили двое парней южной национальности, схватили Гарика, быстро запихали в машину и тут же уехали.
- Может это были его знакомые, – С надеждой спросил я.
- Да, папа! Нет у него таких знакомых. И потом, знакомые так не посту-пают.
- Когда это было?
- Полчаса назад. Я звонил тебе на работу и мне сказали, что уехал до-мой. Вот я и жду.
- Дай подумать, что делать. Минуточку…
Внутри все похолодело. Тихонько бил озноб. Ноги, как ватные. Мысли путались. Конечно, звонить Славе! Кому же еще! Только бы он был на месте! Схватив дрожащей рукой трубку телефона и набрав его рабочий номер, я за-частил:
- Слава, помоги!
У меня похитили сына! Сделай что-нибудь!
- Да подожди ты! Успокойся! Тебе это не показалось?
- Нет же! Все видел Антон собственными глазами!
- Ты сейчас звони в милицию и все им объясни. Только толком и без истерики. Я сейчас приеду.
- Ну что, папа?
- Дядя Слава сейчас приедет. Велел звонить в милицию.
Немного успокоившись, я набрал “02” и постарался толково все объяс-нить дежурной. Та выслушала и обещала прислать наряд милиции.
Через двадцать минут, одновременно с милицией, приехал Слава. Все прошли на кухню. Собака и кот смирно сидели в углу, понимая, что произошло что-то страшное. Слава, как старший по званию, начал дознание.
- Рассказывайте всем, что произошло, - потребовал Слава.
Я уже спокойнее повторил рассказ Антона.
- Антон, ты их видел? Может быть запомнил?
- Нет. Все произошло очень быстро. Я только мельком заметил, что они не русские. Гарика увезли на машине.
- Понятно, что не на катере. Ты машину или номера запомнил?
- Номера были заляпаны. Видны только две последние цифры и первая буква “В”. А цифры “67”, а может “07”. Машина - “Жигули”, зеленого цвета. На стекле наклейка с изображением птицы. Какой не разглядел.
- И этого немало для начала. Служивые, вызывайте следователя для оформления похищения и объявляйте “Перехват”. Все, как в детективе - за-ляпанные номера, запихнули в машину…
- Есть, товарищ подполковник! - Отозвался старший наряда.
- Двенадцатилетнего пацана! Что за люди?! – Воскликнул я.
- Это не люди, а генетический мусор. Никуда не уходите, я вернусь. – Бросил он нам и уехал. Вслед за ним уехал и наряд. Началось тягостное ожи-дание.


***

Егор-Гарик, оправившись от первого потрясения, взволнованно спро-сил своих обидчиков:
- Куда вы меня везете?
Он сидел на заднем сидении между двумя громилами кавказской на-циональности.
- За город. На прогулку, подышать свежим воздухом. – Ухмыльнулся один из них с явным, известным все акцентом.
- Но мама с папой не знают об этом. Они будут волноваться.
- Не беспокойся, скоро им сообщат. Не думаю, что они станут волно-ваться меньше.
- Кто сообщит?
- Кто надо! Заткнись! Ты слишком много задаешь вопросов!
Гарик замолчал. За окном машины мелькали знакомые пейзажи. Они ехали по Мурманскому шоссе. В этом направлении была их дача. Путь был довольно долгим. В дороге Гарик не проронил ни слова. Мысли его были заняты вопросами – «За что его? Куда? Что с ним будут делать это страшные люди». Любому человеку, а тем более в двенадцать лет, трудно найти ответ на такие вопросы. Гарик увидел указатель с названием деревни: «Немято-во». Проехав вдоль деревни, машина остановилась у последнего дома.
- Выходи! Приехали! Только без глупостей! – Пригрозил все тот же гро-мила и Гарик решил, что он у них главный.
Войдя в дом, громила откинул люк в полу кухни и велел:
- Спускайся!
Гарик спустился по шаткой лестнице в подвал, громила вслед за ним. Подвал был достаточно глубокий, просторный, но холодный. Второй бандит принес грязный ватник, поношенное одеяло, бутылку с водой и, завернутые в целлофановый пакет бутерброды.
- Счастливо оставаться! - С издевкой попрощался главный.
- А долго мне тут сидеть?
- Пока твой папа не заплатит за тебя выкуп в размере миллиона!
- У папы нет таких денег!
- Найдет, если захочет видеть сыночка живым.
Бандиты ушли, предусмотрительно вытянув за собой лестницу и запе-рев крышку люка. К ним присоединился водитель, сказав, что машину на-дежно спрятал в кустах. Через какое-то время раздался звон стаканов и громкие пьяные голоса.
Егор уселся на ватник, обхватил голову руками и горько заплакал. Еще никогда и никто не обращался с ним так грубо и так жестоко! Он хотел до-мой, к папе с мамой и к брату Антону.

***

Пока мы ждали Воронина, я позвонил Алине на работу, до последнего оттягивая этот разговор.
- Здравствуй, Алина!
- Давно не виделись! Что-то важное?
- Да. У нас похитили Егора.
- Что ты несешь?
- Все произошло на глазах Антона. Ты должна приехать. Слава уже за-нимается этим.
До нее, наконец, дошло, что я не шучу.
- Сейчас приеду. – Уже другим тоном и тусклым голосом сообщила она.
Еще через час появилась Алина и вслед за ней Воронин.
- Ребята, план “Перехват” не сработал, но не отменен. Очевидно, ма-шина успела выехать из города, но ведь вернется же она когда-то. Если они ее не сожгут. Мне позвонил следователь из вашего РУВД и сказал, что теле-фон поставлен на прослушку. Говорит, что вы дали согласие. Алина ты поду-май, нет ли у тебя врагов или недоброжелателей?
- Врагов нет, а недоброжелателей достаточно, но уж не до такой степе-ни.
- Серега, а у тебя?
- Если только ты или Алина. Больше нет.
- Какие вы пушистые! Но я тебя огорчу. Помнишь, когда повесился До-цент, он оставил записку. В ней он писал, что во всем виноват врач Колосов и просил кого-то отомстить тебе. Тогда никто не обратил на это внимание. Те-бе я тоже не сказал. Не хотел пугать. Прошло уже столько времени, а он сно-ва напомнил о себе. Думаю, что эта записка попала в руки кому надо. У нас ведь крыс хватает!
- И что теперь?
- А теперь надо пробивать его родственников и знакомых. Начну этим заниматься прями сейчас.
- Все лезешь, куда тебя не просят! Вот результат! – Алина нашла стре-лочника.
И тут раздался телефонный звонок.
- Слушаю! – Отозвался я.
- Слушай внимательно. Твой сын у нас. Ты должен принести выкуп в один миллион рублей тогда и туда, куда я скажу. Иначе ты будешь получать своего сына по кускам.
- Но мне нужно еще собрать эту сумму.
Алина с тревогой смотрела на меня. Слава все понял и жестами пока-зывал, чтобы я продолжал разговор и тянул время.
- Я должен быть уверен, что сын жив.
- Пока жив, все будет зависить от тебя. Не вздумай обращаться в мили-цию. Это плохо кончится. Тебе на сборы выкупа – одна ночь! Утром жди моего звонка.
Трубка противно запищала. Слава сразу спросил:
- Что тебе сказали?
- Требуют выкуп в один миллион рублей. Должен принести туда, куда скажут. Грозят расправой с ребенком. Срок дали до утра. Голос какой-то приглушенный, но мужской и с акцентом.
Алина охнула и заплакала. Слава куда-то позвонил.
- Подполковник Воронин! Откуда был звонок на этот номер? Спасибо!
Обращаясь к нам, он доложил:
- Звонили из телефона-автомата на улице Будапештской. Умные, пони-мают, что со своего телефона лучше не звонить. Посылать туда наряд нет смысла. Телефонная будка уже пуста. Ребята, я поехал плотно заниматься вашими проблемами. Не отчаивайтесь. Из любого положения найдется вы-ход. Я не прощаюсь. Будем на связи. Звоните в любое время. Буду держать вас в курсе.
С этими словами он уехал, мы опять остались томиться неизвестно-стью. Алина ушла в нашу комнату и тихонько плакала. Я сидел на кухне и ку-рил одну папиросу за другой. Антон ушел к себе и вместе с ним весь наш зоопарк.
Говорят, что общее горе людей объединяет. У нас с Алиной всегда все не так. Каждый переживал сам по себе. Она всегда была склонна обвинять во всем меня. Между нами опять пробежала черная кошка. Эта кошка всю жизнь бегала туда и обратно. Вот и теперь.

***

Появившись у себя в кабинете, Воронин набрал номер и коротко бро-сил:
- Зайди ко мне!
Не прошло и двух минут, как в дверях появился майор Сиваков.
У этого прекрасного человека обстоятельства в жизни складывались не в его пользу. За неудачу при задержании преступника он был понижен в зва-нии с майора до капитана и предупрежден о неполном служебном соответ-ствии. Сиваков болезненно переживал это наказание. Все в отделе сочувст-вовали ему и с тех пор обращались только по имени, стараясь не напоминать о разжаловании. Разумеется, за исключением подчиненных.
- Вызывали?
- Проходи, Юра. Буду краток. Надо помочь известному тебе человеку. Ты должен его помнить. В свое время он, не предупредив, вмешался в нашу операцию по задержанию Доцента. Это мой лучший друг и он попал в беду. У него похитили сына. Сегодня. Угрожают расправой, если он не внесет выкуп в миллион.
- Я помню. Вы тогда сильно кричали на него. А что известно?
- Почти ничего, кроме описания машины, на которой увезли мальчика и то, что это были молодые люди кавказской национальности. У меня есть конкретные мысли по поводу мотива преступления, но это надо доказать. И потому, Юра, тебе задание. Надо пробить всех родственников и знакомых Доцента и срочно. Сам понимаешь, каково ребенку в плену. Я уж не говорю про родителей.
- Слушаюсь, товарищ подполковник! Сейчас же поручу это лейтенанту Косте Фролову. Он хоть и самый молодой, но очень толковый парень.
- Действуй и держи меня в курсе. Сам я попробую провернуть еще одну операцию. Вот документы, забери к нам это дело из районного УВД.
- Разрешите идти?
- Иди, работай.


***
Получив задание, лейтенант Фролов направился по адресу До-цента. Он взял самую неприметную легковушку, но снабженную рацией. В голове он прокручивал разные версии своего появления по адресу, но так получилось, что ни одна из них не пригодилась.
Помимо отменных служебных качеств, которые обещали благополуч-ное продвижение по службе, Костя был наделен природной мужской красо-той и обаянием. Девушки с надеждой ловили его улыбку и готовы были идти за ним безоглядно. Если им удавалось послушать его хорошо поставленную речь, понять, что перед ними не просто плейбой, а умный, надежный, воспитанный парень, почти каждая умирала от желания стать подругой лейтенанту.
Костя подошел к квартире Доцента. Не успел он осмотреться, как из лифта вышла миловидная старушка.
- Заходи, милок, ко мне. В квартире все равно никого нет и неизвестно, когда будут. – Дружелюбно пригласила старушка, открывая дверь своей квартиры.
- Что же вы так неосмотрительны? Может я вор или убийца?
- Проходи, проходи! Я так давно живу, что научилась отличать хороших людей от плохих. Может, чайку?
- Не откажусь, - согласился Костя.
- Вот и хорошо. А меня зовут Анна Сергеевна.
Анна Сергеевна ловко справлялась с чайным сервизом. На столе поя-вились вазочка с печеньем и вазочка с варенья из черной смородины. Как у всех одиноких пожилых бабушек, ее однокомнатная квартира было уютной, чистенькой и располагающей к отдыху. Для радушной Анны Сергеевны появление гостя было приятной неожиданностью.
Она легко шла на контакт. Неожиданно, Анна Сергеевна, обратилась к Фролову:
- Что ж вы, товарищ милиционер, разливайте чаек! Ухаживайте за да-мой!
На минуточку Костя онемел. Придя в себя, он спокойно спрсил:
- С чего вы взяли, что я милиционер?
- Милок, ведь я тебя помню. В моей квартире ждали ваши ребята До-цента, а тебя я запомнила, когда вы все побежали его брать. Я тогда прогуливалась по  двору.
Феноменально! Какая память, какой светлый ум!
- Ну что ж! Нет смысла скрывать. Я действительно пришел по служеб-ным делам.
За чаем Костя задавал вопросы, а Анна Сергеевна с удовольствием от-вечала на них.
Она поведала, что была удивлена, что такой тихий, приветливый чело-век, как доцент Павел Петрович, мог оказаться преступником. Его квартира отошла племяннику Ашоту. Он здесь бывает ненадолго. Раз в месяц, чтобы забрать счета и оплатить коммунальные услуги. Когда-то, сестра Павла Пет-ровича, жила с красавцем-кавказцем. Женаты они не были. Кода Ашот ро-дился, они уже расстались. Павел Петрович всю жизнь помогал сестре воспитывать ребенка. Ашот оказался благодарным и, повзрослев, сам стал заботить о дяде. Мать Ашота погибла в перестрелке на Торжковском рынке от случайной пули.
- Вы, наверное, знаете эту жуткую историю. Тогда о ней писали все га-зеты.
- Может, вы знаете, где живет Ашот? – Без всякой надежды спросил Костя.
- Конечно. Ашот уважает меня и на всякий случай оставил адрес и те-лефон. Мало ли что? Пожар, потоп. Он тоже хороший, добрый мальчик. Сей-час я найду.
Порывшись в ящике комода, Анна Сергеевна протянула лейтенанту бумажку с адресом. Переписав к себе в блокнот, Костя вернул бумажку ста-рушке.
- Анна Сергеевна, вы даже не представляете себе, как вы мне помогли! А теперь, пожалуй,  я покину ваш гостеприимный дом.
Уходя, Костя попросил:
- Анна Сергеевна, пожалуйста, не надо никому рассказывать о нашей встрече и разговоре. Никому! И все-таки, будьте осторожны с незваными гостями. Ведь ошиблись вы с Павлом Петровичем. Не тот он оказался человек.
- Спасибо за заботу. Я все поняла. А зовут тебя как?
- Константин. Костя.
- Заходи, Костя, на чаек. Я буду рада. Зови меня просто баба Аня.
Фролов сел в свою машину и поехал в Управление. Случайно он узнал много полезной информации от бабы Ани и торопился доложить об этом ру-ководству.

***

Егор перестал плакать и, прислушиваясь к шуму на верху, стал осмат-ривать свою тюрьму. На самом верху, под потолком, было узкое окошко, пропускавшее немного света. Вылезти через неги было невозможно. В под-вале царила полутьма. Никаких предметов здесь не было. Он различал от-дельные фразы, долетавшие с кухни. «Долго ли нам тут куковать?», «Когда же шеф приедет?».
Значит, они ждут шефа, думал Егор. Значит, пока мне ничто не угрожа-ет. Значит, у папы и дяди Славы еще есть время, чтобы найти меня.
Егор не сомневался, что дядя Слава обязательно поможет папе.

***

Костя Фролов, вместе с Сиваковым, сидел в кабинете Воронина. Лей-тенант с гордостью доложил полученную от бабы Ани информацию.
- Умница, считай, что нам всем повезло! – Похвалил Воронин. - Пору-чаю тебе наблюдение за домом Ашота. Только наблюдать! Если начнется ка-кое-то движение, сразу сообщай нам. Скорее всего Ашот направится полу-чать деньги. Аккуратно проследи, и жди нас.
- Разрешите, товарищ подполковник?
- Говори, Юра.
- По нашим каналам мы узнали, что Ашот Ибрагимов дважды судим по статье 77 УК РФ за бандитизм, но по неизвестным причинам статья менялась. В первый раз на двухсотую – самоуправство, второй раз на сто сорок восьмую – вымогательство. В бандитских кругах известен по кличке “Удалой”. Является главарем кавказской группировки.
- Спасибо. Идите, ребята, действуйте.

***

Решение созревало медленно. Кода же оно созрело, Воронин удивил-ся своей беспринципности и авантюризму. Но иногда цель оправдывает средства, решил Слава и набрал телефонный номер.
- Здравствуйте, Семеныч!
Это был известный в городе авторитет, который держал под собой все существующие группировки и бандитский общак, куда все вносили свою до-лю. Николай Семенович Горковенко. Он часто попадал в поле зрения право-охранительных органов, но всегда выходил сухим из воды. Семеныч долго боролся за сферу своего влияния. Труднее всего было подмять под себя кав-казцев. Неуступчивые, жестокие и агрессивные отморозки. Семеныч устроил им настоящую бойню с трупами, угрозами. Наконец они уступили и неохотно стали выполнять требования Семеныча.
Славе тоже пришлось работать по делу, где фигурировал Семеныч. Де-ло было очень запутанным и связано с подпольным бизнесом. Семеныч в нем был главным действующим лицом и получал баснословную прибыль. Все было очень умно запутано. Ни один фигурант не назвал имени Семены-ча. Вокруг него крутились высокопоставленные фигуры, которые тоже пыта-лись давить на следствие. В результате, из подозреваемых, Семеныч превра-тился в свидетеля. Против него не было ни одного доказательства. Только косвенные, которые не принимаются судом во внимание.
Прощаясь с Семенычем, Воронин изложил ему свою версию участия в деле. Семеныч слушал очень внимательно, не перебивая и не возражая.
Когда Воронин закончил он произнес:
- Вы мне очень симпатичны, гражданин следователь. Вы умный, про-ницательный человек. Вы моги бы достичь в этой жизни многого, но боюсь, что вам помешают. Умных людей у нас не любят, а тем более у вас в органах. С ними неудобно и хлопотно. Если бы мне пришло в голову заняться мошен-ничеством, обязательно привлек бы вас консультантом. Но все равно спаси-бо вам, я ваш должник.
К тому времени у Семеныча уже был легальный бизнес, он занимался благотворительностью, о которой часто писали продажные репортеры. Но Воронин понимал, что основные доходы идут из мира криминала.
На приветствие Воронина Семеныч отреагировал неожиданно:
- Приветствую вас, Славочка! Удивлены, но я не забываю людей, кото-рые помогли мне в трудную минуту. Наслышан о вашем успешном карьер-ном росте. Я могу вам помочь? Ведь не просто же вы позвонили, чтобы по-болтать со стариком.
- Вы правильно меня поняли. Мне нужна встреча с вами. Чем быстрее, тем лучше.
- Хорошо. Встретимся через час у памятника Екатерине в ее садике. На-деюсь, вы без камня за пазухой.
- Не беспокойтесь. Вы же меня знаете.
Позвонил Сиваков.
- Лейтенант Фролов вышел на связь. Сообщил, что к дому подъехал Ашот. Назвал номер машины и марку: БМВ черного цвета.
- Хорошо. Пусть наблюдает.
Слава собирался на встречу с Семенычем.

***

Костя сидел все в той же неприметной машине. Припекая светило солнце. Он открыл дверцу, чтобы было не так душно. Лейтенант размышлял о превратностях судьбы. Надо было случиться, что на его пути появилась никчемная, пустая, эгоистичная, но весьма сексопильная девица. Она без труда вскружила ему голову и уложила в постель. Теперь девица постоянно напоминает, что Костя взял ее силой, а еще милиционер!
Для Кости чистота отношений с женщиной было святым. Он понимал, что должен сделать ей предложение. Правда он стал замечать, что в послед-нее время, Анюта больше заботится о себе и своем благополучии, а он ей нужен, как атрибут ее имиджа: красивый, сильный, абсолютно преданный, да еще и не дурак. Она все чаще закатывала сцены ревности, когда он по де-лам службы не мог с ней встречаться и сопровождать в походах по друзьям и знакомым, где ему отводилась роль безмолвного ухажера, а ей королевы сцены.
Косте было грустно, но размышления не мешали ему внимательно на-блюдать за домом. Он давно заметил запыленный “жигуленок” с распахну-тыми дверцами. На месте водителя сидел здоровяк с туповатым выражени-ем на лице, а салоне на заднем сидении бритоголовый парень, тоже без признаков интеллекта, с вульгарного вида девицей. Все время из салона до-носилась громкая музыка, визгливый смех девицы и вылетали пробки от очередной бутылки пива.
Спустя полчаса рядом с костей плюхнулась та самая девица с бутылкой пива в одной руке и потухшей сигаретой в другой.
- Простите, - заплетающимся языком, прокуренным до хрипоты голо-сом – выговорила она. – Разрешите прикурить.
- Я не курю!
- Ну, надо же! А я смотрю, красивый парень, давно скучает. Решила скрасить твое одиночество. Или ждешь кого?
Ее развязность раздражала Костю.
- Жду подругу.
В это момент Фролов увидел пересекавшую двор свою Анюту.  Что за совпадение? Взгляды их встретились. Анюта по-своему оценила обстановку. Девица с пивом, ее Костя… Она решительно направилась к ним. Ситуация выходила из-под контроля.
Анюта излила всю свою злобу на “обманувшего” ее возлюбленного. Она, не дойдя до машины, стала кричать так громко, что было слышно по всей округе. Шея и лицо покрылись красными пятнами, глаза извергали не-нависть. Анюта сразу стала просто некрасивой.
- Негодяй! Мерзкий лгун! Встречаешься с потаскухами, а еще милицио-нер! Врешь! Врешь, что на службе, чтобы трахаться с проститутками!
Девица исчезла внезапно, как и появилась. Боковым зрением Костя заметил, как рванули с места “жигули”, быстро опустилось заднее боковое стекло и в окне мелькнуло дуло автомата Калашникова.
Костя вскочил и бросился на Анюту, пытаясь повалить ее на землю. Девушка, решив, что он хочет ударить ее, увернулась, но Костя успел схва-тить Анюту за шикарный твидовый пиджак и, падая подмять ее под себя.
Костя Фролов не слышал автоматной очереди, не чувствовал боли от разрывающих его юное тело пуль. Он не видел остолбеневших от ужаса про-хожих, не слышал их криков. В его угасающем сознании мелькнула и раство-рилась последняя мысль: я подвел Воронина… Какая нелепость…
Кто- то из прохожих вызвал милицию и скорую помощь, но Кости было уже все равно. Отведенное ему в этой жизни основное время так внезапно и так рано закончилось, а дополнительного никто не обещал.

***

Воронин увидел, как мимо Екатерининского сада промчалась малень-кая белая “вольво” с затененными стеклами. Она остановилась напротив входа в театр. Из машины вышел респектабельного вида уже немолодой мужчина в сияющих чистотой и новизной шикарных ботинках. О стоимости Воронин даже подумать боялся. Один охранник, здоровенный неулыбчивый детина, следил за обстановкой через распахнутую дверь салона. Второй, копия первого, шел рядом с респектабельным мужчиной. Приехал Семеныч. Воронин сделал вид, что не заметил его эпатажного появления и прогуливался вокруг памятника Екатерине.
- Здравствуйте, Слава! Рад вас снова видеть, - протягивая руку, привет-ствовал Семеныч и увлек Воронина в тенистую аллею.
Там на одной из скамеек устроился охранник, не выпуская из вида сво-его хозяина.
- У нас с вами двадцать минут времени. Приступим сразу. Я вас слушаю.
Они прохаживались по аллее, не покидая зону видимости охранника. Воронин начал.
- Николай Семеныч, я и мой друг попали в опасную ситуацию. Собст-венно попал он, а я не смог его защитить. Он не мент, а врач. Когда-то пере-шел дорогу родственнику главаря чеченской группировки. Вы понимаете, о ком я говорю. Чеченцы похители его двенадцатилетнего ребенка, требуют большой выкуп, угрожают расправой.
- То есть, вы хотите попросить у меня денег?
- Николай Семеныч! – В голосе Славы звучали удивление, упрек и не-доумение одновременно.
- Простите, но я давно занимаюсь легальным бизнесом и отошел от бандитов и всяких группировок.
- Разумеется! Я прекрасно обо всем осведомлен, но ведь вы до сих пор в авторитете и ваше слово, как приказ для многих, кто остался в криминале. Скажите, Николай Петрович, как бы вы поступили с человеком, который за вашей спиной предпринял не согласованные с вами действия, которые мог-ли повлечь за собой непредсказуемые последствия для всей вашей…фирмы.
- Раньше я бы без угрызений совести убрал этого человека. Ненавижу беспредельщиков, покушающихся на жизнь детей! Я помогу из уважения к вам. Влиятельные люди нажмут на известные им пружины. Понимаю, что вы хотите освободить мальчика и, разумеется, взять похитителей и вымогателя. Мои люди вас подстрахуют.
- А может мы сами? Неуверенно спросил Воронин. Семенычу лучше не возражать.
- Не волнуйтесь. Вы их даже не заметили. Я правильно понимаю, вас интересует Ашот?
- Правильно. Мы предполагаем, что мальчика вывезли к нему на дачу. Может, вы знаете, где она находится?
- Деревня Немятово по Мурманскому шоссе, но дома его не знаю. Не имел чести быть в гостях. Если надо, могу уточнить.
- Спасибо! Это нам под силу.
- Скажите, Слава, как вы решились на встречу со мной в таком людном месте? Если ваше руководство узнает, вас ждут большие неприятности.
- Это будут мои личные проблемы. Вас я о помощи не попрошу.
Семеныч рассмеялся. Они пожали друг другу руки и разошлись. Вслед за Семенычем пошагал охранник, нога в ногу, как хорошо обученный пес.
Слава ехал к Колосову и удовлетворенно  вспоминал разговор с Семе-нычем. Все получилось, как он хотел.
Семеныч в своей машине продумывал план, как заполучить Воронина и сделать его начальником своей охраны. Уж очень ему хотелось иметь ум-ного и надежного человека рядом. А Воронин был именно таким.

***

Слава поднялся в квартиру Колосовых. Здесь зависла тревожная и на-пряженная обстановка. Все были дома. Расположившись на кухне, Слава на-чал.
- Значит, слушайте меня внимательно. Особенно Сергей. Сейчас ты на-деваешь часы и больше их не снимаешь, чтобы нигде не забыть. В часы вмонтирован маячек и микрофон. Мы всегда будем слышать, что происходит вокруг тебя и знать, где ты находишься. Это понятно?
- Понятно! – Почему-то ответил Антон.
С этой минуты все наши встречи прекращаются. Это на случай слежки за всеми вами. Мне здесь светиться больше нельзя. Будем держать связь по телефону. И это понятно?
Все дружно кивнули.
- Антон, ты сегодня пару раз выйди в магазин. Лучше с мамой. Если следят, то поймут, что это рядовой выход, а не поход в милицию. Только ве-дите себя естественно, не озирайтесь по сторонам. Ничего не бойтесь. Им достаточно вашего Гарика. Мне кажется, что они задумали просто заставить вас сходить с ума, заплатить деньги и, скорее всего, Сергей, их цель уничто-жить, прежде всего, тебя. Это очень изощренная месть. Вот, что будет с Гари-ком. Такие свидетелей не оставляют.
- А может… Алина не успела продолжить.
- Не может! Алина, одна голова хорошо, а две – это уже уродство.
- Хам! – Огрызнулась она, но замолчала.
- Вы просто должны довериться мне. Не надо проявлять инициативу. До добра это не доведет. Моим ребятам удалось узнать, кто всем руководит и предположительно, где прячут ребенка.
- Где же? – быстро спросил я.
- Повторяю. Без инициативы и без фанатизма! Всему свое время. За-помни, что мы постоянно будем рядом, но не заметно. Теперь. Вот деньги. Здесь ровно миллион. Деньги казенные их надо вернуть.
Слава протянул пакет из целлофановой пленки, перевязанный красным шнурком. Сквозь пакет просвечивали долларовые купюры.
- О! Никогда таких денег не видел! – Удивился Антон.
- Мальчик мой, ты еще многого не видел в нашей нескучной жизни. А теперь давайте прощаться, увидимся завтра. Жди утреннего звонка. Уверен, все будет хорошо. Будет тревожно – звоните. Получишь звонок, сразу звони.
Слава ушел, а мы опять остались один на один со своим горем. Завтра пойдут вторые сутки полные неизвестности.
- Ты веришь своему Славику? – Спросила Алина.
- А у тебя есть другой выход? – вопросом ответил я.
- Прости. Я просто схожу с ума. Теперь понимаю, какая у него работа и при этом он всегда жизнерадостный и веселый!
- Тебе бы вообще пересмотреть отношение к моим друзьям. Цены б тебе не было!
- Я не меняю своих взглядов.
Дальше мы продолжать не стали. Совсем не время. До ночи делали вид будто чем-то заняты. Алина на кухне. Я с Антоном за телевизором. Как велел Воронин, Антон с мамой дважды сходили в магазин. Каждый старался не думать о завтрашнем дне.
Всю ночь, прокрутившись с боку на бок, я встал около восьми утра и стал ждать звонка, попивая кофе и выкуривая папиросу. Есть совсем не хоте-лось.
Звонок раздался ровно в половине девятого. Тот же приглушенный го-лос с акцентом.
- Ты готов платить выкуп?
- Да.
- Собирайся минут через двадцать придет такси. Таксист знает, куда те-бя везти. На месте отпустишь его и до своего ублюдка дойдешь пешком. По-следний дом, ближе к лесу. Там тебя встретят. Приведешь хвоста – пеняй на себя!
- Что с сыном?
- Пока все в порядке.
Позвонив Славе и попрощавшись с женой и Антоном, я вышел во двор ждать такси.

Глава 17.
     Освобождение Егора-Гарика.

После звонка Сергея Воронин проводил последний инструктаж с опер-группой и командиром ОМОНа Сергеевым.
- Подведем итог. Мы знаем машину Ашота и ее номер. ГАИ предупре-ждена, чтобы в пути машину не останавливали. Знаем почти наверняка мар-шрут и конечный пункт движения. Сергеев ждет ее на развязке при выезде на Мурманское шоссе, а лучше у поста ГАИ на самом выезде. Сориентиру-ешься на месте. Наша группа ждет на выезде из города на Мурманское шос-се. Мы постоянно будем следить за продвижением машины по маячку. Всем находиться на связи. Такси пропускаем свободно и следуем за ним. Сергеев, личная просьба: осторожно. В заложниках ребенок!
- Товарищ подполковник! Вы опять?
- Ни в коем случае, прости. Просто напомнил.
Сергеева вместе с Сиваковым, тоже тряхнули за тот неудачный захват и он понес аналогичное наказание. Воронин всегда доверял ему и не хотел обидеть.
- Успехов нам! Все по местам, работаем.

***

Ашот садился в свою машину. Он волновался, своим крысиным чутьем чувствуя опасность. Слежка за ним и расстрел милиционера во дворе насто-рожили Ашота. Ведь никто не знал о его участии в похищении. Может, мили-ция заподозрила в чем-то другом, и просто было приставлено наблюдение. Поспешили ребята с убийством мента! Надо было понаблюдать. Ашот направил машину на выезд из города в сторону Мурманского шоссе.

***

Воронин с Сиваковым ожидали, припарковав свою машину на обочи-не, сразу при выезде из города. Маячек исправно работал. Такси с Сергеем уже на мосту через Неву. Они движутся в сторону Немятова. Машины Ашота не было.  Через несколько минут запищала рация и голос Сергеева доложил:
- Машина Ашота проехала мимо нас.
- Ждать на месте! – Распорядился Воронин. – Поехали! Все-таки он нас опередил!
Расстояние опережения было приличным, и водитель вел машину на предельно допустимой на трассе скорости.
Проезжая мимо притаившейся  группы ОМОНа, в рацию Воронин про-говорил:
- Сергеев, следуйте за нами.
Через пятнадцать минут в пределах видимости Сиваков заметил авто-мобиль Ашота. Водитель сбросил скорость и соблюдая приличную дистан-цию следовал за ним. Маячек оповещал о подъезде Сергея к Новой Ладоге. Скоро он будет на месте.
Ашот вел себя осторожно. В Новой Ладоге он свернул налево и остано-вился у магазинчика на берегу Волхова. Группа, возглавляемая Ворониным, остановилась при выезде на шоссе. Все равно Ашот будет возвращаться сю-да, чтобы продолжить путь. Светиться им нельзя. Очевидно, бандит хотел осмотреться, нет ли хвоста. Вскоре он появился и направился по прежнему пути.
Через приемник связи все услышали, как Сергей, расплатившись с во-дителем, отпустил машину.
- Все в порядке, иду вдоль деревни. – Раздался его голос. – Из дом по-следний перед лесом.
Через пару минут в передатчике раздался голос с южным акцентом.
- Ты Колосов?
- Да. – Сознался Сергей.
- Топай за мной.
Тишина, потом стук закрывшейся двери и восклицание уже другим го-лосом.
- Да у нас желанный гость! Добро пожаловать. Прошу в апартаменты. Звук открывающейся со скрипом какой-то дверцы. - Стоять! Ну-ка, что это у тебя? Хорошие часики, снимай, давай сюда.
- Длинный, перестань. Ты ж не вор, не мелочись. – Послышался третий голос.
- Ему они уже ни к чему, а мне сгодятся.
- Сволочи!  Мародеры! – Возмутился Сиваков. – Как же мы теперь бу-дем слышать их?
- Главное мы теперь знаем, что их трое. За прослушиванием мы не пропустили, как машина Ашота свернула с шоссе на Немятово. До деревни было метров двести. Мы остановились перед поворотом с трассы. Совсем близко от домов. Никто нас отсюда не видит. Подкатил ОМОН и припарко-вался на другой стороне шоссе неподалеку.

***

Подставив лестницу, Сергея втолкнули в подвал и  закрыли люк.
- Папа! – Бросился к отцу Гарик. – Я знал, что ты меня найдешь!
Уткнувшись в мою грудь, Гарик снова тихонько заплакал.
- Тише, мой мальчик! Еще ничего не закончилось, но мы уже вместе. Дядя Слава со своими бойцами совсем рядом. Вот-вот они придут нам на помощь. – Шепотом успокаивал я сына.
Мы уселись на грязную фуфайку. Я крепко прижимал к себе Гарика. Он стал успокаиваться. Потянулось ожидание.

***
В передатчике раздался голос:
- Пора бы и шефу прибыть!
- Не терпится пострелять и побыть могильщиком?  Жди!
- А что мы ждем? – Пора действовать. Здесь нужна внезапность. - Сива-ков нервно поерзал на сидении.
- Тебе, что, бошку снесло? Ашота нет, а нам нужен он тоже. Беспокойно мне. Надо, по тихому, проверить. Накинь на себя тряпье, возьми корзину в багажнике и через лес выйди в деревню как грибник. Не спеша пройдись мимо их дома и осмотрись. Что-то не так!
Сиваков вынул все предусмотрительно подготовленное Ворониным из багажника и ушел в сторону леса.

***

Ашот был крайне осторожен. Проехав мимо деревни, он оставил ма-шину на берегу Староладожского канала, прошел в лес и нашел укромное место напротив своей дачи. Его не видно, а он видит все. Береженного бог бережет!
***

Вернулся Сиваков и доложил, что машины Ашота нет.
- Понятно. Почувствовал грозу или вычислил нас. Обидно! Ну, а теперь пора! Сергеев, захват! – Скомандовал Воронин.
- Есть, товарищ подполковник.
Машина ОМОНа развернулась и быстро понеслась к даче Ашота. Мы вслед за ними. Все произошло за считанные минуты. Дверь в дом была от-крыта. Бойцы ворвались в помещение, завалили на пол всю компанию. Те даже не успели схватиться за автоматы. Вбежав за ОМОНом, Воронин открыл люк погреба. Я вылез оттуда и помог выбраться Гарику.
- Все кончено, - радостно сказал Слава.
Гарик обнял Воронина и ничего не смог сказать. Слезы радости тихо катились у него по щекам. К моему изумлению, я увидел, что на глаза Славки тоже навернулась слеза.
Сиваков с Сергеевым открыли другую комнату и обнаружили там це-лый арсенал оружия, гранат и патронов.
Сергеев отправил одного из омоновцев за понятыми, что бы в их при-сутствии оформить изъятие.

***

Ашот все видел из своего укрытия. Быстро прошел к каналу, сел в ма-шину и рванул в сторону города.
Неприятный холодок в груди не предвещал ничего хорошего. Ашоту было страшно. Машина вырвалась на участок трассы вдоль огромного поля. Неизвестная деревушка осталась позади. Впереди ни одной машины. Черная “Волга” посигналила, обгоняя Ашота. Тот потеснился чуть вправо. Из пронесшейся мимо машины раздалась автоматная очередь. Машина Ашота юзом скатилась в кювет.
Через час, Воронин заметил, вокруг на дороге суету. Скорая помощь, милиция и толпа зевак. Подъехав, Воронин остановился. Сиваков вместе с ним подошел к месту аварии. Это была машина Ашота, а сам он бездыхан-ный с множеством пулевых ранений лежал в ней.
Сергей и Гарик остались в машине и сидели, обнявшись на заднем си-дении. Они так устали от испытаний, что не испытывали никакого любопыт-ства и не вышли.
- Пусть будет так. Мы ничего не видели и не знаем. – Обратился Воро-нин к Сивакову. Все равно завтра получим сводку о происшествии с огне-стрелом и дело можно продолжать только с захваченными бандитами. Узнав о гибели главаря, они молчать не станут.
- Принято! – Согласился Сиваков.
Ну, Семеныч! Явно это его рук дело. – Решил Воронин.
В это время Семеныч, сидя в кресле, размышлял, как бы опорочить Во-ронина на службе и вынудить его уйти. Уж очень ему хотелось иметь такого грамотного мужика рядом. Если Воронин уйдет  с работы, Семеныч прило-жит все усилия, чтобы заполучить его и денег не пожалеет. Кое что он для этого начал делать уже при их встречи в Екатерининском саду. Пока они вели разговор, его человек снимал все от начала и до конца.
Раздался телефонный звонок.
- Слушаю.
- Все в порядке. Задание выполнили. Ашота больше нет. Ребенка осво-бодили менты.
- Надеюсь, вы не засветились?
- Обижаете. Никто нас не видел.
- Хорошо, я доволен. За деньгами приезжайте завтра к одиннадцати утра.


***

Утром Воронина вызвал генерал. Водя в кабинет начальника, Слава от-метил, что тот был не в духе.
- Разрешите? Вызывали?
- Проходи, садись! Как ты можешь объяснить все это?
Перед Ворониным генерал выложил с десяток фотографий.
«Оперативно!» - оценил Слава.
Перед ним лежали фото - факты его встречи с Семенычем. Вот они в Екатерининском саду жмут друг другу руки, прогуливаются по аллеям, дру-жески прощаются. А вот это совсем неожиданно! Он с Сиваковым снят на месте ДТП с машиной Ашота.
- Так я слушаю тебя!
Воронин рассказал во всех подробностях суть дела, цель встречи с бандитским авторитетом и о ДТП.
- Если бы я тебя не знал много лет, не поверил бы и вышвырнул  из Ор-ганов. Знаешь, подполковник, что тебя спасает? Твоя честность и известная всем неподкупность. А что подводит? Твой авантюризм! Будем считать, что никаких фотографий не было. А с заданием вы справились оперативно! Мо-лодцы! Что сидишь? Иди уже, служи!

***

Вот правду говорят, что беда не приходит одна. Не успели мы все прийти в себя после событий с похищением, как вновь грянул гром.  Поздно вечером позвонила Наташа.
- Прости за ночной звонок, но мне звонил сын нашей Леры. Она умерла два дня назад. Алкогольная интоксикация, а может паленая водка. Короче, кошмар! Кремация завтра. Вынос из морга в десять утра.
- Наташа, просто не верится. Мы ведь недавно встречались. Конечно, я приеду. Ты позвони Толику. Я сообщу Славке и Юлию.
Все мы знали о пагубном пристрастии Леры. Но последние несколько месяцев она успешно скрывала свой порок. Перед дежурством старалась не пить, на дежурстве ни-ни. А вот дома, очевидно, оттягивалась на всю катуш-ку. Ее желтоватый цвет лица, который плохо скрывал старательно наложен-ный макияж. Слегка дрожащие пальцы рук. Все это красноречиво говорило о хроническом алкоголизме. Мы старались не замечать, но как не заметить?
В крематории собрались все мои друзья, кроме Виктора. Его мы реши-ли не трогать из-за экзаменов в Академии. Были несколько человек со ско-рой помощи и конечно сын. Последнее время он отдалился от Леры. Причи-ной было его бессилие бороться с материнским недугом.
Короткие речи, а потом тяжелейшие минуты прощания, перед опуска-нием гроба туда, где все расстаются со своим бренным телом.
Вот и закончилось Лерино основное время. По правилам игры с судь-бою никаких тебе овертаймов и буллитов.





Глава 18.
    Новый этап моей жизни.

Прошло восемь лет, как я на службе в органах МВД. За это время про-изошло много событий в жизни моих друзей. Начну с самого начала нового этапа моей жизни.
Конечно, самым трудным днем был первый. Я подходил к зданию Межобластной больницы имени Гааза. Больницы для заключенных, куда свозили заболевших из многих регионов страны. Экстренных больных нам доставляла скорая помощь из Ленинградских тюрем и колоний области.
Я был уверен, что больница названа именем Гааза, потому что он здесь работал, но потом мне объяснили, что это не так. Федор Петрович Гааз, русский врач немецкого происхождения, успешно практиковал в Москве и нажил большое состояние благодаря своему врачебному таланту. Был врачом в русской Армии во время войны 1812 года. Активно помогал бедным в лечении, зачастую, бесплатно и даже давал им деньги. В народе заслужил звание “Святой доктор”. Своими хлопотами добился открытия в Москве Полицейской больницы для бесприютных и обездоленных. Гааз опекал тюрьмы и проявлял заботу о заключенных, добиваясь улучшения их содержания. решено было увековечить его имя, назвав им нашу больницу.
Войдя в проходную КПП, я подвергся обычной процедуре наряда внешней охраны. Проверка удостоверения, досмотр личных вещей на пред-мет проноса запрещенного для передачи заключенным. По прибытии пред-ставился начальнику больнице, миловидной, немолодой женщине-подполковнику.
Дежурный офицер проводил до моего отделения, которое состояло из операционного блока и рядом с ним реанимационная палата на восемь коек. Я искренне удивился и обрадовался, увидев в ординаторской двух моих однокурсников – Володю и тезку моего Сергея.
- Ну, привет! – Заговорил Сергей. – Буду рад работать вместе. Здесь первое время только непривычно, а потом забудешь, среди какого контин-гента ты работаешь. Тебе понравится.
- А еще на торакальном отделении работает Филипп с параллельного потока. Знаешь его? – Вступил в разговор Володя.
- Помню. Мы с ним в колхозе познакомились.
Студенческая дружба не забывается и это помогло мне безболезненно войти в новый коллектив.
Уйдя со службы пораньше, мы с Сергеем и Володей поехали на склад получать положенное мне обмундирование. На складе я растерялся, увидев такое количество разных вещей: летняя шинель, плащ, фуражка, галстуки, рубашки, парадная форма, летние ботинки, сапоги и погоны старшего лейте-нанта внутренних войск.
- Как же я это все попру?
- А мы на что? – удивился Володя.
- А давайте возьмем такси, чтобы народ не пугать, а по пути купим пив-ка или что покрепче. Жена твоя не будет возражать? – предложил Сергей.
Радостные, мы ввалились со своим багажом ко мне домой. Никого не было. Разложив все новенькое прямо на диване, мы пошли на кухню и дружно заполнили стол закусками, не забыв выставить бутылку водки и де-сять бутылок пива.
- Давай-ка переоденься в форму! Мы тебе поможем, - предложил Во-лодя.
Через десять минут в новенькой форме с погонами старшего лейтенан-та я красовался за накрытым столом. Детей не было дома, а вот жена не за-ставила себя долго ждать.
- Приветствую всех! Вижу, что первый день службы удался! Странно, но форма тебе идет.
- Ребята, познакомьтесь – это моя жена Алина. Это – Володя, это - Сер-гей. Они мои однокурсники, а теперь будем служить вместе.
Алина протянула им руку и устроилась с нами за столом.
- Кстати, Алина, форма идет практически всем мужчинам, да и женщи-нам тоже. Не знаю почему. Может она делает людей строже, мужественней. Вообще я приклоняюсь перед людьми в форме. Правда сам я рожден сугубо гражданским, просто жизнь сделала такой неожиданный зигзаг. Ну, давайте выпьем за начало нового этапа, надеюсь, он будет счастливым!
Ребята посидели часа два и попрощались с нами.
И потекла моя служба в Органах. И коллектив отличный, и быстро по-лучил капитанское звание. Все вроде хорошо, но скучал по институту и ско-рой помощи. Несмотря на то, что мы лечили заключенных, врачи честно вы-полняли свой долг. Никто никогда не отказался приехать в помощь дежурной бригаде, даже ночью, в выходные и праздники. И никто никогда не требовал дополнительной оплаты.
Работа такая же, как в других больницах, только в форме. Помимо ра-боты – сборы, контрольные явки по тревоге с «тревожным» чемоданчиком, выезд на стрельбы, участие в спортивных соревнованиях. Никто не спраши-вал, умеешь ли ты бегать на лыжах. Как в армии: не умеешь – научим, не хо-чешь – заставим! Служба есть служба.
На самом первом моем дежурстве по больнице меня вызвали к паци-енту в торакальное отделение. Немножко напугало то, что надзиратель от-крыл мне дверь в отделение, пропустил, а сам, закрыв дверь, остался снару-жи. Это было незыблемым правилом. У надзирателей находилась связка ключей от всех помещений. В случае нападения, заключенные могли завла-деть ими. Последствия понятны. Внутренняя охрана находилась только в ко-ридоре, на каждом этаже, куда выходили двери двух – трех отделений.
Вообще, случаи нападения на врачей были исключительной редко-стью. Заключенные уважали нас и понимали, что здесь их лечат, здесь им спокойнее, чем на зоне.
Площадка, где находились надзиратели, называлась кругом. По аналогии с тюрьмой «Кресты». И больница построена, как эта тюрьма. В виде креста, если смотреть сверху. Все крылья креста замыкались на этой площадке – круге.
Дежурная медсестра проводила меня в смотровой кабинет и привела больного заключенного. Вышла из кабинета и закрыла за собой дверь. Пациент был очень раздражен. Его можно понять. В больницу везут этапом по нескольку дней и сразу собирают из разных областей человек  30 – 50. В пути им никакая медицинская помощь не оказывается.
Это был истощенный немолодой человек с землистым цветом лица. Он страдал раком легкого в запущенной стадии. На зоне ему назначались наркотические обезболивающие, а в пути уже несколько дней заключенный их не получал. Мучительные боли истерзали его.
- Начальник, мне нужен омнопон! – с порога потребовал он.
- Минутку, я сейчас разберусь и для начала назначу вам промедол, а завтра лечащий врач при необходимости поменяет назначение.
- Промедол мне уже не помогает! Выписывай омнопон! – в бешенстве кричал он. Ты что думаешь, я не опущу эту табуретку на твою башку? Мне терять нечего, жить все равно не долго!
«А ведь опустит. Ему действительно терять нечего» - мелькнуло в голо-ве.
  - Успокойтесь! Тихо! Сидеть смирно! Омнопон, так омнопон.
- Прости, начальник! Измучился я. Не дождусь своего конца.
Я позвонил дежурной медсестре и попросил сделать пациенту нарко-тик.
Еще один случай своей необычностью врезался в мою память навсе-гда.
С зоны скорая помощь привезла молодого парня – заключенного с ди-агнозом: интоксикация не ясной этиологии. Раз не ясно, куда ж еще, как не в реанимацию?
Состояние парня было тяжелое. Высокая температура, сознание затем-нено, признаки отека головного мозга. Срочное исследование показателей крови и рентгенограмма черепа. А вот снимок нас всех поразил. Прямо по-средине вещества головного мозга четко виднелась загнанная в него заточка.
Как потом выяснилось, заключенному во сне ее вколотили сокамерни-ки. Быстро, глубоко, да так, что кончика снаружи не было видно. Пострадав-ший даже не почувствовал, только стали беспокоить головные боли и подня-лась температура. В медсанчасти его лечили как при респираторно-вирусной инфекции до тех пор, пока он не стал терять сознание.
Требовалась срочная операция. Наш нейрохирург не рискнул и вызвал консультанта из НИИ нейрохирургии имени Поленова.
Операция прошла успешно. Парень выжил без всяких последствий для здоровья.
В межобластной больнице мне довелось повидать очень много неор-динарных случаев.
А годы летели и летели, не спрашивая нашего разрешения. Вот уже и Слава с Ириной, и толя с Наташей стали родителями. В обеих семьях подрас-тали мальчишки. В скором времени и я стал дедушкой. У Антона и у Егора тоже родились мальчики. С женой отношения совсем разладились. Мы практически не общались. Жили, как соседи. Развод не оформляли, потому что никто из нас не хотел повторять все сначала с другим человеком.
Юлий  и Виктор постоянно в море. Только первый в гражданском фло-те, а второй  в ВМФ, уже капитан третьего ранга. Это как майор в сухопутных войсках. Оба часто пишут мне.
В последнем письме Виктор беспокоился о здоровье Юлия. Они слу-чайно встретились в Севастополе и он обратил внимание, что Юлька здорово похудел и выглядел нездоровым человеком.
Юлька же рассказывал, что у него случилась неприятность. В море от инфаркта скончался матрос и все старания спасти его жизнь были безуспеш-ны. О своем здоровье ни слова.
Было воскресенье, когда позвонила Нина.
- Сергей, вернулся Юлий и сразу попал в больницу с язвенным крово-течением. Прооперировали. Сейчас еле жив.
- Нина, а где он лежит?
- В НИИ Скорой помощи.
- Я позвоню Славе и мы обязательно сегодня его навестим. Ты там?
- Где ж мне еще быть? – горько усмехнулось Нина.
- Не горюй подруга, все будет хорошо!
Через три часа я и Слава были уже в палате Юлия. Его было не узнать. От этого цветущего, брутального мужчина осталась, дай Бог, половина. Мало того, в больнице выявили сахарный диабет в тяжелой форме и сразу перевели на инсулин. Как могли мы утешали его и желали скорейшего выздоровления.
Юлия выписали через две недели. Постепенно он стал приходить в се-бя, но вследствие диабета стали развиваться трофические язвы на стопах. Юлий стал попивать, что абсолютно недопустимо при его болезни. С флота он уволился по признании инвалидом.
Тринадцатого января раздался звонок Нины. С рыданиями она сооб-щила:
  - Сережа, Юлька умер.
- А что случилось, Нина? Успокойся, не плачь!
- У него развилась диабетическая кома, отвезли опять в НИИ Скорой помощи и сегодня ночью все закончилось. Серега, мне так тяжело! Ты не представляешь! Ведь он – все, что у меня было на этом свете!
Тяжелые дни подготовки к похоронам. Я и Слава старались быть рядом с Ниной. Еще тяжелый день похорон. Дату смерти Юлия не забудешь. В самый канун старого Нового года.
Но прошло и это, как проходит все остальное в нашей быстротечной жизни. Остались Слава, Толик, со своими женами и детьми, ну и конечно Ни-на. Виделись теперь мы редко. В основном телефонные звонки. У каждого бурлила своя жизнь.
Как-то я почувствовал боли в горле. Как врач, конечно пытался лечить себя от ангины. Боли не проходили и я понял, что никакая это не ангина, а то, чего боятся все. Конечно, я затянул с обращением к специалисту. А потом все тянулось по независящим от меня причинам. Попасть к ЛОР-врачу мне уда-лось лишь через две недели. Запись! Потом ждал консультации ЛОР-онколога еще две недели. Запись! После него снова ждал уже госпитализа-ции в онкологический диспансер. Это наше “ здравоохренение “. Лечиться я начал с надеждой и энтузиазмом. Три курса химиотерапии в диспансере. Тя-жело – рвота, отсутствие аппетита, жуткая слабость. После этого меня напра-вили на лучевую терапию в НИИ онкологии имени Петрова. Там повторили еще два раза химиотерапию, начали лучевую.
Все пошло не так. Химия отравила мой организм, как могла. Страдали почки, периферическая нервная система. Я с трудом передвигался из-за не-вероятной слабости. Во время лучевой терапии у меня развился ожог перед-ней поверхности шеи, гортани и пищевода. Правду говорят, что врачи боле-ют не так, как все. Об операции не было и речи. Развивались метастазы.
Дома я постепенно отходил от проведенного лечения. Я был рад, что у меня осталось хоть какое-то время пожить, пообщаться с друзьями. Правда по телефону. Из дома выходить было просто тяжело.
Мне дали инвалидность, со службы ушел. Но пенсия плюс инвалид-ность – прожить можно.
Понял, что время безвозвратно и утекает, как песок сквозь пальцы.
Нет, я все прекрасно понимаю. Знаю, что меня в скором времени ждет и не депрессирую по этому неизбежному для всех поводу. Ни одному чело-веку не удавалось остаться на этой земле вечно. Наоборот, собрался и пыта-юсь в отпущенное мне время доделать самые важные дела. Оказалось, что такие есть. Только бы не залежаться, не стать обузой для окружающих.

А по эфиру, как будто для меня, пела свою песню на слова Мандель-штама Алла Пугачева.
Ленинград, Ленинград,
Я еще не хочу умирать.
У меня еще есть адреса,
По которым найду голоса.
Ленинград, Ленинград,
Я еще не хочу умирать …

Конец.





Пояснения к специальным терминам и выражениям
                со звёздочками (*).

Стр. 12. ЦРБ – Центральная районная больница.
Стр. 16. Сумочная – помещение для хранения оборудования бригад скорой    помощи и медикаментов.
Стр. 22. Инфузионная терапия – введение жидкостей внутривенно.
Стр. 23. Перелом по типу “зелёной веточки” – это, когда кость сломана, а   надкостница цела.
Стр. 34. Репозиция – это ручное или оперативное сопоставление костных отломков   при переломе.
Стр. 58. Сочетанная травма – в данном случае, переломы костей скелета и повреж -   дение внутренних органов.
  Терминальное состояние – состояние между жизнью и смертью.
Стр. 59. Эпикриз – описание врачом течения болезни, лечения и причины смерти.
Стр. 71. “Зенит”. Речь идёт о составе футбольного клуба “Зенит” 1980 года.
Стр. 74.  Статья 121 – речь идёт о статье за гомосексуализм по Уголовному Кодексу                80-х годов.
Стр. 91. Интубация – введение в трахею специальной трубки для подключения к                дыхательному аппарату.
Ларингоскоп – специальный инструмент для осмотра гортани с целью вве-   дения трубки в дыхательные пути.
Стр. 101. Временное улучшение течения хронического заболевания или его сим- птомов.
Стр. 127. БИТ – бригада интенсивной терапии.
Стр. 134. Больница им. Ленина, ныне Покровская больница.
Стр. 139. Дефибриллятор – аппарат, воздействующий на сердце импульсами тока.
    Аппарат Амбу – предназначен для ручной вентиляции лёгких.
Стр. 165. Гипоксия – кислородное голодание тканей.
Стр. 168. Биологическая смерть- состояние необратимое к жизни.
Стр. 183. ОВВК – Окружная военно-врачебная комиссия.
Стр. 185. СИЗО - следственный изолятор.
     ИВС – изолятор временного содержания.
Стр. 186.  Гомоцид – убийство человека.
     Суицид – самоубийство.
Стр. 211. Субдуральная гематома – кровоизлияние по твердую мозговую оболочку.
Стр. 212. Трепанация черепа – вскрытие черепной коробки.
. Стр. 213. Металлоостеосинтез – сопоставление костных отломков с помощью
    металлических конструкций.
Стр. 213. Калькулезный холецистит – воспаление желчного пузыря с наличием     камней в нем.