Челобитная жизни

Я - за первою партой. Учитель глядит сквозь века,
Сквозь лучи, что слетели на листик тетрадный с карниза…
Перенос неуместен.  Мгновенье. И каяться станет рука,
И душа, и  надменное сердце. Мне писать предстоит челобитную… жизни.

Я шутила всерьёз. Принимая на веру весь мир,
По волнам добежала до стана врагов при похмелье,
И пригУбила чёрную чашу лукавого зелья,
И уже захмелевшею кровью подумала: «…люди – людьми…»

У незрячести тропы туманны и глупость верна.
Воспалённое дно пересохших начал повторяет ладонные линии судеб.
Красный пепел печали брал начало с бокала вина,
И любовь, притеснённая страстью, тонула в туманности сути.

Я бежала бы столько - насколько дороге лежать,
В потемненье ума, словно глупых овец, отгоняя высокие строки…
Но, блаженная осень, прозрев  непременность  урока,
Мне плеснула в лицо горьким ливнем и замедлила шаг.

И увидела я: на задворках мятежной души,
Словно малые дети в немытых рубахах  ютятся  дороги созвучий,
Но  печать отлученья  ударила в сердце  гордыней падучей
И хрипела, и брызгалась пеной, и строилась беды вершить.

Принимать не своё за своё  - выть ветрами  на волчьем пиру,
Разносить семена  разночтений, слагая в кровавую тризну.
Чёрный оползень  смыслов  замыкался в очерченный круг,
Подвигая творить отречение жизни…

Тонкострунная ось… новолунная  белая нить,
Голубиная книга раскрыта на третьей странице…
Свет  Господней любви нескончаемым током струится,
Открывая  значенье  речения:  главное - жить!

…Мне не  хватит листа.  Исповедные  строки звенят…
Прав не правый во всём: жизнь даётся велением Света!
Поднимаю глаза…  Учитель глядит сквозь меня,
Безошибочно видя великую милость ответа.