Письмо из глубинки

Веришь ли,
     море теплее,
     чем в альбомах Айвазовского...
Знаешь ли,
     сибирские зимы даже не спорят
     с якутской весною...

Что еще нужно?..

Хлеб и зрелища готов заменить
     на теплое слово
     и сердце в гортане...

Такая, брат, обычная лирика...

В сибирских просторах
кроме снегов и похмелья
бывают безудержных песен крученья...

Кружатся их корабли в небе высоком...
И в широких пространствах души...

Дыши и пой...
Айвазовский бушует в сердцах...
Девятый вал...
Аврал... Пропал... Рыдал..

Сибирская предрешенность
           и надрывность -
в барабанных интимных дробях молодежи,
   в увертюрах гитарных -
Читаю чаще комок 
           и всхлип потаенный,
не выкаченный окаменевшим словом,
   так и оставшимся ревом-
           израненной, истерзанной души...

Такая поэзия на улицах
           и заборах шахтовых,
на улицах и заборах 
           непроходимой
           вырубленной тайги.

Дыши и попробуй спеть!..
Попробуй дышать!...
В бывших владеньях тайги,
    среди стволов рыже-белой короны -
    среди труб везде-зримой длины...


Так сложно жить,
     так сложно верить счастью,
так не хватает порой простых объятий,
     простой жилетки и выплаканных слез...

Порой не хватает обычной улыбки,
     поддержки со стороны родителей -
Да, именно родителей...
Уходишь в мир друзей...
Но друзья уходят в лучшую жизнь,
     не веря сибирской весне...

Да и кто ей теперь поверит -
     поруганной девке, 
     в посеревшей вуали,
         у которой украли  молодость,
у которой с запахом цветов и росы
     так срастается дух непокорный
     сталеплавильной печи.