Потеряем ли мы филиал Суриковского института в Каз

Потеряем ли мы филиал Суриковского института в Казани?               

                «А Казань, люльку своего искусства, я вспоминаю всегда с улыбкой…» Давид Бурлюк.
               


История филиала Московского Государственного художественного института им. В. И. Сурикова в Казани восходит корнями к Российской Академии  Художеств. В 1895 году по ходатайству Казанского губернского земства и Казанской городской думы и с разрешения Президента Императорской Академии художеств, общественность и профессура добилась открытия в «третьей столице России» Казанской Художественной школы, призванной готовить специалистов для всего Волжского региона. Это была первая ласточка в огромном Поволжском регионе, первая школа в системе средних специальных  художественных заведений, курировавшихся непосредственно Академией. И справедливо: Казань входила в четверку самых значимых городов России, после Москвы и Санкт-Петербурга. И точно так же, как Казанский Университет и Духовная Академия были ключевыми точками научной и просветительской деятельности не только для всего Поволжского края, но и для Дальнего Востока, Азии, Русского Севера и Аляски, соединяя страны Великого Шелкового Пути – и Европу,  так и  искусство Поволжья несло в себе эту миссию – соединения и гуманизации разнополярного мира, осуществляя задачу вселенского единения народов поверх конфессиональных и этнических различий. И нам нельзя от этой миссии отмахнуться, как нельзя замкнуться в узконациональном и самостийном мирке этнического музея.
С начала существования Казанская художественная школа зарекомендовала себя крепким преподаванием основных дисциплин - прежде всего, академического рисунка и живописи. Выпускники ее в числе первых поступали в Академию Художеств – вспомним блестящего рисовальщика и живописца Николая Фешина, питомца  первого набора школы. Фешин стал родоначальником единственного в своем роде экспрессионизма, предвосхитившего абстракционизм. Его искусство поразило Европу и Америку. Полотно художника «Дама в лиловом» получило золотую медаль на выставке в Мюнхене, дав искусству один из характерных и поэтических образов эпохи Модерн.
В новоиспеченной «кузнице кадров» дело было поставлено серьезно. Школа имела четыре отделения: живописное, архитектурное, скульптурное, граверное. Программа обучения и педагогический состав соответствовали европейскому уровню и курировались Академией художеств .
В 1900-1904 годах Карлом Мюфке - архитектором-строителем Казанского университета, недавним  заведующим КХШ - для школы было построено великолепное здание в так называемом «русском стиле», которое и поныне является украшением города. Строение было спроектировано специально для акдемического учебного заведения, с учетом стандартов художественных мастерских, имело  застекленный потолок третьего этажа,  систему рассеивания солнечных лучей, просторные аудитории с зеркальными окнами… А в 1926 году уникальное здание было отобрано у школы, и с тех пор передавалось из рук в руки разными учреждениями, и только в 2004 году, через почти 80 лет мытарств, вновь возвращено художникам. За это время оно пришло в ветхое состояние,  потеряло один из шатров кровли, что нарушило его симметрию и авторский замысел архитектора.
Революция 1917 года смела сложившуюся систему образования в России. Начиная с 1918 года, статус школы многократно менялся, менялось и ее название. Сначала она была преобразована в Казанские Государственные Свободные Художественные Мастерские и включена в "ударную группу высших технических учебных заведений" (Особое постановление Наркомпросса РСФСР за подписью Луночарского). Затем стала называться Высшие художественно-технические мастерские. После  этого - АРХУМАС; с 1921 по 1923 годы – Казанский художественно-технический институт. Далее название менялась еще пять раз, пока школа не была переименована в Казанское художественное училище (КХУ). Имя Николая Ивановича Фешина училищу присвоили уже в 2006 году. Что существенно: Фешин, понимая всю остроту необходимости роста искусств в третьей по значению в России губернии, всю  важность закладки такой перспективы  для Татарии, предлагал учредить в родном городе  Казанскую Академию художеств. Не ограничиваясь программой высшей школы искусства, он разработал сам и проект здания Академии, и подробную смету проекта. После доклада о своем начинании на совете школы, им была послана вся документацию по проекту в Петербург, однако революционные события помешали осуществлению проекта, затормозив естественный ход вещей.
С тех пор назревшая необходимость наличия в Казани своего высшего  учебного заведения была очевидна и казанцам, и профессорам Академии Художеств в Санкт-Петербурге и его отделения в Москве – института им. В. И. Сурикова. Логика вещей требовала использование внутреннего потенциала региона на месте. Ведь студенты, уезжавшие в Москву и Петербург, как правило, не возвращались на родину. Надо заметить, что состав студентов школы всегда был многоинтернациональным. (В моем потоке в КХУ училась молодежь со всего Поволжья, из Сибири, Урала, и даже из Южно-Сахалинска). В истории школы были студенты с Дальнего Востока, Китая,  Сибири, из Прибалтики (скульптор Карлис Зале, один из них) - так серьезен был уровень обучения в КХШ. Стали хрестоматийными слова Давида Бурлюка, который, поучившись сначала в Казани, а потом в Одессе, вернулся через год в Казанскую альмаматер: «В Одесской школе по сравнению с Казанью чересчур казенно», признался Бурлюк. Хотя именно в те поры Одесса была увлечена живописью импрессионистов -  а вот поди ж ты...
Казанская школа дала множество славных имен Российскому искусству. Помимо уже названных, здесь учились Велимир и Вера Хлебниковы, Петр Дульский, Александр Родченко, Варвара Степанова,  Константин Чеботарев и Александра Платунова,  Баки Урманче, и многие другие известные личности, оставившие свой след не только в изобразительном искусстве.
…
И вот, наконец, свершилось: в 2008 году в Казани был учрежден Казанский филиал Московского Государственного Академического Художественного института имени В. И. Сурикова. И нужно помянуть добрым словом президента Татарстана - Минтимера Шаймиева, который добился его открытия и нашел возможность поддержать его в самый важный  период. Получив статус федерального значения и пристанище в стенах Казанской художественной школы архитектора Мюфке, новый корабль искусств начал свой путь. Масштабные задачи стояли перед  преподавателями: обучение академическому рисунку, живописи, фигуративной композиции, а так же  возрождение монументального искусства, освоение мозаики, витража, стенописи,  скульптуры, печатной графики… Постепенно поднимался уровень подготовки студентов, росло качество работ. В 2014 году состоялся  первый выпуск, и комиссия, принимавшая сдачу дипломных работ, отметила качество подготовки молодых скульпторов.

Однако договор о республиканском обеспечении нового учебного заведения был заключен лишь с 2008 по 2013 год включительно, а с 2013 года финансирование брала на себя Российская Академия Художеств. С наступлением этого рубежа встал вопрос о дальнейшем существовании института. Власти Татарстана взять на себя решение этой задачи  не сочли целесообразным, а  так как сейчас идет реорганизация Российской Академии художеств,  жизнеобеспечение института повисло в воздухе.
Было бы в высшей степени постыдно и нелепо погубить столь серьезное начинание. Те усилия и труды, которые были затрачены руководством нашей республики и педагогами института, не должны пропасть напрасно. За это время институт приобрел  коллектив, складываются традиции, студенты и выпускники нынешнего года участвуют во всех всероссийских, региональных и республиканских выставках, в международных симпозиумах, оставляя городу  плоды своего творчества.
Николай Фешин как-то сказал Давиду Бурлюку: "Казань, наш дорогой город, никогда не должен забыть нас!" - увы...
Учебное заведение - не предприятие оборонного значения, не нефтеносный участок. Не его это задача - ковать денежные знаки. Оно занимается чем-то гораздо большим: кует стране специалистов своего дела. Создает условия для нормальной интеллектуальной, художественной жизни общества, для развития культуры страны. Обеспечивает перспективу этого развития - на долгие годы вперед. Каждый такой крепкий выпуск - это задел по крайней мере на пол-века вперед. Ведь у работающего художника есть ученики, есть последователи, подражатели. Творчество одного сложившегося мастера может породить целое направление в искусстве - даже тогда, когда этого не ждали, и там, где по логике вещей этого явления не могло быть. Этот процесс сродни чуду и не подвержен  программированию и статистическому учету.  Творец - это, словами притчи, то "горушное зерно", из которого вырастет могучее древо,которое даст приют и пищу многим. Что же касается материальных ценностей - если уж перейти на язык прагматизма: цивилизованное государство, мудрое сообщество  дорожит своим художественным наследием, ибо оно - тот золотой фонд страны, тот, если хотите, материальный гарант его устойчивости, который может поддержать общество и сам строй  в годину бедствий, и который служит процветанию и развитию государства, обеспечивая ему и имидж, и приток специалистов и средств. Приток ученых, коллекционеров, ценителей, любителей и знатоков, приток туристов - если уж речь о материальной составляющей. Так, Антонио Гауди является национальным сокровищем Каталонии и Барселоны, и в материальном эквиваленте его вклад в развитие целого государства попросту невозможно измерить. Точно так же Николай Фешин стал славой американского искусства, и его картины кормят галереи, музеи и целую армию музейных работников, искусствоведов, журналистов, исследователей. Поэтому когда чиновники от культуры и образования начинают говорить о неэффективности учебного заведения, такие разглагольствования безграмотны и абсурдны в корне. Искусство, так же как образование,  по определению, по существу своему  не может быть "неэффективным" и "неокупаемым". Оно якобы "не окупается" только в пропагандистской риторике репрессивного и узкомыслящего общества, которому навязана тоталитарная идеология: так было в гитлеровской Германии, уничтожившей целый пласт авангардного искусства начала  20 века, назвав его "дегенеративным". Так было и в послереволюционной России в период коммунистической диктатуры пролетариата и в годы Сталинского правления. Во всем цивилизованном мире это искусство, названное "дегенеративным", является национальным достоянием и форпостом интеллектуальной жизни нации, и  как в 30-40  годы, так и сейчас -  и способствует  пополнению золотовалютного фонда страны, обладающей его произведениями. Пока государственные мужи не поймут, что искусство в материальном  измерении  эквивалентно драгоценным металлам, а в оборонной стратегии страны  является мощнейшим мировоззренческим фактором консолидации нации - до тех пор наше искусство будет прозябать в положении жалкой падчерицы, сомнительного отщепенца и нахлебника. Эта риторика преступна и ведет к деградации народа. Искусство же есть - оружие. Возьмем  симфонию Шостаковича, или плакат "Родина-мать зовет", или произведения художника Пророкова - "У Бабьего Яра", "Хиросима", возьмем великий II концерт Рахманинова, поэзию Блока - эти произведения формируют дух народа, являются воплощением сильнейших и основополагающих его черт. Искусство - величайшая сила, и умные государственники понимали это. Да, у нашей страны есть враг внешний, но подчас куда страшней враг внутренний, каковым является узколобость и ангажированность правящего класса. Новая элита паразитирует на народе, парализуя его здоровые силы. Это и есть путь в тупик.

…
В настоящий момент стоит вопрос о ЗАКРЫТИИ филиала Суриковского института в Казани. 
Финансирование прекращено, приемных экзаменов на 2014-2015 учебный год не было. Подготовительные курсы – отобранных, талантливых, уже обученных на подготовительном курсе  ребят - распущены.  Само здание требует внутреннего капитального ремонта и  реставрации. Его крыша течет, оконные проемы застекленных башенок частично лишены стекол и зияют дырами, отмостка со стороны внутреннего двора разрушена еще в прошлом веке. В подвальные помещения из года в год поступает вода, их состояние ужасающее. Крыша одного из подсобных помещений частично разрушена. В здании сотни квадратных метров неотапливаемых площадей в аварийном состоянии. Лаги полов, перекрытия - сгнили, внутренняя стена одного крыла заваливается наружу по причине разрушения фундамента - и укреплена металлическими конструкциями.  Кладка в районе центрального окна заднего фасада разорвана трещиной, и это  не единственное место такого нарушения целостности кладки. Свод барабана также имеет трещины в результате систематических протечек. Часть здания из-за аварийного состояния закрыта. Функционирует только 1/3 часть здания, и на этой площади располагаются  аудитории как КХУ, так и филиала Суриковского института. Сейчас аудиторий не хватает - поскольку 2/3 площадей непригодны для использования.  Предыдущими собственниками здания нарушена первоначальная планировка аудиторий, в которых проходят занятия студентов.  Собственно, положение уникального строения катастрофично. Атмосфера помещений напоминает horror - фильмы ужасов - и не уступает по мрачности кадрам "Сталкера" Тарковского.
Напомню, что, начиная с 1926 года в стенах КХШ располагались следующие учебные заведения: "с 1926 по 1929 годы - индустриальный техникум повышенного типа; в 1929—1930 годах — политехнический институт; в 1930—1941 годах — институт инженеров коммунального строительства, в 1941—2003 годах здание являлось вторым корпусом Казанского авиационного института (КАИ), впоследствии технического университета (КГТУ им. А. Н. Туполева)" согласно официальным источникам. Это к разговору о рентабельности и пресловутой эффективности. Эти стены приняли и взрастили для страны целую армию специалистов самых разных профилей. Почти век этот храм наук нещадно эксплуатировался государственными учреждениями - а ныне, когда его ресурс исчерпан, здание брошено на произвол судьбы. В сущности, это очень символично: такова участь культуры в нашей стране. При этом Указом Президента Российской Федерации № 176 от 20 февраля 1995 года Здание Казанской художественной школы признано памятником градостроительства и архитектуры федерального значения.  Сейчас парадный фасад здания, по примеру потемкинских деревень, подновлен и покрашен и создает ложное впечатление благополучия. Но экспертиза его состояния показала бы истинное положение вещей. Как тут не вспомнить Пакт Рериха о защите и хранении культурного наследия... Стоило бы посетить этот памятник  членам ЮНЕСКО - специалистам, экспертам по "внутренним болезням" уникальных объектов: они засвидетельствовали бы, какое сокровище гибнет в интеллектуальном средокрестье Казани. Может быть, отцы города и услышали бы их голос. Но в такие катакомбы высоких гостей не водят: это ведь удар по имиджу республики. На сегодняшний день третьей столице России и культурной столице тюркского мира единственный художественный вуз академического уровня оказался не нужен.

Состоявшийся в нынешнем году первый выпуск  скульптурного отделения дал нам плеяду многообещающих скульпторов, уже сейчас имеющих зрелые творческие работы. Одна из таких работ вошла в ансамбль скульптур Кремля. Завсегдатаи выставок уже узнают почерк новых авторов. И это тогда, когда отсутствие скульпторов в регионе уже давно стало вопиющим. Казалось бы - вот она - долгожданная смена! Институт постепенно наращивает потенциал, традиции, обзаводится -  силами преподавателей - станками и оснащением, например, для ознакомительного курса по мозаике,  - а ведь это весьма затратное и тонкое дело, требующее не только материальной базы, но и специалистов высокого класса. И эти специалисты есть. Есть и те, что готовы воспринять традиции мирового искусства. Только-только началась филигранная отделка "разумного материала"… - и вот – мы стоим на пороге уничтожения всего дела. Знаменательно, что это происходит в год культуры, в год, когда Казань выбрана культурной столицей тюркского мира, в тот год, когда древние Булгары включены в список всемирного наследия… Но кто создаст новые Булгары – если сегодня не поддержать художника и его ремесло? Кто передаст уникальные технологии новому поколению? А ведь в Москве монументальное искусство после долгого периода вакуума наконец снова стало востребованным. Столичные предприниматели поняли, насколько это перспективный, окупаемый и креативный проект. Взять ту же мозаику: ведь это "вечное искусство" - при соблюдении технологии. Но если в Барселоне каждый дециметр  мозаики Гауди - предмет культа и неиссякаемый источник идей для национального искусства, то у нас - в том числе и в Казани - за последние  тридцатилетие варварски сбиты сотни квадратных метров уникальных мозаичных панно известных художников, которые составили бы славу монументальному искусству в любой стране Европы.
Отдельные направления искусства могут быть возрождены и освоены только в высших вузах. Казанское художественное училище готовит станковистов, мастеров камерного жанра. Поэтому спасение Казанского филиала Суриковского института становится задачей национального значения для региона. Большое начинание,  детище, которого давно ждали - ныне готовы «выплеснуть с водой» - просто потому, что искусство  не приносит таких доходов как нефть или спорт. Но погубить такое дело – все равно, что ампутировать руки – здоровые сильные руки, жаждущую труда. Других не будет.

В жизни не бывает безобидных лакун. Наука и высокие технологии не могут развиваться в вакууме, в пространстве, где явлениям культуры не нашлось места или где искусство имеет однобокий, ущербный, оскопленный характер. Полноценное поколение не может быть сформировано вне фундаментальных духовных ценностей, частью которых является и искусство. Интеллектуальная жизнь не возможна в отрыве от полноты культурной жизни. То, что нас окружает под видом «культуры» сейчас - по большей части носит профанный характер, является пошлым суррогатом низкого качества, потребление которого говорит о деградации общества. Без настоящих ориентиров человек не способен дать оценку происходящему  и стремиться к подлинному. Таким образом, совершенство – не блажь, но жизненная необходимость.
«Зачем дорога, если она не ведет к храму?», говорит старая притча. Зачем этот непомерный блеск, и космические технологии, зачем эти кичливые отели и банки – если в самом сердце культурного центра города стоят в вопиющем небрежении  пристанища науки и искусства… Если молодые люди не могут позволить себе получить  образование в них? Если нефтедобывающая республика считает ненужной роскошью поддерживать образовательные учреждения - базовые и федерального уровня. Невероятная недальновидность! Так великую Византию погубила кичливость и непристойное богатство при недальновидной политике ее правителей, разоряющих население страны и не способных  объединить общество, политика союзов с внешним врагом. История требует  от нас выводов.
В Казани – в этом узловом  центре пересечения цивилизаций, есть все предпосылки для полноценной плодоносной деятельности во всех ее областях. Для этого совсем не нужно изобретать велосипед и «городить монбланы»: все уже есть, уже взошли посеянные всходы. Осталось только не погубить начатый труд, по-отечески отнестись к достоянию края, чтобы передать его внукам. Надеюсь, руководству страны хватит мудрости сохранить хрупкие и бесценные начинания, оставив по себе добрую память хранителей культуры, а не ее душителей… Довольно нам «бульдозерных выставок» и временщиков, стучащих башмаком по трибуне.

Анна Акчурина.  18.09.2014.


______________

Статья напечатана в "Вечерней Казани", 29.10.14 16:07, вот ссылка: Подписана в нарушение авторских прав  "Ильнур СИРАЗИЕВ,  художник." Объяснение: кто-то что-то напутал. Надеюсь, эта ошибка будет исправлена, на сайте и в печатном издании.