Сказка о пьяной девице и семи пацанах

          (перевёл поэму А.С.Пушкина "Сказка о мёртвой царевне и семи богатырях)

                ГЛАВА I
Царь с царицею простился,
Пивом, водкой угостился,
И девчоночка одна
Села плакать у окна.
Ждёт его с утра до ночи
И реветь уже нет мочи,
Захотелось ей пожрать,
Поленилась она встать.
Не видать милого друга!
Чё ты хочешь? Сад по кругу,
Средь деревьев и газет
Виден только туалет.
Девять месяцев проходит,
С голодухи пузо сводит,
И не жрамши в эту ночь,
Родила зараза дочь!
Рано утром -  царь с гулянки,
Без трусов, зато в портянках,
Из далища дохрена
Дождалась его жена.
Говорит царь в голос тонким:
«Оба на! А мы с ребёнком!»
Та с ума чуть не сошла
И от шока умерла!

Долго царь был не утешен.
Ой, он был на баб потешен!;
При живой жене с другими
Развлекался как с родными.
Через месяцок пустой
Он женился на другой.
Я скажу вам, та девица
Уж и впрямь была тупица:
Как покойник вся бела,
И умом не добрала.
А спиною как горбата!
Метра два в ней как лопата,
Волосы её седы,
Голос как у Джигурды.
Ей в приданое дана
Была тумбочка одна;
Свойств та тумба не имела,
Спирт стоял в ней, это дело!
Баба с тумбою одна
Была очень весела!
Спирт, приняв в свою кишку,
В тумбу та суёт башку
И орёт там: «Тумба свет,
С хрена у нас денег нет?
Фиг ли муж ремонт во цвете
Сделал только в туалете?»
Отвечает тумба ей:
«Ляг, поспи, да протрезвей,
Ты и так живёшь в хоромах,
И не прилегай к спиртному:
А иначе в усрань – даль
Выкинет тебя твой царь».
Баба та расхохотавшись,
Да как надо разбежавшись,
Как на взлётную арену,
Вмазалась башкой об стену.
Теперь живут в стене с дырой;
Повезло царю с женой!

А вот той, что сдохла, дочка,
Та была милей цветочка;
Между тем росла, росла,
В клубах сиськами трясла-
Ох румяна, с одной бровью,
С молоком топлёным кровью.
И жених ей был плечист:
Вася Попкин – тракторист.
Сват приехал, царь дал слово:
Трактор прикупить им новый,
Ваське в новом сапоги,
А дочурочке мозги.

На девичник собираясь,
Дочка, мылом натираясь,
Перед тумбою своей
Разбазарилась скорей:
«Ах ты, тумбочка, мой свет,
Лучше, чем меня ведь нет?»
Что ж ей тумбочка в ответ:
«Мужу борщ сварила б, дура,
Уж два дня не жрали куры.
Мне про свадьбу задвигает,
Когда мачеха бухает!»
Как деваха отпрыгнёт,
Как всё матом отрыгнёт!
И той тумбе прямо в бок
Запустила молоток!
«Ах ты, драная паскуда,
Да в тебе хранить посуду
Даже хорошо нельзя.
Молвят что по мне друзья?
Что я с тумбой говорила,
Молотком её убила.
А то, что мачеха бухала,
Я на это начихала!
Мне не быть такою впредь.
А тумба: «Это как смотреть!»
«Признавайся, всех я краше?
Ну и что, что харя в каше?
Для того и наряжаюсь,
Полотенцем вытираюсь».
Тумба ей в ответ опять:
«Хватит кости наряжать:
Для начала б потолстела,
Да на муже пропотела.
Васька у тебя плечист,
Сексуален, тракторист».
Делать нечего, она,
Счистив платье от говна,
Позвала к себе мамашу
И велит убрать парашу.
Приковать её к берёзе,
В лес, оставить на морозе.
Кто же сладит с глупой дурой.
Васька трактор взял и хмурый
Поструячил с нею в лес,
В ухосраловку завез.
А деваха догадалась,
Падла смерти испугалась:
Все ведь бабы на одно,
Жизнь, не жизнь, да всё говно.
И взмолилась: «Васька мой,
Отвези меня домой.
В чём я снова виновата,
Что пока что не брюхата?
Так давай сейчас и здесь,
Если же желанье есть».
Васька, трактор тормознув,
Ей под юбку заглянув,
Понял, что охота жрать
И давай её ругать:
«Не хочу, мол, быть с тобою,
Со скотиною тупою,
И вали ты, сволочь, в лес,
А я спать останусь здесь!»
Воротился он домою,
Царь вопрос даёт скупою:
«Где царевна- то, не здесь?»
Васька: « Свёз её я в лес.
Я тебе теперь не сват,
Да и, в хрен, ты мне не брат.
Там в лесу осталась баба,
Чтоб её медведь, как надо,
За проделки наказал,
А её я знать не знал!»
И молва базарить стала:
«Мамка дочку проебала».
Тужит царь по ней, весь в тряске;
Похеру на всё лишь Ваське.
Но заставил его царь
За пузырь за нею вдаль,
На все поиски пойти,
Дуру отыскать в пути.

А деваха молодая,
Да во всё хавло зевая,
Между тем, всё шла, да шла
И на хату набрела.
Ей на встречу кот, залая,
Мол, куда идёшь, тупая?
Не даёшь людЯм поспать,
Типа , вышла погулять?
В воротА вошла она,
Вокруг хаты тишина.
Кот бежит за ней, ругаясь,
А царевне срать. Взбираясь,
Поднялася на крыльцо,
Коту встала на яйцо
И взялася за кольцо.
Дверь тихонько отворилась,
И царевна удивилась:
«Ни фига себе бордель! Нет людей,
И что теперь?»
А на хате – то кругом
Лавки, крытые ковром,
Музык чуть слышны мотивы,
На полу презервативы.
Телек на столе дубовом.
«Мне б спереть, да буду вором».
Видит дЕвица, что тут
По ночам кого–то прут;
Знать, не будет ей обидно.
Никого меж тем не видно.
Дом деваха обошла,
Все гандоны собрала,
Всё закинула в корзину,
Не стряхнёшь с руки резину.
На кровати забралась
И поспати улеглась.

Час обеда приближался,
Топот у дверей раздался,
Входят пацаны: их семь,
Года двадцать три им всем.
Старший начал: «Что за сука
Прибрала ночные муки?
Мы старались на бардак,
На кровати чей пердак?
Кто ты? Слезь и покажися,
Если баба, обнажися:
Будем на тебя смотреть.
Стоит ли тебя переть.
Коли ты пацанчик чёткий,
Проставляйся, с тебя водка,
Коль бабуля, то копец,
Не поднимется конец.

И деваха к ним сошла,
Чуть ребятам не дала,
Но сначала поклонилась,
А раздеться-то забылась.
Типа, в гости к вам зашла,
Хоть и не звана была.
Вмиг по сиськам те спознали,
Что царевну чуть не драли.
Усадили в уголок,
Напоили в вечерок,
Наливали, угощали,
Пьяную, закрыв в подвале,
Кинули ей жрать немножко
И водяры, где-то с плошку.

День за днём идёт мелькая,
А деваха-то в подвале
Всё сидит, не скучно ей:
Прут лишь в ночь чрез пять ночей.
Перед утренней зарёю
Пацаны идут толпою,
Типа, просто погулять,
Так лохов перепугать.
Руку правую потешить.
Пацанов с пригорья спешить.
Стену на стену пойти.
Всех порезать на пути,
Отжимать ли телефоны,
Своровать, когда нет дома
Шаловливых соседЕй
И в подвал закинуть ей.
А хозяюшкой девица
Из подвала, словно птица,
Вылетает жрать обед
Пацанов когда лишь нет.
Приберёт всё, приготовит,
****юлей от кошки словит;
Ну от той, что на крыльце
Прокатилась на яйце.

Пацаны девицу стало
Полюбили, к ней в подвалы,
Раз, лишь только расцвело,
Сунули своё мурло.
Старший молвил:
«Слышь, девица, ты, конечно, нам сестрица,
Что мы прём тебя всю ночь,
Вот чем надо нам помочь:
Взять тебя мы все бы рады,
Твои формы - то услада
Для пацанчиков, для нас,
Один из наших – пидорас.
Одному женою будь.
А про пидоров забудь.
Что качаешь головою?
Плохо делаем с тобою?
Аль отказываешь нам?
Хочешь голову к яйцАм?»

«Ой вы, пацаны крутые,
Трахари мои родные! -
Им царевна говорит –
Хватит, задница болит!
Не сойти живой мне с места,
Как мне быть, ведь я невеста!
У меня есть муж плечистый,
Ведь живу я с трактористом.
Для меня вы все равны,
Зуб даю, бля, пацаны!
Всех люблю я вас сердечно,
Но нельзя ж пороться вечно:
Вижу я свою идиллию
Рядом с Попкиным Василием!»

Братья  молча постояли,
Вышли за угол, поссали.
«Тракторист? Да ты крутая!» -
Молвил старший, вытирая
Свои сопли рукавом.
«Может, трахнемся потом?»
«Нет, ребят, меня ждёт милый,
Если ещё жив, Василий».
И согласно всё опять
Стали жить да поживать.

Мачеха, меж тем бухая,
Да деваху вспоминая,
Не простила дурочку
И стала красить тумбочку.
Вот на тумбу жопой села,
Всем своим немытым телом,
С тумбою давай опять
О своём ебле трепать:
«Здравствуй, тумбочка, скажи,
Да всё честно расскажи:
Я ль на свете всех умнее.
Всех прекрасней и белее?»
Тумбочка в ответ нарочно:
«Что белей, так это точно,
Это твой предсмертный цвет:
Пропила весь белый свет».
И царица к мужу прётся:
Пьяной падле не имётся.
«Тумба говорит, что я
Во всём виноватая,
Что ушла от нас дочурка.
То не тумбочка, а чурка».


ГЛАВА II
Раз деваха с бодуна
В птиц харкала из окна.
Дома нету пацанов
Где-то пару вечеров.
Слышит, где-то кот орёт,
Видит, кто-то к ним идёт.
Видит ближе, бабка вспять,
Прётся, будто хочет срать,
Да вприпрыжку, вподнатижку,
С пивом крепеньким под мышкой.
Девка ей кричит в окошко:
«Бабушка, постой немножко!
Ты плесни мне алкоголю,
Я тебе сортир открою».
Отвечает бабка ей:
«Открывай сортир быстрей!
Я подам тебе оттуда
И пивко, и воблу – чудо.
И котяра, твой дурак,
Не заткнётся, блин, никак.
Кот, до пены озверевший.
Бабку лает охреневший:
Али он с ума сошёл,
Вот-вот цапнет за подол.
Девка туалет открыла,
Туда бабку усадила,
Просит бабку через дверь
Пива бросить ей скорей.
А котяра не уймётся,
Как башкою долбанётся,
Туалет вот-вот снесёт;
От чего ж его так прёт?
Начал кот громить посуду
В доме, драная паскуда,
И деваха поржала,
Ему пива налила.
Кот хлебнул, застыл, замялся,
Вмиг тем пивом проблевался,
Закусил подгнивший мох.
Крикнул: «Сука!» и издох.
Бабка отблагодарила,
В туалете дверь закрыла
И побыстрому ушла,
Кошку в куст, чтоб не нашла.
Перед смертью кот – баклан
Разгромил её стакан;
Как ей пиво пить не знает,
Да про кошку вспоминает:
«Что-то долго его нет,
Помер чтоль, пушистый бред?»
Из горла фигарить стала,
Да и пива-то там мало.
Начинает понимать:
Что-то хочет она спать.
Началися прямо дома
Приступ, диарея, кома.
Пала баба на полу,
Мордой съехав по стеклу.

В ту порУ тупой толпой
Пёрлись пацаны домой.
Видят, в доме свет горит,
На окне нога лежит.
Ломанулись, ужаснулись:
Девка ихняя раздулась,
Разлеглася на полу
В раннем, утреннем дыму.
Рядом пива есть немножко:
«Надо выпить-то с дорожки».
С ядом, нет – им всё равно.
Один попробовал: «Говно!
Знать тут передозировка.
Всё, допрыгалась дешёвка.
Зарубили девку гады,
Всё, не видеть нам услады.
С пола подняли, одели,
Закопать чуму хотели
И раздумали. Она
Так воняла как чума.
Кинули в подвал опальный,
Сколотили гроб хрустальный
Из дубового бревна,
Накидалися вина,
Сели и начали ждать:
Может та захочет встать.
Ждали три часа, не встала:
Ну она же не дышала,
Что хотели парни те?
Три котлеты на плите
Положили в гроб дубовый,
Совершив обряд понтовый.
Понесли её в пещеру,
Думая: «Какого хера,
Мы туда её несём?
Ладно, прём её и прём,
Там оставим да уйдём».
А в пещере на канаты,
Привязав её, ребята
Помянули как свою,
За неё и я выпьЮ.
Забазарил старший: «Баба,
Ну, ты трахалась как надо.
Между нами шла по кругу,
Не давала киснуть другу.
Вот пила б поменьше: раз ты
Оттого и клеишь ласты.
Может, кто тебя найдёт
Как трофей, да заберёт».


В то же время мать бухая,
Краску в тумбочку втирая,
Захотелось ей опять
Языком-то почесать:
«Я ль, скажи мне, всех милее,
Всех кудрявей и белее?»
И услышала в ответ:
«У тебя волос-то нет.
Муж домой не воротился:
Как бы от тебя не спился.
Ты понравилась мне, вот,
Хоть и пахнешь как Ашот».

За невестой своей, значит,
Васька по полям ***чит.
Но её то что-то нет,
Хоть стреляйся, что за бред?
И кого не спросит он,
Всё ответ ему мудрён:
Кто дебила засмеёт,
Кто на все хера пошлёт,
Кто, как ветром не свищи,
С кулака пропишет в щи.
К красну солнцу, наконец,
Обратился молодец:
«Слышь ты, солнышко, давай
Всё сейчас выкладывай,
Не откажешь мне в ответе:
Всех ты палишь в нашем свете.
Не видало ли, хоть раз,
Пьяной бабы как сейчас?»
«Я царевны не видало» -
Солнце Васеньке в ответ –
«Знать, её в живых уж нет.
Можешь месяца спросить:
Он любит алкашей палить.
Где-нибудь её да видел,
Может, кто её обидел».

Ночью Васеньку припёрло,
Сел в кусты орлом покорным,
Только начал, навалил,
Его месяц пропалил.
«Месяц, месяц мой родной,
Ты деревне моей свой,
Ты не видел мою бабу?
Алкоголю она рада,
Я жених ей- Николай».
«Так, ты не ****и давай.
Тракторист ты пятый год,
Васькой тебя звать, урод.
Знаю, в лес её ты вёз,
Что понос пробил всерьёз?
Не видал твоей я бабы,
Да тебе в лесу не рады
Даже ёжики и белки,
И вали ты с нашей стрелки!
Ветер знает как свищи,
Жопу ты к нему тащи».
Василёк, не унывая,
Песни матом напевая,
Слышит, ветер  дует в глаз,
И спросил его тот час:
«Ветер, посильнее жахни,
К нам приносишь всё, что пахнет,
Тучи по небу гоняешь,
Полною хернёй страдаешь.
Не пошли меня ты в дали:
Меня и так все в жопу слали.
Есть невеста у меня,
С виду полная херня:
Худощавая как спичка,
Мать её алкоголичка.
В лес ко всем хренам я свёз,
В твой глухой, ночной мороз».
«К пацанам она попала -
Ветер отвечал устало-
Пёрли там они её,
Дело делали своё.
Бабка позже, между делом,
Сильно гадить захотела.
Её пивом напоила
И кота её убила.
Бабку ту медведь потом,
В два часа отжарил днём.
А твоя лежит в пещере,
В самой жопе, на Мещере.
Ты в горе её найдёшь.
Ну, чего ты не встаёшь?»
Ветер дальше побежал,
А Васёк по****овал
К тому грёбанному месту,
Где храпит его невеста.
Вот идёт, ё – ё кидая,
Перед ним – гора крутая;
Вход туда, пароль на факте,
Ну, пароль, типа, в контакте.
Он, не думая, другой
Вышибает вход ногой.
Перед ним во мгле хреновой
Гроб качается дубовый,
И в дубовом гробе том
Храпит девка в буритон.
И по гробу дуры той
Начал колотить трубой.
Гроб разбился, и упало,
Это чмо взяла и встала,
А потом произнесла:
«Сука! Сколько ж я пила?»
Обняла сваво урода,
Поругались сразу оба;
В руки он её берёт
И с горы как киданёт!
Прилетела баба вниз,
Прёт её он через рис;
Есть Китай в лесу России,
А вот рож, козлы, скосили.
И трубИт вовсю молва:
«Дочка царская жива!»
Дома в ту пору без дела
Выпить мачеха хотела;
Кое- как  то языком
Трещит тумбе о таком:
«Я ль на свете, типа, это?
Да не видела ты света,
Только - водка из тебя,
Это точно, бля, верня».
«Дура ты, и спору нет»-
Ей та тумбочка в ответ-
«Дочь твоя жива, ослиха!
Васька с ней домой приехал».
Сердцу мачехи конец,
И от шока ей ****ец.
Лишь алкашку закопали,
Свадьбу тотчас заиграли,
И с невестою – скотиной
Обвенчался лох Василий.
И никто да в мире палева
Не видал того бухалова.
И я там был, я водку пил,
А потом трусы сушил…