1976. Мороз. Зима

Помню как-то, пили мы в подъезде,
Семьдесят шестой. Мороз. Зима.
Речь зашла о XXV-ом съезде,
Что явился пищей для ума.
“Правдой” подоконник застелили,
В щели дул прохладный ветерок,
Аккурат по “соточке” налили
И открыли плавленый сырок.

Обсудили в плане передачи –
Кто о чём с трибуны говорил:
Новые партийные задачи,
Те, что Лёня, чмокая, внедрил.
Вспомнили отчёт Г. Ф. Сизова,
Всех его ревизий и программ,
Помолчали…  И решили снова
Накатить заветные сто грамм.

Сказано – отрезано! Налили…
Холодно, однако!..  Не апрель!..
Мы уже “хорошенькие” были,
На закуску – грызли карамель.
Дальше вспоминали, как Косыгин
Сельское хозяйство развивал,
Новых избирателей интриги,
Кто и за кого голосовал.

После третьей нервно докурили
По затяжке чей-то “Беломор”,
Дальше с матом партию журили,
Дружно продолжая разговор.
Тех полемик пламя полыхало
На стекло подъездного окна,
Воскресенье. Мирно отдыхала
От трудов любимая страна.

Сквозь фактуру тонких перекрытий
Наши речи в комнаты влились,
В этот день мы, что ни говорите,
Всё-таки изрядно нажрались.
Помню ту зловещую машину
С синей полосой и маячком,
Как в кокардах крепкие мужчины
К ней тащили тех, кто лёг ничком.

Как потом пятнадцать долгих суток
Дружно снег мы чистили втроём…
Жаль, был краток счастья промежуток,
Что влетел в оконный окоём,
В час, когда в застуженном подъезде
Пили под сырок и “Беломор”,
Разговор о XXV-ом съезде
Все соседи помнят до сих пор.

© 2014, Терентьев В. Ю.