***

Больно и сложно и грусно до дрожи. Скажи, отчего же? Скажи, отчего же? И мир меня кинул и звёзды не светят, а шепчут в сторонке какие-то сплетни. В душе вдарил гранж, проскребло по земле, как на льду в уголке, запеклось в закутке. И отмёрз, как подумал, что опять обезумел, и играть вдруг раздумал. Печаль - моя мука и радость на веки, и незакрытые веки, забарахлили обереги по шее, толкнули взашей, прямо в грязь, где мой мир и погряз и увяз. в середине моста суета, где бежал от кота, было грусно тогда. Будто лес ко мне в душу залез, не осталось там мест, тоько треснул асбест. И в курьёзах у жизни найти бы патрон, чтоб какой-то протон просто вышиб мне мозг. И вот тут понеслось, как на плаху в реке, где-то там, вдалеке, где мне быть давелось, пронеслось и зажглось, словно уголь в сгоревшей от страха руке. Покорил, пил, курил, что-то там разделил, занавесил и снова стоял, как дебил, где Мой город, где я в нём себя утопил. Не утоп, хотя жаль, что не въехал в сугроб. За машинами мчусь, словно газ, словно дым, нелюдим, просто непримирим, и ни шагу не сделал, просто не ступить, чтобы быть, чтобы стать ну хоть кем-то другим. Повез, как назло, развесло, разнесло просто вдребезги с кровью, ударив в салат, виноват, не хотел, не успел, не тот ряд на руинах отечественного кино. Сам пишу, не дышу, как в гробу, согрешу перед тем, кто меня не продаст, задушу свою боль и пари я держу, что со зла разнесу этот мир, как картон. Забесил, замесил, будто тесто, свой крик, будто снова отвык, что я просто без сил, как и без серебра где-то там под дождём, где мы ждём,только жаль, не приедут туда. И плевать...