Глава седьмая. Что выбор? Выбор - расставанье...

         ГЛАВА  СЕДЬМАЯ

                Что выбор? Выбор – расставанье,
                И выбор – встреча… Это – так!..


                1.

И странный узел вдруг связался
К началу года: друг Антон
(Понятно – Дельвиг) делать взялся
Газету, в ней желая тон
Задать писательским работам,
И Пушкин Дельвигу с охотой
Решился сразу помогать,
А Хитрово, как мать, с заботой
Тогда дала ему читать
Митрополита Филарета
В стихах написанный ответ
На труд, в котором наш поэт
Твердил, что смысла в жизни нету,
И жизнь сама – напрасный плод,
Который счастья не даёт!..


                2.

И тут явилась Каролина –
Мадам Собаньская – она
Была прекрасна, как картина.
И шарма прежнего полна.
В поэте всё затрепетало –
Мечта, которая питала
Его когда-то - ожила,
Желанье прежнее восстало,
Вновь птица крылья обрела,
(Но Гончарову с Ушаковой
Он позабыть уже не мог:
Та – замечательный цветок,
А та…   а та давно готова
Любить его таким, как он
Землёй и небом сотворён).


                3.

Он замешался и прошенье
Опять решил царю подать,
Чтоб наконец-то разрешенье
Чужие страны повидать
Он получил – коль не в Берлине,
Иль не в Париже – то в Пекине
Ему хотелось побывать,
Чтоб впечатленьями живыми
И ум, и душу напитать,
Но царь желанного ответа,
Заметим, дать ему не мог –
Арзрум, как маленький урок
Был должен в памяти поэта
Запечатлеться, чтобы он
И меру знал, и чтил закон.


                4.

Царь отказал, поэт смутился,
Но так, чтоб дел не забывать,
Тут, к счастью, Дельвиг отлучился...
И надо было в руки взять
Газету - пусть слегка, не строго –
Всё получилось не убого…
Насчёт невест он не грустил,
Хотя у Вяземского слогом
О них задумчивым спросил…
А вот Собаньской и посланья
Писал  он в прозе – целых два,
И в них тончайшие слова
И чувствам дал, и пожеланьям,
И с чУдной лирою своей
В стихах склонился перед ней…


                5.

Что это было? Ловеласа
Движенье к цели роковой?
Иль грустный зов души несчастной?
Иль вечный зов любви живой?
Прекрасной польки образ тайный
Любой читатель неслучайный
В поэмах пушкинских найдёт –
И тут, и там волшебно вставлен
Её портрет в сюжетный ход,
Но баронесса шпионажа
И королева красоты
Поэта нашего мечты
Не оценила – ей не важен
Был сочинитель, как партнёр
И с ним – нелепых сплетен хор.


                6.

А на стихи митрополита
Поэт ответил – лиры звук
Услышал сердцем он открытым,
И понял то, что пастырь-друг
К нему взывает о спасеньи
Души в святое воскресенье,
Взывает голосом любви,
Что всем доступно пробужденье,
И дух Христа в его крови.
Поэт смиренно отозвался
На Филаретовский призыв –
Душою Божьей был он жив,
Хоть духом ввысь не поднимался –
Он там умом всегда парил,
А вечность Бог душе открыл.


                7.

Итак, в Китай не отпускали…
В постель к Собаньской – не попасть
Уж никогда, к своей печали,
Герой не мог – большая страсть
Мечтой пустою оставалась…
Газета друга издавалась,
И совершенно не плоха,
По всем раскладам, получалась…
И в понимании греха
Поэт продвинулся немного –
«Гаврилиаду» без стыда
Не поминал он никогда,
Хотя прославить имя Бога
Открытым словом не хотел,
Поскольку веры не имел.


                8.

Так прояснились направленья,
Так связь с Собанской умерла,
Так вместо Рима в рассмотренье
Поэту личные дела
Господь представил терпеливый,
И блудный сын его строптивый,
Митрополитом осенён,
Имел возможность перспективу
Свою познать со всех сторон,
И в смыслы чувством проникая,
И видя их круговорот,
Перед воронкой бурных вод
Судьбу свою понять желая
Не в тайном сне, а наяву,
Поэт отправился в Москву.


                9.

Доехать он не торопился,
И вот покуда тарантас
В Москву с героем притащился,
Анекдотический  рассказ
В «Пчеле» столичной разместили –
В нём над поэтом пошутили
Довольно подло. Автор строк,
Фаддей Булгарин, в гадком стиле
Так написать творенье смог,
Что царь при чтеньи не сдержался,
И Бенкендорфа попросил
Предупредить по мере сил
Того, кто слишком расстарался,
Приличий явных не стыдясь.
Втоптать поэта в пыль и грязь.


                10.

Ещё о новости не зная,
Поэт о будущем гадал,
В свой первый день в Москве вступая
Среди гостей в концертный зал,
И там он встретил Гончарову
И всем о ней хотелось слово
Сказать – был вид её таков!               
И там был царь с лицом суровым –
Царь был лицом всегда суров,
Но женщин вид ему был сладок…
Семью он подлинно ценил,
И в ней отраду находил,
И не сказать, чтоб был он падок
На женский мёд, но сей медок
Он брать любил порой, – и мог!..


                11.

Но без согласия на встречи
Царь никого не привлекал,
И никому насильно плечи
И грудь рукою не ласкал –
Кому хотелось жить спокойно –
Мог  жить, кто вёл себя достойно –
Достойно мог себя вести,
И при фигуре очень стройной
Всё, что хотелось – соблюсти,
Хоть ясно: милостей особых
Быть при отказе не могло –
Нельзя высокое чело
Верховной царственной особы
Отказом мелочным смутить,
И вскоре – милостей просить.


                12.

Царь Натали успех отметил,
И удалился, а поэт
Наталий двух нарочно встретил,
И, так как учит этикет,
Явил глубокое почтенье.
Наталья-мать под настроенье
Его решила ободрить,
Чтоб Пушкин чувств своих горенье
Мог перед ними не таить.
Поэт, конечно, был доволен,
Во всём увидев некий знак,
Но – Ушакова! Просто так
С ней разойтись, как в чистом поле
Дано двум путникам – без слов –
Важнейших! – не был он готов.


                13.

Он с Ушаковой повстречался,
Был с ней особо добр и мил,
С пером в альбоме баловался,
На темы разные шутил,
А у неё душа в смущеньи
Была – особое сомненье
На сердце было у неё –
В душе девицы скрыто зренье,
Она грядущее своё
Всегда увидеть им стремится,
И Ушакова поняла,
Что наконец пора пришла
Их отношеньям разрешиться,
Что станет ясно наконец:
Совместны ль волны их сердец!..


                14.

Ошибки дева Ушакова
Не допустила никакой:
Искал ответа дорогого,
Иль – рокового наш герой
На свой вопрос о жизни бренной
С женою умной и почтенной,
И выбор тут же был иной:
Склониться, пасть пред несравненной,
Пред абсолютной красотой…
И он при помощи гаданья
С сомненьем справиться решил –
Подобным образом вершил
Не раз  творец свои исканья –
Попам не верил наш поэт,
Но знал, что мир иной – не бред.


                15.

О суеверии героя
Уже я вам писал не раз,
И тут с наивной простотою
Добавлю: порчу или сглаз
Найти в других весьма несложно:
Лишь надо к делу осторожно
И очень тонко подходить –
И погадать с успехом можно,
Когда тебя вознаградить
За то с надеждою  готовы:
Гаданья хитрость не трудна
Для тех, кому легко видна
Связь между внешностью и словом,
Для тех, кто видит, что пути
Нас наши могут подвести…


                16.

Вот Пушкин: маленький, чернявый,
И сильно любит погулять…
Что можно с миною лукавой
Такой персоне нагадать?
С женою он не раз столкнётся,
Поскольку, видимо, возьмётся
Свои поступки повторять,
Супруга, может быть, сорвётся,
Быть может – станет изменять.
Герой наш тёмен – с белокурым
Жене захочется сойтись,
Он мал – она захочет ввысь
Взглянуть на стройную фигуру…
Вот вам – опасность, вот вам – враг,
И – гороскоп, и – Зодиак!


                17.

Таких гаданий нагадали
Поэту много: старый грек,
Седая немка предсказали
Ему, что белый человек,
Жена, иль кони, может статься,
Его заставят распрощаться
С земною жизнью. Что здесь конь –
Не стоит долго объясняться:
Он – символ страсти, и огонь
Её собою воплощает.
Гадалка новая опять
Его женой взялась пугать:
Мол, брак поэту предвещает
Не только радость и семью –
Он в браке смерть найдёт свою…


                18.

Поэт сознался Ушаковой,
Что о женитьбе он гадал,
И жребий свой ей слово в слово
С улыбкой вслух пересказал.
Екатерина побледнела,
Но быстро справиться сумела
С ударом горестным  - она
Уже на Пушкина смотрела,
Сознанья ясного полна
О том, что быть ему женою
Ей никогда не суждено –
Причиной смерти быть грешно,
Грешно избранника покоя
Лишать…  И главное: как он
Гадал, коль был в неё влюблён?!


                19.

И стыд, и грусть, и облегченье
Поэт в тот вечер испытал.
Был выбор сделан. Направленье
Своей судьбы теперь он знал –
Он знал, к чему теперь стремиться,
Но…  К Гончаровым  - объясниться
Герой немедля не спешил, -
Булгарин грязною страницей
Его порывы  притушил,
И Бенкендорф нравоученье
К тому же новое прислал
За то, что Пушкин ускакал
В Москву – опять без разрешенья,
И надо было обождать,
Чтоб ни на чём не прогадать.


                20.

За карты он тогда не взялся,
И Бенкендорфу дал ответ –
В ответе Пушкин обижался
Насчёт булгаринских клевет,
И обижался справедливо,
Просил защиты не строптиво,
И справедливо отмечал,
Что после ссылки директивы
Гражданской он не нарушал,
А недоверие осталось –
И это вправду было так,
Царь был поэту друг – не враг,
Но между ними колыхалась
Как тень, как затхлая вода
Людей чиновных череда.


                21.

А Бенкендорф к поэту, кстати,
Настроен был ни так, ни сяк,
Он – генерал был, не читатель,
И видел в творчестве пустяк,
А дело видел в исполненьи
Задачи с мерой и терпеньем,
Отваги меру уважал,
И сам не раз бывал а сраженьи,
И браво там себя держал,
А Пушкин был ему неясен:
И вольнодумец, и игрок,
А то, что он имеет слог,
И то, что слог его прекрасен,
Способно только усложнять
Всё то, чему не просто внять.


                22.

С одною жалобою слёзной
На долю трудную свою
Жить было просто несерьёзно –
Поэт привык за честь в бою
Доступным способом сражаться –
За пистолет в отместку браться
Ещё никак не думал он,
А вот в газете отписаться –
В том величайший был резон,
И он статейкой отписался,
Её в газету отослал,
И ненадолго загулял –
К цыганам в гости ездить взялся,
И там под песни, под вино
Искал духовное окно.


                23.

А под конец страстной недели
Он Гончаровым написал
Письмо, и в нём важнейшей целью
Своей женитьбу указал,
И внятно сделал предложенье –
Своё желанье и решенье
Поэт пространно объяснил,
Свои тревоги и сомненья
О жизни будущей открыл,
В письме звучало пониманье
Того, что молодость и цвет –
Аванс поэту, и поэт
Хотел исполнить все желанья
Своей супруги, чтоб она
Была к нему не холодна.


                24.

Наталья-мать всё оценила,
Как это стоило того,
Как дважды два ей ясно было,
Что шансом ярким сватовство
Поэта к дочке не являлось,
Но что Наталье доставалось
Взамен отказа? Ничего! –
Да, Гончаровой восхищалась
Москва – но только и всего!
За бесприданницей прекрасной
Всё время чей-то взгляд летел,
А вот жениться захотел
На ней лишь Пушкин, и опасно
Реалий было не принять,
И к ним склонилась девы мать.


                25.

Но мы ни слова не сказали,
О том, что думала Она,
Невеста – счастья, иль печали
Была красавица полна,
И тут одно предположенье
Мы можем высказать: стремленье
Идти почти за старика
В ней не кипело, и в сомненьях
Была она наверняка,
Но было в ней и пониманье
Реальных жизненных путей,
Из дома матушки своей
Уйти в ней выросло желанье,
А Пушкин, хоть  и странен был,
Ей отвращенья не внушил.


                26.

Так,  коль невеста не кричала,
И платьев с горя не рвала,
И грубо вслух не возражала.
Мать в Пасху Пушкину дала
На брак с Натальей разрешенье.
Поэт от счастья в исступленье
Не впал – уж не был он юнцом.
А стал в письме благословенья
Просить у матери с отцом,
При том смиренно объясняя,
Что он влюблён примерно год.
Что время брачное не ждёт,
И что девица молодая,
Его избранница, бедна.
И помощь будет им нужна.