Финиш, переполнение, железный замок...

Голова пустая.
Тело ватное.
Душный ветер
гонит мысли,
как сухие листья,
осыпая чувства.

Ранний вечер -
хочется упасть
в мягкую постель -
спать, спать, спать -..
мне до самого утра.
Дымной головешкой
потихоньку гаснет мозг.
Плавать, ёжась
в собственном поту.
Носит разум щепкой
в мутном быстротоке
без единой вешки.
Будет сниться ужас
и кружить в воронке
по спирали из реала
в гиперирреальность.

Озираюсь. Явно не в Раю...
Щурюсь в блеске солнца.
Кактус выше тополя.
В камни и песок
без конца и края
вдаль уходит улица
в четыре дома.
Конь у коновязи.
В руку сам собой
прыгнул смит-и-вессон.
Захожу в салун.
Долговязый Джон - вот он.
Чтобы долго не плести
вензеля и вязи
со словами лести,
открываем вдруг стрельбу
и причём - почти в упор.
Мне то что - хоть бы хны,
в снах бессмертны мы.
Я ему во лбу проделал
дырок пять. Упал...
каблуками к небу.
Руку приложил ко лбу
мозгляка-ковбоя -
пятерня вошла до мозга.
Отошёл легко -
без агонии, бедняга...
Быстро прыгнул на коня
и погнал во весь опор,
будто ждал погони.

Погрузился глубже в сон.
Смена декораций.
За холмом кружил
низко над землёй
птеродактиль.
Красное, как яйцо на Пасху,
в облака садилось Солнце.
Перепончато-крылатый
был особенно красив носатый ящер.
Огненный закат. Зелёный панцирь....
Треск и вой в лесу, -
кто-то драл и ел кого-то
жутко так - протяжно.
Будто чавкало болото.
Передать мне эти звуки -
лучше выбрать не хорей,
а трёхстопный дактиль.

Только мысль мелькнула -
сразу провалился
в настоящий мрак,
липкий и тягучий.
По ступеням вниз
неизвестно что лилось -
то ли мой каприз,
то ли слив вонючий.
И была одна мечта -
выбраться отсюда.
Всякая попытка
погружала душу с телом
только глубже в сон.
Мне за что такая пытка?
А хотя и поделом...

Голос грозный свыше:
- "Думал будешь кушать круассан,
попивая кофе? Не смеши!
Ты надолго здесь.
Скоро тушка мыши
будет как деликатес.
Будешь пить мочу,
как водичку из ручья.
Ладно, ладно - плач не плач -
ты, как дух без тела,
обойдёшься и без пищи.
Только бы нашёлся выход -
вот и все дела.
Хоть летучей мышью
ультразвуком ты пищи,
суматошно из угла да в угол
полетай туда-сюда без пищи.
Скоро надоест и станет тошно.
Ночь длиннее вечности покажется тебе.
Выход сторожит паук,
Чудо-Юдо, пожиратель душ,
как твоя, заблудших."
- "Господи, за что такая мука?"
Тишина в ответ...

Неужели не дождусь я мгновений лучших?
Как мука сквозь пальцы,
парашютом одуванчика -
облетят, как пух с утят,.. мои года.
Был я в детстве добрым мальчиком.
Всё на месте - ноги, руки, голова.
Жизнь прошла, как не была,
и осталось облачко половы...

Выбирайся из подвалов подсознания
по сырым ступенькам бреда, маний.
Если хочешь выйти к свету,
то иди, бреди вперёд без колебаний
хоть во сне, хоть наяву,
трезвым или пьяным - всё равно.
Служит маяком решётка паутины.
В ней сидит паук поболе, что опутал Фродо, -
порождение фантазий Толкиена.
Сделал вдох, нырнул, нащупал дно сознания.
Руки вверх, пружины ног. Взлетел торпедой.
В клочья разорвал паучью паутину,
покалечил паука,
наломал ему бока,
оборвал без жалости
жвала, из живота
у него хлестала
чёрным дёгтем жидкость...
Наконец, во мне настало
чувство быть жестоким.
Сердце гнало кровь толчками.
В тот миг с любою мерзостью мог
я расправиться двумя руками.
Мне казалось - я царь и Бог и маг.
Не мигая, широко закрытыми глазами
тело, силясь что-нибудь понять, смотрело
в белый потолок.
Finish, overflow, iron lock...


12.09.2014