Веселые горы...

Стремителен бег электропоезда во времени, особенно современного. И вы, уже и не замечаете, с какой необыкновенной быстротой меняются вокруг вас пейзажи живой природы. А если ездите часто, то даже и не почувствуете, как на смену аромату цветущих черёмух приходит аромат цветущих рябин и яблонь. Как  палитра солнца раскрашивает лесной луг в золотисто–жёлтые тона. Как цветут купавки, одуванчики. Как наступает пора многоцветья. Зацветает шиповник, а в лесах появится множество цветов  белой ромашки и дурманящего своим запахом лабазника. То буйство зелени, и половодье цветов и ароматов дарующие душе благостные ощущения.

Интересно, а какими глазами смотрел житель старого Невьянского завода, лет так сто назад, на это многотравие, когда он шел по цветущему лесному лугу, когда в лесах щебетали соловьи, и куковали кукушки? Останавливаясь, он, наверное, оглядывался с особенным восторгом по сторонам, и с какой-то необыкновенной торжественностью говорил про себя: «Благодать!». И это слово, произнесённое им,  вмещало в себя всю красоту окружающего его мира, всё его необычайное религиозное  чувство, какое–то особенное единение с  живой природой и окружающими  людьми, торжественную радость того далекого июльского дня, весь смысл которого он пронёс через всю свою жизнь.

Электропоезд приближается к станции назначения, вдали виднеются синеватые отроги Уральского хребта, я с изумлением всматриваюсь в эту даль, как будь–то через призму времени. А в руках держу свежепрочтеннную поэму неизвестного поэта, нашего земляка, заводчанина, о Веселых горах, о нашем глубоко любимом и прекрасном крае, пронизанную мыслями и чаяниями его живой всечеловечной души.






ВЕСЕЛЫЕ ГОРЫ


Веселые горы — Урала краса,
О них мы поведаем быль, чудеса:
Месяца июня, в последних пять дней,
Споем на Урале духовный стих сей —
Дух Всесвятый научит нас петь,
Бог Отец и Сын Божий изволят довлесть;
Мы словно отрыгнем содействие Духа,
Отверзем уста, Бог приклонит к нам ухо.
Веселые горы достойно похвалим,
И Божие имя в Трех Лицах прославим!
Троице славу, хвалу воспоем! —
И стих об Урале родимом своем:
В Пермских лесах, на Уральском хребте,
Иноки жили трудясь о Христе.
В подвигах тяжких с младенческих лет
Жизнь мирскую призрели и свет.
Мира и славы, соблазнов боясь,
В дебри лесные, сюда, удалясь.
Бросили домы и тайно ушли,
Жить на Веселые горы пришли.
Любы им горы, леса хороши! —
В них обрели и спасенье души.
В горных, дремучих, лесах поселились,
Уединенно и Богу молились:
Живя друг от друга за несколько верст,
Где указал жить Всевышнего перст.
Каждый отдельную келью имел,
В ней он молился и плача скорбел.
В келье убогой, и темной, и тесной,
Слышал и видел их труд Царь Небесный.
Знали их люди и к ним приходили
Скудную пищу для них приносили.
Старцы питателей благословляли
На труд и на подвиг их вдохновляли.
Преподавали им слово спасенья
И толковали Христово ученье.
Иноки в домы к мирским не ходили —
Все как затворники – схимники жили,
Век свой в молитве, в посте, и в труде,
И по кончине нашли славу здесь.

На Веселых горах, близ Невьянской земли.
Иноков – схимников и погребли.
Мест сих любители тут и приходят
Пищу духовную, мир здесь находят:
Сердцу отраду, душе утешенье ( обновление)
И от болезней различных целенье.
Исцеляются много бесных и кликуш
И укрепляются в вере слабеющих душ.
Останки подвижников, их телеса,
Въяво творят на горах чудеса.
Кончилась иноков жизнь земная
Слава о них загремела иная:
Их не забыл, простой, русский народ,
Он к ним с поклоном идет каждый год.
Любит и чтит он подвижников прах,
Честь воздает на Веселых горах.
Много людей на могилы идут
Песни духовные Богу поют,
Себе в утешенье, во славу Творцу,
В месяц июнь, в петровки, к концу.
Лето уральское жарко и знойно,
Но в темных лесах тут прохладно, спокойно.
Дышится в них так легко, хорошо.
Телом, и духом, и сердцем, душой.
Птички поют, и в лесах, и в устах,
Травы цветут на горах и лугах.
Очень целебный здесь "Ладан росной" (трава)
"Жень–шень" уральский в дубраве лесной.
Запах душистый, цветение трав,
Точно в раю, средь Уральских дубрав!
С трав ароматных, душистых цветов,
Чувствуют люди круженье голов...
Нету здесь овода, нет мошкары,
И не кусают людей комары.
Горы Веселые, горы дубравные,
Чести и славы достойны, преславные!
Здесь телеса старцев – мнихов лежат,
Людие к ним помолиться спешат,
Со всех отдаленных России концов,
И поклониться останкам Отцов.
С верой желанных достигнуть сих мест
Усердно проходят за тысячи верст!
Прибыли к нам на Урал христиане
С Дона, Сибири и Россияне.
Встречают прибывших сюда христиан:
С Южных, Восточных и Северных стран,
С ближних заводов и сел, деревень,
С верой, надеждой идущих весь день,
С любовью шагающих тихой стопой,
Узкой, тернистой нагорной тропой.
Идут вереницею длинной, гуськом,
И обязательно только пешком.
С ближней станции Нейво – Рудянской.
С дальней, железнодорожной Невьянской.
Кто же сих мест и могил посетители?
Правыя, старые веры хранители (ревнители)
Тысячи верст они ехали, шли,
Со всей нашей Матушки Русской земли!
О горы, дубравы дремучих лесов!
Много несут к вам Святых образов,
Со страхом, с верою, с благоговеньем!
И громогласным торжественным пеньем!
Много поют песнопений, стихов.
О покаяньи, прощеньи грехов,
О жизни, страданьях Исуса Христа.
О силе и славе чудесного креста:
Оружие наше — молитва и крест.
Веселые горы ... краса здешних мест!
Как я люблю вас, Веселые горы!
К вам устремляючи мысли и взоры,
Очи сердечные, чувства души,
Разум и помыслы в вашей тиши,
Весь мир забываю заманчивых грез,—
Нет сил удержать, умилительных слез!
Я бодро до первой могилы дошел
И отдых желанный себе здесь нашел:
Пеший неловкий закончил свой путь.
Пора уж разуться, присесть отдохнуть.
Кладу преспокойно котомку под куст.
"Дошел, Слава Богу!" — срывается с уст.
Раскинув палатки на лоне природы
В них люди забыли печали, невзгоды.

У ГЕРМАНА

О, как приветлив, сей край благодатный!
Гостям постелил свой ковер ароматный.
Из мягкой травы и душистых цветов
Ковер для гостей – богомольцев готов:
Краски ковра, словом не передать,
Ни в сказке сказать, ни пером описать...
О горы! Солнце вас греет лучом золотистым,
Ветер вам веет дыханием чистым.
Бегут из земли, торопясь, ручейки,
Из камней холодных бьют родники.
Сосны и ели, и кедры вокруг.
У подножия гор зелен бархатный луг!
Травы шелковы, дивно цветут,
Пчелки рабочие трудятся тут.
Как упоительно в темных лесах!
Всем отдыхать на травах и цветах!
С горной дороги усталость стряхнуть
И до моленья хоть часик соснуть.
Лег и забылся и въяво сон вижу:
Как будто я к Богу придвинулся ближе...
Лежу на спине, чудеса в небе зрю
И "Господи Иcyce" молитву творю.
Краткая эта святая молитва
Избавит бесовских сетей и ловитвы.
Чу! Первый удар в деревянное било
(это призыв к торжеству на могилах)
Горы, дубравы с зеленой листвой,
Слушайте пение службы святой:
Матери Божьей она совершается (Тихвинской)
Имя Всевышнего в ней прославляется,
Тысячи свеч негасимо горят.
Враз богомольцы поклоны творят.
Дым фимиама курится, в сей час,
Пений божественных слышится глас.
Певчие стройно, согласно поют,
Слушают "Гости" и, слезы льют:
Сердце горит в них, пылает душа.
Служба – то Божия как хороша!
Горы веселые сих местностей
Много пришло к вам желанных гостей
Слушать моление, чтенье чтецов,
Дивное пенье знатных певцов!
Лики их стройно, прекрасно поют:
Бодрость душе, умиленье дают.
Слезы восторга струятся из глаз.
В этот молитвы торжественный час
Разум стремится с земли в небеса,
Очи же зрят на горах чудеса.
Здесь я легко и свободно дышу.
Все откровенно, подробно пишу:
Как совершенно Вечернее бденье
С высшим восторгом и вдохновеньем!
Ужин готов. Богомольцы встают
Дружно за ужин молитву поют.
На горы людие христолюбивии
Всем пропитанье дают в изобилии.
Всякая снедь без столов поставляется,
Каждый паломник досыта питается:
Тихо в молчании трапезуют
Вместе питаясь, друг другом не брезгуют.
Встав от трапезы, паломники молятся
На сон грядущий с молитвой готовятся.
Ночью от сна богомольцы встают
В полночь псалмы по уставу поют.
Утром моленье вновь продолжается
И панихидой с каноном кончается.
Всеми молитва Господня поется.
Постная пища снова дается.
Все, напитавшись, с молитвой встают
И за трапезу достойно поют.
За здравие питающих молятся дружно
И за умерших, болящих, недужных.

НА МОГИЛЕ МАКСИМА

Так завершается здесь торжество
И поднимается вновь Божество.
Дальше к Максиму иконы несут:
Медленно, с крестным ходом, идут,
С молитвою, со страхом, с благоговеньем,
И громкогласным торжественным пением:
Божие имя в пути прославляется.
Под крышей тесовой, могилы второй,
Знойной, летней, июньской порой,
Отдых паломникам предоставляется,
Каждый как хочет, располагается,
На лоне природы, траве и цветах.
Покой богомольцев — в тенистых лесах.
В полдень немного они отдохнут,
Под вечер снова, молиться, начнут:
Николе – Святителю будет моленье.
Утром закончится всенощное бденье.
Отдых. Часы. Панихида. Канон.
Завтрак. Беседа. Прощальный поклон.
Простятся с Максимом. К Григорью идут.
Тот же обряд и порядок блюдут.

У ГРИГОРИЯ

Местность Григорья красивее всех:
Этой могилы — картинный успех!
Люди восторженно удивлены
Камнем – красавцем уральской страны.
Этот гигант, великан, богатырь
Точно по сказке: расчёт ввысь и вширь..
Люди хотят с него фото иметь.
На плечах его постоять, посидеть.
Каждому хочется быть на скале,
Память хранить об Уральской земле,
Снимок чудесный с собою унесть...
Веселые горы, хвала вам и честь!
Камень – красавец превыше всех гор,
И кедров Уральских. С него кругозор
Горизонта открыт широко, далеко!
Но...влезти на камень не так – то легко:
Вершина его не доступна для всех.
Кто смелый и ловкий, она лишь для тех.
Да сильный отважный сумеет залезть
И кто на пик влезет — тем слава и честь!
А вот на уступы – то, камень – скала,
Многих певцов и певиц приняла!
Сколько стихов на высокой скале
Нынче споют об уральской земле!
И без крыльев взлетят на вершину скалы,
И на ней посидят наши люди — Орлы!
И с вершины увидят Невьянск и Тагил.
Свет столицы Урала: всем город наш мил!
Споют там хвалу нашей Русской стране,
И поклоняться долу, Святой старине.
И торжественно гимн, и славу споют,
Из очей умиленные слезы прольют:
На Веселые горы те слезы падут,
И на том месте люди спасенье найдут.
Сколько там спасается грешных людей!
Приходя, избегают бесовских сетей.
Вера в Бога для нас, — непреложный закон.
Наша радость, — душевный малиновый звон.
Поэтому староверы и молятся тут.
И к ним с верой, с надеждой, с любовью идут.
Наше счастье, спасенье — в Божьих руках,
А веселие здесь — на Веселых горах!

Инок Григорий (историк сказал):
Сам был художник — иконы писал,
На этой гористой Уральской земле,
Божью Матерь писал он, сидя на скале...
Службу Казанской и молятся тут.
Утром, закончив, к Павлу идут.

У ПАВЛА

Павел разбойником зверски убит
Мраморный памятник тамо стоит.
Смерть свою инок заранее знал:
"Труп мой найдете под кедром" — сказал.
Этот подвижник прозорливый был:
Могила его чтимей прочих могил.
И на праздник к нему в сей торжественный день
Из заводов идут, городов, деревень,
Окружающих горный уральский хребет.
Старый, малый молиться идет.
Службу верховным апостолам тут
Очень торжественно, стройно ведут:
Знаменным пением и демеством,
С каким-то особенным сверх торжеством!
Веселы горы — Уральский Афон!
Для безпоповцев — устав и закон.
Общий пример торжества и моленья,
Радость, восторг всенародного бденья.
Последняя ночь чрезвычайно красива,
Так её Санников хвалит на диво:
Без отдыха молятся люди всю ночь,
И я помолиться был с ними не прочь...
Сколько в них чувств и молитвенных грёз!
Сколько поэзии, сладостных слез!
Горы Весёлые — Рай кержаков!
Они христиане как первых веков:
Такая в моленьи у них простота,
Духовная радость и слез чистота!
На лоне природы помолятся тут...
И, распрощавшись, домой побредут.
С верой, с надеждой до будущей встречи.
С любовью накинув котомку на плечи.
Отвесив друг другу нижайший поклон,
Тихо ступают с горы под уклон.
И шествуют важно, шагают едва,
И шепчут сквозь слёзы прощальны слова:
"Прощайте, прощайте, Веселые горы!"
И очи в слезах, и печальные взоры,
А ноги как – будто идти не хотят!
Но люди идут и ведут разговоры:
Про жизнь, и моленье, Веселые горы.

Заключительная.

День первый, на местном уральском наречьи —
Днем называется радостной встречи.
Второй и третий, веселых два... —
Днями духовного всех торжества
И всеобщего народного ликования.
А четвертый день: грустного расставания.


Уральской исторической повести (дореволюционного времени) 1912 год. Из-во «Уральский старообрядец», г. Екатеринбург


Редкая по самобытности поэма неизвестного заводчанина, любезно переданная Олегом Чусовитиным
от Екатерины Поликарповы Шмаковой. Поэма сохранялась в рукописном варианте и бережно переписывалась на протяжении поколений, что являет её, несомненно, высочайшую ценность для современного читателя.