хроники пикирующего человека, поэма. часть 2

часть 2  Становлюсь на крыло

Начинаю по новому быть.
Будто выздороветь и зажить,
удивившись опять полюбить,
но кого-то же надо забыть.

Университет. Экзамен. Где ты школа?
Шпаргалки и подсказки. Парты в ряд.
Сдал географию на «пять». Все в шоке.
Великие со стен внимательно глядят.

А три экватора? Погибшие друзья?
Я смерти их по жизни пронесу,
прошедшее забыть уже нельзя.
Устал. Пойду, смахнув слезу.

Книги, книги, книги про...
К прочитанным плюсуются иные.
Карл Маркс и Ленин, Гегель и Дидро...
Других и не припомнить уже ныне.

Теперь смеются: «Научили не тому».
И собчаки проклюнулись внезапно.
Но одного я только не пойму:
Как жить в тени влиятельного папы?

Часовой

Через меня прошли эпохи,
парадным шагом по хребту.
Мне говорят сейчас: «Вы лохи».
Но нет. Солдаты на посту.

И пока нас власть не сменит,
не исчезнет в сердце боль.
«Кто пришёл в такую темень?
Не таись. Скажи пароль».

Отчеканили: «В. Путин».
«Отзыв: ''Ленин''. Становись.
Сдали пост мы на распутье.
Принимай, да помолись...

Вот  и я  не умею. Всё войны.
А потом целину поднимать.
БиблиЯ — это всё для спокойных,
а у нас всё про мать-перемать»

«Ты, малец, покамест в шутку
карауль тут за отца.
Ну, а мы с ним на минутку.
Выпьем красного винца.
Двадцать лет уж  как Победа.
Грех друзей не помянуть.
Чай стоять не до обеда.
А сморит, поспи чуть-чуть».

То ли правда, то ли небыль,
это было так давно.
Врать не стану, я там не был,
в чёрно-белом том кино...


Ромашки на плечах

Всё снится: мы выходим из тумана,
навстречу избы дружною гурьбой...
И было рано... так щемяще  рано...
И пахло утром, родиной, тобой.       

*           *           *               
               
Я люблю тебя. Затасканная фраза
Разных языков и тысяч лет.
Я люблю… и вспоминаю сразу:
Утро, ты, туман, рассвет.

Лидушка моя, Солониха…
Родилась на печке, в пасху, тихо,
А зауржье даже и не знало
Как тебя потом мне не хватало.

Столько лет…
А как пронзительно
Вспоминаю поле ржи…
Тихо,
Но и восхитительно
Мы прожили жизнь без лжи.


*          *          *               
По бульвару, на лавочках, знают:
Вот придёт, будет что-то писать.
Да, поэтов не все понимают,
Ничего не хочу объяснять.

*              *           *
         
          Хочу ромашек на плечах,
Хочу в глазах немного льна,
И чтоб при восковых свечах:
«Люблю!» – шептала ты одна.

И чтобы я ответить мог,
И чтобы не грустила ты,
А по обочинам дорог
Для всех людей росли цветы.      

Надпись               

Луга нам дарили зелень,
А где-то оставшийся снег...
На нём написал я: «Верен
тебе, хоть на тысячу лет»               
      
 *             *             *               

По той реке, что мы нашли случайно,
Дикарка-утка проплыла.
В глаза твои взглянул отчаянно,
А в них черёмуха цвела.               

        Сопричастность   

Просто так стихи не пишутся,
В них и грусть, и боль моя.
Если где-то трудно дышится,
Значит, в этом вздохе - я.

На Руси дела не спорятся
Без стихов да пития,
Если песня за околицей,
Значит где-то там и я.

Полубелый человек         
                отцу
На бульвар нападал снег.
Мы его совсем не ждали.
Полубелый человек
Нёс сугроб своей печали.
Он в раздумье плёлся вдоль
Белых, искренних снегов,
Человеческую боль,
Спрятав в череду шагов.
Падал снег ему на плечи,
Горб печали рос и рос,
И куда ты, человече,
Превратившийся в вопрос?
Старомодных зданий  крыши,
Отпускали ноши вниз,
Одновременно, неслышно –
Снег в балкон и на карниз.
Человек в пальто суконном,
С белой ношей на плечах.
Я же – в мире заоконном,
И в тепле, и при свечах.
Всё равно зима прервётся,
Всё растает и пройдёт,
Человек не надорвётся,
Свою ношу донесёт.
Он придёт ко мне чуть позже,
Грустно скажет: «Вот и я».
Будет таять снег в прихожей –
Подтвержденье бытия.               

*             *           *               

Ночью чувствую волю
Сны, как травы-дурманы,
Всё пьянят полем,
Да тобой, да туманом.

*     *     *               
          Я вспомнил день,
Он начался с гвоздик
Дарить которые я права не имел.
             А небо осенью сквозит,
             И кто-то шепчет: «Твой удел».
А ты ждала,
Так неизбежность ждут.
Я видел по глазам – в них звон печальный.
              Машины улицы метут,
              И листья кружат вальс прощальный.
Обрывки фраз:
«Что?.. Может быть...
Мог не придти? Конечно, мог...»
               А ветер силится прибить
               К стеклу желтеющий листок.
Молчание.
Кто в нём нашел приют?
Больнее слов оно однажды ранит.
                И вот в стекло нам ветки бьют,
                И осень октябрём буянит.
Как близко губы,
Как чисты глаза,
Умытые печальными слезами.
                Льняное поле и гроза,
                Стога ночными сторожами.
Ты ближе,
Руки по лицу,
Глаза в глаза: «Я знала! Знала!!»
По деревенскому крыльцу
Любовь приметы разбросала.    

*     *     *
          Как хочется пожить
Среди стогов, в ночи.
Нечаянно любить.
Не возражай. Шепчи.
Твой осторожный шёпот,
И по лугам туман.
Грибник тропу протопал.
Мы замерли. Не к нам.