Эпилог

Восемнадцатое января 1977 года. Пасмурный, промозглый день. День моего рожденья. День похорон моего отца. Гроб на двух табуретках, венки, цветы, оркестр. У гроба толпа народа, говорят прощальные слова. Плачут женщины, склонили головы мужчины. Я мама и брат последний раз стоим рядом с отцом. Мама тихонько плачет. Брат не скрывает слёз. Очень много значил для него отец. Я не плачу. Я как будто окаменел. Мне вспоминается Нарынкол, приезды отца на лошади из эпидотряда. Запах карболки, табака и лошадиного пота с раннего детства были для меня приятнее любых других. Пахло ОТЦОМ. Музыкой звучали для меня названия: Конур, Карой, Каратал, Сарыесикотрау, Муюнкумы, Бетпакдала …
     Позади и рядом стоят люди, для многих из которых отец был другом, соратником, учителем. Попрощаться с ним приехали противочумники из Баканаса, Талдыкургана, Чимкента и Джамбула. Зачитываются телеграммы с соболезнованиями из Москвы, Саратова, Иркутска, Кзылорды, Аральска, Челкара, Шевченко, Уральска, Гурьева и Астрахани … Я слушаю и не слышу слова из этих телеграмм. 
     «Я пройду твои дороги, отец». Видимо я сказал это вслух. Через много лет, в Кумузекском эпидотряде Чимкентской противочумной станции, один из ближайших товарищей отца по работе, мой учитель, доктор биологических наук, профессор, Геннадий Александрович Корнеев, вспоминая этот день, сказал,
- Я помню твои слова, Саша. Ты обещал пройти дороги своего отца. Ты их прошёл…
Всё, о чём я написал выше, написано в память о человеке, которого знала вся противочумная система СССР – о моём отце.
                Я ПРОШЁЛ ТВОИ ДОРОГИ, ОТЕЦ...