У войны женское лицо

"У войны не женское лицо"...

Что делать- для врага равны
что матери, что их сыны,
и сжечь живьём Хамас бы рад-
младенца, старика- всем уготован ад...

ИЗ ИНТЕРНЕТа
по- переписке

Журналисткие истории
Пишу про то, что интересно мне лично и из чего можно сделать хоть минимальное расследование
У войны женское лицо: как девушки-парамедики спасали жизни в Газе
Оригинал статьи на Ynetnews

Пролог

В ту страшную ночь, через несколько дней после отмены ее отпуска за границей и возвращения в Израиль, старший сержант Йонат Дашкаль лежала на песке Газы и смотрела в небо. Все 10 раненых солдат, которым она в течение последних нескольких часов оказывала первую помощь, были, наконец, эвакуированы в разные больницы в Израиле.

"Я смотрела на звезды и пыталась понять, что случилось со мной", вспоминает она. "Я сказала себе, что сегодня пятница, и я должна была быть с моей семьей на Киддуше, или даже в Мексике, но вместо этого я нахожусь в Газе, в резерве, и, может быть, это то, что должно было случиться. Может, я должна была быть здесь, чтобы мои способности и умения помогли раненым, ребятам из моего батальона, 18-летним солдатам. Сколько у них было времени, чтобы что-то сделать в жизни?" 
 
Они собрались вместе впервые с момента начала боевых действий, и теперь обменивались опытом. Три женщины на действительной службе и одна в резерве были частью группы фельдшеров, которая находилась в Газе течение нескольких дней подряд во время операции "Нерушимая Скала". 





Они уже вернулись к обычной работе, но воспоминания о боях еще с ними. Таль Шахар все еще ощущает запах гари, который висел в воздухе на юге Сектора Газа; Йонат Дашкаль все еще чувствует пыль на своих ногах, когда она шла  на север Сектора со своим отрядом; Ноам Дэн все еще помнит звук запуска противотанковой ракеты;  повторяющиеся предупреждения о похищениях все еще звучат в ушах Тамар Бар-Илан.

Много раненых, о которых женщины заботились, по-прежнему занимают их воспоминания вместе с мыслями о боли, операциях, а также восстановлении, которые еще ;;ждут пациентов. Больше всего на свете четыре фельдшера думают о тех, кого уже не спасти, о тех, кто не выжил.

"В воскресенье я была у Стены Плача с батальоном, и мы сказали благодарственную молитву", вспоминает Дэн. "В Секторе Газа было столько моментов смерти, что я должна была поблагодарить Бога, что я жива. Только тогда я поняла, как там было страшно". 

   Страшная тишина перед криками






Старший сержант Йонат Дашкаль  (23 года) из Петах-Тиквы была освобождена от своей регулярной службы, проведя три с половиной года в качестве фельдшера с бригадой Нахаль  и отправилась на четыре долгих месяца в поездку по Южной Америке. В июле, сразу после прибытия в Мексику, она поняла из многих сообщений, оставленных друзьями и коллегами в армии, что происходило нечто важное.

"Я позвонила медицинскому работнику бригады и услышала от него, что они начали набор резервистов. Моя поездка должна была продлиться еще месяц, и я не была уверена, что делать. После, когда я поняла от моих друзей, что всё это грозит обернуться чем-то очень серьёзным, я сказала себе, что на протяжении всей моей срочной службы я обучалась в рамках подготовки к реальным вещам, и когда это случится, я не могу быть заграницей"сказала Дашкаль.

"Я изменила дату моего обратного рейса и вернулась в Израиль. Впоследствии я узнала, что я была призвана, но моя мать не сказала мне. Она призналась, что это был первый раз, когда она была счастлива, что я не была в Израиле. Ее счастье длилось не очень долго".

Дашкаль приземлилась в международном аэропорту Бен-Гурион на следующий день после того, как сухопутные войска ЦАХАЛа вошли в Газу, и еще через день она уже присоединилась к бригаде Нахаль на юге страны. 

"Половина людей сказали мне, что я сошла с ума, вернувшись, а другая половина сказала мне "хорошая работа". Меня поместили вместе с боевыми частями. Мы пошли пешком и я двинулась за ними со всей моей медицинской техникой на мне, а также в шлеме, керамическом жилете и с винтовкой. Марш был нелегким, были моменты, когда я обнаруживала, что отчаянно задыхаюсь".

Она продолжила: «Мы пошли от дома к дому со всей моим оборудованием на спине, и я не позволяла себе отдохнуть. Я кусала губы и продолжала идти. Были моменты, когда ребята смеялись надо мной и говорили, что это выглядит будто я иду от общежития к общежитию в Южной Америке. Я была в Газе полторы недели, а затем еще 24 часа входов и выходов и все это без телефона, без любого контакта с миром, только по пятницам я думала о доме, остальное время я была сосредоточена только на работе ".

У Дашкаль было много работы, чтобы быть занятой. "В одну из ночей мы услышали сильные взрывы. Они сказали по радио, что три противотанковые ракеты были выпущены по нашим силам, и что там был солдат, который был тяжело ранен. Через несколько секунд  сказали, что он мертв..."

"Тогда начали приходить известия от всех подряд: там один раненый, а там - другой. В итоге было восемь раненых, а затем страшная тишина и крик по радио: 'Мне нужен фельдшер!'. Я поняла, что находилась в нескольких метрах от раненых солдат". 

"Со мной был медик, который не совсем понимал, что с ним происходит, потому что среди раненых были его друзья, которые ушли на передовую, и он был в шоке. Я схватила его и сказала: я понимаю, что они были его друзьями, но из-за того , что раненых несколько, мы, возможно, не сможем помочь всем, но вместе мы попытаемся сделать как можно больше. Я слышала, как он говорил себе, 'как можно больше, как можно больше,' и так или иначе, но он вышел из шока". 

"В то же время солдаты, над которыми постоянно свистели пули, укладывали раненых на носилки, бежали с ними несколько метров и приносили их к нам. Наше место было между двумя зданиями. В своем керамическом жилете и с медицинским оборудованием, я переходила от солдата к солдату, леча их раны".

"Первый солдат, которого принесли ко мне, кричал от боли. Одна из его рук была почти полностью оторвана и он кричал 'У меня нет руки!'. Я спросила его имя, чтобы проверить, что он был в сознании, и сказала ему: 'меня зовут Йонат и я обещаю, что все будет в порядке'. "Он посмотрел на меня и сказал: 'Я знаю, что все будет хорошо, и что мы в конце концов победим'. В тот момент я просто хотела обнять его ".

«Я поместила жгут на его рану, а затем прибыл второй раненый солдат, с осколками в грудь, после чего третий, который перенес серьезную травму ноги, а затем четвертый пришел с осколками в глазах. Я видела как слезы падают по его щекам и знала, что ему было очень больно, но он не позволил мне его лечить. 'Позаботьтесь сначала о моих солдатах , вы сможете помочь мне позже', сказал он. Я помню, что я была  очень тронута тем, что он сказал и подумала, что он очень благородный".

"Так как у нас было много раненых, не было достаточного количества солдат, чтобы эвакуировать всех, и те, кто не пострадал, побежали к дому, где лежали раненые, взяли носилки и принесли раненых к нам на лечение, и вот так они бегали, вперед и назад. И тут я обнаружила, что оказалась сама по себе. Я поставила всех вокруг меня, чтобы они работали, независимо от того, есть ли у них медицинское образование. Было большое давление, и момент, когда я сказала:' Черт, я одна. Мне нужен фельдшер, врач и транспортное средство' ".

"Неожиданно прибыл помощник командира батальона и сказал:' Здесь есть две машины  с врачом и фельдшером, которые помогут вам'. В тот момент я чувствовала, что Бог был со мной в Газе" - сказала Дашкаль.  - "В общей сложности, я помогла десяти солдатам в ту ночь". 





Двенадцать дней в танке







Часть I

Сержант Тамар Бар-Илан (21 год) из Хайфы, постоянно носит обручальные кольца ее родителей. Когда она вошла в Газу, она сняла кольца с пальцев и нацепила их на золотую цепочку, которую она носила на шее. "У меня мелькнула мысль: если бак загорится, потому что в него попали снарядом, и я обожгусь, они не смогут снять кольца из-за отека и волдырей. Я фельдшер-ипохондрик :) "

Бар-Илан, фельдшер танкового корпуса,  вошла в сектор Газа с членами своего батальона и была с ними в танке в течение 12 дней. "Я была единой женщиной среди мужчин, но это не беспокоило меня. Мы служили вместе в течение двух лет и хорошо знаем друг друга. Как фельдшер, я привыкла быть женским меньшинством, но на этот раз все было иначе. Я никогда не была в танке, в который выстрелили противотанковой ракетой на вражеской территории".

"Сначала я не покидала танк в течение пяти дней подряд. Мой самый большой страх был, что если что-то произойдет с солдатами батальона, то я должна буду помочь им. Мысли о невозможности спасти солдата, которого я знала, сводили меня с ума. Когда стало действительно тяжело, я напомнила себе, что я должна быть сильной для них".

"Шла моя последняя ночь в Газе Мы услышали выстрел и кто-то крикнул по  радио: 'фельдшер!'. Мы быстро забрались в танк, проехали несколько секунд и увидели раненого солдата на носилках. Он был ранен снайпером в обе ноги. Я быстро прикрыла его раны раны, дала ему обезболивающие и через несколько минут он был эвакуирован в больницу на вертолете. Я всё сделала очень профессионально, но этот случай всё равно не идёт у меня из головы".

Часть ІІ






Старший сержант Ноам Дэн ( 22 года) из Димоны. Во время операции, она вошла в сектор Газа с солдатами танкового корпуса, в котором она служит.

"На пятый день наземной операции, они сказали по радио, что кто-то был ранен снайпером. Мы поехали на танке и увидели раненого солдата, лежащего на носилках, чье лицо было серым. Врач, который лечил его, сказал, что снайпер попал ему в область сердца и что у него нет пульса. Я проверила его пульс и действительно ничего не почувствовала. Я сказала себе, что он должен быть в порядке, и что я буду посещать его в больнице в ближайшее время, и начала делать ему массаж сердца".

"Это было самое трудное, что я когда либо делала в своей жизни. Танк ехал дальше, а я массировала его сердце. Я помню, как сказала, что несмотря ни на что, я не остановлюсь, пока не получу от него признаков жизни. Однако в определенный момент я поняла, что наши усилия по СЛР ( сердечно-лёгочная реанимация) не работают и я уже могу остановиться. Я попросила водителя танка ехать так быстро, как он только сможет. Я просто хотела достичь точки эвакуации на границе с Израилем. Когда мы прибыли, доктор объявил о его смерти". 

"Вот когда я сломалась Я сказала себе, что этот человек заслуживает, чтобы его оплакали. Он подвергал свою жизнь опасности ради меня, ради нас. Я легла рядом с ним и заплакала".

"Теперь, когда я говорю о нем, я могу видеть его серое лицо передо мной, чувствовать холод от его тела и помнить, что он был сильным, и у него было тело бойца. Он был красивым мужчиной ".



Солдатский жетон и фотография бойфренда





Старший сержант Таль Шахар ( 22 года) из Тель-Адашим, служит в подразделении спецопераций израильской пограничной полиции. В ходе операции "Нерушимая Скала" ей приказали присоединиться к подразделению израильского спецназа "Маглан", которое входило в сектор Газа. В отличие от других солдат, она отказалась написать прощальное письмо заранее чтобы "таким образом не накликать беду. Я повесила фотографию моего бойфренда рядом с моим солдатским жетоном и ощутила, что это придало мне сил".

"Я вешу 50 килограммов. Керамический жилет и оборудование, которое я несла, весило 40 кг вместе, и я не просила помощи. Это моя работа и нет никаких причин, чтобы люди относились ко мне по-другому". 

"В один из дней мы услышали большой взрыв и просьбы о фельдшере. В течение трех минут, я приехала с фельдшером в здание больницы, которое было взорвано миной-ловушкой. Там был тяжело раненый солдат,  чья рука была частично ампутирована, обе ноги ранены, и он был полностью покрыт сажей". 

"Он сказал нам, что он не может чувствовать ноги, и я пообещала ему, что они будут в порядке. Там было много людей, травмированных взрывом и у них было сильное кровотечение.  Я не думала о себе, я сделала то, что я должна была сделать - CPR, стабилизация и эвакуация в относительно закрытые помещения".

Эпилог

"Когда я покинула Газу, я увидела на Facebook сообщение-призыв: 'израильтяне, проснитесь, посмотрите на то, что происходит в Газе!'. Я был так зла, что не смогла остановить себя от ответа. Я написала, что я была внутри больницы в Газе, которая была взорвана ХАМАС, и что они вырыли туннели под ней. Я также написала, что я позаботилась о наших раненых солдатах. Эти заявления заставили меня очень разозлиться". 

"Самый трудный момент был, когда я ушла из Газы и увидела фотографии тех, кто были убиты. Один из них 20-летний, за жизнь которого я боролась. Итак, что же он там делал? Боролся, чтобы Израиль смог бы жить в мире".
Опубликовано 1 week ago пользователем Анатолий Максимов

0 Добавить комментарий