Туманом покрывается разбитая земля

Туманом   покрывается  разбитая   земля 
И   солнца      яркого   спадает  духота
Под   вечер  странно  благоухает  тишина
Закроются усталые  глаза, как  двери  дня. 

Лето.   Гоня   наивные   волнения   прочь 
Звезда  к   звезде  склонятся  головами
Бесшумно   прокрадется   похоть  в  ночь
без дела   истоптанными    большаками.

Отметилась луна  печатью  нерукотворной.
Тайны   светил   в   бездонной    высоте
Упало  небо  на    гладь  воды  озерной,
А  Орион  над  черную  горою   в  мираже.

Пробило  полночь  –   впору   время   духов.   
Противно  скрипят  столетние   затворы.
Пахнуло    потусторонних   сил   сивухой
Щеколда  брякнула,  распахнуты притворы.

Боишься  поднять   дрожащие   ресницы.
По  половицам   ползет   неясный  шум.
Очнулась   нечисть,  несутся   колесницы
И  в  ожидании   безумств,   трепещет  ум.

Малюет   одержимость   грязные  картины
Матерые  волчицы  рвут на части  плоть
Во  мраке  белолики  ожившие   вампиры ?
Всю  ночь  готовы  пить   чужую    кровь.

Резвятся   вереницы  мелкой   бесовщины
Жрицы  любви –   без  совести  блудницы
Хоть  ноги  от  ушей,  а   морды   лошадины
На  все готовы зомби, без  дна   глазницы.

Насквозь   пронзает   тело  нервов   дрожь.
Пытаюсь  прикрыться  немеющей    рукой
и  корчится  в   корявом   танце   молодежь
досыта   наевшись заморской   беленой.

Вновь   долгожданный   не  спешит   покой.
Не   радует  плывущий  из  тумана   день.
Быть  может,  бессмертной озарит  строкой ?
В  несбыточных  мечтах  трухлявый   пень.