Цвета Валенсии - бирюзовый, желтый и красный

 "И вдруг она, зажав огонь в горстях,
Его о землю разбивает в прах
 Высокомерно, плавно, величаво,
А пламя в бешенстве перед расправой
 Ползет и не сдается и грозит.
Но точно и отточенно и четко,
Чеканя каждый жест, она разит
 Огонь своей отчетливой чечеткой."
   (Райнер Мария Рильке)

 "Добро пожаловать в холодильник!"- перевела доченька громкий возглас испанской молодежи, которая ворвалась в вагон метро. И верно, метро простое, без всяких московских наворотов, от кондиционеров походило на камеру холодильника. Хотя Алина обожала жару, котороя текла по улицам Валенсии, обволакивала ощутимой желтой консистенцией, ласково скользила по коже, но это скакание от бархатной жары в холод подземки - конраст ощутимый. Недолго и простудиться!
Поэтому радовалась она, что в танц-бар, где они будут вживую смотреть танец фламенко, поездка была на машине. Подвезти их любезно согласилась подруга доченьки Яна.
И вот, они, маленькая, полненькая Алина и две длинногие, юные девы, покинули машину и вошли в бар поздно вечером.
Бар был небольшой, темный и прохладный. А места достались сзади, что Алине напрочь не понравилось, посему прицепилась к шустрой испанке, которая командовала в зале, и та посадила ее в первый ряд, а доча с подругой сели через столик. Подали мартини, напиток входил в стоимость билета, ничего не скажешь - вкусный. Но само выступление ждали долго.
Наконец красиво, фонариками, осветилась сцена, где появилась пара артистов, довольно-таки низкорослые, и еще один юноша с гитарой. Артисты затянули народные песни под виртуозное исполнение на гитаре. И певшие постоянно помогали себе определенными хлопками ладоней слаженно и красиво. Алине понравилось пение, заунывное, без микрофона. Мелодия билась о мрачные стены бара, заполняла пространство и проникала в души, отчего народ примолк. И даже то, что язык для Алины - чужой да и гитарку не очень жаловала, это не помешало наслаждаться голосами и ритмичным, своеобразным бренчанием гитары. Воображением она унеслась в горы, непонятно почему, а выступавшие представились пастухами, причем в папахах и в бурках, сразу оба слились с образом дагестанского пастуха Мусаиба из известной, очень старой комедии Пырьева. Алина прикрыла глаза, рука ритмично, почти под музыку, размахивала, подаренным дочкой, веером, а вокруг выл ветер и бушевала метель.
Вот такие странные ассоциации ( в жаре, а снега - в горах!) у творческих людей порой бывают, к коим и относилась Алина, которая сочиняла стихи и училась писать прозу.
В конце первого, как поняла она, действия концерта, к певцам присоединился четвертый мужчина, возник на сцене совершенно ни к чему, молча стоял, нарушая слаженность ансамбля. Во-первых он был высокий, худой, с нескладной фигурой и с длинным носом. Во-вторых на редкость - некрасивый! Постоял пару песен до перерыва. Когда курящие потянулись к выходу, Алина пополнила их собой. Воздух улицы Валенсии сразу же обнял душистой теплотой юга. Испанцы косились на иноземку, больше всего на изящный мундштук из янтаря, стоящей невозмутимо дамы.
Перекурив, Алина поплыла, понесла свое справное тело опять в прохладу зала.
Пробираясь к своему столику, на непрочный на вид стул, который ей достался, споткнулась и, покачнувшись, хотела приземлиться уже на пол, но была поймана, сидевшем рядом испанцем в подходящем возрасте. Тот крепко обнял Алину, удерживая ее, и забормотал по-испански, ошалевший от такого количества дебелого, неуспевшего загореть, тела, но выдержал вес и бережно усадил смущенную даму. Улыбаясь, видимо успокаивал, но та поняла только одно слово - "русо". А сосед решил напрочь ошеломить Алину, нежно пожал руку и коснулся губами тыльной стороны ладони. Усевшись на непрочный стул, Алина повела глазами вокруг, пытаясь понять не очень ли она своей неуклюжестью насмешила народ, и встретилась со злыми глазами худой и черной, как головешка, испанки, которая, наверно, была вместе с учтивым испанцем. Хм, приятно, когда на тебя злятся дамы, ревнуя! Посему Алина успокоилась, с достоинством открыла веер...и, тут же, с первым взмахом, смахнула со стола чужой бокал вина. Что за напасть! Звон раздался на весь зал, к столику ринулась проворная испанка с веником, бормоча, убрала осколки. А Алина опять растерянная, блеснула своим знанием языка, который учила дома с мужем, из-за доченьки, твердившей, что хочет их переезда в Испанию.
Обратилась к сидевшему: "Компрар, пагар...порфавор, пэрдон...пагар эль бино..(типа покупать, платить, извините, пожалуйста, платить вино!)" - на что тот испанец пялился ...и молчал. Молчал и тогда, когда Алина позвала на помощь доченьку (уж доча, прожившая уже три года здесь, знает испанский!), которая поддержала ее, выпалив сразу несколько испанских фраз. Не добившись от молчащего ничего, доча ретировалась на место, а Алина с упреком пробормотала на своем языке возмущение..в ответ тот воскликнул : "Да не переживайте так! Мы -  свои!" - фраза была на русском. Вот те раз! Свои! И испанский не понимают, от того и пялился незнакомец на потуги Алины и на знание дочи. И в городе, на желтых улицах, и на пляже, где кристально-чистые, бирюзовые воды "нападали" на желтый песок, часто слышалась русская речь.
  Пообщаться со своими не удалось, на сцену выскочила испанка, вся в красном, в просторной цыганской юбке, подхватив оную и задрав ее, обнажив ноги, замерла. А проворный юноша, музыкант, появившийся следом, облокотившись ногой на стул, стал щипать струны гитары... Фламенко начался.
Алина во все глаза изучала "цыганку": стройная, худючая, немолодая, примерно за сорок. А та, наклонив голову, увенчанную черными волосами до плеч, покачивая руками с концами юбки, вдруг заколотила ножками, обутыми в закрытые танцевальные туфли. И рассыпался звук, прямо барабаннный, звонкий. Затем топот все усиливался. Испанка, плывя по сцене, так рьяно затопала, что Алина уже с опаской поглядывала на пол, как бы не провалился тот, тогда окажутся они все вместе прямо в Америке! Но пол выдерживал, рассчитанный видимо на танец. А весь танец и состоял из ударного топота, из нескольких грациозных движений телом и из очень красивых движений кистей рук, которые порхали, извивались в ритме стучания туфелек. Да дополнялся иногда колыханиями красной юбки, которой лихо орудовала танцующая, создавая вокруг себя словно всполохи огня. Весь зал радостно поддерживал хлопаньем огневую испанку.
Во время танца тот испанец, который удерживал несколько секунд Алину в объятиях до этого, постоянно дотрагивался до ее руки, видимо от избытка чувств, что вызывал искрометный танец, чем отвлекал от наблюдения движений танцующей. Поэтому Алина пока как-то не очень прониклась танцем.
Уже незаметно отодвинувшись от ласкового "мачо", вдруг увидела, что испанку сменил на сцене тот некрасивый мужчина, который выходил к певшим ранее.
Он тоже сначала замер посреди сцены.....а потом.... Потом Алина забыла обо всем на свете!
Это был танец! Настоящий!
Некрасивый мужчина превратился в КРАСАВЦА - танцора!
Одет он был просто, тоже красная - рубаха и темные брюки. Все его худое тело завибрировало, тонкие, сильные руки, раскинутые в стороны, стали жить сами по себе, кисти выводили замысловатые движения, настолько красивые, что не хотелось отрывать от них взгляд! Волосы, предварительно облитые водой, "текли " по плечам, а длинные ноги, тоже в грубых туфлях, выстукивали медленно нарастающий звук. Откинув бедовую голову, танцор, вроде прислушиваясь только к себе, сразу же завладел залом. Он весь был словно морская волна! Рожденная где-то на бирюзовом просторе, она ширилась, возрастала и необратимо устремлялась на берег, сметая все ненасытном языком на своем пути, издавая жуткие рокочущие звуки. И здесь...каблуки танцующего выбивали сначало ленивый темп, который убыстрялся вместе с кистями рук. Голова поднималась гордо, черные глаза сверкали победно. Темп нарастал и нарастал до угрожаещего..и вдруг обрывался внезапно.. Танцующий вскрикивал громко... и ему вторил весь зал ликующими хлопками ладоней и подбадривающими криками. Это был - ТАНЕЦ! Фламенко!
Потом к красавцу присоединилась дама. Завертелась лукаво, разбрасывая юбкой огневые сполохи, постукивая ножками зазывающе. Высокий танцор навис над ней, грациозно опекая, двигался вокруг нее более плавно. Вода и огонь! Дааа! Поразительно! Весь зал просто взорвался эмоциями!
Вышли из бара, все трое - Алина, доча и ее подруга Яна, удовлетворенные танцем. Впечатлеющее зрелище! Вот так некрасивый мужчина оказался красавцем, танцующим так, что поразил всех! Девочки, в один голос, признались, что влюбились в него. Да и Алина, ошеломленная таким исполнением народного танца, не отказалась бы от влюбленности будь немного помоложе, а не слишком взрослой.
  Пока подруга пошла за машиной, которую поставила на стоянку, оставив около бара Алину с доченькой, два молодых, довольно приятного вида, испанца прицепились взглядом к  доче. Они, русские, все же отличались от испанок.  Доченька - высокая, длинноногая, загорелая, но со светлой все же кожей, выделялась выгодно в своем белом платье. Да и волосы, цветом расплавленого меда, пышно укрывали спину, тоже отличаясь от черных волос испанок. Темпераментные мужчины юга заговорили, видимо сыпля комплименты доченьке. А польщенная мама лукаво погрозила им пальцем. Ох, учтивые мужчины в Испании! Хм, мачо!

Алина увезет с собой впечатление от танца фламенко, подареное видео доченьки потом, дома, будет пересматривать. Это ощутимый кусочек Испании! Понятие народа южной страны с теплым морем, где вода прозрачна, цветом бирюзы, а желтая жара ласково обнимает. Понятие той страны, которая отняла у Алины самое дорогое в ее жизни -  ненаглядную доченьку.
Теперь она знала, что весь цвет Испании - бирюзовый (море!), желтый (жара!) и... красный, как цыганская юбка дамы, как рубаха испанца, блиставших в танце...

  Фламенко - красный, огненный танец!