Киевская Русь

            1
Русь - величава и красива,
Как самый древний город мой,
Как вечная усталость нивы
Под небом с первозданной синевой

В нём: Мономаховы блужданья,
Мальчишка Нестор – баснописец
И Ярослав, терявший знанья
От тысяч книг под небом-ситец

Но знания, вернув ему София
Монахами заполнила холмы,
Звенящей верой в пошлость змия
«наколоколила» умы

Там ясный взор «Печерской лавры»
В глубоководие Днепра
Её пещерных минотавров
Роящихся до самого утра

А по утру - монах проспится
И умолит Создавшего его,
Река под солнцем заискриться,
но городу не сделав ничего,
тихонько встанет под мостами,
ведь город не настолько глуп,
чтобы сыграть со всеми нами
не расстегнув «душевных шуб»

Тогда и ринулись живые
Построить древнюю Москву
И Суздаль, Новгород, Владимир,
А после разболочивать Неву

Вот Русь и развернулась мирно
У неба позволения спросив,
Индустриально, всяк обширно,
Как свет прозрачных перспектив.

А город мой, дотла сожжённый
Прославил Кремль деревянный
София с Лаврою священной
Отныне стали безымянны

Русь крепла, ширилась, росла
С Петром, Екатериной всуе
И все «державные дела»
Велись с тех пор тупым буржуем

Но Киев мой, прошит ветрами
Из пепла горького возник
Вдаль простирая песен знамя
Явился всем Подола лик

У Могилянки, где ученье,
где честный дух образованья,
сияющих небес свеченье
и их же Божье процветанье

Так и проник в мозги нагие
Разменный рубль православный
Потом буржуями другими
Перечеканенный в «двуглавый»

И дерево сгоревшего кремля
В рубле сменилось золотом
А Киевская мать-земля
У Господа пристроилась за воротом,
Да разбежалась над рекою,
Стучалась лбом в колокола,
Чтоб окалечившись, с клюкою
Уж больше не сгореть дотла.

           11
Смять память об Иване (третьем)
Нам, в сущности, никак нельзя,
Объединяя Русь в столетья
Легли в землицу все князья,
что правили единоверно
Рязанью, Тверью, Костромой
Христослужением и скверной,
Переслоив народов рой.

За смутой и стрелецким бунтом
Пронаблюдал сам Пётр Великий,
А Русь в невежестве беспутном
С Европой спелась мутноликой.

Напомню шведов под Полтавой,
В бою, прилёгших отдохнуть,
Бежавших в пьяную Валгаллу,
Не выдав русским её суть.

Известной всем Екатерине(П)
Намного больше удалось:
И пресмыканье Украины
И «государственная ось»!

Веков так десять неизбежных
Днепром сплавлялись, да в Неву
Монахи падали, как прежде –
Сам Гетман поднял булаву.

Затем опять войной распятой
Объединялась наша Русь
Литовцам супротив, полякам,
О турках просто не берусь;
Всё потому, что янычары
Надменно охраняли Крым
Предполагая, что степей пожары
Мечетей не обуглят им.

Но злобный лик Екатерины
Перепугал тот ятаган,
Которым разрезали спины
Славянам: братьям и врагам

Славяне вмиг перемешались
Народами, телами излюбясь
Да так, что нА веки остались
Одною Русью – «мордой в грязь».

Пленяя жалкие народы,
Русь растопырилась мохнато,
Под громогласные походы
В УкрАине сожгли все хаты

А между прочим Украина
Брела, молилась песней
Москву, не понимая чина
Возненавидела по чести.

Тем самым, веру сохраняя,
Плескалась в бешеной крови,
И Гетманов, крестясь меняя,
Стонала в крепостной любви;

Но государыни карета,
Скрепя в Черниговских полях
Оскаленного плачем лета
Везла нам пОмин о царях,
перепрославленных так мало,
что красный кремль каменел;
все храмы, скипетр, державу,
отжив «в начале славных дел».

           Ш
Ввелось правленье Патриархов,
Плюющих образами в Русь,
Как церкви за хлевами олигархов
«Бог у меня! Другие пусть…»

Бурмистры, Магистраты, Рады
Из вод Днепра повынимали
Бесстрастные кусты, ограды,
Что Киев сонно возжелали

И возродилась вмиг свобода,
Летящая на тройке вдаль(к обрыву)
А после тысяча семьсот… «такого» года,
Как раз и уплощилась нива.

Губерния с Петром Могилой
Уже не грезилась столицам,
Скорее восспрошая милость
Царевым снам губила лица

Они с гримасами из меди
Державно Русь в мошне держали
А опосля «глобальну треть»
В одну шестую превращали.

И Гетманам безвольно подчиняясь,
Все земли Малороссией рекли
У алтарей Екатерина, каясь
рыданием не русским, взяв земли,
кормившей столько лет народы
забытые как хлам в пыли;
а киевский не получив свободы
осел приставкой на мели.

Но вскоре социалы-демократы
Зачнут «Рабочую газету»
Уверенно разрушат магистраты
Империи нырнувшей в Лету

Всё и начнётся со студентов,
Франко и Леси Украинки
Посты тиранов-претендентов
Сгниют на Бессарабском рынке

Завод у пушки – «Арсенал»
Впервые гневно отобьётся,
А Киев, как бы не был «мал»
До миллиона разбредётся.

Дракон трёхглавый революций
Проклюнется из "чуда Фаберже"
И стяги многоцветно разовьются
В любой оскаленной душе

Падёт империя, всё рухнет
Сожжётся третьей головой
Русь – красными тенями вспухнет,
Заслышав коммунизма вой

Во следствии войны с германцем,
И после, сдуру, брат на брата,
Судьба любого чужестранца
Заканчивалась здесь расплатой.

Уж сгинул умница Столыпин,
Уж памятник давно снесли –
Завыли сталинские выпи
Над честью Солнца и Любви

НКВД, ГБ-сословья
Теперь стращали мою Русь
Христопродажное злокровье
И страхом правящая гнусь.
               
        1Y
Как собственно и ныне,
Забыв про две войны
Чьи миллионы в землях стынут
Не разузнав себе цены

Они беспрекословно душат
Арканом глотки демократий
Господь не научил их слушать –
Дзержинский не любил «распятий»

Зато любили барабаны,
Гремящие в уютных кабинетах
Лото, бильярд и шлюх капканы,
Учтенные в партийных сметах

В цепях тяжелых затерялись
И Гумилёв и Мандельштам
И Маяковский, пулей маясь
Есенин, Хармс – бывали там

Ведь это было так всегда:
Поэтов торная звезда,
Недоразрушав города
Светила им невесть куда

Они же тихо умирали
В руках НКВДэшных крыс
Наследие при этом сохраняя,
Не все запрыгивали в высь.

Другие, те что затерялись
В безвестной гнилости своей,
На сытость жадно разменялись
И звон серебряных рублей

Понятно каждому ребенку,
Привыкшему глядеть открыто,
Что лет седых пустую плёнку
Ждёт только тлен веков забытых

«Кормильцы» ж этих всех народов
Оброк начальный, беспощадный
Не дожидаясь вешних всходов
В налог образовали смрадный

Вот так и повелось мздоимство
На кровью вымытой земле,
А также «избранное свинство»
С тяжёлыми щеками на столе.

Сегодня много попрошаек:
Елабуга, Ростов, Ухта, Смоленск,
Калуга, Астрахань, Можайск,
Воронеж, Липецк, Оболенск -
Народ там и поныне в рабстве,
Как и везде, по всей Руси
крысёныш царь – Великой Касты
Врагам хребты перекусил

Одесса, Харьков, Львов, Тернополь
Донецк, Чернигов, Ильичевск
Житомир, Сумы, Мелитополь
Черкассы, Луцк, Днепропетровск -
Всё это тоже попрошайки
Молящие о милости царя,
(уже другого с шоколадною медалькой)
За каждый гривенник благодаря.

Царьки же знай себе воруют
Верховному отстёгивая долю
Но только бунт кровавый чуют,
Как вмиг скрывается в подполья.

           Эпилог   
Царьки меняются, как ветер
Из них лишь "главный" - на века
Не чист, не честен и не светел
Собою попирает облака

            * * *
Но мы забыли о Софии,
С которой Русь и началась
Она в плену музейной пыли
Величия былого ипостась
Сменила на экскурсионный статус:
Мозаика, обломки, книги
А веры, понижая градус,
Плетут церковники интриги

И всё же среди экспонатов,
Нашёл я Вечную картину,
Кричащую всем "понтиям пилатам",
Напялившим короны чинно,
О том, что ждёт царей земных
И жалкие убогие богатства:
Презрение потомков, срам вины
И душ бессонное мытарство.

Усевшись обреченно вкруг стола,
Цари голов не поднимая,
Не находя себе угла,
От взгляда Господа сгорая,
Смиренно складывают царства
У ног Создателя всего
В смятении и без лукавства
Прощенья просят у Него

Четыре зверя у Престола
Свидетельствуют нам о том,
Что только в ярком ореоле
Царя Единого - наш дом

        * * *
Русь величава и красива,
Крещёная земля моя
Не назову её счастливой,
Но тошно мне в чужих краях

         май-июль 2014 г.