Ведь я тот самый диктатор

Прости за то, что я бываю груб.
Прости за то, что я бываю резким.
Пойдём со мной гулять по крышам между труб,
Пойдём со мной, покинем город этот мерзкий.
Сорву звезду я с неба, только пожелай,
Ведь мне по силам доставать рукой до неба.
И я открою для тебя желанный рай,
Где никогда, по сути, НИКОГДА я не был.
Иди на небо. Я останусь между труб
Гулять один по скользким и рифлёным крышам.
Что? Почему? Да потому, что слишком груб
Я для того чтобы подняться выше…

Ведь я тот самый диктатор, который ночью не спит,
Который пишет в тетради свои безумные планы,
Который тщетно скрывает, что его сердце горит,
Который нежно лелеет свои душевные раны.

Ведь я тот самый диктатор, который может любить,
Хотя всегда отрицал я эту страшную слабость,
И вам меня не сломать, хоть вечно можете бить:
Эта война для меня - исконно лучшая радость.

Прости за то, что забываю страх,
Бросаясь в толпы ненормального народа.
Прости, что кровью я чужою на руках
Пишу стихи про покоренье небосвода.
Я на совсем, насквозь пропитан грязью стен,
Которым я стихи читаю тёмной ночью.
Ты уходи, ведь стены эти – вечный плен,
Который мне заклеил рот прозрачным скотчем.
Я не молчу, мычу сквозь скотч, надев фуражку.
Ты усмехнёшься, скотч отклеишь и шепнёшь:
- Надень, мой друг, ты поскорей рубашку,
Замёрзнешь, мир когда крушить пойдёшь..

Без сожаленья и слёз по землям твёрдо шагаю,
И вам меня не понять, вам не понять чувство это,
Когда сжимаешь в кулак весь этот мир, и я знаю,
Вам никогда не понять, как Тьму любить больше Света.

Но я тот самый диктатор, который вечно к ногам
Склонял весь мир, и плевать, что зло – огромная гадость.
Я улыбаюсь, поклон своим отвесив врагам:
Эта война для меня – исконно высшая радость.