За настоящих мужчин!

          Жизнь вокруг была настолько уныло-однообразной, что единственным способом  сбежать от серости бытия стали книги. Читали самозабвенно взахлёб и всё подряд. Благодаря большевикам наша страна стала самой читающей страной мира.

          В результате меня посетила гениальная идея, надо устроиться работать в редакцию, только там могут обитать самые умные и интересные люди, настоящие герои своего времени, умеющие так красиво и романтично писать о жизни. Сама я никакой романтики вокруг не видела, но творческий зуд донимал. Хотелось приобщиться к неведомой тайне и взглянуть на мир глазами талантливых фантастов, обитающих в средствах массовой информации тех лет. Так писать я не умела,  решила, что не хватает опыта, и направилась в редакцию ближайшей от дома городской газеты.


          Не писать же в самом деле про отчима с «подружкой», так звали его бессменного напарника дядю Вову. Шутка у них была такая, но никакого потаённого смысла кличка не имела. Это были обычные водители междугородних автобусов, добросовестно исполнявшие свои обязанности, как на работе, так и дома. Самый кондовый рабочий класс, никакой творческий  и иной зуд их не одолевал.  С работой было всё предельно ясно, получил путевой лист и вперёд: мотай километры на спидометр положенные два дня с пяти утра и до двенадцати ночи. Но зато другие два  дня можно смело лежать на диване и плевать в потолок. Телевизоры ещё не были перегружены и показывали  одну программу и то с большими помехами.

          Наш пресловутый ящик Рубин не был исключением и, сияя полированными боками красного дерева, вел себя как избалованная вниманием девица. Когда же запустили второй канал вещания, то аппаратура просто взбесилась возмущенная неслыханным насилием. Знакомый телемастер часто приходил для наладки, но и это не помогало. В результате многодневного противостояния, и десятка выпитых бутылок водки, мастер решил капитулировать, настроил на программу Время и посоветовал не переключать каналы.

          Таким образом, досуг отчима вернулся в привычное русло, соображать стали по другим поводам и в нарушение традиции на двоих. Закреплённые трудовым кодексом выходные дни, они с «подружкой» проводили чаще всего у нас, обосновавшись в одной из двух комнат, трехкомнатной коммунальной квартиры. Это было удобно по многим причинам: мама приходит с работы поздно, а винная лавка находится на первом этаже.

          Кооперативной квартирой семья дяди Вовы обзавелась в доме напротив. В такие совпадения я не верю. Напарники продумали этот вариант заранее, с балкона панельной двушки хорошо просматривалось широченное окно нашей общей кухни. Выждав подходящий момент, друзья давали друг другу условный знак, и внеплановый праздник случайно входил в дом, олицетворением и виновником которого был дядя Вова. А в кооперативе напротив, разумеется, нарушителем семейного счастья прослыл мой отчим.

          Как мама ни старалась совместить графики работ, неумолимо вмешивался её величество случай, отчиму срочно требовалось подменить другой экипаж, и жизнь входила в наезженную колею. В конце концов, с присутствием в нашей семье «подружки» она смирилась. Они же не всё время пили, ещё ездили на охоту, рыбалку и за грибами. Впрочем, и вылазки на природу заканчивались тем же. У мужчин праздники вообще не совпадают с календарём. Мой папа лишил меня дня рождения, он разбился на мотоцикле в тот день, когда мне исполнилось шесть лет. Так уж получилось. И папу и отчима вспоминаю только добрым словом. Папу за то, что любил, а отчима за то, что терпел мой непростой характер.

          Жена у дяди Вовы была учительницей, а единственная дочь вышла замуж и уехала в другой город. Когда все четверо добрались до заслуженной пенсии, и возраст напарникам уже не позволял принимать на грудь прежнее количество горячительных напитков, стали дружить домами. Но это так, к слову пришлось.

          В то лето было не до них. Я потерпела первое в жизни фиаско, меня не зачислили в геологоразведочный. С выбором профессии сомнений не было, хотя все неоднократно предупреждали, поступать девочке на такую специальность дело нереальное и неразумное. Всё осложнялось ещё тем, что шли года высокой рождаемости, а мест в институтах больше не стало. Но я твёрдо верила, что живу в самой справедливой стране мира, где не делят людей по национальным и половым признакам.  Это потом узнала, что  такая демократия другим и не снилась в страшном сне. Только один пример для наглядности: через реку Колыму есть мост, который строили, внимание - женщины заключенные. Мосты я видела и знала, где находится Магадан. Такой пример мог бы сильно охладить юношеский энтузиазм.

          А тогда я была настолько самоуверенным человеком, что, сдав успешно математику, решила ускорить процесс и попросила занести меня в список другой группы, ведь сочинение - плёвое дело. Секретарь приёмной комиссии, посмотрев мои документы, сказала, что не стоит этого делать, лучше сдавать все экзамены со своей группой, но я тогда не поняла смысл предостережения опытного человека. Упорно верила в справедливость и список абитуриентов в котором столбиком значились двойки, тройки и редкие четверки, меня огорчил сильно.  А знающие люди, видя мою неосведомленность, объяснили, что группа была провальной. В результате недобор полбалла.  Теперь срочно требовалась компенсация в виде подходящей компании умных и талантливых людей, их я и ожидала найти среди журналистов. Поступать  в педагогический, где на физмат вечный недобор, категорически отказалась.

          Опыта хождения по служебным учреждениям у меня почти не было, кроме учебных заведений и горкома комсомола. Помещение редакции ошеломило. В плохо освещенном узком коридорчике было полно бумажного хлама. В полной неразберихе,  и как бы я сейчас заметила, в нарушение всех норм пожарной безопасности, стояли или бежали с озабоченными лицами курильщики всех возрастов. Что называется: дым коромыслом. Там были женщины, девушки, старики, мужчины, короче говоря, все, кроме детей. Видимо, я оказалась в редакции в час-пик, или жители нашего города настолько активные общественники и писатели. Этого я так и не поняла.

          Постояв в дымовой завесе несколько минут, решительно зашла в один из кабинетов. На меня никто не обратил внимания, только вбежавший следом мужчина с седой лохматой шевелюрой бесцеремонно оттолкнул в сторону. Почти на бегу, он схватил телефонную трубку и стал кого-то громко материть, стряхивая пепел с сигареты прямо на пол. Вдоволь накричавшись, воткнул окурок в цветочный горшок, и опрометью вылетел прочь из душного помещения. Постояв в оцепенении ещё минуту, я вышла следом за ним. Надо сказать, что в пьяном разговоре отчим  с «подружкой» тоже любили крепкие словечки, но я находилась в другой комнате. Давно заметила эту странную особенность за собой, мне становилось как-то нехорошо, когда я слышала нецензурную брань. Почему и до сих пор не знаю, видимо сакральный смысл этих слов несёт в себе грязь, от которой хочется умыться.

          Заглянув ещё в пару кабинетов и вдоволь надышавшись творческим беспорядком, от переизбытка неизгладимых впечатлений, я с трудом выбралась на свежий воздух. Это было единственное посещение редакции, потом пару раз отсылала рукописи и даже получала одобрительные отписки.

          Через год, чтобы не изменять себе, поступила в геологоразведочный, но техникум, который спустя тридцать лет стал именоваться колледжем. Может, переименование моего учебного заведения на меня так подействовало, но я зачем-то снова взялась писать тексты. А может потому, что жизнь не кажется такой уныло-однообразной. Всё происходящее в моей стране стало нравиться намного больше. И главное, мосты теперь строят мужчины. Неожиданно образовался тост: За настоящих мужчин! Можно чаем.