Погиб...

Я выдохнуть не смею снова… лицо, загадкою дразня,
остановило…
и лукаво
                явило мудрость в свете дня…
Весь смысл загадок и поверий поник… и холодом в груди
возникло ожиданье двери
                в мир ясности, что  впереди
…распахнутой несмелым  упованьем,
                что всё же сбудется знамение моё:
не может Бог унизить расставаньем,
нельзя любви прервать на забытьё.

Сквозит она… и мука тянет сердце…
Пучина, бездна… погоди!..
но обрывается и меркнет…  лицо в слезах:
Не уходи!

А я погиб, и редко солнце
                в глаза поутру жизнью бьёт,
и тишина предвосхищает, и тайна выдумкой плывёт,
и безрассудство подмывает, и сердце к верности зовёт,
и лишь незнание спасает
                надежду, что во тьму влечёт.

«я знаю, век уж мой измерен…» но искушение продля,
цепляюсь… сомкнутые двери мир отрезают от меня…
холодным дымом память стелет свои угасшие пласты,
что вырастают недоверьем чужой мелькнувшей красоты.

Так стыло дышит день истлевший,
и глаз мне больше не открыть,
и нет мне будущего «здравствуй»,
и в горле ком не проглотить.