Конкурс

3 группа:
http://www.stihi.ru/2014/09/07/2204

бонус группа:
http://www.stihi.ru/2014/09/07/2341

баллы перевела

Цикл стихов "Небесная странница. Так велико желанье жить!"

Золотой рассвет

Над молочными туманами
И серебряной росой
Выплывает солнце пьяное
В поволоке золотой.

Это утро драгоценное
Не забуду никогда -
Всюду таинство священное,
И вся в золоте вода...

1.06.2003

Небесная странница

Научите меня небеса быть терпимой, правдивой, безгрешной,
Ваша тайна, и ваша краса позволяет душе в мир безбрежный
Пролететь на небесных крылах, нам подаренным Богом с рождения.
Помоги, Млечный Путь, снять мне страх, награди ещё раз озарением!..

Почему, когда в небо смотрю, ощущаю небесную силу.
В этих дивных холодных мирах, всё изыскано так и красиво.
Чтоб стремилась душа к красоте, чтобы дух не изведал смятений,
Подарил нам Господь к высоте, непрерывное в сердце стремление.

Я летаю, летаю в мечтах, я во снах обретаю Вселенную,
Каждый крыльев Божественный взмах душу делал святой и нетленною.
Мир небесных, чудесных светил, так диковинной вверх манит дальностью:
Лишь на небо взглянул — всё простил, с неземною связав дух реальностью.

Мудрость я получаю от звёзд, ощущение тела в парении.
И, уйдя через облако гроз, я почувствую в сердце вновь гения...
Голубая, родная Земля, как с Небес ты влечёшь и сияешь!!!
О, спасибо, что снова меня в этот раз при себе оставляешь!

Помогаешь понять простоту красоты и росы, и заката,
Заставляешь прервать немоту, безразличие звёздного брата.
И опять я порхаю, лечу, наслаждаюсь полётом и Раем.
Как объять мир я звёздный хочу, с ним на «ты» стать, любя и играя.

Всё, что только достигнуто мной, я с Небес, словно дар, принимала.
Не смутил похвалой меня бес, и обида мне дух не терзала.
Средь созвездий я рифму нашла, с Лирой* форму строка обретала.
Как кометой порою Луна меня мыслью и верой пронзала.

О полёт, средь созвездий, где мир так прозрачен, наивен и грозен!
Сколько ты породил муз и лир, как с тобою мой слог виртуозен.

2.02.2013   

*С Лирой — здесь. Созвездие Лира.

И я когда - нибудь умру

Леночке Зыкиной

И я когда-нибудь умру...
Расстанусь с голубой планетой...
И кто-то новый поутру
В окне увидит ветки с ветром.

Увидит дождь, увидит мглу
И ворона на стволе гладком...
И сизый полог - небосвод...
И он взгруснёт по мне украдкой.

Поняв, что лил осенний дождь
Когда-то за моим окошком,
Почувствовав: и без него
Он отстучит по стёклам крошкой.

И где-то в дальнем далеке
Другие люди немо в окна
Посмотрят также, в ветерке
Услышав голос издалёка.

Переливает жизнь в сосуд
Густую влагу ожиданий:
И жизни наши вновь грядут,
Оставив след воспоминаний.

Воспоминаний и хлопот
О сверх житейском, очень милом,
Без этих мелочей-забот
Наш мир бы стал таким унылым.

О, эта нитка бытия,как нить
Китайца-шелкопряда!
Ты так тонка, ты так легка!
Как ты незримо где-то рядом!

20.09.2004


Так велико желанье жить!

Я, наверное, скоро уйду
И оставлю родную планету,
И частицей в комету войду,
И покину наш Путь Млечный светлый.

Как не хочется мне забывать
Шар земной голубой и мятежный!
Как боюсь мир волшебный предать,
Где весной всех чарует подснежник.

Летом манит и речка, и луг,
Осень в золото мир приоденет,
А зимой мы заснём, милый друг,
И покоем в нас вечность повеет.

30.04.2007

Я возродилась

Я возродилась, ожила.
И Смерть - красивая богиня
Немного в сторону ушла,
Добавив в сердце краски синей.

И, отпустив в который раз
Меня из яростных объятий,
Она не сводит ясных глаз:
Мы все распяты при Пилате.

3.05.2007 

К Господу

Так стремлюсь к чистоте,
Как хочу быть правдивой,
Дай, Господь, в пустоте
Для хорошего силы.

Чтоб не тратила их
Для ненужной забавы,
Не диктуй странный стих,
Что влечёт к себе славу.

Дай прожить в тишине,
Никого не тревожа,
Дай здоровья родне,
Ну, и мне, если сможешь...

21.10.2009

Быть сестрою хочу, не странницей

Галине Хисметовой

Неужели я жива и смотрю на небо звёздное?
Вновь созвездий острова красотою манят грозною.
Мне отмерен новый срок за страдания и веру.
Дан серьёзный вновь урок, чтоб ценила биосферу.

Хорошо здесь на Земле, но зовёт к себе Вселенная,
К тёмно-синей милой мгле душу вновь влечёт нетленную.
И красивый Млечный Путь, как дорога к неизбежности,
Не позволит мне уснуть, сердце восхитив безбрежностью.

О Творца великий дух, созидание рождающий,
Обостряя ум и слух, снова ищешь здесь товарища?..
Но полёт души во тьме средь сияния и холода,
Не даёт покоя мне: я опять жива! И молодость

Моё тело возродит для парения астрального.
И дух крылья ощутит вновь для взлёта виртуального.
Путешествие в мирах неопознанных вселенных
Не потерпит грех и крах душ истерзанных, наверное...

Но я рвусь к потоку звёзд, на мгновенье стану витязем.
В небеса так сумрак врос, крылья духа, распрямитесь здесь!
Вы прозрачны и нежны, невесомы и надёжны,
Помогите от Луны оторваться осторожно...

Ждёт Антарес, Скорпион моё тело безмятежное.
Я отвешу им поклон и в объятья снова нежные
Упаду и растворюсь в облаках больших Туманностей,
К Андромеде устремлюсь, восхищаясь многогранности

Ощущений, чувств и дел, что Господь творил сознательно,
Здесь найду я свой предел, здесь мой дом, и обязательно
Я забуду о грехах, о проступках и невежестве,
Мой порок потерпит крах, от святой и звёздной свежести,

Распущусь я, как цветок!.. Всё земное и прекрасное
В млечный погружу поток, чтоб принять влеченье властное,
Как желание осознать путь к святому совершенству,
Я смогу всю суть понять и исток найду к блаженству!

Но стою я на земле, у окна, в палате, в здании,
Где к простой греховной мне проявили сострадание...
Здесь оставили меня... Не всему ещё обучена,
Камень вынут, и душа от страданий вновь измучена.

Что я делаю не так? Как уйти от искушения?
Помоги мне, звёздный тракт, ум очистить от сомнения...
Помоги полезной быть для страны моей истерзанной,
Как себя не обмануть, как предстать пред звёздной бездною?

Как очистить дух средь грёз, как с обломовщиной справиться?
Стать сестрой для милых звёзд, а не глупой звёздной странницей?
Чтоб кометы жар и пыл, не сгубили душу вечною,
Чтобы взмах небесных крыл не позволил стать беспечною.

Бледность Парковой стрелы, космодромом стань мне праведным!
Научусь я у сестры жизни чистой, мудрой, праведной...

1.02.2013

Полёт

Рецензия на "Полёт к мечте" (Янас Вокрич)

Я лечу. И полёт мой прекрасен!!! Я как ведьма на древней метле.
Небосвод так загадочно ясен. Дивно звёзды горят в чудной мгле.
Сон окончен. Вернусь я в реальность. Побегу по тропинкам опять.
Вновь утрачу свою гениальность, чтобы снова копейки считать...

09.06.2014

Я устремлюсь в святой поток

Владимиру Макарову

Я устремляюсь в тот поток,
Что знает только посвящённый:
Иисус Христос или Пророк,
Иль Будда, или Пётр прощённый.

Я поднимаюсь. Путь высок,
Но по пути тебя теряю.
И очень твёрдо, милый, знаю,
Что ты, пропав, найдёшь исток.

В своём молчании великом
Я раскалила до бела
Тела в соитии безликом...
И в нём детей любви нашла.

Я вдаль одна с детьми шагала,
И счастье бликом мне мерцало.
Но впереди сплошная мгла.
Пугая нас совиным криком,

От злых невзгод уберегла.
И дух, что был порою диким,
Нам совершенным отдала,
И для любви нам подарила
Два лебединые крыла.

15.03.2004

Душа от света совершенна!

Лидии Афанасьевне Кузнецовой

Здесь и сейчас с тобой мы, Лида!
И счастье манит в сотый раз
Сердца, забытые, чужие,
Для Бога только дорогие
И потому душой святые,
Здесь и сейчас, здесь и сейчас.

Мы совершим преображенье:
Вновь сердце вдохновит экстаз!
Преодолев процесс мучений,
Конкретно, нынче, здесь, сейчас
Душа получит озаренье
И в этот раз здесь и сейчас!

Прекрасны берега в разливе!
И нежен неба шёлк-атлас!..
И мы, как прежде молодые,
В почти загубленной России
Без макияжа и прикрас
Здесь и сейчас, здесь и сейчас...

Твердя, что время быстротечно,
Земное обмануло нас:
В стихах ликует жизни вечность;
Взрывает грань мгновений речью,
Как дух, таинственный Пегас
Здесь и сейчас, здесь и сейчас...

"Пучина жизни быстротечна... -
Философы пугают нас, -
Сгорают звёзды во Вселенной..."
"Но души наши лишь нетленны!" -
Бог убеждает каждый раз
Здесь и сейчас, здесь и сейчас...

И пусть душа коснулась тлена,
Освободи её из плена,
Услышав Бога чистый глас,
Неся Любовь на небесах,
От Света стань в душе смиренной
Здесь и сейчас, здесь и сейчас.

О будьте, люди, совершенны!
Вы не подвластны в душах тлену
И возрождайтесь, освещая
Божественным огнём здесь нас!
И верьте: Бог спасает вас
Здесь и сейчас, здесь и сейчас!!!
Душа от света совершенна!

16.04.2004

В душе весна

Александру Каткову

В душе у нас будет весна,
Пусть сбросил листву клён кудлатый

(Эпиграф)

Теряют листок за листком
Усталые старые клёны,
Багряным блестящим ковром
Пути устилая влюблённым.

И сумрачный сизый поток
Текущий с небес непрестанно
Подводит жестокий итог
Душевным и болям, и ранам.

А раньше весь год лишь весна,
А прежде любовь без предела.
Теперь, наконец, я одна.
И сердце в листве закипело.

Ах, клёны, мне ваша рука
С тончайшим и жёстким запястьем,
Как лист из души дневника,
В котором пишу я о счастье.

Пишу о любви в дневнике
Меж жилок бугристо-упругих.
В печали, но не в тупике
Ловлю воздух влажный всей грудью.

Природа умна и сложна
В Божественных играх утраты.
Я чувствую: где-то весна.
Пусть сбросил листву клён кудлатый...

5.10.2004

Ты пил, чтоб видеть краску жёлтую

Винсенту Ван Гогу

Ты пил. чтоб видеть краску жёлтую,
Какой не знал тогда весь мир.
И, охру растирая твёрдую,
Ты жёлтый цвет, как жизнь, просил
И говорил: "Дай силы мне
Побольше жёлтого познать!"
И желтизна тебя скосила:
Шёл в жёлтый дом ты умирать!..
Эпилептические взрывы,
Голодной жизни желтизна
Забрали в живописце силу -
Он умер. Только новизна
Его полотен жёлтых, ярких
Вдруг озарила белый свет.
Мы поняли: желток прекрасный
Озолотил в картинах цвет.
Среди подсолнечников жёлтых
И жёлтых бликов фонарей
Идёт цена походкой твёрдой
Всед гениальности твоей.
И платит мир, сверхпотрясённый,
Вдруг цветом покорённый,
за каждый блик твой золотой
Монетой очень дорогой
Посмертно, денег не жалея.
И меценат мечту лелеет
Ван Гога как-то получить
И цены на торгах скосить...
Сверх покупаемый в Европе!
Ты, взросший средь сплошных утопий,
Мир сверх гротеска подарил.
И для гармонии высокой
Сам в дисгармонии творил.
И восхищённые поэты
тебе поют повсюду гимн,
Слагают стансы и сонеты
О том, как стал ты золотым.
И солнце жёлтое нам светит
Наплывом краски на холсте.
Твои полотна, словно дети,
Так совершенны в простоте...
С пытливостью сверх многогранной
Ты отразил наш сложный мир.
При жизни слыл ты шарлатаном -
Теперь музеев всех кумир.
Ты с интересом в жизни странным
Несовершенство прожигал
И красотою сверх гуманной
Уродство жизни познавал...
Извилисты, быстро и грубы
Мазки. Петляя по холсту,
Стволы деревьев краской бурой
Ползли из тюбиков к кресту.
К кресту, шершавому и алому.
Наплывом красок закрепив,
Чтоб в барельефе нервность малую
От страсти жгучей отличить.
Взволнованность, шероховатость
И капли краски вместо звёзд...
Воображение усталое
В прожилках неба разлилось.
И волосы, как комья грязи.
И желтизна усталых лиц.
И облака старинной вязью
Над крышей в сгустках черепиц.
Брусчатка чешуёю рыбьей.
Колышется на волнах грязь.
И взгляд пустой, такой усталый
Нам говорит: "Нет я не мразь.
Я человек, избитый жизнью,
Я лишь отверженный прка,
Судьба меня с особой силой
Схватила нынче за бока.
И скулы у меня худые,
Что ж! Ем лишь хлеб
Да воду пью...
Но руки! Руки золотые!
Я ими жёлтый цвет ловлю,
И наношу на грунт полотен,
Чтоб красотою покорить,
Чтоб жёлтым ярким постоянством
Безумство сердца укротить..."

30.03.2003

Мои любимые полотна!..

К 150-летию со Дня рождения великого живописца Винсента Ван Гога

Я тоскую по Ван Гогу...
И в Москву теперь дорогу,
Где живут мои друзья,
Оплатить не в силах я...
Чтоб увидеть в сгустках красок,
Полных свежести и ласки,
Тот пейзаж в Овере скромный,
Что с потоками воды
Нам предстал, как мир огромный
Необычной чистоты.
Чтоб наплыв из массы жёлтой
Месивом на полотне
Подчеркнул, как распростёрты
Перед Богом в новизне
Края дальнего широты!..
Рядом капельками пота -
"Виноградники в Арле",
Как гранаты на стекле,
Вспыхнули и отразились
Пурпуром в заре багровой.
И окраской необычной
Расплескался день пунцовый.
Так с небес вино нам льёт
Бог, дающий людям плод
Кистью влажной и тяжёлой,
То янтарной, то лиловой,
То вишнёвой, то кровавой...
Ягод выпуклых кораллы
Тяжелы и перезрелы
И торопят виноделов.
Чтоб быстрее гроздь отжать,
Чтоб вину бродить из сока,
И шипеть струе в глубоком
Тёмном, матовом стакане.
Разливаясь солнцем в гранях
Старого уже стекла,
Жидкость стала б весела
И, как мёд, к себе влекла
Краской жгучей, как смола.
Чтоб ужалил, словно шмель,
Будоражущий нас хмель.
И чтоб тело зазудело
От лозы, что так горела
У Ван Гога на картине,
Изжелто-кровавосиней...
Чтоб в Арле в кафе ночное
Позвало б вино хмельное
Вновь прохожих к огоньку
На последнее экю.
 
30.03.2003


Нет, Землю у нас никогда не отнимут

Исчезли бесследно сады чуда света.
Когда и зачем? Не найдём мы ответа.
Ушла в никуда красота тех садов,
Наверно, разгневан на мир снова Бог.

Ничей взор не встретят сады Семирамиды.
Так бог наказал всех людей от обиды
За алчность, враждебность, злых мыслей полёт.
Песчаная буря в Ираке поёт:

"Не встретит страна и пустыню в цвету:
Пески погрузили её в темноту".
Спасти Междуречье, где Тигр и Ефрат
Древнейшие камни водой напоят

Старается с горечью Божия Рать,
Не хочет наш Бог вновь заблудших карать.
Возможно, одуматься сможет Сенат,
Пока злые бури со свистом летят.

Сгорают кварталы от взрывов во тьме.
Ведя к катастрофе Багдад, но Земле
Возможность дадут ещё раз устоять:
Злой воле не даст Бог вершить карать.

Ему лишь известен сегодня исход.
Любовью наш Бог нашу землю спасёт.
поднимутся стройной преградой святыни!
Нет! Землю у нас дерзкий Буш не отнимет!!!

26.03.2003

А я летаю лишь во снах

Рецензия на "А небо - радугой..." (Ирина Никифорова)

А я летаю лишь во снах,
Там так красиво и привольно!!!
И сердцу не бывает больно,
Когда душа на небесах...

Парю и, влажный дух глотая,
Одна душою не бываю!!!
И среди пышных облаков,
То падаю, то ввысь взмываю,

И Ангелов там обнимаю.
Я слышу часто вечный зов.
И влажный облаков покров,
Мне дух и душу окрыляют

И вдохновляют на любовь,
Волнуя пламенно мне кровь!!!

12.07.2014

Лунная сказка

Надежда Никищенкова

Не хочется идти домой... Всё в серебре и позолоте.
По лакированной листве с небес Вы нежный свет прольёте
вновь, звёзды Млечного Пути. И золото Луны всю ласку
подарит серебристой мгле, чуть-чуть подзолотив окраску
серебряных застывших роз и колокольчиков белёсых,
в подсеребрённых чуть лучом листах, просвечиваясь в косах,
грустивших в сладком сне берёз, у тополей в шикарных гривах.
Мы сказку видим в каплях слёз, стекающих с травы красиво
в газонов мокрые моря. Затихли после ливня птахи.
И лопухи, влагой горя, раскинули свои рубахи.
И луж искрящихся канва вдоль блюд блестящих серебрится.
Слова летят из под пера. Так чУдно с тишиною слиться...

20.06.2014 23-50


*** 

Тяжелеет плоть,
Ускользает страсть.
В прошлом все,
Но кому-то ты нужен.
То любовь
Подарила потомков.
Хоть к старости
Круг для общения
Скомкан и сужен.
25.09.2011

***

Мне жаль, любви моей наследство…
Все превратилось в канитель,
Где страсть не выбирала средства…
Там средства свергли цитадель…
25.09.2011

***
Я чувств твоих ничем не трону,
Ведь в моём сердце только он.
Я душу не отдам пижону, !
Когда в ней правит Гегемон!!!
2004

***

Любви нельзя отдать чуть-чуть…
О, это чувство так тревожно:
Его нельзя назад вернуть,
А потерять совсем не сложно…
1966

***
Любви нельзя воздвигнуть монумент,
Хотя убить её совсем нетрудно.
И этот обезличия момент
Жужжит, как шмель, пусть искренне, но нудно.
2009

***

Мне Ваш, увы, не нужен «Опель»,
Зачем меня трясти, как грушу,
Не выношу я слёз и сопель,
После того, как плюнут в душу…
2001


***
Ищу любовь во снах, в природе,
Живое слово не дробя,
Оно меня воспроизводит,
Когда чуть-чуть люблю себя.
2002


***

Любви опасен так сквозняк,
Что свищет по засохшим травам,
Покой и долг – вот добрый знак
В любви с душою величавой!
2000

***

Любовь, не отвергая в средствах зла,
Плохие пожинает результаты….
Там жёны …   липки как смола,  !
Мужья – козлы, жестоки и рогаты…
1979

***

В дыму клубится страсть кромешная,
Она сжигает как огонь.
Любовь святая и безгрешная
Светла! И ты меня не тронь.
1985

***

Расхожей фразой не переча,
Опасность вносишь в свою душу,
Любви страшна во всём беспечность,
Что превращает сердце в «грушу»*.

* «груша» - снаряд для тренировки боксеров
1980

***

Любовь в нас смотрит беспристрастно,
Когда становится вновь нужной.
Была влюблённость пылкой, страстной –
Любовь ищу я, став замужней.
1976

***

По крОви мчась, любовь
Пронизывает плоть мне.
От боли, страсти стынет кровь,
Готовь же гроб скорее, плотник.

Как мне унять поток в крови,
Его не заморозив,
Ты, плотник, сани смастери!
Помчусь я к Белой Розе

Моих надежд, страстей и бурь
На копьях сизокрылых
И спрячусь от Амурных пуль,
Что приготовил милый.

И охладит огонь в крови
Метели вихрь шумный
И душу мне не осквернит
Потоком слов безумных.

Он просто будет укрывать
Меня своей одеждой,
Не станет лгать и соблазнять,
В любовь мне даст надежду.

Как жаль, что не найти саней
И плотника для сборки.
Зачем доверилася я
Беспутному Егорке?..
2010

***

Любую  можно душу заморозить,
Затеяв игры с дикостью испанской,
И быстро деву сердца опорочить,
Что кончится всегда войной Троянской.

 ***

Цветут свободно и упрямо
Тюльпанов алые поля,
Где не ступала нога хама,
Где их хранит сама земля.

Туда с собой в поход возьмите,
Туристы, где на склонах гор
Тюльпаны в плотном монолите
Горят, смущая нежный взор,

Бесстыжих просто ослепляя,
Скорбящих грея, как костёр,
Всем обещая яркость Рая
Иль Ада пламя и позор…
1974

***
 
В года надежд, томленья, страха,
Когда любви так жарок пыл,
Когда всю ночь нам пела птаха,
Ты о себе мне говорил:

«О, как я мучаюсь, страдаю
И брежу по ночам тобой
От страсти я порой сгораю,
Мой милый ангел и родной».

И свадьба скоро состоялась,
Была пышна и хороша.
Но после свадьбы сокрушала
В любви взращённая душа.

Забыты нежности и ласки.
И шёпот слов, как соловей
Исчез… Боясь уже любви огласки,
В степях нам выл лишь суховей.

***

С историей любви кто не знаком?
Почти для всех там всё предельно ясно!
Она давно не стала маяком,
А дружба с ней коварна и опасна…
25.09.2011

***

Прославляя страсти и проказы,
Утверждают: «знаем в любви толк!»
Но не знают, что когда-то разом
С Красной Шапочкою съел её злой волк…

***

Как неба синего глубинны нынче своды
И в них потоки воздуха легки.
Все родились для счастья и свободы.
Но все ослепли, стали все глухи.

***
В любви исчерпаны все темы,
С ней сложно вдохновляться,
В ней сверх раскручены системы
Свободы, равенства и братства.

***

Любви всю чашу медленно испить
Дано не каждому на свете человеку.
И потому сей грех не искупить,
Раз для любви нам не хватило даже века.

***

В кромешных ситуациях любви,
Запутанных, тревожных и томящих,
Лишь Бога ты на помощь позови,
И Он поможет в чувствах настоящих.

***

Не надо душу раздирать
Надрывом пагубного воя:
Любовь не уложить в кровать,
И не спасти её конвоем.

***

Любовь не терпит споров и раздоров,
Болеет от жестокой гордой строчки,
Не удержать её стеной заторов, -
Что строит злобный одиночка.

***
 
Моей милой доченьке Любочке

Моя милая крошечка!
Моя девочка милая!
Моя нежная кошечка!
Ты у нас неленивая!
Ты у нас, словно пчёлка!
Словно мышка-норушка!
С вверх торчащею чёлкой,
С перламутровым ушком.

Так мне хочется ушко
Целовать днём и вечером,
Когда ты на подушку
Кладёшь голову весело,
Когда ты улыбаешься
И смеёшься так звонко,
Но ты лишь разрываешься
От забот в мире ломком.

Так хочу, чтобы солнышко
Тебе нежно светило,
Чтоб оно не сжигало
В тебе волю и силу.
Чтобы радость и бодрость
Тебя век окружали,
Чтоб в сердечную область
Не внедрялись печали.

Будь ты самой здоровой,
Молодой и счастливой.
Чтобы с каждым днём новой
Наполнялась ты силой.
25.09.2011


Ты в стихах философ

Хоть в стихах философ,
Ты в любви – ребёнок,
Не решаешь главных
Жизненных вопросов.

(Эпиграф)

Ты играешь в чувства и в любовь играешь,
И любви искусства в играх постигаешь.
Ведь любовь отдача и всегда работа.
В ней тебя спасает долг твой и забота.

Но, кладя запасы слов, любви видений,
Ты с них не получишь дар благодарения.
С полною отдачей для души спасенья
Мы в любви получим лишь благословение
На скупую ласку, на слезу скупую,
Что нам без огласки милые даруют.
Нет в любви кумиров, нет постылых кладбищ,
Нет отдавших души, нет в огне горящих.
Долг, кокой и радость в жизни настоящей –
Вот к любви дорога от страстей кипящих.
Милый мой философ! Мой ребенок нежный,
Есть к любви дорога  в далях белоснежных,
В облаках махровых и снегах хрустальных,
Она всем открыта, оставаясь тайной.
Декабрь 2010.

***

Надежде Васильевне Евстефеевой, контролеру Ульяновского драматического театра.

Нежным пухом лебединым
Сыплет небо мягкий снег,
Чтоб почувствовал любимым
Себя каждый человек.

Чтобы сердце распахнулось
И впустило благодать,
А душа вновь встрепенулась
И отправилась летать.

Торжествует вся природа
И надежде гимн поёт.
Всё-всё белым-бело. Свобода
Разум светлый в высь зовёт.

И ликующее сердце,
И летящая душа
Вновь изыщут быстро средство
Для веселья-куража.

Тишина. Восторг. И свежесть
Посетили город. Свет
Разливает всюду нежность,
Что не помнишь сколько лет

Прожито уже на свете
И резвимся словно дети.
И на белый полог чистый
Падают снежинки искры.

***

Антонине Фёдоровне

Потеплело! Задышало
И запахло вновь весной.
В доме сразу тесно стало
И зовёт нас дух живой
Убежать из стен квартиры
По Венцу пройтись средь лип,
Чтобы вОрона услышать,
Что от радости охрип.

Инеем налюбоваться
И, почувствовать тепло,
Всем снежинкам улыбаться
Жизнерадостно, светло.
К нам на Землю наша Тоня
Прилетела по весне.
И никто не перегонит
Её душу в новизне
.
Необычных ощущений,
Свежих мыслей, чистых грёз,
Непривычных сновидений,
Что под утро Дед Мороз
Дарит щедро, как подарки.
На душе легко и ярко
Плещут синие глаза,
Омывая небеса.
4.03.2009

Завтра будет лучше, чем вчера.
Виктору Юрьевичу Ключникову, афганцу, инвалиду.

Бездонное синее вечное небо!
И ветра порывы! И шелест листвы
Посохшей и жухлой… И лик бога Феба,
Зовущий, влекущий в объятья травы,
Пьянящей и мягкой на чистых пригорках,
Которые лучики магии жгли.
И запах березки, и пряный, и горький,
Испачкавшей серьги в зеленой пыли.
Так все благодатно, возвышенно, строго,
Так птицы порхают, так громко поют.
На Среднем Венце  примостившись, убого
Расселись три бомжа, найдя вновь приют,
А с ним и надежду на теплое лето
И на урожай чрезмерный в садах
И, щурясь, надеются в мареве света:
Они отъедятся на сочных плодах.
О эти надежды, с щемящей прохладой!
О вера, что завтра светлей, чем вчера!
Любовь, нам дарящая мудрость и радость!
О вечная  жажда тепла и добра!
Так рада, что, Витя, имеем мы угол
И счастлива, что наступила весна,
Что яркого неба сияющий купол
Нам дарит покой и отраду сполна.
С полгода мы будем надеяться тупо
В воздушных и свежих потоках ветров,
Чтоб с древнего плаца с улыбкою глупой
Считать, что уже не имеем оков.
Тебя поздравляя с пришедшей весною,
И с Пасхой, и с тем, что уснувший Дракон *
Опять пробудился и к Тиграм ** пробился,
И черным всем силам дал мощный заслон.
Они не прорвутся к нам в жизнь и досуг!
О верь мне, больной мой, измученный друг!

*  Дракон – Ключников родился в год Дракона.
**  к Тиграм – 2010 год-год Тигра.

16.04.2010


***
Только любовь нам с тобою поможет,
Только любовь наши чувства умножит,
Только любовь, устраняя границы,
К нам долетит светлой вольною птицей.
2004

***
 
Только любовь силы нам приумножит
Только любовь сердца гордые сложит
И переполнит их кровью горячей,
Чтобы понять мир мудрейший и зрячий.

***
Взлечу, чтоб сохранить в сердцах любовь

Я, взлетая, мечтаю, летая
В белоснежных земли облаках
И от счастья почти умираю,
От блаженства купаюсь в стихах.

Ведь сюда не попасть даже птицам,
Мной любуется только орел!
Что журавль иль просто синица?
Мне завидуют жители гор!!!

Скорбно с клюкою тропу покоряя,
Они под ноги смотрят себе...
Я ж летаю, лета, летаю
Не подвластная миру, судьбе.

Сердце нежное здесь сохраняя,
От обиды, пороков и слез,
Я летаю, летаю, летаю
Вся в мечтах, в воплощениях грез.

И не знаю, поверьте, не знаю
Для чего я, забыв о Земле,
В этом чувстве святом прибывая,
Вновь хочу прочитать на челе

Этой горней любви? И светлицей
Будет влажное облако мне,
Как, чему я хочу научиться,
Утопая во влаге и мгле?

Только счастья: не видеть плохого,
Иль внять мыслям святым о Тебе?
Бог мой, что ж боюсь так Земного,
Что страшусь я увидеть в себе?

Зеркала рек, озер не доступны
И размыты в спасительной мгле.
Я не встречу любви здесь преступной,
Я не буду валяться в золе

Пепелищ после страстных пожарищ,
И по угольям мне не ходить.
Здесь не плачет, мой друг и товарищ,
Невозможно тут души сгубить.

Я брожу по тропинкам и, в горе
Не заметив красот всех в пыли,
Пролетев над Европой и морем,
На Земле я не вижу любви...

Потому к облакам я взлетаю,
И порхаю средь влажных теней,
Здесь покой и любовь обретаю,
Тут забыт мною бог Гименей.

Как же так все могло получиться?
Я живу здесь, на грешной земле!!!
Но мозги, словно вольные птицы,
Пролетают в заоблачной мгле.

Здесь я мысли твои прочитаю,
Профильтрую, омою слезой,
И, любить на земле запрещая,
Вновь сердца получают покой.

Вновь в горах, высоко мой любимый.
В кровь разбиты все пальцы ступни,
Все хребты на земле покори мне,
Но меня ни за что не вини!!!

Не доступно тебе мое сердце,
Ведь гордыней проложен твой путь.
И в горах твоих мне не согреться  !
И любовь мне твою не вернуть...

Потому я летаю, летаю
В поднебесные выси стремясь,
Об обидах и зле забывая,
Мой гордец, мой любовник и князь.

Что сказать, дорогой мой, не знаю,
И просить я любви не могу,
Лишь взлетая, летаю, мечтая,
На земле о любви я не лгу.

Ну, а  там, я во снах пребывая,
Омываясь слезами всех грез,
От страданий любви улетая,
Избегаю стрел молний и гроз.

Я не ведаю, милый, не знаю,
Как любовь мне в руках удержать,
Потому в облаках я витаю,
Чтобы горечь разрыва не знать...
1980

Красавица, по Венцу гуляй

Надежде Фарифовне Ключниковой.

Маленькая пеночка над Венцом поет,
Солнце ярко желтое над рекой плывет.
Над рекой, над Волгою между двух мостов,
Согревая в мареве чаек и орлов.
Но сегодня Наденька в школу не пошла,
В день рожденья праздник свой честно обрела.
Пасха благодатная, теплый ветерок.
Все работы сельские отведутся в срок.
И сады туманные скоро расцветут,
И работы славные в них друзья найдут.
И одарят яблоком Наденьку они,
Когда именинные уж наступят дни *.
А пока, красавица, по Венцу гуляй,
От печалей бабушку лаской ограждай.
Научись приветливо говорить с отцом,
Радостною весточкой наполняя дом.
А родную мамочку береги как глаз,
Ведь она, Прекрасная,** лучшая из нас.
А с семьею дружною век не пропадешь.
Что ж, родня не нужная? Лучше, где найдешь?
Наша гордость  с радостью средь молитв в ночи.
Сделает все лучшее! Только не молчи,
Говори всем с ласкою нужные слова.
Пусть судьба опасная. Но она права.
И с судьбою личною, Наденька, дружи,
И о том, что будет в ней — ты не ворожи.
Ясная, прекрасная нас дорога ждет,
И тебе, родимая, очень повезет.
Умница, красавица, верная судьбе
Ты как солнце красное станешь жить в борьбе
За дела правдивые и за красоту
Ты, как Ангел вечности будешь на посту.
Многое достигнется, многое прошло.
Небо очень синее в жизни помогло
Самым в Него верящим и хранящим честь.
Только ты уж слушайся и получишь Весть.

*  Когда именинные уж наступят дни — в сентябре (30) у Наденьки именины. В это время яблоки поливаются и обретают самый лучший вкус.
** Прекрасная — маму Наденьки зовут Еленой. Она очень хорошая женщина.               
 
Руденко Григорию, Шумейкину Станиславу,
летчикам-авиаторам, преданным своему делу.

День, прозрачный и воздушный,
Полный света и тепла,
Вновь улыбкой простодушной
Просочился к нам  с утра.

Улыбнулся, засмеялся
И листвой зашелестел.
Этим шепотом веселым
Он поздравить захотел

Авиаторов-соседей
В праздник крылышек стальных,
Что когда-то вместе с Федей
Стали жить в «хрущевках» злых.

И, летая «на гражданке»
Стали заново служить
Небу в кораблях   желанных !
Алюминий окрылив.

И, пройдя чрез все препоны
И развал родной страны,
Доживают век свой скромно
В старых стенах, блеск забыв.

А когда-то так летали,
А когда-то ведь могли
Самолет поднять в туманный
Мир сверх серебристой мглы.

И, со звездами роднившись,
На грозу с небес плевать.
 Птицей в небо устремившись
Маршрут четко соблюдать.

Нет свободы у пилота
Только узкая тропа
До посадки после взлета
За спиной сидит толпа

Лиц доверчивых, веселых,
Торопящихся чуть-чуть,
Улетающих в мир новый,
Выбрав самый быстрый путь.

И, не дрогнув за штурвалом,
Доставляя точно в срок,
Груз и почту, а бывало
Гроб товарищей. Урок

Небо им давало горький,
Но не сломлены сердца!
На тропинках перестройки
Служат семьям до конца.

Звёзды плачут и смеются

Рецензия на "Посмотри, как звёзды плачут..." (Л.С.Н.)

Звёзды плачут и смеются, словно по весне цветы.
Не успеешь оглянуться - ты со звёздами на "Ты".
Так мерцают, так сверкают в полуночной тишине,
Мне как будто намекая: "Мы прекрасны при луне..."

01.08.2014 22:00


Поэмы и оды

Ода любимой

С чем сравнить можно чувство,
Что к тебе я питаю?
От любви мне так грустно,
Пропадаю, родная.

Ведь любовь, словно сеть,
Мне опутала душу.
На тебя б мне смотреть
И тебя только слушать!..

Знаешь, радость одну
Нахожу я в отчаянье:
Лишь губами прильну
В мимолётном касанье.

И кипит во мне кровь,
И горит сердце в страсти.
За такую любовь
Жизнь отдать уже счастье.

Как прекрасны черты
Совершенного лика.
И везде только ты,
И всегда многолика.

Без скафандра на дно
Опущусь я в лагуну.
Буду пить, как вино,
Воду в створках жемчужных.

Подниму жемчуга,
Обовью ими шею.
Только зубки твои
Жемчугов тех светлее.

Губ атласных коралл
И улыбку мадонны,
Поцелуй с них сорвал
Безутешный влюблённый.

Мне б глядеть на тебя,
Когда солнце в зените.
С восхищеньем следя,
Как алеют ланиты.

Когда полог сплошной
Ночь с небес опускала,
Много звёзд под луной
Она с неба роняла.

Не удался сюрприз:
Не блистали, как очи,
Когда месяц повис
Над окошком средь ночи.

Глаз твоих глубина,
Словно бездна морская.
Всех ночей тишина
Твой зрачок наполняет.

Словно пух ты легка,
Как русалка красива,
Лишь в твоих я руках
Нашёл слабость и силу.

Как же ты хороша!
Словно эльф, ты воздушна.
Я стою, чуть дыша,
Пряча взгляд простодушный.

Твоя музыка слов
Очарует любого,
Записной острослов
Онемеет... У Бога

Было столько тепла,
Когда ты создавалась.
"Ты меня превзошла!" -
И Венера призналась...

Красоту всех морей
И небес, и ранины,
Нахожу я, как Грей,
В восхищенье невинном.

Утону я, друг мой,
В заколдованной бездне.
Мне с любовью такой
Трудно жить, друг любезный.

Гибкий тонкий твой стан,
Как лозу обнимаю.
Мне любовь, как аркан,
В нём почти умираю.

Где ступил каблучок
Ножек милых и стройных.
Песнь заводит сверчок
О душе беспокойной.

Руки ты подняла,
Ангел тут же явился.
И, сложив два крыла,
На тебя лишь дивился.

Он забыл сразу долг,
На тебя любовался...
Я ж терпел, сколь мог.
Я совсем истерзался.

Я готов умереть
От восторга и страсти.
Лишь бы в очи смотреть
И ловить блики счастья.

Я готов целовать
Твоё тело веками.
Всё могу я отдать,
Наслаждаясь речами.

Только б слышать твой смех
И коленей касаться,
И, не зная утех,
Лишь тобой восхищаться.
14.11.2004

КАК Я СТАЛ ВЕРНЫМ МУЖЕМ...
 
Быль, рассказанная Ниной Токарь

Был я молод и солиден.
Шустр, находчив, очень смел.
И любовниц, и подружек
По полдюжины имел.

И нарядный, франтоватый,
На высоких каблуках,
Был известным ловеласом
В ресторанах, кабаках.

«Отчего же, Петя, был?»
– Да я женщин разлюбил...
«Отчего же разлюбил?»
– Злой мороз меня сгубил...

Чуть не помер из-за бабы...
«Так влюбился? Иль ты слабый?»
– Нет не слаб я. И жену
Я всю жизнь любил одну...

Но ходок был я большой
(Грех имел я за душой...)
Не пасли с женой друг дружку:
Я всегда имел подружку.

Но любимая жена
Мне всегда была нужна.
Где б ни бегал я, ни лазил,
К ней спешил всегда - Заразе!

«А она не ревновала?»
– А к кому? Она ж не знала
Про моих зазнобушек,
Милый мой воробушек,..

И теперь я домосед.
А подвёл меня сосед...
Сделал это не со зла –
Так квартира подвела.

Деньги с ним мы получили
И потом сообразили
Просто выпить на троих.
Третий был какой-то псих...

Не хотел он пить в кустах.
Да мороз звенел в ушах.
У нас не было стакана.
И ждала его Светлана.

Предложил он к ней зайти.
Было нам не по пути,
Но подъехал тут трамвай
И повёз нас всех в Шанхай.

Когда к месту мы добрались,
Сумерки уже сгущались.
И мороз к ночи крепчал.
Да и ветер ветки рвал.

В частном секторе глухом
Мы нашли светланин дом.
Постучались чинно в дверь,
Там залаял грозный зверь.

Мы с соседом оробели,
Но тут нам открыли двери.
Из сеней просторных, светлых
Пахло самогоном крепким.

И средь пара и тумана
Показала лик Светлана!
То, что женщина красива,
Ни о чём не говорило.

Её строгое лицо
Припугнуло удальцов.
Мы с соседом загрустили
И глазёнки опустили.

«Пустишь нас на огонёк?» –
Попросил её дружок.
– Поскорее проходите,
Мои сени не студите!

Улыбнулась нам хозяйка
И сказала что-то лайке.
Пёс немного поворчал
И к двери заковылял.

Нас пустили быстро в дом.
Как уютно было в нём!
Так нарядно, так красиво!
(Знать, хозяйка не ленива...)

Мы достали две бутылки.
Да бутыль её горилки.
Хлеб, капуста, колбаса.
Три соленых огурца...

Выпив первых две бутылки,
Парни взялись за горилку.
Я ж не пил, молчал, сидел.
Да на Свету всё смотрел.

Тут наш псих засуетился.
«Где супруг?», - осведомился
Он, вставая, у Светланы,
– Муж уехал нынче с краном.

«Я тебе отдам свой долг.
Проводи нас за порог.
Так боюсь у вас Тарзана.
И вставать нам завтра рано...»

До крыльца нас проводили
И засов на ночь закрыли.
Лайка тявкнула, пять раз.
Тут к крыльцу подъехал КрАЗ.

Знать, хозяин возвратился.
Псих наш вновь засуетился.
На подножку он вскочил,
Дверь тяжёлую открыл.

Обнял за рулём медведя,
Называя его Федей.
Объяснил, что долг отдал,
И к калитке зашагал.

Из кабины вдруг мужчина
Закричал: «Куда, дубина?
Я сейчас поеду в Майну,
Довезу тебя до бани!

Ну, а Вам, друзья, куда?»
Нам на Север, Борода!
«То есть нам не по пути...
Ей, Светланка, посвети!»

Света вышла с фонарём.
От мороза пар столбом
Из сеней больших валил.
А хозяин в дом носил

Что-то долго и серьёзно
Да на пса ругался грозно.
Псих залез в кабину КрАЗа
И затих там пьяный сразу.

Мы ж с соседом с ветерком
Понеслись своим путём.
«Что не пил?» – спросил сосед.
– Не хотелось! – я в ответ

Безразлично вдруг сказал.
«Что? Светлану созерцал?»
– Ну, подумаешь Светлана!...
Да такие как, Светлана,

Для меня пустой манёвр! –
Я продолжил разговор.
– Если б только захотел –
У неё сейчас сидел.

«Ну вот муж сейчас уедет...
В Майну собирался Федя?»
Мне Светлана приглянулась.
И душа вдруг встрепянулась.

Муж уехал. И она
Дверь откроет мне сама.
Хоть я ростом не велик..
Но я, впрочем, озорник!..

Я соседу подмигнул
И назад в Шанхай рванул.
Наконец-то, я домчался
До заветного крыльца.

Я к калитке подобрался,
Но увидел тут же пса.
Пёс залился громкий лаем,
На знакомство не взирая.

В дверь я начал колотить,
Чтобы Свету разбудить.
Наконец-то, дверь открылась,
И Светлана удивилась,

Увидав меня опять.
Тут я начал объяснять,
Что забыл у них перчатки,
Что замерзли нос и пятки,

Что могу я заболеть...
– Разрешите посмотреть?
А свои же я перчатки
Бросил быстро возле кадки.

Света в дом меня впустила
И входную дверь прикрыла.
Стали вместе мы искать,
Мебель всю приподнимать,

Но перчатки не нашлись.
Мы, устав, шутить взялись,
Что, наверно, домовой
Утащил их в угол свой.

«Я вам дам свои перчатки, –
Говорит она мне сладко, –
Очень нежный Вы однако»...
- Нет! Я, Света, забияка!

А мои, вообще, перчатки
Лежат мирно возле кадки!
Света очень растерялась
И немного напугалась.

Я же весь похолодел,
Но обнять её успел!
Тут открылась резко дверь.
Что же делать мне теперь?

Муж весь в инее морозном
Посмотрел на нас серьёзно.
«Что, жена, сегодня гости? –
Он спросил легко и просто, –

– Ну, давай накрой мне стол,
Так мотор меня подвёл!
Еле до дому добрался.
А ты на ночь здесь остался?»

Света, словно снег бела,
Шагу сделать не могла.
Федя, видно, был не глуп.
Сбросив сапоги, тулуп,

Причесался, отряхнулся,
К холодильнику нагнулся.
Резко дверцу отворил
По стаканчикам разлил

Он бутылку водки «Экстра»:
– Не сойти мне, братцы, с места,
Этот, понял, идиот,
Из-за жёнушки убьёт...

«Пей!» – сказал он очень тихо.
Двести грамм я выпил лихо,
Не решаясь и вздохнуть.
«Бей! Чего ж теперь тянуть!», –

Бросил я посуду на стол.
– Ты ж ещё не закусил?!
И растительного масла
У Светланы попросил.

Словно зомби, вся бледна,
Подаёт бутыль она.
Он бутылку открывает
Жидкость мне в стакан вливает.

«Можешь этим закусить!...»
И я начал масло пить.
Масло в глотку мне не лилось
Всё назад в стакан стремилось.

Каждый грамм пять раз глотал
И от страха весь дрожал.
Допил, громко чертыхнулся,
И к сеням стрелой метнулся.

На крыльце не удержался,
И фонтан во мне прорвался.
Всё, что пил с таким терпеньем,
Оказалось на ступенях.

– Света! Швабру принеси! –
Бородач вдруг попросил.
Света пулей прилетела
И прибрать мне повелела.

Долго я ступени тёр,
Выполняя произвол.
Бородач внизу стоял
И работу принимал.

И приняв мою работу,
Погасив рукой зевоту,
«Руки в стороны!» – прибавил,
В рукава мне швабру вставил,

Приготовив к страшной пытке,
Развернул меня к калитке,
Крикнул: «Фас его, Тарзан!»,
Кинув вслед пустой стакан.

И я пулей полетел,
Но Тарзан меня задел,
Вырвал клок из шубняка
И штаны подрал слегка.

Боком пролетев в калитку,
Я попал в большой сугроб.
Рассказать про все попытки
Встать без рук, нет просто слов.

Кое-как я всё ж поднялся
И к шоссе пешком подался.
Наступила тишина.
Частный сектор пелена

От мороза весь накрыла
И прибавила мне силы.
Все трамваи промелькнули
Быстрой гулкой чередой.

На шоссе сильней задуло,
Я помчался, как шальной.
Но мороз крепчал-крепчал...
Я уж рук не ощущал.

Я бежал по тротуару,
Кое-где мелькали фары
«Жигулей» и «Москвичей»
КрАЗов, ГАЗов, тягачей.

Догнал парень – шутник хлипкий –
И толкнул вперёд с улыбкой.
Ведь никто не понимал,
Что я мучился, страдал.

Швабру плохо было видно.
Стало так мне вдруг обидно.
Я, как школьник, зарыдал,
Слёз, конечно, не стирал

Я с замёрзшего лица,
Спотыкаясь без конца,
И бежал все дальше-дальше,
Плача горько и без фальши.

Я уже приноровился
И вставать сам научился.
Перешёл мост над Свиягой
Дальше мог идти лишь шагом.

Обессилев, наконец,
Я почувствовал конец:
Мне желудок отказал:
Масло сделало скандал.

И фонтан другого плана
Зажурчал во мне исправно.
По ногам и в сапоги
Побежали ручейки. . .

Я кряхтел, стонал и плакал,
С ног сшибал ужасный запах.
На Гагарина опять
Стал я вновь голосовать.

Но меня не замечали...
Вдруг фигурки замелькали.
Кучка выпивших парней
Промелькнула меж ветвей.

– Эй, рябята! Помогите,
Мою душу не губите.
Швабру из меня достаньте
Сердце до конца не раньте!...

Но с надменностью ленивой,
Нос заткнув, они брезгливо
Отмахнулись от меня.
Я же, всё вокруг кляня,

Дальше зашагал один,
Как печальный пилигрим.
Наконец, дошёл до дома,
Дверь в подъезд закрыта скромно.

Как теперь её открыть, –
Не могу сообразить...
Наконец, схватил я ручку.
И, чтоб было мне подручней,

Дверь придерживал ногой,
А потом, скользя спиной,
Боком стал влезать в подъезд
Как огромный гибкий крест.

Как проник весь в коридор –
Уж особый разговор,
И вторую дверь опять
Начал также открывать.

Весь вонючий, грязный, грозный
Боком шёл я вверх нервозно,
Хоть и было часов пять,
Но могли соседи встать.

Много жаворонков здесь
Не дают нам сбросить спесь.
Наконец-то, мой этаж.
Весь слетел с меня кураж...

Как жене всё объяснить?
Как прощения просить?
Ведь ночные похождения
Не имеют снисхожденья!...

Позвонить я уж не мог...
Был один сигнал - пинок.
Ох, как начал я стучать,
Дверь невинную пинать...

Но жена ночь не спала,
У окна меня ждала.
И с шестого этажа
Не узнала типажа.

Когда я бежал, расставив
Руки в стороны, как гусь,
Думала, соседский парень
На спине несёт в дом груз.

Но когда меня узрела,
Она просто обомлела.
Не нашлась чего сказать,
А затем взялась рыдать.

– Швабру вытащи мне, дура! –
Прохрипел с порога хмуро.
Но ей, видно, не понять,
Что должна она достать.

Я так много кувыркался,
Что лишь с палкою остался.
– Позвони быстрей соседу,
Иль сейчас по морде въеду!!!

«Ты меня попробуй тронь!
Но откуда эта вонь?»
– Слушай, лучше без вопросов...
Сунь мне в зубы папиросу.

Дай скорее прикурить,
А то я могу прибить.
– Нет, соседей звать не надо.
Кто тебе всё сунул, гаду?

С кем сегодня ночь всю пил?
Кто тебя так проучил?
Дай тебя я расстегну.
Только нос, постой, заткну.

– Хватит языком чесать!
Долго мне ещё стоять?
– Повернись ко мне спиной!
Всё разрежу! Чёрт с тобой!

Всё в контейнер отнесу.
Маску только принесу.
Где тебя носили черти?
Отвечай скорее, Петя!

Разве можно так шутить?
Где могло тебя носить?
Что же делать мне, не знаю?
– Кать! Быстрее, умоляю!

Уже люди все проснулись!
– Чтоб они перевернулись
И все сразу лопнули!!! –
Говорю я шёпотом.

Взяв огромный нож столовый,
Катя стала резать новый
Мой шикарнейший шубняк.
Его нам «достал» свояк.

Не сказав в сердцах ни слова,
Распоров сперва основу
И подкладку кое-как,
Принесла она тесак...

А потом взялась за шкуру,
Проклиная всё понуро.
За рукав тянула долго,
Всех ругая без умолку.

Наконец, стянув полшубы,
В дверь толкнула меня грубо.
Я, присев, вошёл в квартиру
И стянул рукав уныло.

Через плотный свой рукав,
Кожу на локте содрав,
Палку дёргал через спину.
Наконец, её я вынул.

Катя в ванну поместила
И отмыть скорей просила
Всё, что выдал мой живот.
И я лёг в водоворот.

Ванну мы не затыкали,
Как породу промывали
И из душа поливали,
В хлорке бедного держали

Меня добрых три часа,
Чтоб сбить запах до конца.
Потом, сняв с меня сорочку,
Поместили на отмочку

В самый сильный порошок.
Лишь к полудню прошёл шок.
Врач со «скорой» ужаснулся...
Ну, а вечером вернулся

Весь избитый мой дружок.
Как вернул он свой должок, –
Мы не стали узнавать,
Где смогли так погулять.

Главное, зарплата цела.
Всё жена простить сумела.
И в больницу приносила
Всё, чтобы вернулись силы.

Но теперь, как верный дог,
Стерегу лишь свой порог.
Только Катеньку люблю.
Только дома водку пью.

Долго будет так? Не знаю!
Ничего не обещаю!!!
Только пальцев меньше стало.
Отморозил их я, право.

Но я Бога не гневлю.
И меня простить молю.
Хорошо, что сам живой
На порог пришёл родной...
1987

Слезы колдуньи

На горе чужом счастья нам не построить...
А сердце слезами всю горечь промоет.
Поэтому ждите всегда лишь любви,
Сжигать не решаясь свои корабли.

Дорогие читатели!
Моя жизнь всегда была связана с болотами. Предки моей мамы из Ленинграда (очень болотистая местность), потом судьба их рассеяла по другим болотам городов Вышнего Волочка, Торжка, Кимров, Дубны, Бологого. Мой отец был защитником Ленинграда. Всю войну он провёл в болотах. Потом он служил в болотистых лесах города Вышнего Волочка, учился в Ленинграде, потом жил в тамбовских лесах. Моя сестра большую часть жизни прожила в Дубне, городе на болоте. Я всегда очень любила болота, испытывала пред ними благоговейный трепет, так как они очищают воду, хранительницу всей информации на Земле.  Приезжая в гости к сестре, я много часов ходила по болотам, вдыхая их колдовской аромат. Однажды во время такой прогулки меня  застал врасплох сильнейший ливень. Он был очень продолжительным. Я его переждала в местной церкви. По дороге домой в лучах ослепительного солнца, растворяющегося  у  поверхности земли в тумане,  я почувствовала чудо. Состояние чуда усиливали две девушки:  очень  высокие, очень красивые, работавшие вдалеке на поляне, в плотном тумане, около мольбертов с кистями и красками. У обеих были длинные распущенные по плечам густые волосы (у одной – белые, а у  второй  – тёмные).  В тумане движения их рук  завораживали моё  воображение,  казались колдовскими... Потом мимо меня проскакал всадник на большой скорости.  Лошадь была очень красивая, всадник в широкой рубашке с распущенными и развевающимися от быстрой скачки волосами, за ним, чуть отставая, промчалась овчарка, очень похожая на волка. Это ощущение сказки переполнило моё воображение. Придя домой, я, меньше, чем за час, написала сказку, а позднее отредактировала её и теперь решила отдать на ваш суд.

СЛЁЗЫ КОЛДУНЬИ

Посвящается
Надюше Ключниковой

Сейчас родится сказка
И в сердце заживёт.
И на листке бумаги
Рисунок жизнь найдёт.

                Пролог

По сказочным топям, где есть ещё гать,
Пошла я сегодня одна погулять.
И Чёрная речка, и ели седые
Дышали былинною сказкой России.
И тихие воды болот изумрудных
Вздыхали о древней поре... И причудой
Казался научнейший центр на болоте...
И очи колдуньи мерцали во гроте.
И капали красные слёзы с осин.
И царствовал в Дубне дух, чар властелин.
И тени волхвов меж берёзок мелькали,
Они эту сказку из слёз рассказали.

ПОЭМА

За дождями пьяными, серыми туманами,
Как форель подвижная, пела дева в хижине,

Жизнью наслаждалася, воздухом питалася,
В соболя одетая, подружилась с ветрами.

Подружившись с ветрами и любуясь тучами,
Насмехалась, гордая, над слезой горючею.

Сладко улыбалася над волной тягучею.
Всё лишь умилялася красотой могучею.

С галками шепталось ей, с соловьями пелось ей,
Горевать-печалиться вовсе не хотелось ей.

С берега высокого, как газель, по камушкам,
Прыгала и бегала до зелёной травушки.

По траве-муравушке к чёлну устремлялася,
И с волной зыбучею* вмиг ладья сливалася.

Как крылами пташечка с волнами справлялася,
И с водою чистою прядь волос сливалася.

Утопали косыньки, тяжелели волосы,
И, как змеи, вилися в них монистов россыпи.

С пеной лучезарною белы руки слилися;
Над ладьёю лёгкою стаи птиц носилися.

Упивалась девица полною свободою
И гордилась тайною, колдовской работою...

С волной нашептавшися, с рекой наигравшися,
Выжимала косыньки, с лодкой распрощавшися.

Так на камне тёпленьком с голубем милуяся,
Сидела довольная на закат любуяся.

Солнышком прогретая, травами обласкана,
Только наслаждалася жизнью, словно сказкою.

На скале, над тропочкой, что, как нить проворная
Вилась меж деревьями, словно речка горная,

Обнималась с ветрами, говорила с воздухом
И делилась чарами колдовскими, опытом...

Тайны чародейские скрытыми путями
Разносились молнией между колдунами.

Струны сердца трепетно тех вестей касалися,
И мелодий чистые звуки нарождалися.

Только наша горлинка песню петь решилася,
Тут же у певуньюшки в сердце грусть вселилася.

Осмотрелась девица, к ветерку прислушалась
Да склонила голову под скалу могучую.

Вдруг из леса тёмного, с красной крутой горочки
Мчится лошадь белая с лихачом из половцев.

И у самой гривушки, у изгиба шеюшки,
Словно ткань расшитая, распласталась девушка.

Косы  девы белые, что льняные ниточки,
Расплелись, рассыпались, как мука из ситечка.

С лошадиной гривою волосы смешалися,
Ноги девы сильные чуть земли касалися.

Встрепенулась феюшка, с камня на земь прыгнула,
На шального половца серной дикой шмыгнула,

Вышибла из сёдлышка, на тропинку сбросила,
От удара половца понесло по просеке...

Камешки да веточки изверга курочили,
А травинки дивные мозги заморочили...

А колдунья ловкая уж в седле с торокою*
Прижимает к грудушке пленницу высокую.

Подхватила девушку со льняными косами
И помчалась к реченьке взять ладью за плёсами.

В белую лошадушку, словно клещ, вцепилася
И галопом к берегу с гиком припустилася.

У реки рассталася с лошадёнкой всадница,
Деву в лодку бросила,.. чтоб с веслом управиться...

И младую силушку всю в весле оставила...
Ладья тёмной ноченькой к хижине причалила.

Девушку-беляночку на крыльце пристроила
И к колдунье-матушке отослала голубя.

До зари над девушкой фея змейкой вилася.
Лишь под утро матушка в хижину явилася.

Долго бились женщины с хворью милой девушки,
Травами, примочками обложили телушко.

Заклинанья странные и обряды дивные
Совершила матушка над душой невинною.

И очнулась девушка, и открыла глазоньки,
Закидала женщину, растерявшись, фразами.

Но колдунья-матушка быстро успокоила,
На житьё обычное девицу настроила...

Стали жить две девицы, как сестрицы дружные,
Старая кудесница* стала им ненужною.

В лесу чёрном сказочном растворилась матушка,
Узнавать-разведывать жизнь девицы-лапушки.

На вершине сказочной,где орлы лишь селятся,
Разузнала матушка о жилище девицы.

За равниной дивною, за скалой могучею,
За рекою длинною, в тереме** над кручею

Реченьки, бушующей во лесу берёзовом,
Дом стоит пустующий под скалою розовой,

Ждут и плачут батюшка с бедной старой матерью,
Утерев лишь слёзоньки рукавом да скатертью.

Есть у милой девушки жених – добрый молодец.
Ищет он красавицу, что украл злой половец.

И колдунья старая, послав Волка Серого,
Сообщила витязю, что случилось с девою.

Сев на волка скорого, позабыв усталости,
Мчится добрый молодец так, что кровь взыгралася.
 
Ни грибка, ни ягодки не сорвал наездничек,
С волком торопилися к павушке любезнейшей.

Как стрелою пущенный с лука свет-колдуньюшки
Серый, полный доблести, дом нашёл вещуньюшки.

Всадник, раскрасневшийся, со спины матёрого
Спрыгнул, словно камушек, с перевала голого.

С прытью* козла горного на крыльцо взметнувшийся,
Сам, себя не помнящий, в хижину рванувшийся,

Застыл верным витязем в глубоком поклоне он
В камышовой хижине на полу соломенном.

Но, расправив плечи вновь, поднимая голову,
Увидал он девушку красоты диковинной**.

Не заметив пленницы с косами белёсыми,
Он засыпал новую странными вопросами.

О красе таинственной, об очах воинственных
Речь лилась влюблённого о любви к единственной.

А лесная девица взглядом лишь ответила,
Что любовь такая же деву нынче встретила.

Вдруг  слезами горькими, забыв о достоинстве,
Зарыдала девушка в бедной, скромной горнице.

Жемчугами крупными слёзы с глаз посыпались.
От тяжёлой участи косыньки рассыпались.

С пальчика скатился вниз перстенёк лазоревый,
И от камня лучиком впился в глаз назойливо.

Витязь спрятал глазоньки, увидав вдруг перстень свой...
И, узнав невестушку, вышел на крылечко злой...

Сердце билось гулкое, кровь неслась по венушкам:
Был вчера могучим он, до могилы верным ей.

Напугался витязь наш; сердце получило знак:
«Как посмел забыться я, – прошлое забыть, чудак?..

Новая зазнобушка всколыхнула в сердце кровь...
Буду вечно проклятый, вмиг предав её любовь?»

Быстро об измене той разнеслась весть грозами,
Разъярилось горюшко ветрами, морозами.

Старая колдуньюшка в диком вое ветреном,
Смерть любви почуявши, прибежала с вепрями,

Матушка-вещуньюшка в хижину явилася,
Чует, что здесь злющая воля воплотилася.

Обнимая доченьку, взяв одежды краешек,
Усадила бережно на ближайший камешек.

Приказала Серому: «Увези невесту, друг!»
Чётко разъяснив ему, у какого места ждут.

Но белянка-девушка в витязя вцепилася,
На колени павшая, что есть сил взмолилася:

«Сокол светлоокий мой! Вынь из ножен ты свой меч
И сумей мне голову твёрдою рукой отсечь!

Я потерю горькую, витязь, теперь не снесу!
Схорони, родимый мой, здесь меня скорей в лесу.

Лучше уж в могилушку меня  быстро отнеси,
Но забыть, любименький, только, слышишь, не проси...»

Мать-колдунья к доченьке быстро с грустью подошла,
По головке  рученькой тихо-тихо провела:

«Отпусти, родимая, витязя, прошу, домой:
Не найти любви ему с эдакой большой тоской.

Пусть их волк до матушки быстро отвезёт домой!
Ждут их там богатство лишь, радость, счастье и покой.

Чары колдовские здесь, вижу, дочка, ни к чему;
Знаю, что желанная, доченька, сейчас ему...

Только, фея, счастьюшка он не сможет дать тебе:
Будет в скорби витязь жить да с самим собой в борьбе...»

Дочка мать-колдуньюшку нежно очень обняла
И сказала витязю: «Знаю, я тебе мила!

Но, убив  любовь свою, счастьем уж не жить тебе...
Возвращайся к суженой: так  заложено в судьбе.

Ты свою невестушку парень, крепко обними!
И живи счастливейшим с ней все ночи ты и дни.

Обо мне, любезный друг, прошу, тут же позабудь!
Сам молитвой чистою успокоишь себе грудь.

Унесётесь с волком вы вновь за Тридевять Земель.
Но в душе колдуньюшки будет век стонать метель.

Отогреет солнышко через сотню лет меня,
Приплывёт к рябинушке скорая, как лань, ладья...

Там, где я смеялася, слёзы буду долго лить.
О любви, ушедшей в мир, стану плакать и тужить.

Век одна отмаюся с горькою своей тоской.
Ты  живи, родименький, радостью весь век простой,

Проживи счастливенько с милой много зим да лет...
Нам же, двум колдуньюшкам, весь подвластен белый свет!!!»

Серый Волк надёжнейший парочку увёз домой.
Пролила вещуньюшка много горьких слёз с тоской.

От гордыни горечью сердце быстро отожглось.
Часто ворожеюшке ночью длинной не спалось.

Чар своих волшебнейших в срок не применив, она
Страдала столетьями средь плакучих ив одна.

И, душевной ранушки век уже не бередя,
Чувства затаив в себе, прожила, любовь щадя.

Любовалась горною речкой чистой огневой
И шепталась нежная с синею волной крутой.

С соловьём чудесные пели песни век они.
Так текли прелестные ноченьки её и дни.

А потом посватался к деве лучший чародей,
Светлый и восторженный, мудрым ставший рядом с ней.

Для прекрасной феюшки стал милее всех потом.
И тысячелетия жизнь шла в колдовстве святом.

И по Божьей милости волшебство своё творя,
Быт оберегали свой, свет божественный хваля...

Исполняя честно весь колдовской  обряд труда,
От людей в стороночке парочка была всегда.

Весть о них доносится людям с чистою водой
Да в полночном небушке светлою горит звездой.

Но лишь бабье летушко лес озолотит хмельной,
Под рябиной алою ведьма загрустит с тоской...

Птичий гомон жалобный перелётных милых птах
Застывает эхом здесь, в колдовских её руках.

Нарушая резко вновь ведьмин быт такой простой,
Здесь крылами шелестя над речной седой волной,

Птицы навевают ей горечь в тихий час ночной,
И любовь земная лишь властвует её душой.

Горько, чисто плачет вновь лучшая тогда из фей.
В золотой оправушке ей с листвой тоска милей.

Сидя у рябинушки с чутким диким кабаном,
Душу надрывает вновь фея думой о былом.

Мысли шаловливые о любви сынов земных
Ей приносят с ветрами листья, горечь ощутив.

Искренние речи их с пылких вновь слетают уст,
И до боли милый ей слышен пальцев жёсткий хруст.

И горящим взглядом вновь, алою своей листвой
Вырвет у вещуньюшки осень царственный покой.

И тоскою жгучею светлая её слеза
Набегает струйкою, застилая мглой глаза.
19.08.2003
Город Дубна.

зыбучий – зыбкий, неустойчивый, легко приходящий в колебание; зыбун – трясина, лёгкий почвенный слой на заболоченных озёрах, реках. Чёрная речка в Дубне имеет много зыбунов, придающих ей таинственный, загадочный вид.

торока – ремешки у задней седельной луки для привязывания чего-нибудь.

кудесница – в суеверных представлениях: волшебница.

терем – (здесь.) жилое помещение в верхней части дома.

прыть (разговорная форма) – быстрота в беге, подвижность.

диковинный (разговорная форма) – необыкновенный, странный.

У гроба

Посвящается посмертно Инне Михайловне Киселёвой

Несчастья терпкое вино даёт нам шанс опохмелиться.
Уставшая от злых тревог иду с сестрой твоей проститься.
Но ноги не идут. Ползу по снегу с грустною я миной,
Чтобы сочувствие своё мне выразить, согнув вновь спину.

О красоте её давно слагались мифы и легенды.
Теперь лежит она в гробу застывшей куклой серо-бледной.
Так много пролетело лет. Как я состарилась. Порою
Вдруг страшный колдовской навет я чутко чувствую душою.

Которая давно болит. И о несчастьях, злых несчастьях
Со мною ночью говорит так мудро, искренне, без страсти.
О как устал ты от потерь! С сестрой, нагнувшись, словно слился.
И с мёртвой о судьбе своей печалью тайною делился...

Что говорил ты ей с тоскою у гроба с горечью глухой?
Что наша жизнь гроша не стоит... Сюда пришли мы на постой...
В чём каялся, в чём оправдался или посмертно ей лишь клялся
И в чём ты горько сознавался? Мятежный дух её пытался

Тебя поднять и поддержать, чтоб мог свой век ты доживать.
Не стану я тебя пытать... И правду ни к чему мне знать...
Такую тайну с покаянием я увидала на лице.
И поняла - теперь ты крайний: ты в нити жизни на конце.

Виденье грозное большое светилось в голубых глазах.
Твоя любовь ко мне огромная пред гробом превратилась в фарс.
Ты поднял голову, и лучик блеснул в зрачке вдруг золотой.
Наверное, ты всё же лучший был в моей жизни непростой.

"Ты всё ж пришла?!" - и голос звонкий, как эхо прозвенел в тиши.
- да, я пришла! - с улыбкой тонкой, шипя, сказала. "Не спеши!
Ты не спеши, я не поддержка! Я только камень на душе..." -
Произнесла я очень резко. Тень промелькнула, как клише...

И радость с горечью смешались. Мы от волнения терялись...
Так виновато улыбались и с полминуты собирались
Неловкость встречи устранить, и, чтобы нам её продлить,
Об Инне стали говорить... Жалеть покойную, хвалить

Я стала сбивчиво и быстро... Всё говорилось бескорыстно.
И голос мой звучал так чисто! И улыбнулась я лучисто...
И вдруг улыбка засветилась на возродившемся лице.
И сердце сжалось и открылось: "Ведь смерть у каждого в конце..."

И все преграды сразу смылись, как замки на песке волной.
У гроба мы раскрепостились - мы все над бездной роковой...
Покойной дух в ту страсть поверил, открыл доверчиво ей двери...
И как в какой-то из двух серий позволил превратится в зверя...

Страсть превращается в смятение, почти греховное падение...
И в это страшное мгновение вдруг наступает просветление...
- Зачем пришла? - себя спросив. Меня за всё в душе простив,
Он, проведенье ощутив, о гробе словно позабыв,

Затрясся в бешенстве глухом, забыл о горе, о былом,
О годах, полных странным злом, о том, какой в душе надлом
И о мучениях всех горьких, что не умеют даже строки
Ни передать, ни рассказать! Меня он начал целовать.

От ужаса я обалдела, как труп иль камень, охладела
И, став , наверно, белей мела в глаза ему я посмотрела...
Потом, в сознания придя, его толкнула. Он в себя
Никак не мог уже прийти. Я резко встала, чтоб уйти.

Но тут соседка появилась. И ситуация сменилась.
Шок стал во мне на нет сходить. Ну, разве можно так любить?
Ну, разве можно так страдать? Контроль так над собой терять?
У гроба о таком мечтать? Увы, мне не дано понять...

Сидели долго мы втроём и говорили о былом,
Как от беды найти заслон, в судьбе как избежать надлом,
О жизни, вечной красоте, о том, что времена не те,
Короче, полной пустоте, стремясь к духовной чистоте...

Что измельчали мы душой в наш век стремительно-пустой.
О том, что фонд свой золотой, энтузиазм в сплошной застой, 
Прекрасные по всём начала страна безудержно теряла.
Чего-то стало людям мало... И оттого душа страдала...

Олег вдруг вспомнил о войне, о первом сыне, о жене,
О лабиринте злых забот, и что он полный идиот
Всегда лишь счастье упускал... И дум тяжёлых страшный шквал
На нас обрушился опять, и стали мы втроём страдать.

Часы бесстрастные стояли, и мы уже не понимали:
Который час. который день. Олег согнулся. В старый пень
Он незаметно превратился. От нас как-будто отстранился.
Он не страдал. Он не вздыхал. Он, словно дуб, в свой стул врастал.

Но неожиданно сосед в наш мир унылый мирно вплыл,
Включил на кухне тихо свет и о часах заговорил.
Он сообщил: "Ведь час второй! И нам пора всем на покой..."
Простившись с тихою тоской, ушли соседи все домой...

И полились рекою речи, что тайной ты в душе носил.
Не стала я тебе перечить, о чём хотел - ты говорил.
Ты упрекал меня, несчастный и так угрюмо заявил,
Что, жизнь напрасно искалечив, меня ты двадцать лет любил.

Что ты страдал, не понимая глухую холодность мою,
Что я слепая и немая твои страдания терплю,
Что в сердце женщина я злая, что на любовь твою плюю,
Что я, напрасно жизнь сжигая, как мотылёк момент ловлю!

Потом сказал, что радость жизни тебе одна я и давала,
Хотя лишь девочкой капризной по сердцу и душе шагала.
Потом пошли воспоминания и разговоры обо мне.
И его речи обаяние нашло бы отклик и в бревне.

Я почему-то плакать стала об Инне, счастье. Как во сне
Летели долгие минуты. Затем часы и при Луне
У гроба вспомнилась мне вновь к Володе грешная любовь.
Я поняла за что страдала, я зря Олега презирала.

Его любовь была обузой смешной постылой и чужой.
Теперь ко мне явилась грузом, печалью горечью глухой.
Которая как червь грызёт. А счастье стороной идёт...
И слёзы горькие полились, и мысли чёрные кружились

В моей усталой голове. И было очень больно мне!
Прижалась я к глухой стене, всё было, словно, в страшном сне...
И мои слёзы разбудили в нём жалость. Как родной отец
Он подошёл ко мне и плыли виденья мук больных сердец.

Он весь горе. И страсть, и горечь, и опьянительный дурман...
В себя пришла уже я вскоре... Олег же был как-будто пьян...
Олег соседей попросил, чтоб подле Инны посидели.
Он двое суток с нею был. И отказать они не смели...

На улице была пурга. Весь двор укутали снега.
И было мрачно и светло. Хоть ветер выл. И так мело!!!
Фонарь уныло бился в столб, стараясь вырваться из скоб.
И его крепкое стекло звенело громко, грозно, зло.

Конечно, я в душе не сноб. Но я сказала ему в лоб:
"Знай поцелуи, друг, твои меня как током обожгли".
Его я резко оттолкнула и лицо к ветру повернула.
Его хотелось пожалеть, но я старалась в мглу смотреть...

Он в тренировочном костюме меня поплёлся провожать.
И я, предавшись горьким думам, уже не смела возражать.
Вдруг он спросил, как я живу. Я лишь ответила: "Плыву!
Плыву дерьмом в водичке мутной, чтоб где-нибудь осесть уютно..."

Что у меня уж муж второй, что жизнь моя хоть волком вой.
Он стал меня просить, любя, чтоб я жалела лишь себя.
Чтобы на всех я наплевала, чтобы, вообще, не тосковала.
Спокойно так к груди прижал и нежно в лоб поцеловал.

Сказал, что он лишь виноват: был неназойливый, как сват.
А знал, что только мог со мной найти уют он и покой.
Хоть было слушать неприятно мне о совместной жизни вновь,
Я деликатно промолчала, щадя себя, щадя любовь.

Что ж мучила его я долго. Я не смотрела больше волком...
Я просто думала: "Зачем даёт нам Бог страданья всем?"
Ни в чём ему не возражала и Володе не сказала.
А дома ждал меня Сергей с улыбкой странной до ушей...

Он проницателен так был, в квартиру дверь мне отворил...
Наверно, в коридоре ждал, с улыбкою к груди прижал...
А утром тихим на погост Олег в слезах сестру отвёз...
Семья их дружная большая всё ж потихоньку убывает...

Зима 1988 года.

Разучилась я прыгать и бегать

Ушедшему в иной мир папочке

Жизнь проходит нескладно, негладко,
Папа милый, любимый, родной,
По ночам часто плачу украдкой:
Вновь не лажу с людьми  с собой.

Опасаюсь звонков телефонных,
С раздраженьем на вещи смотрю.
Лишь печаль служит жизненным фоном.
Вновь словами всем жизнь отравлю.

Как всего, папа раньше желалось.
Как мечталось мир Божий понять.
Не всегда и не всё получалось,
Но случалось как в детстве летать.

Подрубила я все свои корни,
С кроны листья пришлось оборвать.
Сердце мучает душу и стонет.
Дочь устала людей обижать.

Разучилась я прыгать и бегать,
Черепахой по жизни ползу.
Где души моей прежняя нега,
Где желание спрятать слезу.

Ветви дружбы легко обрубая,
Я взрастила побеги врагов,
Лишь тоску по ночам обнимая,
Я не слышу любви вечных слов.

Чувство - строки кого-то убили,
И позор от грехов и вины,
Мои силы и мозг подкосили
И страшны моей старости сны.

Окружают одни лишь потери,
Да ошибки, которых не счесть.
Я в себя и в талант уж не верю.
Мной утрачены воля и честь.

Прочитав мои вирши, болеют
От обиды и горечи слов.
И никто из родни не жалеет
Для меня виртуальных пинков.

Даже смерти моей ждут, наверно?
Так губительна строк моих страсть.
Не могу я писать лицемерно...
А ведь с правдой легко в грязь упасть...

Мой роман раздражает порочным,
Бесит лучших, любимых людей,
Что мне в творчестве Бог напророчит:
Я лишь автор паршивых идей?

Я боюсь встреч случайных в театре,
Я страшусь разговоров и снов.
Вспоминаю лишь притчу о дятле,
Где он долбит личинки злых слов.

А деревья, что я посадила,
Уничтожили мыши зимой.
И свой дом я уже разорила
Унизительно бойкой строкой.

Жизнь закончу я бомжем на свалке,
И в коробке безвестно мне гнить.
Я, испив из бесовской вновь чарки,
Разучилась жалеть и любить.

На диване лежу как Обломов
Средь развала мирской суеты.
Мои предки росли на соломе,
Их обычаи были просты.

дружно в тесной ютились избушке,
Пили чай, ели ломтиком хлеб.
Не играли часами в игрушки.
Пряли, шили и чистили хлев.

Ребятня окружала баб всюду,
И их смех развлекал всех бодрил,
Они мыли с пелёнок посуду.
Их работать никто не просил.

Без труда ныли руки и ноги,
А усталость подарком была.
Только к храму вели их дороги,
Чтобы старость в почёте жила.

Семь стихий, раздирающих душу,
Не понятны всем предкам моим.
Папа! Жить я уже даже трушу!..
И мне стыдно стоять средь могил.

Всё вокруг меня серая масса,
Как разделишь на зло и добро
То, что стало рисунком матраса,
И коней к зебрам в стан увело.

Что за белой стоит полосою?
Что впитало чернот пустоту?
Как накрыть мой матрас простынею,
Белизною прикрыть суету?

Ливень белые смоет сугробы,
Ветер иней с ветвей унесёт.
Но весны не увидеть до гроба,
Раз мой дух неизвестность сожрёт.

Так хочу быть я чистой и светлой,
Так хочу в небесах вновь летать.
Почему же тропой неприметной
Я иду в заповедную гать?

Помоги мне очиститься, Боже!
Папа путь хоть во сне укажи!
Сердце будь к мыслям тверже и строже
И развей навсегда миражи.

Я хочу созидать и бороться,
Я хочу быть примером во всём.
Надоела мне маска уродца,
Пусть как храм станет, папа, твой дом.

Чтоб к себе стала вновь очень строгой,
Чтобы суть мне вещей понимать,
Помоги обратиться мне к Богу,
Чтобы с чистой душой вопрошать:

"Отлучи, мой Господь, от бумаги,
Разучи навсегда сочинять,
Дай для жизни разумной отваги,
Не позволь вновь людей обижать.

Ну, а если писать долго повесть
Суждено мне в звериный наш век,
Помоги сохранить в строках совесть,
Чтоб любил, прочитав человек

И меня, и страну, и те дали,
Для которых открыты пути.
Чтоб шли все туда без печали.
Чтобы радость смогли обрести

Люди в строках моих благородных,
Чтобы не было в стане моём
Тех упрёков, обид всенародных,
От которых мы раньше умрём.

Помоги укротить дух мятежный,
Помоги излучать лишь добро,
Помоги быть любимой и нежной,
Помоги угасить в сердце зло".

Раз писать я обязано вечно,
Излечи от тоски и хандры,
Освети строк святую беспечность,
Чтоб отдать вдохновенью дары.

Разогнав в сердце чёрные тучи,
Уведи от раскола в сердцах,
Сделай слово простым и могучим,
Чтобы мыслью летать в небесах.

И очистив вновь помыслы, душу,
Согреваюсь в потоках Любви,
Лишь Тебя все хотели мы слушать,
Милый Спас наших душ на крови.

Укроти в нас гордыню, и чёрствость,
И побеги добра сохрани
В каждой фразе, чтоб белая плоскость
Излучала свет в тёмные дни.

Чтобы смог, ощутив все потери,
Как уроки для праведных дел,
Человек, в Тебя искренне веря,
И во тьме был разумен и смел.

12.11.2007


Оркестр его мечты. Ода восхищения Олегу Меньшикову

Надежды маленький оркестрик
Под управлением любви.

Булат Окуджава

О, эта вечная наука -
Выздоровление творить,
Нам души и сердца лечить
В смятение теней и звуков
Храня гармонию и стиль
В весенний день, нас совершенствуя,
В момент святого Равноденствия,
Явить нам бурю душ и штиль.

Н. Никищенкова
"Борису Александрову"

Не зря называют оркестр духовым:
Он связан незримою нитью с Самим
Творцом, что дух Божий, как дар нам внедрил
И душу бессмертную всем подарил.
Дыханием звук извлекают веками
В оркестрах, сверкающих солнцем лучами.
И дробь барабанная пищу даёт
Для звуков, несущих землянам почёт.
Такой фейерверк от движения звуков,
От струй резких воздуха, свиста и стука.
От пения флейты средь звуков фанфарных
Мы ловим давно стук сердец, а не гаммы.
И каждый, однажды услышав оркестр,
Откроет для музыки новый реестр
В душе, околдованной мощным звучанием.
В них свежего ветра скрывается тайна,
Огонь плавки домны и шум океана,
И грохот лавинный в горах, неустанный.
Сползают снега, льды крошатся весною,
И бури стихийные волком в нём воют,
И стуки дождя о зонты и о крыши.
С ним ярче парады (для них он афиша),
С ним танцы задорней, с ним горше прощание, -
Шопеновский дух ловим мы с замиранием.
Всё это со сцены, друзья, мы все слышим.
Соффит засверкает под тёмною нишей!
И кровь забурлит от потока пассажей,
И зрительный зал, наполняя куражем,
Нам Меньшиков мило так всем улыбнётся,
И речь об оркестре рекою польётся.
Нет в мире подростка, чтоб с музыкой этой
Не стал вдруг мечтать о больших километрах
Дорог, как наш гений - земляк Гончаров,
Который для музыки этой готов
Объехать весь мир и исполнить мечту!
Оркестр духовой нам даёт высоту
Для взлёта к победам, для радости жизни.
Под музыку эту верны мы Отчизне.
Мы любим, страдаем и клятвы даём,
И в музыке вечной себя познаём.
С оркестрами зрители здесь возрождались!!!
Спектакль окончен, но звуки остались.
Не зря мастерством покоряли толпу.
Ведь как результат возродили мечту!
И вечером, дома, звучала в душе
Мелодия ветра, дождя. И клише
Стихии огня и металла в мартене
На ночь воцарились в сердечной антенне...
И палочки светлые в снах промелькнули,
Когда вдохновлённые люди заснули,
И уши ловили жужжание шмелЯ,
И сердце, ликуя, стуча: "Олля-ля!",
С восторгом гнало обновлённую кровь,
И дух воспарил, ощущая любовь.
Надежда и вера в умах возродились,
И в жизнь, словно в сказку, мы снова влюбились!
Ну, раз музыканты играют "ШмелЯ", -
Не всё в нас потеряно, точно, друзья!
Двадцатый, жестокий, коварней ший век
Дал мыслям и мышцам стремительный бег.
Чечётка, звучала в уснувших мозгах.
И парус, надувшись, "На всех парусах"
Летел к нам со шхуной. И Ноев Ковчег
В оркестре нашёл новый свой оберег.
Пусть вновь духовые оркестры играют,
На улицах, в парках людей вдохновляют
На чистые помыслы, планы. проекты.
От чистого звука трубы, как от ветра,
Дыхание чище, вода в реках слаще.
В нём радость искал даже древний наш пращур.
Мы помним военных всегда музыкантов,
Которых считали в России за франтов.
Ведь первыми были они под картечью,
И гибли, и гибли под музыку. Вечность
Их всех принимала, как Ангелов Вести,
Хранители вечных традиций и чести!

22.03.2012