Где же ты, где?

Алла неотрывно смотрела в окно.

Она с надеждой вглядывалась в каждый силуэт, который являла её взору тёмная ночь, и провожала его, пока тот не скрывался из виду, всё напрасно – снова не он.

Вот уже погасли последние звёзды, а Юры нет…

- Юрик, сынок, где ты? – она расплакалась, отойдя, наконец-то, от окна села на кровать. - Не хочу, не хочу,…- крепко зажав уши ладонями, качала головой, прогоняя навязчивые и мрачные мысли о сыне.

 

Сейчас она боялась сама себя, как никогда, и не хотела «слышать» неугодное встревоженной душе.

Думы её имели свойство сбываться. Если случалось плохое, она винила себя за то, что посмела предположить печальный исход…

 

По сути своей Алла – человек сострадания, помочь кому из подруг – всегда, пожалуйста. У кого бы чего не происходило, она тут, как тут.

Своё личное откладывала на потом. Семьей не обзавелась…

Юру родила в промежутке между прочими «важными» делами в тридцать восемь лет. Однажды, припозднившись, возвращалась Алла домой - после того, как в очередной раз примирила свою лучшую подругу Оксану с её мужем Славиком. Неожиданно, в подъезде, «напал» на неё мужчина: деликатно так обнял растерянную женщину и прижал к стене. «Чего же мы тут,.. пойдём ко мне,.. я одна», - сказала она ему тогда. Больше они не виделись.

Подрастая, Юрка спрашивал, кто его отец, где он, позже перестал задавать вопросы, на которые у матери не находилось ответа…


 

- Успокойся, дочка! Тебе бы немного отдохнуть, всю ночь глаз не сомкнула, - пожалела Аллу мать. - На, выпей-ка, травки тебе заварила, а Юрочка наш вернётся, вернётся, вернётся…

Маргарита Сергеевна, как старая заигранная пластинка «заела» на полуслове…

В свои неполные девятнадцать лет, внук хоть и считал, что мать с бабушкой – не указ ему, но ночевать приходил домой. Если задерживался допоздна, предупреждал звонком.


 

После принятого отвара, Алла притихла, вроде даже задремала.

Её рыжие волосы разметались по подушке.

Маргарита Сергеевна пригладила их, поцеловала немолодую женщину в лоб, перекрестила несколько раз, тяжело шаркая ногами, подошла к диванчику и прилегла. «Побуду с ней, мало ли что»…

Вспомнилась Аллочка маленькой: лет семи. Маргарита ждала возвращения мужа из служебной командировки, но случилась беда – вся группа военных из пяти человек пропала без вести в зоне боевых действий на Кавказе.

Прошёл не один месяц с того рокового дня.

В одно сентябрьское утро дочь, едва проснувшись, объявила матери:

- Сегодня мне папочка приснился, он сказал: - «привет, доча, пусть мама борщ мой любимый сварит, и пирог с капустой испечет». Значит, приедет! – радостно констатировала девочка.

Улыбнулась ей только в ответ Маргарита, но за стряпню принялась почти сразу. Дождались тогда – «сон в руку»…


 

Резкий телефонный звонок заставил вздрогнуть.

Алла в одну секунду оказалась у аппарата:

- Юра, Юрочка!

- Алусик, привет! Славка мой, кажется, от меня погуливает, ты не могла бы…

- Прости, роднуль, - перебила Оксану Алла, - Юра пропал…Поскандалили вечером - упрекнула его в безделье…Неужели из-за меня? А может… Я уже чего только не передумала…В милицию обращалась, сказали, по истечении трёх суток…

- Держись, подруга! Ну, загулял – дело молодое…Сейчас Славика растолкаю, к тебе пришлю.

- Спасибо, - Алла положила трубку.

 

Вячеслав Громов раньше служил в органах, был уволен. Он считает - незаслуженно, но вроде не жалеет об этом…

 

Звонок подруги слегка отрезвил женщину от полнейшего уныния. Она постаралась сосредоточиться. Вспомнила до деталей последний спор их с Юрием, и свои слова, брошенные ему вслед: «пора бы уже мужчиной становиться, помощи от тебя никакой, валяешься целыми днями у телевизора»…

Когда сын сильно хлопнул дверью, у неё будто оборвалось что-то внутри и поселилось нехорошее предчувствие …

 

- Мама, как же так? Неспроста всё…Отчего я нетерпимая такая – срываюсь на Юрку, ведь сама взрастила его такого безответственного, оберегая от всех тягот… Накануне привиделся мне сон странный,…- она не успела договорить, в дверь постучали.

Звонок не работал. В этой квартире без настоящего хозяина и быть иначе не могло…

 

Высоченный, под два метра ростом, Славик пригнулся, переступая порог, дабы не стукнуться о притолоку. Он протянул вперёд длинные руки, и вот уже Алла плачется, уткнувшись ему в грудь.

- Ну-ну... Давай присядем, и ты мне расскажешь, кого уже обзвонила.

- У Эдика его не было, к Иринке, девочке своей, заходил ненадолго. Я ведь его в магазин отправила за хлебом и маслом растительным, котлеты собралась жарить, будь они неладны, можно было обойтись остатками. Часов в одиннадцать вечера спускалась во двор, молодёжь шумела, видели они Юру ещё засветло…Ой, кстати, ведь сказали, что заходил он в подъезд с пакетом супермаркетовским…Как же могло такое, что до квартиры не дошёл?... Слав, ничего не понимаю!

- Так-так-так, уже теплее. Похоже, площадь поиска сократилась у нас до минимума…Теперь поведай мне, с кем он общался чаще всего в вашем подъезде?

- Слава, что же мы тут разговариваем, искать надо по всем квартирам…

- Не волнуйся, Аллочка, спешка нужна где? Прости, милая... Девять этажей по четыре квартиры, надо подумать, откуда лучше начать – конечно, со знакомых.

- Да, нет у нас тут друзей-приятелей таких – почти со всеми – «здравствуйте» и «до свидания» только…

- Это хуже…

- Была у меня одна подруга закадычная, так мы с некоторых пор с ней хуже врагов лютых.

- Это ты про Катерину?

- Ну, да, не будем больше о ней – много чести…Слава, сон недавний вспомнила: будто Юра мой в заточении, обстановка вроде неплохая там: мебель мягкая, лежит он, отдыхает, а руки как-то странно вверх подняты, привязаны что ли, возможно, даже в наручниках…Смазана картинка очень ярким цветом – не вспомню дальше…

- Ты неисправима, Алусечка, выброси эти страсти из головы.

- Да, Слав, несколько раз Юра относил игровую приставку к телевизору в ремонт соседу, разорил меня на три с половиной тысячи. Мастера Алексеем зовут, под нами квартира - двумя этажами ниже.

- Ну-с, уже кое-что, с него и начнём. Надеюсь, застанем, выходной день всё-таки. Пошли.


 

Выйдя на площадку, они на несколько секунд задержались у лифта, потом решили не дожидаться, а спуститься своим ходом.

Как же давно не была Алла у Катьки… И сейчас, собираясь наскоро миновать до боли знакомый коридорчик, она заметила, что двери в него приоткрыты. Изрядно потёртый старый паркет был хорошо освещен, а на коврике у пресловутой квартиры стояли мужские кроссовки, и не чьи-нибудь, а… Юрины, измазанные голубой краской…

- Слава, вернись, пожалуйста, крикнула она, скрывшемуся за лестничным пролётом другу, - он поднялся, - поддержи меня, а то я за себя не ручаюсь, - она стала со всей силой тарабанить по дерматиновой чёрной обшивке…

- Кто там ломится, с ума сошли что ли? – перед ними предстала Катерина в китайском махровом халате, с дымящейся сигаретой в руке.

Оттолкнув её, Алла влетела в комнату.

На широкой кровати лежал Юрий, руки его были привязаны к спинке кровати бутафорскими пушистыми малиновыми наручниками…

- Мамулик? – пьяный сын, казалось, ничуть не удивлён появлению матери.

Алла же в негодовании, заикаясь, начала кричать то на сына, то на Катьку. Припомнила ей старую обиду, как та увела у неё жениха – молодые они были, по восемнадцать лет всего…

- Ни себе, ни другим. Ты всю жизнь злыдней прожила, Катька! Чего тебе неймётся, что за сына моего принялась, ребёнок он совсем!

Тут, вдруг отрезвевший, Юрий стал защищать Катерину…


 

Одевшись, он довольно решительно сказал:

- Мама, пойдём отсюда, дома поговорим.

Алла осеклась – «действительно, что уже после драки кулаками махать». Сникла как-то вся, ей даже стало стыдно перед Юркой, но вслух она произнесла:

- Что я слышу, сынок? – «Слова не мальчика, но мужа» - молодец! Конечно, дома-дома...

 

Они удалились под недовольное ворчание Катерины: - Скатертью дорожка! Ходят тут всякие…


 

2014-08-15