Глава пятая. Кто хочет видеть - тот увидит...

           ГЛАВА    ПЯТАЯ.

                Кто хочет видеть – тот увидит,
                И больше нужного найдёт…


                1. 

Какое счастье – распрямиться,
Свободно плечи развернуть,
Забытым чувствам подчиниться,
И грудью полною вздохнуть!
Хвала царю! – Его решенье
Открыло путь для вдохновенья,
Со смыслом чувства сопряглись.
Пришли в знакомое движенье –
И следом рифмы понеслись,
И поздно было отправляться
Уже куда-нибудь в село –
Коль вдохновение пришло
В трактир – в трактире оставаться
Он непременно должен был! –
Так наш герой и поступил.


                2. 

И понеслась его «Полтава»!
И понеслась! И понеслась!
С такою скоростию, право.
За музой собственной стремясь
Ещё он в жизни не гонялся!
Поэт ничем не занимался,
Коль можно так сказать о нём, -
С друзьями вовсе не встречался.
И за обеденным столом
Бывал урывками, водою 
Сопровождая скромно снедь,
А ел – как будто хочет петь,
И нет в еде ему покоя,
И днём не спал, и видел ночь,
Как способ дело превозмочь.


                3. 

Прошли октябрьских две недели,
Поэт писал, писал, писал…
И написал! И вышел к цели!
И добрый дал труду финал.
Что ж получилось в результате?
Я полагаю, мой читатель,
«Полтаву» вы давно прочли,
И меры высших восприятий
В ней не увидеть не могли.
Как изумительны герои!
Любовь, измена, подлость, честь –
Всё, что в нутре сердечном есть –
В них настоящее, живое,
В них всё бурлит, и всё – кипит,
И принимает ясный вид!


                4. 

А как прекрасна Украина!
А как хорош Полтавский бой!
Как битвы звучную картину
Сумел составить наш герой!
А в центре этого движенья –
Творец и гений достиженья –
Великий Пётр, отец побед, -
Все превосходные сравненья
Ему в стихах дарил поэт,
И вышел Пётр и чист, и гладок,
И замечательно красив,
А от того – не так был жив,
Как тот, кто был, к примеру, гадок
В поэме этой, иль – как тот,
Кто в ней познал страданий ход.


                5.
 
Чтоб разобраться вам с ценою
Работы  сей наверняка,
Я подскажу: величиною
Превосходил её пока
Один «Руслан» с княжной Людмилой –
Всё остальное меньше было,
И всё – не маленький доход,
Заметим, тоже приносило.
Теперь от всяческих забот
Поэт решил освободиться –
Он захотел махнуть теперь
В село Малинники, под Тверь,
И там у Вульфов порезвиться,
И в детских шалостях чуть-чуть
От Петербурга отдохнуть.


                6. 

Иль месяц, или – чуть поболе
Поэт в Малинниках провёл.
Как кот сметану ест на воле,
Как мёд сосёт медведь без пчёл,
Так он покоем наслаждался,
Под случай – в шахматы играл, 
Девиц уже не домогался,
А нежно всех их развлекал,
И все его боготворили –
Ещё бы! – Пушкин! Великан! –
И тут кисель он льёт в стакан,
И хочет, чтобы с ним шутили,
И шутит сам, и без обид
При шутках держит милый вид.


                7. 

Нельзя гостить без меры, братцы,
А за деревню в декабре
Тем паче, стоит ли держаться?
Ни разгуляться во дворе,
Ни меж полей развеселиться…
Как ни крути,  но  дом – темница,
А Пушкин был темницей сыт,
Покоя он успел напиться,
Вполне здоровый принял вид,
И…  и тогда в Москву собрался –
Москва всегда ему была
Особым образом мила –
В Москве он  русским  наслаждался –
Обычным русским языком,
Который всем был там знакОм.


                8. 

И до сих пор в Москве повсюду
Язык наш правильно звучит,
И хоть на это, как на чудо
Никто в столице не глядит,
Какое  всё же  наслажденье –
Внимать речам, как внемлют пенью –
Скороговорки русской ход, 
Иль слова плавное теченье,
Иль ясный звучный оборот-
Всё это есть в московской речи!
Гибка, отточена, стройна –
Из  миллионов уст она
Течёт исканиям навстречу –
Исканьям разным, но всегда
Речь эта будет молода!


                9. 

Но, басни – баснями, а ими
Никто не кормит соловья,
Вернее – баснями одними…
Поэта встретили друзья,
И с ними он поразвлекался!
Он с Ушаковой  повстречался, 
А та – сюрприз преподнесла:
Хоть Пушкин мил ей оставался,
Она согласие дала
Стать Долгорукова невестой!
Поэт был выбором смущён,
Спросил: а с чем же должен он
Остаться в мире этом тесном?
Она сказала: «Вам даны 
Рога ОЛЕНЬИ – без жены!..»


                10. 

В Москве тех лет был Иогель некий.
Два слова надобно сказать
Теперь об этом человеке –
Волшебник, маг! – Ни дать, ни взять!
Он был – танцмейстер, тонкий мастер
По танцевальной, бальной части.
Он знал, как танцу научить.
Чтоб дева в зале ради счастья
Себя умела отличить
В изящном правильном движеньи,
Чтоб также юноша умел
Себя подать, чтоб зал смотрел
На танец с полным восхищеньем –
В науке этой все права
Дарила Иогелю Москва.


 
                11. 

Плоды трудов и обученья
Раз в год танцмейстер предъявлял
На общий взгляд, на обозренье,
И вся Москва на этот бал
Попасть, конечно же, стремилась.
У нежных девочек кружилась
От нетерпенья голова,
И в страхе томно сердце билось,
И воспитателя слова
В уме, конечно же, звучали
О том, где правильно вздохнуть,
Где встать, где ногу повернуть.
Как вообще держаться в зале…
Маэстро Иогель первый бал
Как к счастью ключ преподавал.


                12. 

Балы у Иогеля в смотрины
Все превращались, и на них
Стремились светские мужчины,
Чтоб на красавиц молодых,
Дотоле свету неизвестных
Взглянуть, чтоб чем-то интересным
Развлечь сначала острый взор,
А после, где-то, в круге тесном
Завесть приятный разговор
О том, какие ныне дивы
Явились миру на балу,
Какие светскому орлу
Отныне светят перспективы.
А коль судить без перспектив –
Каков был бала лейтмотив.


                13. 

В тот год у Иогеля вниманье
Всех приглашённых привлекло
Одно волшебное созданье –
Прекрасной девушки чело
С печатью сильного смущенья
От вздохов, полных восхищенья,
Поэт увидел, и томим
Нежданно вспыхнувшим стремленьем,
Следил за чудом неземным,
И очень многие следили
За Гончаровой Натали,
Ей славу сразу предрекли –
Такие звёзды восходили 
Не каждый месяц, или год
На обозримый небосвод.

 
                14.
 
Приехав с бала, погрузился
Поэт в раздумье… Что сказать?
Что он Натальей восхитился,
И что не мог полночи спать?
Что восхитился – нет сомненья –
И погрузился, и горенье,
Конечно, в сердце ощутил,
А вот иные представленья
Я б тут наивно опустил.
Он всё узнал о Гончаровой:
О том, что девушка бедна,
Что из троих  сестёр  она –
По счёту третья, что сурово
Их всех воспитывает мать,
Желая будущность им дать.


                15.   

А ведь поэт хотел жениться,
И драгоценная звезда –
Великолепная девица,
Зря ль появилась? Молода?
Да, молода она – шестнадцать!
Ну, а ему – ему не двадцать,
И, чёрт возьми, не двадцать пять!
В него ей, может, не влюбляться,
Но и возможности отнять
Ему на ней потом жениться
Нет, господа, ни у кого.
Такая вещь, как сватовство,
Всегда возможна: счастье – птица,
Сегодня – вдаль летит она,
А завтра – в клеть заключена.


                16. 

В сомненьях разных пребывая,
И самого себя понять
Хоть как-то искренне желая,
Поэт надумал Вульфа взять,
И в гости в Старицу собрался…
Две-три недели развлекался
Он там у Вульфовой родни,
Весьма доволен всем остался,
В постели – Боже сохрани –
Ни с кем не встретился интимно.
Пожил без светской чехарды,
Пожал известности плоды,
И со симпатией взаимной
Оставил сельские края
Для петербуржского житья.


                17. 

Поэт и Вульф вдвоём в столицу
Вернулись вскоре. Наш герой
Опять в трактире поселиться
Решил, но страстною игрой
В те дни почти не увлекался.
Он часто с Дельвигом встречался,
К сестре, к родителям ходил –
С отцом уж он не задирался, -
Тот удивлён немало был
Великой славой повсеместной,
Которой пользовался сын,
При том – кому среди седин
Своих бывает интересно
Единокровное дитя
Грызть без конца, и не шутя?


                18.

Однако, долго наслаждаться
Спокойной жизнью он не мог –
Герой душою стал метаться,
И …   погрузился вновь в поток
Не раз испытанных стремлений! –
Вновь за картишки взялся гений,
Опять в борделях побывал,
И, как всегда, своих сомнений
Ничем друзьям не выдавал,
И ни Мицкевич просветлённый,
Ни Дельвиг добрый не могли
Его ветрилам дать рули,
Хоть иногда поэт смущённый
Моралям дружеским внимал,
И внешний стиль слегка менял.


                19. 

Он и в салонах обретался,
И там влюблённой Хитрово
Опять в желаньи признавался
Не душ, а тел иметь сродство
(Она ж от этого страдала)…
Концертов слышал он немало,
На разных выставках бывал,
Его и чтенье занимало,
(Хоть никому не открывал
Он тайны собственного чтенья,
Желая больше показать,
Что мир способен ТАК познать -
Природным быстрым рассужденьем),
Но... блёкла сень его мечты
От каждодневной суеты.


                20. 

Когда на сердце напряженье,
Иль вдруг тоска его томит,
Ему дорога иль движенье
Хоть что-нибудь, да подарИт,
И Пушкин рвался за границу –
Хоть во французскую столицу,
Хоть с русской миссией в Китай,
Но зря он пробовал  проситься –
Картёжный мот, шалтай-болтай,
Блудливый мастер злого слова,
Презревший внутренний закон, -
И пусть послушлив ныне он –
Как можно выпустить такого?
Он за границей натворит
Стране и горя, и обид!


                21. 

Герой об этом отношеньи
Конечно ведал,  но подал
Царю короткое прошенье,
И в нём желанье выражал
В Тифлисе к лету появиться –
С поэтом вновь вразрез чиниться
Тут Бенкендорф не захотел –
Грузинский царь соединиться
С Россией накрепко успел
До той поры годков за тридцать.
Зачем был Пушкину Кавказ?
А кто ответ на это даст –
Красивый мир… Чужие лица…
И лица сосланных друзей,
В рядах воюющих частей!


                23. 

Граф Бенкендорф не стал мешаться,
Как Пушкин наш и полагал,
И разрешенье отправляться
Герою очень скоро дал,
Но ехать в Грузию, с Москвою
Не попрощавшись? На такое
Теперь поэт пойти не мог –
В нём чувство тяжкое, двойное
Теперь дышало – он в упрёк
Себе его порою ставил,
Хотя приличия ничем
Он в беспокойном чувстве сем
Не нарушал, и общих правил
Почти ничем не нарушал.
Но…  чем-то сам себя смущал.


                24. 

И было в чём ему смущаться –
Весьма красива и умна.
Способна верить, и дождаться.
Любить и чувствовать – одна.
И – совершенство, ангел, гений!
Апрельский первый цвет весенний!
А этот нежный чистый взгляд!
А мир наивнейших воззрений!
Но как глаза порой блестят!
И вот – одна, и вот – вторая!
И трудный возраст – тридцать лет,
Ещё -  не стар, ещё - не сед,
Жил – женской сущностью играя,
И думал – опыт накопил,
А вышло…   вышла – трата сил.


                25. 

Весь прежний опыт – он годился
На то, чтоб женщину зажечь,
Чтоб ум её воспламенился,
Чтоб превратилось тело в печь,
Чтоб потеряв следы терпенья,
Она искала наслажденья
В руках того, кто стал ей мил,
Чтоб страсти бурное горенье
Он с ней скорее разделил.
Но кто будить желает страсти
В невесте будущей? Она 
Чиста должна быть, и скромна –
Мечтают все о тихом счастье, -
Вот и выходит, что блудник
В законы счастья не проник…


                26. 

В Москве поэт сначала планы 
Свои  решился воплотить –
Сперва, как гость весьма нежданный,
Он Ушаковых навестить
Решил, с отцом одним желая
Иметь беседу. Речь какая
Велась меж ними – нам не знать,
Но вышел к дочери, страдая 
Потом отец, и отказать
Ей жениху велел от дома.
Причин отец не объявил,
Но мы заметим: князь любил
Дела Гоморры и Содома,
И Ушакову эту весть
Поэт решился в уши внесть.


                27. 

Екатерина Ушакова
Свободна стала. Наш герой
Мог  к ней приехать в гости снова,               
Когда хотел, но шаг второй
Он сделал в новом направленьи:
Поэт направил ум и зренье
На гончаровский скромный дом,
И стал искать – кому прошенье,
И как подать, чтоб в доме том
Ему позволили являться –
Таков порядок был тогда,
Так молодые господа
Могли с девицами встречаться,
И при знакомых, при родных
Болтать о темах проходных…


                28. 

Всегда ходатай подвернётся
В сердечном деле, с добротой
Хоть  кто-нибудь, да отзовётся
На просьбу справиться с бедой,
И Пушкин тоже не остался
Без ходоков – он пометался
Вперёд-назад, назад-вперёд,
Ту попросил, а той – признался,
Что дело как-то не идёт…
Итог попыток был приятен:
Наталью-дочь Наталья-мать
Решила дома не скрывать,
И девы юной почитатель
Мог ездить в гости к ней домой –
Тем был доволен наш герой.


                29. 

Когда преграда встречам пала,
Он к Гончаровым ездить стал –
Там мать её его встречала,
Отец её его встречал.
В семействе мать была главою, -
Отец не в меру пил спиртное,
И, кроме этого, имел
Ещё увечье черепное,
А потому  серьёзных дел
Вести б не мог и при желаньи.
Жена укрАинских кровей
Его была. С душою всей
Пеклась она о воспитаньи
Детей, которых было – пять, 
И всем хотелось что-то дать…


                30. 

Когда бы старый Афанасий,
Натальин свёкор, не спускал
По ветру деньги, в одночасье
Семейный мир другим бы стал,
Но свёкор жил, своим желаньям
Давая ход без воздержанья.
И денег – нет! – не миллион –
Намного больше! – на дыханьи
Одном свободно тратил он,
Судьбой грядущих поколений
Не проникаясь – он считал,
Что детям он начало дал, 
А там – вослед своих стремлений
Куда желают – пусть идут,
И что сумеют – пусть возьмут.


                31. 

Ну, и ещё: когда б невестка
Была вам чем-то не мила,
Скажите – это интересно –
Входить во все её дела?
А коль она не ладит с сыном?
Ну, вот уже и есть картина,
И некий видится итог,
И открывается причина
Того, что может не убог
Был Гончаровых дом московский,
Но беден… Беден! – Семь окОн,
В один рядок, простой фронтон,
Фасадик, больше чем неброский,
Ну, и понятно, интерьер
Был знати высшей – не в пример.


                32. 

Наталья-мать детей учила:
Наукам сложным – сыновей
(Ребят в семействе – двое было),
А дочерей…  А дочерей –
Их было трое, и Наташа 
На свет явилась самой младшей,
И вместе с сёстрами прошла
Науку чинности тогдашней.
Мать в сильной строгости вела
В семье девичье воспитанье:
Молитвы, церковь, Бог, закон,
Порядок в доме, крепкий сон,
Цветною нитью вышиванье,
И – ни романов, ни стихов
Во избежание грехов.


                33.

Теперь – компьютер в доме каждом,
И кто – по почте, кто – онлайн
Строчит о том, чем сердце страждет,
Порой святых не пряча тайн,
Ну а тогда – клавиатуры
Никто не знал, и чтобы дурой
Себя девице не считать,
Чтоб только платьем и фигурой
Себя весь день не занимать,
Девица книгу открывала –
Обычно это был роман.
И счастья сладостный дурман
При том душою обоняла.
Ну, и важны, и хороши
Стихи бывали для души…


                34. 

Роман – английским был, французским.
Немецким был, но никогда
Он не бывал твореньем русским –
Времён упругая вода
Ещё Тургенева, Толстого
Не понесла по миру слово.
И вдруг – «Онегин»! –
Шум, успех, И автор действия такого
Был на устах почти у всех,
И был он автором, к тому же,
Стихов известных, и поэм –
Он вЕдом был почти что всем.
Он был с великой славой дружен.
Но той, о ком он стал мечтать
Не дали книг его читать.


                35. 

Так до начала отношений
Герой наш козырь потерял –
Его великой силы гений
Тут роли нужной не играл,
А к восприятиям девицы
Всяк с мерой собственной стремится –
Красавец манит красотой,
Атлет – могучею десницей,
Богач – всесильною казной,
Ну, а поэт…   Поэт – строкою
Способен девушку увлечь
Ещё до встречи в ней зажечь
Её внимание живое
Дано ему – а внешний вид
Потом она ему простит!..


                36. 

Конечно, дева Гончарова
О том не слышать не могла,
Кто удивил Россию словом,
Чья слава громкая пошла
Гулять не только по столицам –
И по именьям, где девицам
По сердцу лирика была
(И, кстати, средняя сестрица
Натальи Пушкина прочла –
Тайком от матери, понятно,
И Пушкин девушку привлёк…
Ах, если б к ней на огонёк
Он начал ездить в час закатный!..
Но – старшим сёстрам красота
В бокал была не долитА.


                37. 

У Гончаровых он стеснялся,
И тот искристый разговор,
Которым Пушкин отличался,
Игра суждений и задор
В беседе томной исчезали.
Поэт сидел за чаем в зале, 
И с Гончаровою-mamane
Вёл разговор, себя терзая,
И, на Натальин глядя стан,
И на лицо её… Порою
Речь заходила о царе,
Ушедшем к Богу в ноябре,   
Mamane  любовию святою
Его любила, а поэт
В сем чувстве видел только бред.


                38. 

На почве царственной персоны,
Вернее – отношенья к ней
Бывали споры.  Непреклонно 
Наталья-мать со страстью всей
Царя упрямо защищала.
Ей аргументов не хватало
Для утвержденья правоты,
Что, впрочем, мать и не смущало –
Царь воплощеньем красоты,
Ума и чести ей казался.
А Пушкин мог бы помолчать, 
И ничего не отвечать,
Но он и злился, и смеялся,
И представлял царя глупцом
Под покосившимся венцом.


                39. 

Наталья-дочь такие споры
Любить, понятно, не могла,
И все возможные укоры
Она в душе своей несла,
Наружу их не объявляя.
За глупость матери страдая,
И за горячность жениха,
Умом в понятья не вникая,
Но видя то, что чепуха.
Их спор нелепый отразиться
На жизни может! И она
Была тревожна, и грустна,
И часто думала молиться
О прекращении вражды
Во избежание беды.


                40. 

Как он тогда ей показался?
Да кто ж вам даст на то ответ?
Но я б в одном не сомневался:
В свои шестнадцать юных лет
Она на Пушкина смотрела
Без чувства притяженья тела –
Примерно, как на старика
Взирают дети – это смело
Тут пишет вам моя рука,
И так твердит моё сознанье.
Конечно, он её пугал,
Но и конечно, привлекал
Неискушённое вниманье
К своей персоне – ведь пока
Была красавица дика.


                41. 

Поэт иные направленья
При том никак не забывал –
С друзьями вновь под настроенье
Опять в картишечки играл,
Под полицейское вниманье
Встревая тут – его деянья
По части этой в протокол
Отдельно писарь со стараньем
Под номер как-то в дело ввёл –
О чём герой не ведал, кстати,
Он часто время проводил 
И у отъявленных кутил.
А у журнальных, книжных братий
Любил коснуться модных тем
И политических проблем.


                42. 

Тогда Мицкевич оказался
(Опять Мицкевич! – ну даёт!)
В Москве, и с Пушкиным встречался
Там много раз, и мыслей ход
Героя нашего отметил:
Увидел он, что в глубь столетий
Стремился Пушкин заглянуть,
А политические сети
Взрезал, как нож взрезает грудь,
И в суть державных отношений
Единым взглядом проникал.
Но жаль, что наш герой бывал 
Скабрезен, ежели сношений
Касался вдруг мужей и жён - 
И тут поляк бывал смущён...


                43. 

А чтоб совсем не задираться,
Чтоб эпиграмм не сочинять,
И чтобы в них не рассчитаться
За что-нибудь, не обсмеять
При том соперника примету
Карикатурно белу свету
Никак не выставить при том –
Такое нашему поэту 
Давалось  с видимым трудом,
Хотя признаем: эпиграммы
Теперь он реже изрекал
И яд суждений выпускал
Не так задорно и упрямо,
Как пару лет тому назад.
Не дал ли возраст результат?


                44. 

Но время ехать подходило,
И через бывшего врага,
С которым вдруг соединила
Судьбы игривая дуга
Поэта нашего,решился
Он сделать шаг, и обратился
К Наталье-старшей. Граф Толстой
(С которым Пушкин чуть не бился,
Его задетый клеветой)
Теперь посредничал в желаньи
Поэта выйти в женихи.
Наталья-мать его грехи
И стать имея во вниманьи,
Дала уклончивый ответ,
Не говоря ни  «да», ни «нет».


                45. 

Поэт был счастлив, полагая
Весьма достаточным пока
И то, что дева молодая
Ему доступна – пусть рука
Её останется свободна –
Пусть мать останется холодной –
Беда ль, что тёща холодна?
Была бы в час, судьбе угодный
Девица в жёны отдана
Тому, кто этого достоин…
Но замуж только с красотой
Невинной девушке простой
Легко ли выйти? Мир устроен
На состояньях, и жены
Не ищут с бедной стороны.


                46. 

А Пушкин тем не проникался,
И за богатою женой 
Умом ни разу не гонялся.
И этот важный козырь свой
Он мог открыть легко и смело –
Но не сейчас! – Пора приспела
Поэту ехать на Кавказ
Для пользы будущего дела,
Чтоб, так сказать, огонь не гас.
Он для мамаши Гончаровой
Посланье в прозе сотворил.
В посланьи наш герой покрыл
Мечты надеждою, готовый 
Смириться с верой в благодать.
И торжества подспудно ждать.


                47. 

Весьма удачное посланье –
В нём стиль и дух соблюдены,
И даже знаки препинанья
Там выражениям равны…
А между тем поэта слава
Росла – печатная «Полтава»
Была тогда же издана,
И вновь онегинские главы
Пошли в печать – им придана
Была попытка повторенья
Успеха прежнего. Поэт
Деньгам был рад, и славы свет
Ему был дорог, без сомненья…
Но можно ль славою одной
Питаться в юдоли земной?