Сказки еврейского местечка. Благочестивая разбойни

Едет бричка по дороге,
Затекли у Мойши ноги,
Сколько  же еще  ему пути?

Где то там,  в местечке цадик,
Он поехал встречи ради,
А  пешком к нему за месяц не дойти.

Вьется змейкою дорога,
Так  несчастна, так убога,
Только  жухлая  полынь  да трын-трава.

Заблудился  видно  Мойше,
Нету  сил, уж  ехать дольше,
Будет Сарочка – жена  его,   теперь вдова.

А  беспечные  детишки,
И девчонки и мальчишки,
Без отца теперь, как будут жить?

Вот такие вот мыслишки,
Словно   в голове ледышки.
Надо б голову немного освежить.

Видит  Мойше  «гарну  хату»,
Он готов  любую  плату,
За ночлег и пищу заплатить.

Прямо к ней ведет он бричку,
Видит на стене  табличку….
«Осторожно, могут  тут тебя убить».

В  хате свет, подъехал ближе, 
Там  стоят  два парня рыжих,
Два еврея балагулы,  Ой-Ва-Вой.

-« Я могу у Вас остаться?
Я хотел бы Вам признаться,
Не видал я раньше надписи такой».

-«Что  написано  то, правда,
Коль заедешь за ограду
То обратно ты  уедешь  не совсем  живой»

Понял  тут  несчастный  Мойше
Что  осталось жить   не больше
Чем  продлится  этот  честный   разговор.

Что  разбойники – евреи,
Никого тут не жалеют.
И последнее  что видит - этот двор.

-«Отпустите братцы, ради,
Будут деньги  вам  в награде,
 А в ответ – «Мы денег не берем».

Отнимаем только  душу,
И законов не нарушим,
Мы не зря   друг, друга  душегубами  зовем.

 В  прочем  попроси - ка  маму,
Для чего нам эта драма?
Пусть она решит с тобою  как нам  быть.

-«Мама тут один из наших,
Он устроил нам  парашу,
Или  можно  нам  такого не убить»?

В  доме все идет к шабату,
Реет куча ароматов,
Две свечи, в подсвечниках  горят.

Женщина  стоит у кресла,
И читает  Шмоноэсре,
Выполняет,  как  положено обряд.

- «Это уж мадам  излишки,
Ваши милые сынишки,
Вынуть душу из меня,  несчастного,  хотят.

Я прошу Вас,  пожалейте,
Я отдам вам все.  Поверьте.
Дома  у меня полно работы и  ребят».

-«Вот, об этом нет и речи,
Не случайны наши встречи,
Линии  судьбы  нам   действовать  велят.

Разве  вышли на дорогу?
Или действуем острогой?
Караулим как  разбойники в лесу?

Знайте  я  Богопослушна,
И совсем не равнодушна,
Я  ответственно  свой  долг  пред  ним  несу.


На кровать  он вас  положит,
Малхамовес  коль  не сможет,
По его  указке умертвить  в полночный час.

Выбирай  кровать  любую,
Всю работу остальную,
Мой  сынок проделает  для  вас.

Вам не надо беспокойства,
У сыночка есть устройство,
Острый,  словно бритва,  длинный нож.

Вам  совсем  не будет больно,
Вы  останетесь  довольны,
Ну, зачем?  Вас ни к чему хватает дрожь.

И не надо мне про деток,
Про  малюток – малолеток,
Про хозяйство и к  тому еще  жену.

Будет  все  у них  прекрасно,
Говорить  про  то  напрасно,
Этих  глупостев  я слышать не могу.

Есть у нас одна забота,
Не работаем  в субботу.
Мы тебя убьем  в моцей  шабат.

Ни теперь, а завтра  может,
Там  всевышний  нам поможет,
Исполнению  своих    желаний  будет рад.

Ночь  прошла, как не бывало,
Рассветать,   внезапно   стало,
Мойше   надо бы пройтись на задний двор.

Видит  гору  из  останков,
Несчастливых  ампутантов,
Руки, ноги,  головы и  прочий человечий  сор.

«Тут, пожалуй, все серьезно»
Мойше   думает  нервозно.
Тут  тропинка  вдаль  неведому  ведет.

Он по ней  ползет от дому,
По кустарнику густому,
Попадает, в чей то, с овощами,  огород.

Мужички копают редьку,
-« Как в ближайшее местечко,
Мне бы  ноги   незаметно   унести»?

-«Видишь, пред  тобою  речка,
А  за ней и есть местечко.
Проводить тебя не сможем, нас  прости».

Дальше он идет тропою,
Слышит  топот  за спиною,
Ох,  догонят и зарежут, Ой-Вай-Вэй.

-« Не туда идешь, там  омут,
Водяные   ночью  стонут.
Поверните  вправо  и  плывите,   господин  Еврей».

Вот  родимое  местечко,
Видит в окнах  дома свечки,
День седьмой, евреи празднуют шабат.

Под салфетками  две халы,
И кошерные бокалы,
На столах как  маяки незыблемо  стоят.

Что-б  не  осквернить  субботу,
Мы не ходим на работу,
И любой  и даже не  еврей  таким  законам  рад.