караоке

джаз по-прежнему разводит колени,
блюз укладывает на лопатки,
и растёт кровяное давление.
где-то между становится сладко.
ритм движений зрачков в его карих
незаметен. бывают мужчины,
что на вкус обжигают карри.
как болезни - неизлечимы.

я давно не терплю караоке,
музыкальные псевдо-притоны.
не зависит количество водки
от науки фальшивить в полтона.
мастерство этого искусства
ограничено числом порций
(впрочем, качеством тоже) закуски
в соблюдении должных пропорций.

в этой вакханалии звука
я почувствовала, что живу.
я горела, как та самбука,
и мы пели вдвоём. наяву.

мне казалось, прошло-забыто:
я вела себя, как идиотка,
успокоилась в ритме быта,
и уже не бывает щекотки
(где-то там, в животе) при виде
этих карих. о боже, боже,
я почти перестала язвить и
называю его "мой хороший"!

нет, не надо на грабли обратно,
и такого со мной не бывает.
я люблю его, будто брата.
как Фонтанку, весну и трамваи,
как Арбат, облака и закаты,
как осенние клёны и парки.
от него дурманит мускатом.
наши встречи мне - как подарки.

я по-детски его обожаю.
но зачем-то мне было важно
засыпать на плече, ощущая
тёплый хлопок его рубашки.
и себя мне совсем не жаль, но
я старалась как можно тише
обнимать его и, смущаясь,
слушать, как он неровно дышит.

6/1/2014