Черновик 69, 70

69
Сказать, что Иуда обалдел, значит погрешить против истины. Значит, снизить накал страстей.  Поступок Иванов вогнал Иуду в такой ступор, в котором он не был, наверное, со времени казни брата своего. Всё великолепие выстроенного мира меркло в сравнении с Ивановым поведением. На уровне тонких вибраций Иуда чувствовал: не врет Иван. Нет в Иване-Воине ненависти. Нет гнева. Не сотрясает он пространство низкочастотными колебаниями. Нет пищи хозяевам-бесам. Но ведь весь Мир, ими созданный стоит на ненависти, гневе, зависти, предательстве, убийстве! Как же без этого-то! Как?! Если все начнут друг друга любить, Иуде с влюблёнными массами никак не управиться. Не нужен он будет. Если этак каждый Свет начнёт излучать, если  в мире критический уровень сверхвысоких частот наберётся, то конец Иудиным хозяевам. Сожгут их эти высокие энергии. А с хозяевами – и Иуде конец. Потому что он только на их низких излучениях и держится. Тело у него – одно – физическое, да и то полумёртвое. А Тонкого тела – Души – нет. Нет вокруг подушки безопасности. Одна бесовщина кругом. Для того в материальном мире столько зацепок для людей и придумано.
Весь если логически рассудить, то человеку вообще ничем, кроме спасения своего лучистого тонкого тела (Души) и заниматься не следует. В самом деле: кто будет строить дом, точно зная, что его снесут? Что дом – только до окончания стройки? Что за последним забитым гвоздём сразу начнётся разрушение? Что уполномоченные строительные органы уже решение о сносе выписали? Что решение всеми инстанциями утверждено? Никто не будет. Таких дураков-строителей нет. Любой строитель знает: сначала надо с землей вопрос решить. Чтобы она как минимум свободна была от запросов третьих лиц. А ещё лучше – чтобы своя. И уж совсем хорошо, когда местная власть разрешение на строительство выписала, и со всех сторон строителя обихаживает – строй, дорогой, уж очень это строение нашему муниципалитету необходимо. Вот тогда - вперед.
Но запудрили человеку мозги. Точно зная, что в конце жизни его ждет смерть, тем не менее, все силы человек употребляет не на борьбу со смертью, а на всякие второстепенные дела. И выстраивает здание своей жизни, точно зная, что все его потуги напрасны. Высосут его бесы, как паук муху, и ненужное более тело закопают в землю.
Чем больше в мире страданий, боли, чем больше крови проливается, тем жирнее бесы. За последние сто лет Иуда в добывании пищи для бесов так преуспел, что тайно лелеял себя надеждой: а ну как поднимут его по лесенке энергетических частот. Очень уж хотел Иуда подняться в область «князя воздушного»… Но такова жизнь: всемогущий в мире материальном, в мире тонких энергий, в мире «Князя воздуха», а уж тем более в «Царствие Божием» Иуда был на положении вечного раба..

70
Речь свою Иван так начал: подошел к каждому присутствующему, рукой лба коснулся. Потом сел за стол, во главе его, всех взглядом обвёл, кивнул, дескать, всё в порядке. Сели все за стол. В воздухе густо запахло сенокосом. Президент вопросительно на Патриарха смотрит.
- Все вы знаете, что мир на пороге Конца своего. Убийством нашего врага мир не спасти. Потому что это убийство ему Душу вернет. Его страдания поднимут его энергию. И возможно, что он выйдет тогда из тени. И его народы воспримут как мессию. Это и будет приход Антихриста. И он даст всем благополучие. Население Земли резко увеличится. Но только затем, чтобы начать уничтожать друг друга с невиданным доселе размахом. Сто лет процветания обернуться потом тотальной войной всех против всех. В мире будет неимоверное количество низкочастотной энергии. И её хватит для того, чтобы бесы прорвались в материальный мир. Этого допустить нельзя.
Президент первым прервал молчание.
- Что ты предлагаешь?
Иван кроток и суров одновременно. Глаза синие потемнели, насквозь всё видят.
- Есть идея.. на грани фола. На грани возможного. Но получится. Я знаю. Только тут тайна нужна. Чтобы о конечной цели только присутствующие знали.