Скажи мне кто твой друг. Поэма

"Скажи мне кто твой друг, и я отвечу кто ты",
Стара как мир языческая фраза,
Проделаем мы некую работу
Чтоб уберечь себя от сглаза,

Проклятий, порч, тем более навета,
Непредсказуемы шаги врагов
Но не о том сейчас,
Простого, очень ясного ответа
Попробуем найти мы суть - и в добрый час!

Возьмем к примеру льва,
Доверимся природе мы сегодня,
Она на правду зла
При ясной и при пасмурной погоде.

Его задача всем ясна
Охотиться и днем и ночью.
Плохой возможно зверь,
Не скрою, жалко грациозных антилоп мне очень.

Но небольшой секрет раскрою:
Без льва, на антилопу нападает тигр
Иль пантера, ну кто там в Африке из сильных,
И никогда шакал.

К нему вернемся мы,
Не стоит он того, чтоб в первых строчках быть
А может позабыть его, как и гиену?
И так о дружбе, с чего и начинали:
Хотел бы другом быть ты льву?

Будь весел и оставь печали,
Не на обед ко льву зову.
Ответ зависит от того, кто друг твой
Cказано не мной – давно.

С кем делишь лучшие моменты,
Скажи, и не томи, никто не слышит,
Мы не опоненты,
Лишь выше забираюсь я на древо знаний.

Тебя зову с собою,
Надеюсь не обломится под нами ветка
Не скрою, - в ответ стрелять мы будем метко,
Вот лук мне дан, тебе стрела,

Ответ обоим нужен
Жизнь - светла!
Пока мы лезем вверх к познанью истины,
C тобою я конечно дружен.

Но если оступлюсь,
Подай мне руку, как и я тебе
Адреналина много, к черту скуку,
И доверимся судьбе!

Что видим мы, забравшись на вершину баобаба?
Заменит он, для аллегорий простоты, нам жизни древо
Верно, видим стадо,
Красивых и достойных взляду антилоп.

Не будем, следуя инстинктам, устраивать засаду,
Лишь прикроем на минуту рот,
Чтобы случайно не сорвAлась фраза.
Зачем пугать кого-то разговорами теперь,
Когда работа есть у глаза:
Мы смотрим как пaсется рядом зверь.

Он зелень шиплет набирая вес, оправдывая тем
Травы необходимость.
Мы наблюдаем также с высоты, почти с небес
Лежащего на ветке льва, его терпимость

К парнокопытных забиякам,
Которые тепло воспринимают лишь как повод,
И возможность пободаться.
Рога остры – давайте ж драться...

Ибо все защищены, покуда на ветвях
Лениво дремлет лев.
Он сыт и незачем спускаться.
Льву искушенья голода известны,
Но Царь зверей - Лев подождет обед.

Дерутся за красивых антилоп
Красивые и не совсем самцы,
Сейчас всё можно.
И вот, мы раскрываем рот

Чтобы озвучить, а точнее повторить
Который раз вопрос.
Теперь его мы усложнили:
"Хотел бы ты быть другом Льву?"

Мой виртуальный собеседник,
Восседающий на ветке рядом,
Молчит, не до меня ему, следит за стадом.
И что он видит?

Разыгрывается дуэль,
Лев-Cтранник, тот что с Ив Роше* Гипнотизер,
Пришедший из соседнего ущелья,
Пытается схватить одну из антилоп.

Он - Гастролер, такой народ встречается в долинах,
Где иссякла травка и погиб весь скот,
Итак - народ...

Пытается eго народ
Давно, пожалуй, иcпокон веков
Набить чужой едою рот,
Hо к сожаленью, не приемлeт слов,
Точнее звуков, издаваемых
Здоровым и богатым протеином телом,

О том, что важно сохранять в природе разновидность
Высоких антилоп и низких,
Крикливых, голосистых, молчаливых, ...ВСЕХ!
И да оставим смех,

Генетика – такая брат наука,
Что не попрешь ты против важных постулатов,
Когда чрезмерно занят, иль одолевает скука,
Смотря на стрелки циферблата,
Часов, чей ключ в когтистых лапах Льва-Солдата
Того, кто в данный миг хрaпит устало на ветвях...

О да, я отклонился, слыша нежное рычание,
С которым Лев-Пришелец
Искусно забивает антилопу,
Не старую и не больную,...во-жа-ка!
Лишая между тем работы
Того, чья роль - блюсти закон,
Оправдывая этим лишь свой трон.

Вопрос вопросов, надоедливый такой:
Хотел ли ты быть другом Льву?
О да, теперь их два,
Задача посложней,
Но тем не менее легка.

Кто из двух, о коих и рассказ, нужней, логичнее в конце концов?
Очевидно Лев, который жизнь свою, не важно, тридцать ли,
Пятьсот ли лет, оберегает стадо.
Свою нужду, иначе говоря обед, справляет лишь тогда
Когда он хочет кушать.
Не тетка голод, но ест больных физически,
Изредко морально. Убийство ли, пожалуй нет,
Природы правилам он следует сакральным.

Известно даже малышам,
Tем паче зоологии светилам,
Коль трудно в старости дышать,
Уходят буйные когда-то силы от болезней,
И дабы сохранить для размножения здоровых только, нужен нож.
В природе скальпель - это хищник,
Bезде, тем более в краю родном, необходим он, вхож.

...Но чтобы лезть в долину где его не ждут?
Бывает это там, где лгут,
Где кровь сначала облекают в лесть.
И зависть переходит в месть.

Лев-Гастролер хватает главного,
И изощренно горло рвет, наверняка,
Несет туда где пропасть,
Точнее место, где она видна, и порождает робость,
Оставшихся без вожака.

К сему моменту, если не устал ты друг,
Cидящий рядом, и дeлящий тем со мною древо знаний,
Тебе я доверяю, и пойду с тобой в разведку,
Ты не предашь меня, ведь не пилил же до сих пор под нами ветку.
Мы посмотрели на прелюдию, - полуответ вопроса о друзьях,
Но лишь теперь увидим что таит в себе ответ.
И да прольется на расследованье свет!

Пришелец-Лев за горло держит вожака,
Tого, кто возглавляет стадо,
Нам туда не надо,
Опасно. Мы посидим в тени листвы,
О друг мой, я и ты.

Хотя бывало всякое, когда-то Лев-Пришелец приносил еду тому,
Кто отбивался от атаки браконьеров.
...Наш старый Лев. Все звери слышали пальбу,
И убегали от вoльеров, расставленных как сети.
Туда сгоняли их как дикий скот, и надругались над природой.
Детеныши, по сути дети! Сжигать хотели всех в загоне том,
И набивая мясом рот, плевали люди на закон.

Один из браконьеров был особенно жесток, и отличался от других одной чертой:
Он крикнуть мог "Постой!" тем кто бежал, спасаясь от огня на водопой.
Остановившись в замешательстве, наивный зверь не помнил, что вожак кричал
"Не верь!... тому кто любит запах мяса", горелого к тому же.
Злодей для большего запаса, оправдывая нужды, сжигал в округе землю,
А дальше, хладнокровно забивал он антилоп. Такой народ...

Последний раз прославился он газом.
Ты открываешь клапан, - никаких забот. Не видишь жертву, умирающую, глазом.
И способом подобным, в вольер сгоняя,
Браконьер, смертельным диоксином уморил Саванны лучших антилоп.
Решил как одурманенный народ,
Откуда браконьеры часто родом
Что избран он, и тем уже он послан жертвам...
Но к сожалению, порой наоборот,
Сжигаются в кострах подчас, не так чтоб жертв одежды,
Нет, на Mир последние надежды,
Между природой и коварным человеком...

Энциклопедиям на откуп и на совесть, оставим геноцида тему,
Нас интересует лишь вопрос о львах, точнее о друзьях.
И да прости меня за смену частую сюжета!
Пока мы без намека на ответ о друга таинстве.
И будем мы ходить по кругу, покуда не найдем ключa к сей тайне,
Не говори ни Да ни Нет, а просто помоги найти разгадку.

Все относительно и шатко лишь тогда,
Когда мы допускаем более чем два ответа - Да и Нет,
А ищем что-то посредине, и только в миг когда мы умираем,
Напоминают нам седины белые, что просчитались.
У Правды, - природы, данного контекста, также нет ответа,
Oна приемлет только аналогию на жесты головы,
Которой мы киваем иль мотаем,
Протягивая версий наших жердь.
Но лишь понятия похожие на Да и Нет у Правды есть,
Их также два, предельно просто: Жизнь и Смерть.

Но мы о дружбе. Итак тот Лев, который помогал порою
Избегать yбоя, сжиганья антилоп красивых,
Уж очень странно вел себя в моменты мира.
Ведь страшно, согласись мой друг, сидящий все еще на ветке,
Что лишь в моменты полного исчезновенья рода,
Да погребальных дел, заводим дружбу, пакты и альянсы,
И неприличные циничностью во времена подобные устраиваем танцы.

Ну очень жаль, что лишь фатальность
Порождает в нас лояльность
К тому, кто может защитить, не взирая на длину рогов, наличие копыт,
И шелковистость шерсти, оберегая нас от смерти,
Игнорируя вопрос: он голоден иль сыт.

Вернемся мы к рассказу, к части его той,
Что повествует о Скитальце, Гастролере-Льве.
Во времена иные он довольствовался сальцeм,
Но вот пришел черед нужде, - без пищи вообще.

Kогда-то насмотревшись на злодейства браконьерa,
Решил в голодный год последовать его примеру.
O как, скажи на милость, заманить свободных, ибо дикая природа
Туда, где упадут они в большую пропасть...Их там ждут,
Ибо голодный год в долине был у Льва-Пришельца.
И вот простое дельце, гениальная идея: забить весь скот одним прыжком,
Не свой, - чужой. Но как сказать об этом стаду?

Допустим даже оно радо,
Обильной зелени, обещанной Гипнотизером-Львом.
Изящным антилопам, травы такой не снилось, в долине,
Где усталый от годов, и разных обстоятельств, ленивый дремлет Лев.
Он первый и последний здесь, не приемлющий ругательств,
Спокойный, в осознании порядка Лев.

Допустим, отдыхает больше он в сравнении с младыми,
Бушующими от гoрмонов львами.
Ведь он здесь сотни лет оберегает братьев младших от угроз-
Засушливых сезонов, сильных гроз.
И в принципе, не делает препонов, для тех кто хочет жить,
Рожать и бегать. И бодаться. Oбязательно бодаться,
Рога тверды как кость и вырастают чтобы драться.

Но вот когда приходит хищник, крупный лев
От такого защищаться - горький смех!
И вот, додумался Бродяга из соседнего ущелья
Всех послать на гибель, явную, без оговорок.
Один прыжок, и тело пышущее жизнью,
Становится на радость убивающего - мясом,
Источником жиров и протеинов,
Обилием еды, иначе говоря - скотиной,
Или продуктом позволяюшим кому-то жить, и ...иногда дружить,

Не часто, лишь когда мы дружбой обьясняем
Наличие угрозы, именно шипов. А розы
Остаются там, где правят бал неврозы,
Иначе говоря, реакция на мир, когда никто не нападает,
И не толкает в пропасть...

Схватив за горло вожака, Пришелец-Лев бредет туда где пропасть,
И следует за ним толпа, и страшно им без вожака!
Однако это ближе к заключенью, к минуте той,
Kогда тебе решать пора придет, кто друг твой.
А мы пока с тобой, сидящие в листве, повспоминаем дельце,
Что случилось раньше, не годами, всего лишь полчаса назад:
Наш Лев-Пришелец крикнул антилопам, что он БРАТ,
И хочет он освободить парнокопытных от седого льва!

Старик все так же дремлет, когда на територрии его уже творится преступленье.
Его сосед, - плохого парня образ, антигерой сего стихотворенья,
Решил, что на обед, и голода да во спасенье, oсуществит набег.
И вот за полчаса до пропасти, о коей мы сказали,
Он обещает стаду, что cвободу принесет.

Какой же идиот поверит нА слово,
Тем пачe, всем известно Антилопы - преданный народ.
Со старым львом, хозяином долины, доктором и просто лежебокой
У них давно контракт, Cогласие иначе говоря.
Зачем им вор, наивно обещающий свободу
Ну видно ведь, полез сюда он не оценивая брода.

Но тем не менее, успел забить того,
Кто сутью был, культурой, честью стада!
Был Гастролера слышен рык:
Пришелец бил туда, где главное,
Он в Договор вонзил свой клык,
И ожидал Pазлада.

Делить и властвовать желал.
Тому единственное средство - дисбаланс в природе,
Он неожиданно напал, не оставляя даже шанс.
Посеять рознь и вожака угробить - была простая цель его.

В момент, когда мы забываем окончательно о теме дружбы,
Пожалуй, даже мысленно шагаем в пропасть,
Приходит ясность, словно мудрость дАрит нам совет,
О том, что архиважно вспомнить КТО твой друг, и да оставим нужды
Ибо в слове "пропасть", кое прочитаем как глагол, и кроется ответ.

...Тем временем наш Лежебока-Лев, пугая парочку сидящую на ветке,
Двумя прыжками, за секунду до паденья стада в пропасть,
Останавливает тех, кто полчаса назад повелся на cвободу,
Лев спасает стадо, а заодно нейтрализует гада.
Не то чтоб для награды, но во имя самой сути слова "Лев".

И по инерции, такая вот беда, Пришелец-Лев уходит в бездну,
Oн летит, и за собою тащит вожака,
Того, кто предал стадо, красивых и достойных взгляду антилоп.
Та пропасть будет ему рада, ведь пожирает высота лишь тех,
Kто не приемлет гравитации закон.
И Сей закон - один из многих, который уважать должны мы,
Ибо здесь в Саванне, то бишь в мире, не одни.

А в заключенье, уточнить одну, совсем не явную деталь хотел бы,
Мой виртуальный друг, увидев торжество развязки, и не спилив под нами ветку, убыл.
Пожалуй мы оставим собеседника сего в покое, он помог мне выстроить подобье диалога,
Того, что позволяет рассказчику не одиноким быть, и вот, в преддверьи эпилога
Деталь о коей молвил выше: как думаешь, хотел бы Лев быть Львом?

Не грозным и всевидящим красавцем, нет, я не о том,
Млекопитающим зубастым, который должен в случае Беды - оборонять, спасaть, и часто рисковать...
Не дремлет ибо браконьер, пришелец-лев и пущие любимцы быстрых перемен,
А в промежутках, да! конечно спать, и набираться сил.

Пытаюсь лишь направить мысли тонкую волну я сим вопросом, на берег где ее - волну - так ждут,
И берег сей - природы мудрость, которая не нами, разумеется не Дарвином, а раньше
Была дарована Земле, чтоб не сошла с орбиты в диких дисбалансах.
Мой подвопрос наталкивает на простую, но невидимую проходимцами причину:

Нам львы и антилопы, и вообще любая сущность, даны
Не передела ради, а во имя плавного движенья к цели.
Пускай мы где-то не успели, опаздываем часто,
Но все же, Боже! как прекрасно следовать без боя, Спирали Жизни,
Переходя по уровням ее, не перепрыгнув важной точки
Развития, где все мы будем львами, антилопами,
Kто сыном, кто-то дочкой...
Итак давайте в мире жить: любить, рожать, дружить!

Ну что ж, вопрос "Скажи мне кто твой друг?"
На первый взгляд таит испуг, но в сущности не сложен,
Все дело в том, кто на себя заботу
Уберегать от пропасти движения к свободе,
Быстрее чем дана она природой,
Берет, не называясь братом ложным,
Но ДРУГОМ. Tихим, без оваций грома,
Живущим там, где чувствуем себя мы дома.

О да зажжем огни, салют устроим,
Bыпьем по бокалу сладкого,
Kак ощущенье справедливости вина!
И без вины за положение в Спирали Жизни,
Возрадуемся дружбе, что дана нам всем,
Тебе и мне, уставшей от вражды Земле.

DA, 08.31.2014

p.s. The picture for the poem is by renown artist and my old friend Michael Chapiro: www.chapiro.ca
*Ив Роше-эпизод из недалёкого к моменту написания поэмы будущего