Календарь поэзии. 30 августа

30  августа — день рождения А. Аронова

Александр Яковлевич Аронов (30 августа 1934, Москва — 19 октября 2001, Москва) — русский советский поэт, журналист.
В 1956 году oкончил Московский городской педагогический институт им. В. П. Потёмкина, а затем аспирантуру Института художественного воспитания при Академии Педагогических Наук РСФСР. Первая его должность называлась «запасный учитель Московской области». Работал школьным учителем в Подмосковье и в Москве, занимался математической лингвистикой в ЦЭМИ АН СССР. Более 30 лет был обозревателем газеты «Московский комсомолец», вёл постоянную колонку и печатался в различных рубриках газеты.
Печатал свои стихи в газете «Московский комсомолец», а также журналах «Огонёк» (№ 32 1988 г.) и «Знамя» (№ 3, 1997 г.). Является автором книг стихов «Островок безопасности», «Тексты», «Первая жизнь».
Наиболее известен своими стихотворениями «Остановиться, оглянуться» (название стало расхожей фразой, многократно использованной в качестве, например, заголовков газетных и журнальных статей) и «Если у вас нету тёти» (положено на музыку Микаэлом Таривердиевым и стало популярным как песня в фильме «Ирония судьбы, или С лёгким паром!»). Определённую скандальную известность получило также стихотворение «Гетто. 1943 год» («Когда горело гетто»), посвященное сложным взаимоотношениям русского, польского и еврейского народов во время Второй мировой войны.
Известный журналист Александр Минкин в своей статье «Три пророка» поставил стихотворение Аронова «Пророк» в один ряд с одноименными произведениями Пушкина и Лермонтова.

          Гетто. 1943 год
               
Когда горело гетто,
Когда горело гетто,
Варшава изумлялась
Четыре дня подряд.
И было столько треска,
И было столько света,
И люди говорили:
— Клопы горят.

А через четверть века
Два мудрых человека
Сидели за бутылкой
Хорошего вина,
И говорил мне Януш,
Мыслитель и коллега:
— У русских перед Польшей
Есть своя вина.

Зачем вы в 45-м
Стояли перед Вислой?
Варшава погибает!
Кто даст ей жить?
А я ему: — Сначала
Силенок было мало,
И выходило, с помощью
Нельзя спешить.

— Варшавское восстание
Подавлено и смято,
Варшавское восстание
Потоплено в крови.
Пусть лучше я погибну,
Чем дам погибнуть брату, —
С отличной дрожью в голосе
Сказал мой визави.

А я ему на это:
— Когда горело гетто,
Когда горело гетто
Четыре дня подряд,
И было столько треска,
И было столько света,
И все вы говорили:
"Клопы горят".

1991


           Колыбельная
               

У края земли,
За последним селом
Крыло подстели
И укройся крылом.

По нижней природе
Из речек и трав
Пускай он приходит –
Он будет не прав.

К молчанью ль, к ответу
Он вскинет ладонь,
Присядет и ветку
Подбросит в огонь.

На срезе дождя
Обозначен предел.
И ветер, дойдя,
В двух шагах отвердел.

В кругу темноты,
Друг о друге скорбя,
Вернувшийся ты
И пославший тебя
 
            Когда сомкнутся хляби надо мной...
             

Когда сомкнутся хляби надо мной,
Что станет с Таней, Катькой, Тошкой, Богом?
Не следует заботиться о многом,
Но список открывается женой.

Мы с нею вышли в здешние места,
Где царствует бездомная тревога.
Она мне помогла придумать Бога
И завела собачку и кота.

Когда я прихожу навеселе,
Меня встречают всей семьей: видали?!
Они со мной грызутся и скандалят –
И держат, держат, держат на Земле.



Поэты
               

 
На свете есть одни поэты.
Кого-кого за сорок лет
Ни повидав, дарю советом:
Готовьте лучше сани летом!
Рожденный вырастет поэтом.
Других путей на свете нет.

...Ну вот прозаик, выйдя в свет,
Стоит без рифм, полураздетый,
Строки дыханьем не согретый, -
Какой он жалостный поэт!

По Бессарабии кочуют,
В шатрах изодранных ночуют
Творцов сплошные племена.
А персонажей нет в природе –
Не зря ж даются их породе
Придуманные имена.

А если вдруг нужны тупицы,
Бездельники и винопийцы,
Завистники и виршеписцы,
Ночных девиц лихая рать,
Своих предатели обетов,
Чужих издатели секретов –
Все надо брать среди поэтов,
Их больше неоткуда брать.

Постылый маленький чиновник,
Всех ваших сложностей виновник,
Следит, препоны создает
Затем, что лирика нагая,
Смирясь и изнемогая,
Отверстых уст не достигая,
В немой душе его гниет.

Лишь смутно ведают народы,
Что ужас миры, стыд природы,
Упрек богам, Земли злодей,
Тиран, гнетущий треть планеты,
Однажды не прошел в поэты,
С того и мучает людей.

Ты видишь, слушатели в зале.
Спроси любого, все б сказали:
"На сцене длинная скамья...
Тот, что там плачет и смеется,
Пускай уж, ладно, остается,
Но рядом с ним хочу и я!"

И ели только в самом деле,
Друг другу мы не надоели,
Давайте поровну поделим
Весь этот глупый наш успех.
Мы все уйдем, молва не лжива.
Ну, а пока – мы с вами живы,
Ну, а пока мы с вами живы,
Стиха должно хватить на всех.