Притча о бродячем псе

Щенок, отбившийся от своры,
Запуганный, не сытый, хворый,
Прибился как-то ко двору.
Как оказалось не к добру.
Хоть безобидным  он казался,
На ласку, злобно огрызался.
Имел гнуснейшие пороки
И воровливей был сороки.
Без толку лаял, но при том,
Чужим всегда вилял хвостом.
Все прятал в уголок укромный
И аппетит имел не скромный.
Гулял без поводка и вольно,
Но, выл, как узник недовольный.
И хоть ни в чем не знал отказа,
Не благодарен, раз от разу.
Был не казистым, беспородным,
Но рвался к сукам благородным.
Отъелся, став довольно бойким,
Но так же лазил по помойкам.
Ошейник снял, ценя свободу,
Скорей, бродячим псам в угоду.
А без ошейника, по факту,
Его, псари, поймали как-то.
Он взвыл, просясь обратно в дом,
Не вызвав жалости ни в ком.
Что он домашний, не бродяжка,
Доказывать пришлось мне тяжко.
Ведь ластился он без разбора.
Вот натерпелась с ним позора.
Звала, кормила... Он кусался.
Так, в клетке общей, оказался.
Еду, комфорт не забывая,
Жил в своре, снова завывая,
Имея, лишь один расчет,
Что дом былой, уже не в счет.
Ища все новые пороги,
Чужим, вылизывал он ноги.
Но, жалкий, грязный и голодный,
Кому он нужен? Беспородный...
Так и живет он в своре псов,
Закрытый в клетке на засов.
Средь равных раб, а не отшельник.
Уж лучше б не снимал ошейник.
Не благодарность, вот ведь штука,
Такая горькая наука.
Еще он помнит, все, что было,
Готовясь стать обычным мылом...