Андрей Боголюбский. Часть2

           Поход на Киев.
      
            

С тех пор в богобоязненном смиренье
Под стать природе Суздаль расцветал,
В те времена никто не ведал лени -
Кто сеял рожь, кто отливал металл.

Едва глаза протер — кипит работа:
Кто ставит хлеб, кто в кузне ворожит,
Те по грибы, а эти на охоту,
Поскрипывая, мельница кружит.

Рыбачьи души в поисках улова
Замешкались с сетями на Нерли,
Под звон хлыста унылые коровы
На дальний луг рядочком побрели.

И город весь лежал как на ладони...
Решился Юрий — Киев надо брать!
Ведь честь земли родимой не уронит
Владимирская, Суздальская рать!

Задумался.., глядел на Клязьму долго,
Вставало солнце, дали обнажив...
Сидеть на месте никакого толка,
А быть ли сытым, яйца не разбив?!

Честолюбив неугомонный княже -
Задушим Киев огненным кольцом,
Не выскочила чтоб и мышка даже...
И сын в поход сбирается с отцом.

А гордости, и удали, и силы
И сыну по судьбе не занимать...
Князья окрест всяк по себе, спесивы...
А половцы... те будут помогать.

Собрали рать. Путь предстоял не скорый.
Среди лесов, холмов, среди долин.
Шел Юрий впереди, как волк матерый,
Как проводник средь топей да низин.

     Кучковичи*

На берегах крутых Москвы-реки,
Да на холме - удобна и вальяжна-
Кипела жизнь, трудились рыбаки,
Была охота для стрелков отважных.

Ремеслами прославиться легко:
Коль центр земли — торговля веселее.
А правил той землей Степан Кучко -
С ним воевать — потешная затея.

И все, как в сказке, у него сбылось:
Река, леса, холмы, что видят дали,
Врагов не мало сокрушить пришлось,
А те, кто выжил, зайцами бежали!

Боярина любили земляки:
Умело правил, жизнь текла степенно.
Те, у кого чесались кулаки,
По шапке получали неизменно.

Князь Юрий попросился на постой
С Андреем и дружиною усталой.
Боярин дал и пищу, и покой,
Князьям почет оказан был немалый.

Но зависть одолела молодца,
На каравай чужой свой рот разинул,
Не ведая смертельного конца,
Чужое счастье на себя прикинул.

Тут, как на грех, еще одна беда:
Гостей боярин с дочкою знакомит.
И хоть седа у князя борода,
Но кровь кипит и в крепком теле бродит...

Вошла Улита — нет ее светлей,
Усерязи* у щек ее мерцают,
И нет тех глаз на свете голубей,
Что сладкое блаженство обещают.

В два ряда цепи серебром горят,
А обнязь* жемчугами красит платье,
На пальцах перстни яркие блестят,
И гривна, что доступна только знати.

Коса пушилась, как у белки хвост,
Парча мерцала в тайне полумрака,
К сердцам мужей прокладывала мост
И птица Сирин гладью* — символ брака.

Похвастался богатством на беду
Степан Иваныч так неосторожно,
А зависть тащит за руку вражду
И жадность, что, как клещ, зудит под кожей.

«Тебе невесту — не тужи, владей!
Мне укрепиться здесь! Кучко под ноготь!
А поперек и пикнуть не посмей!
Добавь-ка  в бочку меда, княже, деготь...».

Так поучает сына старый князь:
«Здесь будет город Суздаля покруче!»
И рвется полудружеская связь,
Рукою Долгорукого могучей.

Вскипает брага в голове хмельной,
Вот ищет повод ссора в оправданье,
И княжеский кинжала блеск стальной -
Смертельное Степану наказанье.

За доброту, за ласку, за приют,
За теплые, хозяйские приветы...
Худые гости смерть с собой несут,
Забыв Христа священные заветы.

Степан Кучко и сам не лыком шит,
В карман за словом не полезет сроду,
Осиновым листом не задрожит
Обидчикам подвыпившим в угоду.

Смертельной ссоры пламя распалить
Сыскался повод — было бы желанье,
Решился князь — боярину не жить,
Кто послабей, того и на закланье.   

Убит хозяин. Но поставлен крест
Улитой в сердце на судьбе Андрея,
И, став кровавой самой из невест,
Змеей таилась, местью пламенея...

Ждала Улита часа своего,
За кровь отца испить Андрея крови!
А Юрий, став хозяином всего,
Те земли называл теперь Московией.

Не приглянулась княжеская власть:
Поместные обиду затаили,
С Улитою поддерживая связь,
На Суздальского князя зуб точили.

Был Юрий Долгорукий не любим.
И в Киеве, усевшись на престоле,
Земель центральных грозный господин,
Отравлен был - безжалостная доля...

Андрею сроду Киев был не люб,
Ему Владимир градом стольным мнился,
Как вековечный, вросший в землю дуб,
Знал, где родился, там и пригодился.

И князь, нарушив вековой закон,
Юг не любя, Владимир не оставил,
Из Киевских намоленных икон
Пречистой Девы лик домой доставил.

И меч Бориса* прихватил с собой,
Берег святыню, как зеницу ока,
Склонялся непокорной головой,
К земель родных священному истоку.

Возлюбленный, родной Владимир-град
Он видел центром христианской веры,
А Киев в руки взял Андрея брат -
В истории Руси наместник первый*.

        *Степан Кучко - боярин, владевший землями на берегах Москвы-реки.
        * Усерязи - подвески в виде колец на головном уборе у висков.
        * Обнязь - вышивка жемчугом по подолу.
        * Птица Сирин - вышивали гладью на груди у девушек, притягивая
          замужество. 
        * Меч Бориса - князь Борис был убит по научению Ярослава Мудрого
          подосланными к нему варягами во время осады Киева. После смерти
          канонизирован в святые вместе с братом Глебом. Меч св.Бориса князь
          Андрей Боголюбский вывез из Киева в 1155 году вместе с иконой
          Владимирской Богоматери.
         * А.Б. первым нарушил закон территориальной принадлежности, покинув
           Киев, и осуществляя правление из Владимира с помощью брата.