Как смерть таинственна сама

«Как смерть таинственна сама»

Тюрьма, я сторож полуночный,
Один, вокруг стены крутой,
И вот, ударил час урочный,
Я ожидал звонок с тоской.

В тюрьму попал совсем я юный,
И пыл свой мерный укротил,
Стихи писал лишь ночью лунной,
Рекорд, в стихах установил.

И сквозь несмелое молчанье,
Меня не слышал только он,
Двух уст нелепое лобзание,
И это был, всего лишь сон.

А было всё, любовь, страданье,
Я упрекал тебя мольбой,
Как неожиданно прощанье,
Попал в тюрягу молодой.

Во мне таиться зло, сомненье,
Теперь и разум старика,
Увижу свет через мгновенье,
Господь смотрел издалека.

Шум листьев с воли приносило,
То дуновенье ветерка,
А на душе совсем уныло,
Во мне не грамма нет греха.

И нет здесь Ангела святого,
Спешу стихи Вам прочитать,
А наважденье духа злого,
Пытаюсь мыслью отогнать.

Крещусь дрожащими перстами,
Болит взволнованная грудь,
И лишь во сне иду шагами,
И продолжаю вечный путь.

И жизнь мне больше не мила,
Тоска и грусть в душе лежала,
Ведь в жизни карта так легла,
Моя судьба, опять мне лгала.

Опять намокшие ресницы,
И всем я правду рассказал,
И не поют мне больше птицы,
Я у решётки задремал.

А утром снова луч дневной,
И я опять, в немой печали,
Скользит своей струёй златой,
В темнице, стены целовали.

На мне от Бога есть печать,
Куда девалась жизни сила?
Мой план никто не мог сорвать,
И чувства, сердце говорило.

От счастья, лишь ничтожный прах,
Улыбка на губах застыла,
Едва мелькнувши на устах,
Тюрьма похожа на могилу.

Ведь я давно хочу домой,
Я победил своё сомненье,
А кто смеётся над судьбой,
К тому жестокое презрение.

И с сатаной всегда вражда,
Утрачено его значение,
Лишился воли навсегда,
Моё, в стихах, предназначение.

Луна на небе манит взор,
Остановлюсь на букве странной,
Как будто в слове был позор,
То стих премудрости туманной.

Пишу я повесть прежних лет,
Я бедный узник жертвы тленья,
Но в жизни. не забытый след,
В душе возникли разрушения.

Я вижу лишь твои черты,
Лишённый чувства и ума,
Страдал от прежней суеты.
Как смерть, таинственна сама!