И зверь

Лохматый, страшный зверь
Ломился чрез леса к пустыне
Подвигаясь резво, тварь
Мерзкая, в которой сердце стынет,
Кровь откачав из лап, что рвут
Пустоты от корней древесных,
Всосавшись во глуби до спазма рвот
И выгребая из души порыв телесных
Беспощадных в ночь рывков,
Вгоняя кровь обратно в лапы,
Пульсируя от ярости трудов,
Пытаясь будто разорваться в щепы...

Зверь истово скакал во гнете
Бешеной атаки к цели своего пути;
Он пастью ветер будто бы терзал
И рвал когтями промедленья путы.

Его истошный бег в затменье повергал
Природу-мать, но зверю надо доскакать
До самого нутра стремлений ярых. Чуял...
Что ветру его пасть не удержать.

И ветер рвал его, как будто бы на части;
И время исходило прочь от прыти этой.
А вся земля ждала его литые кости:
Вобрать и погрузить во тление. Но бездной...

Зверь этот сыт нещадно и несясь
Почти что не касаясь лапой праха,
Он подвигает внутрь сердца мглу, но злясь,
Не ведает при этом смерти страха.

И вот - вонзился в ночь всей тушей грузно;
Еще страшнее погрузив себя во тьму.
Встречаться зверю на пути никак не нужно.
Я лучше зверя на прицел возьму.

Но ночь слепа.