Журавлиное счастье войны

               *

В дождь и снег, без жалобы и стона
Горевавшим без вестей дворам
Разносили в сумках почтальоны
Горе и надежду пополам.

Мерили ногами километры,
Жизней груз тащили на ремне,
Верили, что не до геометрий
В этой затянувшейся войне.

Формула ж  простая, случай частный,
Выведена раньше всех побед:
Треугольник – это символ счастья,
А прямоугольник – символ бед.

Почтальону – ругань и улыбка,
Самогон да из крапивы щи…
- Нет письма? А, может быть, ошибка?
В сумке хорошенько поищи!

Радовались письмам треугольным,
Плакали от строчек дорогих
И твердили родичам довольно:
- Слава Богу, жив! Хоть без ноги!

Текст подслеповатый из конвертов
Сразу бил наотмашь да под дых:
«Муж ваш… Сын ваш… Брат…
                Геройской смертью…
Больше не увидите вы их…»

Почтальонша шла по льдинкам тонким,
О злодейке думая судьбе…
Год назад такие похоронки
Дважды приносившая  себе.

   Письмо сыну

К  хворостяному тыну
Прислонив автомат,
Нерождённому сыну
Пишет письма солдат.

Карандашные строчки
На листках без полей
Шлют приветы, сыночка
Называя Сергей.

-Хоть урывками спим мы,
Как и все на войне,
Я тебя, мой родимый,
Часто вижу, во сне.

Белобрысым, в веснушках,
Ты ведь - наша родня...
И торчащие ушки
Точь-в-точь как у меня.

Эй, не плачь! Ты же - воин!
Понимаю, малец!
В это время лихое
Рядом нужен отец.

Чтоб тепло и защита,
Чтоб забота и дом...
Нынче главное - битва,
Остальное - потом.

Я вернусь к тебе, парень,
Со щитом и в седле,
Я судьбе благодарен,
Что ты есть на земле.

Мы с тобою сначала
Поплывём до буйков,
Натаскаем с причала
Голубых окуньков.

Из песка сладим замки,
Погоняем в футбол...
Из окна твоя мамка
Позовёт нас за стол.

Мы бы славно с ней спели
Своему малышу...
Снова фрицы насели,
Отобьюсь - допишу...

Но оборвана строчка
И письмо не дойдёт,
Серый лист многоточьем
Прочертил пулемёт.


Журавлиное счастье войны

Сквозь дымы и пожарища адские
Всё летят по просторам страны
Треугольные письма солдатские -
Журавлиное счастье войны.

Где ж вы были? 3аждались вас матери
В веренице бессонных ночей,
Уж давно накрахмалены скатерти
Для приёма желанных гостей.

Дед в залатанных стареньких валенках
День-деньской, опершись на дрючок,
В ожиданье сидит на завалинке,
Глядя в даль: не идёт ли внучок?

Ах вы, белые письма-журавлики!
Вы в каких затерялись краях?
Неужели Ванюшки да Павлики
Все легли на кровавых полях?

Принесите хоть малую весточку,
В ней - три слова: "Я, мама, живой!"
Нет известий, и сына невестушка
Овдовела, не побыв женой.

И хранится в углу за иконою,
Над лампадкой /Нет места светлей!/
Вместе с мужниною похоронкою
Фотография двух сыновей.

Охрани же сынов, Богородица!
Дай им силу родимой земли,
Сделай так, чтоб, как исстари водится,
Возвратились домой журавли.

       Отцовский орден

              Светлой памяти моего отца-
              гвардии старшего сержанта
              Овчаренко Георгия Васильевича
              посвящается

Под Прохоровкой жарким летним днём
Горели танки, солнце скрыла копоть,
Всё заливая болью и огнём,
Военный бог творил свою работу.

И совершала смерть кровавый путь,
И собирала души в белый полог...
Железным пальцем ткнул солдату в грудь
Её посланец - маленький осколок.

Но на пути металла встал металл,
Была в тот день фортуна не сурова,
На землю в одуванчики упал
Кусок эмали, словно капля крови.

Немного вправо, влево, повезло -
Смерть ледяным прошелестела ветром...
Давно вдали осталось то село,
Где жить - не жить решали миллиметры.

Как выданный на жизнь судьбою ордер,
Как самую надёжную защиту
Храню в шкатулке я отцовский орден,
С зубцов его эмаль осколком сбита.    
   
         Фокстрот

Сжирал огонь программки и билеты,
Горячим пеплом осыпая нас,
За зданье Королевской оперетты
Шёл бой без передышки пятый час.

Весёленькое было представленье:
На этом, на последнем рубеже
Сражался враг с большим остервененьем,
Засев на самом верхнем этаже.

Но тут среди отбитой позолоты,
За грудой бутафорских грязных лент
Один боец из нашей третьей роты
Наткнулся на знакомый инструмент.

И в перебранке пулемётов вздорных,
Перебивая фальшь визгливых нот,
На завитке серебряной валторны
Исполнил легкомысленный фокстрот.

"Тебя здесь нет, а сердце так тоскует..."
Сыграл солдат со страстью и мольбой...
И возглас удивлённый сверху "Ruhe!"1
Остановил ожесточённый бой.

"Тебя здесь нет... " - тепло, проникновенно
Звучал фокстрот и бился в вышине
Как отголосок жизни довоенной,
Забытой в надоевшей всем войне.

И нам внизу, и немцам на галёрке
В желании скорей обнять детей,
Вдруг показалась горькой, очень горькой
Бессмысленность насильственных смертей.

Летели вниз, белея словно флаги,
Предвосхищая наш последний штурм,
Обрывки разлинованной бумаги -
Листы из несгоревших партитур.

Нам больше не хотелось быть врагами,
Был лишь войной измученный народ...
А ветерок насвистывал над нами
Наивный легкомысленный фокстрот.

__________________
 1 Ruhe! (нем.) – тихо!

           ***

Напугав деревенских старушек,
В роще нашей за дальним бугром
Батареей берёзовых пушек
Салютует раскатисто гром.

А старушки, вздохнув боязливо,
Шепчут, мелко крестясь, образам:
- Слава Господи, это - не взрывы,
Не война! Это - просто гроза!