Эолова Арфа

Воет ветер в двери, стонут струны Эоловой Арфы.
А в глазах удивительно светятся странные точки.
Восковые печати хранят недотронутость амфор.
Зреют вина внутри, только пить мне их все – в одиночку.

Мне – опять плавить лед в глубине их рубиновых впадин,
И, сквозь синий дымок, прозревать, прозябая на донце,
Суть пронзительных истин, и перекладных перекладин,
Сквозь которые хочется видеть растущее солнце.

Но растущие луны все множат хрустальные списки,
Полнотой поднимая всю влагу приливных вливаний.
И я множу, почти торопясь, - свои дни и записки,
Чтоб успеть до прихода двухлунья в бестенье вне правил.

Потому что все правила ТАМ отдают свое право
Промежутку двух лун, а в промежности двух измерений
Я могу не найти след копыт ни Пегаса, ни Фавна,
Растворяясь в желтом свете над девственно чистой Ареной.

И поэтому я так спешу, заливаясь словами,
Выливать свои слезы в соленый раствор сотворенья.
Вот бы все же успеть заразить хоть кого-то внеправьем,
Чтобы встретиться с кем-то в свободном от правил, паренье.

Я пишу о далеких мирах и загадочных искрах,
И никто не допьет до источников этих видений.
Просто трудно увидеть сквозь призму натужного смысла
Мой свободный полет в полнолунье полуночных бдений.

Хорошо, что не видно дверей за ковровой завесой.
Хорошо, что никто не допьет до излива из чашки.
Я болтаюсь на звездах космической жалкой повесой,
И рискую словить на Сатурне замок каталажки.

Коль уж мне так давно наплевать на узлы гравитаций,
Почему бы не вырваться из внеземных притяжений?
Запалив все, что можно, последователь геростраций,
Поднимается в воздух стрелою, но без натяжений.

Поднимается просто в закон своего беззаконья,
Пробивается сквозь тенета своего безобразья,
И, нащупав стезю безнаказанного беспрепонья,
Прецедент обращает в предсказанное многоразье.

Я хотела писать о своем, но записывать – проще.
Я хотела кричать об одном, но о всех – все же, слаще.
Я не знаю, какой тетивой мой запутанный почерк
Снова пущен в эфир, и запрятан Пандорою в ящик.

Я не знаю, каким небесам надлежит это видеть,
Я не знаю, какими Богами направлен мой стилос.
Я хотела лишь петь о тебе, и, тебя не обидев,
Отдавать на твой суд то, что вдруг у меня получилось.


28.02.10