Метаморфозы неизбывного движенья...

Метаморфозы неизбывного движенья
живой природы
в запахах и красках
нерукотворных
с абрисами форм,
меняющими вид
приметно
только взглядом,
влюблённым в дух живой
сквозящий в сказках,
вершащегося смертью воскрешенья
из мёртвых -
стёртых временем с лица земли,
собою напитавших врост глубинный
в недосягаемую даже мощной мыслью
высь...

Притихший двор мой -
на ковёр цветной
опавших листьев,
приглашает братство
теней родных -
вневременных и кругосветных -
на вече
человечьей
речи
певчей,
под облака плывущие курчаво,
растянуто
и скученно,
вне плана -
доступного
предвиденьям людским
и нет границы между теми, кто
уже не дышит,
не спешит куда-то
и теми, кто о смерти знает только
не личным опытом,
но личным размышленьем
о ней -
с рождения предписанной
всем смертным...

Природа дышащая,
слышащая,
видящая
днесь -
моя благая,
данная мне здесь,
сейчас -
у самых глаз
моих
живых -
весть
о бессмертии на уровне приятья
распада тела и свободы духа,
внедрённого в природу без изъятья
магнитной силою и зрения,
и слуха
приятелей
круговорота капель
росинок и слезинок
в горнем токе
ветров нагорных,
надпустынных,
надлетейских...

Друзей армейских
вижу во дворе,
притихшем к осени -
шесть дней осталось жить
царю календаря -
объят удушьем Август,
с армейскими друзьями -
лагерные рядом
и школьные,
и дворовые,
те кто далече,
те кого уж нет
на этом свете,
но бессмертны все -
ведь с ними Дионис
и Прометей,
Гомер и Мандельштам,
Нерваль и Бродский,
поскольку всё, во что влюблён светло -
и над могилой -
милым ставший я,
врастающий в безмерные объятья
нетленной жизни
с силой
корневой
в отчизне
кругосветного распятья
телесно-тесного
для воли круговой,
преодолённой боли -
жить в юдоли
с наполненной высокими словами
головой,
не помещающейся в раме
безверных
мер
заточки
бытовой...