Тим. гл. 20. 1. по Колин Маккалоу

20.1.

Особо трудная неделя,
(такой и ставила прогноз),
Хватало всякой канители,
Тащить всё время фирмы воз.

Из всех собраний их Совета
Оно было важнее всех,
И для «придачи ему света»,
И чтоб придать ему успех;

Из США «явилися» три чина
Компании этой, головной,
Конечно, в том была причина,
Возможно, связанной с борьбой.

С борьбой за лучшие доходы,
За освоенье рудных мест,
Все «секретарские расходы»
Свалились на неё с небес.

Когда же в пятницу, под вечер,
Закончился весь этот ад,
Она и шеф «открыли вече»,
Победный надо всем парад.

Они сидели в кабинете,
У шефа, в верхнем этаже,
Как будто вырвавшись из кле;ти,
«Всех обходя на вираже».

— Я страшно рад, что всё уж в прошлом,
Хоть забодай меня коза,
Порою было даже тошно,
Но я не мог закрыть глаза.

Тебе бы следовало, Мэри,
Ребёнка, слабого умом,
Ты можешь мне во всём поверить,
Давно вселить его в свой дом.

Усыновить его законно…
Тебя теперь ведь не узнать,
Я говорю вполне резонно,
И вот, что я хочу сказать:

— В делах ты всех — незаменима,
С тобой работать — просто блеск,
Сейчас ты стала даже «прима»,
Злой дух в тебе совсем исчез.

С тобой работать так приятно,
Не думал я дожить до дня,
Общаться просто так занятно,
В восторге полном от тебя.

Ты, Мэри, старая калоша,
Подумать только сколько лет,
В себе носила злобы ношу,
Но вот простыл её и след.

Ни разу ты не показала,
На самом деле, кто ты есть,
Сама от этого страдала,
Сама себе дарила месть.

— Пожалуй, прав ты здесь, мой Арчи,
У жизни время есть на всё,
Во-первых, стала я чуть старше,
Имею я своё жильё.

А даже раньше встреть я Тима,
Мог не возникнуть интерес,
А было б так необходимо?
«Мог не вселиться в меня бес».

Иным полжизни вовсе нужно,
Чтоб пробудиться ото сна,
Ведь жизнь порою очень сложна,
Она сюрпризами полна.

— За всеми нашими делами
Тебя спросить я не успел,
Так что случилось с Тимом, с Вами,
Какой постиг его удел?

— Ушла из жизни его мама;
На дачу увезла с отцом,
Нанесена обоим травма,
Но выглядит он молодцом.

Мне кажется ещё он толком
Не осознал, что это смерть,
Его сознанье крыто «шёлком»,
Вкруг них — сплошная круговерть.

Особо жаль отца мне, Рона,
Набросилась на нас с ним дочь,
Услышать ругань её тона,
И так превратно «истолочь»…

Когда заехала за Тимом,
(По просьбе Рона, как отца),
Процесс пошёл неотвратимо,
Достиг печального конца.

Все думали, что я — старуха,
Поскольку волосы — седы,
Так Тим разнёс до близких слуха,
Он потому «ведёт» сады.