Моя самая милая. Сколько?

Импозантные дома, как на обложках журналов глянца.
Узкие улочки как в Испании или в Венеции.
Сладкий чай, мной не тронутый, слегка солёным остался.
Это от слёз, что на щеках рисовали трапецию...

Поролоновый октябрь, замедленная съемка.
Холод по ногам бил, подставлял свои кривые руки-палки…
Я на тебя гляжу, моя самая милая. Сколько?
Тридцать пять тысяч и ещё ярко-красное платье…

Говорящие дома, нашептывают среди них остаться.
Им одиноко, как и мне. Мне с тобой тоже одиноко было!
Ты брала мои руки в свои, целовала губами пальцы.
А я губами искусанными просила, чтобы ты уходила

Измотанные шарфы, салфетки с записками через официанта.
Дрянное кафе, где подают очень вкусный чай с бергамотом.
Ты клялась и. Божилась, что меня никогда не бросала.
Ты меня уверяла в том, что верна мне, а я так жестока.

Фальшивый сентябрь, золотые глаголы прошедшего времени.
Эстакада пустая и мост, позабытый в Лондоне.
Ты являла собой ангела с совершенно не нужным бременем.
Я на тебя гляжу, моя самая милая. Сколько?

Восемь шуб, все из норки, тринадцать пальто из драпа.
Шесть колье из бриллиантов на твою, такую нежную шею…
Пара десятков букетов из роз, расставишь по вазам?
Я влюблён в тебя. Знаешь? Но я не волшебник.

Температура тридцать восемь, но никак не ниже.
Догорающий сентябрь, снова плачет дождём одиноким.
Поролоновый октябрь, меня толкал на глупости. Слышала?
Сладкий чай, слегка солёный и мной, совершенно не тронут.