Мир и рай

Кто видел мир до этого рожденья,
Вне времени, до глины, без имён,
Тот знает: мир ещё не сотворён,
А то, что явлено, есть предуведомленье,
Лишь образ предстоящего творенья,
Приуготовлен, но не воплощён…

Набросок, незаконченный чертёж,
Где приблизительность необъяснимых линий
Бросает в восхитительную дрожь
Художника. И ты резец берёшь,
Кисть, краску; книгу открываешь…
Творишь его, свой мир, где ты живёшь,
Сколачиваешь, связываешь, шьёшь…

Но сотворённое тобой не будет светом.
Устали руки. Дальше – тишина.
Ты просто дал названия предметам
И ангелам – чужие имена.

Мир отражённый, суетный, пустой, –
Творение – всегда припоминанье, –
Как предвкушенье первого свиданья,
Как возвращенье истины простой,
Что эта жизнь есть только обещанье…
Мир переполнен звонкой пустотой.
Бежит, летает – тысячи Америк,
Назавтра позабытых, чуть на берег
Сойдём, ведомы радостной тоской…

Отчаянье нас тешит и питает.
Застрявший в небе ангел. Занавес
Никак не сдвинется. Уж публика зевает,
Устали… Кто молитву повторяет,
Кто в декольте по лысину залез…
Смешные дети изгнанных детей.
Кенозис – и восстановленье в силе
Добра... За что его убили?
И к выходу итоговых "Вестей"
Чудесным образом, на время, воскресили…

Измученной, иссушенной душе
Остался образ рая. Мы играя
Бежим к нему, не видя и не зная,
Что рая нет… Он окружён мечом.
Он пуст, он сделан из папье-маше
И десять раз на час горит огнём,
Иллюзию прибежища питая.

Измученной, наученной душе
Оставлен образ из папье-маше.


2014.