Заслоню
за собой веду,
Убегаю прочь,
заслоню беду.
От войны и боли - ах, скорее прочь!
В темную опасную злую ночь.
Тихо степь сопит…
Но война не спит.
И под ноги мне – пламени язык!
Нестерпимый жар! И истошный крик!
И на землю-мать,
потеряв себя,
Опускаюсь спать…
А кругом стрельба…
И слабеет пульс
я хватаю крест…
Я еще молюсь,
забывая текст…
В копоти воронок,
Сквозь сирены вой,
Маленький ребенок
Плачет подо мной.
Свидетельство о публикации №114082405690
Гера Констан 10.02.2017 01:51 Заявить о нарушении
Смотрел недавно на "Девятый вал" Айвазяна, в оригинале на полстены. Большой размер позволяет всегда как бы войти внутрь - сравните два формата одного фото 10х15 и А4. Во впадине между водяных холмов плавает деревяха. В её плавучести глаз угадывает лёгкость сухого дерева, ещё вчера, ну не далее чем позавчера бывшего мачтой, а не поплавком.
Вот сейчас они спаслись, они зацепились за то, что плавало, пережили ночь. Но дальше?
Кто НЕ молится, должен понимать, что ждать-то нечего. Несколько дней жажды посреди морских вод, и всё будет кончено. Кому-то быть первым, кому-то - ужаснее всего - последним.
Гера Констан 18.02.2017 16:56 Заявить о нарушении
Все так, утопающий хватается за соломинку, умирающий - за молитву. Это как шанс, надежда, связь с внешним миром и одновременно с другим, высшим, божественным, не подвластным нашему разуму.
Юлия Носова 20.02.2017 12:00 Заявить о нарушении