14 Двое в комнате, я и Ленин профиль..

Двое в комнате, я и Ленин профиль..


«Можно мы в вашей комнатке с мужем пошушукаемся и покурим в форточку, а раненько утром исчезнем, вы же всю ночь чертить будите, оставшись один?..» сделала невинные глазки Ленка. А что мне оставалось, они в своих комнатах ночи напролет хором подпевают Булановой «снова слышишь о тебе любимый плачу..»  своим френдам, хотя днем, превращались в тихих и застенчивых студенток, вежливых и аккуратных.
«Вы там с ними построже..» напутствовала комендант и неожиданно подселила  нас двух серьезных преддипломников на общую кухню к молоденьким заочницам первокурсницам, окончившим школу где-то на товарном полустаночке, «а мимо пролетают поезда», и вскочившим в красивую взрослую жизнь проводницами на скорый дальнего следования, а сколько их проживало в нашей коммуналке даже на глаз определить было трудно. Вообщем «Конечно, мне все равно срочно «болванку» с курсового содрать и пару чертежей», а заниматься зимой уютненько и в тепле, было можно только на нашей общей кухоньке, при всех зажженных конфорках и включенной духовке, под горячий чаек и сигаретный дымок застолбив на ночь кульман, среди стен развешенного над головой девичьего «нижнего трикотажа».
Наконец под утро, когда все утихомирились,слышу как скрипнула и стукнула наша дверь и ей провторила входная, и можно и на боковую. В потемках констатирую что у Сереги постель всклочена горбом и утром надо поменять, а моя нетронута, а вот бутылки могли бы и вынести, и ныряю под свое одеяло на котором сидел весь вечер нагревая его, и укутываюсь «по сибирски», что б только нос и один глаз торчали, на пару часиков. Пока звонок моего будильника, будит не только меня, как сообщает «один бдящий», но и мечущегося рядом по маленькой комнате совершенно голого и взлохмаченного «беленького человечка», с отсутствием на теле всех вторичных признаков «половой зрелости». Зажмуриваюсь, что б не видеть этого кошмаpа, но нос не заткнуть и он улавливает запах женщины выпорхнувшей из теплой постели, а тут еще звуки чего то «шуршащего». Это как игра в фанты- «А это что?А это?» Одна нога в чулок пошла, вторая, шлепки, щелчки, которые создает только женская одежда, прерывает грохот чего-то опрокинутого и цокот каблучков «убежал» на кухню, где свет не выключается никогда.
«Муж объелся груш и смылся» дошло, и через час размышляя в коридоре факультета, что у нас на первой паре, машинально здороваюсь со сказочно преобразившейся Ленкой.
И откуда Маяковский мог узнать что «двое в комнате я и Ленин профиль,фотографией голой на белой стене..»