На кладбище

            * * *


  На кладбище безлюдно. Лишь унылы,
  Поодаль или прямо на виду,
  Холодный прах хранящие могилы
  Теснятся, точно грешники в аду.

  И вот сегодня, в скорбную годину,
  Иду проведать бабушку свою.
  Лежит она у самой середины,
  А в первый год лежала на краю.

  Ведь год от года кладбище всё шире.
  И каждый, кто отходит на покой,
  Оставив все проблемы в этом мире,
  Находит здесь приют последний свой.

  Мне узкою кладбищенской тропою
  Идти никак не меньше полверсты.
  И всё ползут своею чередою
  Надгробия, ограды и кресты.

  Вот справа эпитафию читаю.
 "Отец и дед! Ты нами был любим! -
  Гласит на камне надпись золотая -
  Покойся с миром! Помним и скорбим."

  А вот могила в полном запустеньи.
  Не видно, чья. Немало их окрест,
  Как эта, пребывающих в забвеньи.
  Облезла краска, покосился крест.

  Здесь сразу двое сном объяты вечным.
  Жених на фото празднично одет.
  И с ним невеста в платье подвенечном.
  А было им всего по двадцать лет.

  Про них я вроде слышал, не соврать бы,
  Об этом говорили все тогда:
  Поехали на собственную свадьбу,
  Ну а попали прямо вот сюда.

  Им вечным раем этот мир казался,
  Но смерть в раю пробить сумела брешь.
  И вот Камаз, откуда только взялся,
  Мгновенно смял их свадебный кортеж.

  А рядом с этой молодою парой
  (Могила от могилы метра два)
  Лежит мужчина, ведь ещё не старый -
  Шестой десяток разменял едва.

  Он служащий Фемиды был нечестный.
  Откуда, интересно, знаю я?
  Всё просто. Здесь покоится известный
  В районе нашем взяточник-судья.

  Имел он денег, видимо, немало,
  Но от кончины деньги не спасли,
  И в пятьдесят один его не стало.
  Ушёл во чрево матушки-земли.

  Вот на портрете женщина-красотка.
  Была мужчин, наверное, гроза.
  И на граните серебрятся чётко
  Грудь, шея, губы, волосы, глаза...

  Где эти губы, что, в ночи растаяв,
  Любовник поцелуями ласкал?
  Сползли с костей, после себя оставив
  Ужасный демонический оскал.

  Был прав Есенин - это несомненно,
  Когда под вечер грусть свою собрав,
  Писал, что все мы в этом мире тленны.
  О Боже! До чего же был он прав!

  И средь могил душа поэту внемлет.
  Когда-нибудь и мой настанет час.
  Ведь та, с косой, костлявая, не дремлет.
  Ни днём, ни ночью не смыкает глаз.


                2014.