Веснеет медленно

       памяти несломленного литературного героя Петра Мелехова
      
       ...Слышны тончайшие запахи ставшей на порог дней весны. 
                М.Шолохов

Веснело медленно. Снега
Подтаивали, но не резко.
В полях, в садах, по берегам
Запахло прянно, чисто, пресно.

Что быстро происходит? Месть
Во гневе непреодолимом...
Доставила разведка весть:
Изрублены казаки лихо.

Пётр Мелехов и десять с ним
Защитников свободы Дона
Лежат у яра... Словно дым,
Туман клубится возле дома.

Родного дома - куреня,
Казачьей крепости надёжной...
Но вот чернее воронья
Беда наметила к ним стёжку.

Григорий несколько подвод
Послал за павшими... В героях
Им не бывать: на них народ
Ничтожный сброд в душе настроил.

Ничтожный и настроил? Как?
Шарад не надо. Жизнь - не ребус.
Поверил болтунам казак:
К чему на нищету запреты?

К чему неравенство? И власть
Богатого над бедным людом?
Негоже жизнь чужую красть,-
Жить во Христе давайте будем...

Григорий вышел. У ворот
Застыл, как памятник казаку.
Ужель казаки не народ?
Их бьют, а им терпеть ту драку?

Светало. Зеркала из луж
По унавоженной дороге
Светло в лицо смотрели злу,
Так смотрят разве только боги.

С крыш капало и там, и тут...
В могильное затишье улиц
Хозяйски вскрикивал петух
Да слышен горький голос куриц.

О чём они? Поди узнай.
И там свои, выходит, страхи.
На чёрных веточных узлах
Чиликала несвязно птаха.

О чём кручинилась она -
Та, желтопузая пичуга?
Ей не нужны ни борона,
Ни прочность пахотного плуга.

Ни месть, ни воля, ни земля -
Всего в достатке есть, и крылья
Ей ударованы зазря,
Чего ещё ей? Негде скрытьтся?

Предупреждает? Нужен друг?
На языке, припомнил, детства
Звучало это: "Точи - плуг!"-
Да, плуг точи, а не злодейство.

Нечайно вспомнилось о том,
Как брат Петро и индюшата
На базе в детстве золотом
Делились счастьем непочатым.

Как он копировал тех лиц,
Глазёнки выпучив забавно,
Облупленный свой нос то вниз,
То вверх задрав, и своенравно,

Вот как непризнанный поэт,
Передавал индюший клёкот:
"Вы все в сапожках, а я нет!
Хоть почернел весь от работы..."

И словно опытный индюк,
В бок руку, подгибая ножки,
Гундосил: "Гур, гур, гур, куплю
Под праздник сорванцу сапожки!"

Счастливым смехом хохотал
Григорий и просил гутарить
По-индюшиному... Удар
Так не оглушит, не ударит

Коварный враг, как плеск колёс
Подводы грузной, что в конце вон
По улице родной донёс
Обоз, доставив груз бесценный.

Казак с ресниц смахнул слезу,
Былого тихую улыбку...
Нет-нет, не выкосить грозу
Её же сеятелям прытким.

Пусть громыхают, душат, врут...
Пусть заметают путь порошей...
Никто им не наточит плуг,
Не купит в празднику сапожок.

Бессмертием конец зимы
Отмечен в хуторе был каждым.
И прошлое, как ливень, смыл
Налёт бессмысленницы вражьей.

Ты генерал? Не генерал?
Сержант? Ефрейтор? Не ефрейтор?
Двадцатый век вокруг орал
Кому? Тебе, мой друг, поверь мне.

И Пётр Мелехов коня
Взнуздал... Довольно! Стройся, сотня.
Вчера убили не меня,
Тебя не пощадят сегодня.

Но почему? Но как же так?
Но где закон? Весы? Завет ли?
Планета горем обжитА,
По обжитОму прут Советы.