Окна

Эпилепсия улиц пугает.
Сударажно и безнадежно,
под передозом собственного тела,
из кишков на улицы ныряет,
собственное мнение,
а я под наркозом,
с молоком ем печение.
Смотрю из окон высокой палаты,
и солнце и небо мне рады.
Ощущаю себя дрелью.
Сверлю взглядом,
Оствляя воздух мятым
а рядом
 сосед.
Уверяет меня, что это все бред
и нас тут нет.
Но я ему, конечно, не верю,
как кулаком огрею!
Но вдруг
 в спину
 дует ливнем
 и тыкает бивнем
 чей-то глаз.
Я чувствую, что за мной подглядывают,
как за бабами в бане.
Я гол.
Я ранен.
Теперь ощущаю себя стеной
и сверлят
меня,
а не я.
Прикрываю грудь и пах.
Отвожу взор,
как будто случился позор.
Я краснею
и в окно смотреть не жалею.
Присилонившись к утесу матрацов,
вижу теперь снежных барсов.
Зима?
О как же жизнь коротка,
в бокале с ядом вина.

Четыре ужа на кровати связали меня.
Этиловым спиртом протерли
и в вены впустили себя.
Глухота в заброшенном трактире
и в черной при черной квартире.
Помутнение разума,
Я
 мишень в тире.
Лику матери подобный,
меч проткнул мне грудь заботой.
Раз об пол
 и нет работы.

Прилив сил.
Великим прыжком на плече с мешком,
Испью из чаши Наяд
воду ключа Гиппокрена.
Сыграю на арфе любви  с дочками Зевса
и пущусь седлать
 Геликон.

Только белый халат,
лишив меня наград,
уничтожив Геликон сказал:
"В палате нет окон".