Париж

        Автор предупреждает, что все персонажи вымышленные и совпадения случайны...


       Зачем люди пишут? Все лучшие слова о любви и ненависти, жизни и смерти, верности и предательстве, о Боге - уже сказаны... Но все равно пишут. Наверное нужен выход эмоциям - чтобы не захлебнуться ими. И я иногда пишу. Просто так... Не жду отклика, не жду комментариев. Просто пишу...


Париж
       Она жила в северной стране у моря. Здесь - каждый погожий летний день - подарок! Разбудил солнечный лучик пробившийся через, не слишком чистое, стекло и тюлевую занавеску. Да, да, она не была идеальной хозяйкой, часто отлынивала от бытовых проблем…. любила читать и бродить по берегу залива, смотреть, как самолеты заходят на посадку в аэропорт. Они всегда делают круг над заливом а потом снижаются. Смотрела и мечтала, куда поедет этим летом. Наверное опять в Париж.
 
Париж - ее любовь с детства. Тогда, еще в «совке», это был сказочный город - как на картине художника - прекрасный и недосягаемый. Поэтому любовь началась с искусства. Прозы французских романистов. И кино! Конечно лучшее кино в мире - французское! В этом она никогда не сомневалась. Но времена изменились, точнее не времена - они то всегда одинаковые - а власть и ее, раньше «невыездная» семья получила долгожданную свободу странствий.
Представления о городах и странах сформировались под влиянием книг и Париж оказался единственным, который не обманул ее ожиданий. Деловой, холодный, несколько бездушный Лондон не имел ничего общего с Лондоном Шерлока Холмса, в Испании она не встретила прототипов романа Димова «Осужденные души». Южная суетность, вполне современные нравы, слишком много туристов и какие-то ненастоящие тореадоры, работающие на публику.

Но Париж! Что то неуловимое в самом воздухе, магия маленьких кафешек, сквериков, - вот старушка непринужденно болтает с барменом, она здесь каждое утро пьет кофе, потому что живет одна и дети разъехались в другие города, студент спешит по кривой улочке на лекцию, на улице зима, но на нем всего лишь теплая рубашка и огромный вязаный шарф вокруг шеи…Первый раз попав сюда она стояла на Трокадеро и Эйфелева башня плыла перед глазами, была как в тумане, парила над городом, а ведь это просто кружилась голова, кружилась от того, что мечта сбылась. Она отказывалась верить в свое счастье.  Просто бродила по городу, впитывала в себя его настроение. Дотрагивалась руками до стен зданий о которых столько читала, которые столько раз видела в кино и они ей казались живыми, могущими рассказать намного больше чем экскурсовод-поляк, просто зарабатывающий этим на жизнь. Его Париж был другим, он знал его изнанку и поэтому не мог разделить с ней ее восторженности...
Но отведенные пять минут на то, чтобы понежиться в кровати истекли и пришлось вернуться в собственную комнату. Обычное утро - звук кофемолки, восхитительный аромат кофе, звон посуды, доносящийся из кухни,  жужжание электрической бритвы в соседней комнате… Понедельник… Обычный утренний ритуал, душ, кофе, сборы на работу. В ее комнате громко звучала музыка, она всегда включала магнитофон,  чтобы быстрее проснуться.

Как же она потом проклинала себя за эту привычку! Если бы не он, возможно она бы услышала крик боли, падение бритвы на пол, или хотя бы слабый стон - ведь неизвестно, успел ли, смог ли он закричать. Зашла в кабинет за какой-то книгой. Он лежал на диване на боку, еще пять минут назад загорелое лицо было мертвенно бледным, он не дышал - скорее хрипел, повсюду - на полу, на письменном столе были разбросаны таблетки нитроглицерина. Она была человеком критических ситуаций, поэтому не впала в истерику, нет, просто крикнула матери чтобы звонила в скорую, закрыла дверь. Хрипы стихли. Неумелые попытки сделать искусственное дыхание, все полученные ранее в медицинском колледже знания вдруг куда то испарились.

В скорой занято… Она сменила маму на телефоне и набирала, набирала, набирала все один о тот же номер. Наконец ответили - равнодушно и буднично, стали выспрашивать какие-то данные, ее попытки перебить, обяснить не увенчались успехом. Скорая приехала через 25 минут. Это быстро или прошла целая вечность? Не дай то Бог  узнать и пережить такое вот ожидание...
Она стояла в дверях и кричала: «Пожалуйста, быстрее!!! Он еще дышит!». Двое в белых халатах шли все так же неторопливо, перешучиваясь на ходу между собой, с презрением к ее панике. Далее стандартная процедура – кардиограмма, искусственное дыхание и т.д. У них не оказалось даже дефибриллятора. Еще через пять минут приехала вторая машина - оснащенная. Но зачем? Мозг уже умер. Люди не дали Ему шанса на спасение! Шанса, отведенного Богом. Пусть он был один из ста, тысячи, миллиона… неважно… Он был! Этот шанс. Или его не было. Но это решать было не им!

          Скорая уехала, суета улеглась. Только мертвое тело на ковре, прикрытое простыней. Она опустилась на колени рядом и гладила Его ноги, не понимая сама - почему ноги? Именно они как то беззащитно и безумно трогательно торчали из под покрывала, потом посмотрела на лицо, все те же черты, но уже не такие родные,  -маска, лишенная души. Ведь мы любим душу прежде всего а не внешность, неправда ли? Суета похорон… А потом - тишина, страшная зловещая тишина. Телефон умолк, казалось что она на необитаемом острове, оторванная от всего мира. Часами сидела на балконе и курила. Мыслей в голове не было. Боль? Она пришла чуть позже… Каждый раз, входя в квартиру, она удивлялась, что что-то не так. Куда-то ушли краски, это уже был не тот дом в котором они жили так долго. Чужой и холодный, безликий, покинутый Духом. Она стала замечать многое из того, на что раньше не обращала внимания. Отклеившиеся  обои, подтеки на кухонном потолке, всякую ерунду, не имеющую никакого значения… Боль… Потом отчаяние, злость, проклятия в адрес свершившейся несправедливости. Она раздала все Его вещи, продала дачу, потому что там все - каждый куст, каждый гвоздь, каждая вещь напоминали о Нем. Оставила только бумаги - его почерк, его стиль, его мысли, изложенные неразборчивым, таким знакомым почерком.

          Прошли годы… Она больше не мечтает о Париже. Она несколько раз перечитывала книгу Эрика Робертса «История любви», прониклась каждым словом…  А былые мечты... Какими наивными они кажутся, как они изменились! Мечтает о маленьком тихом уютном домике на берегу залива, с небольшим милым садиком, о комнате, которую она бы сделала своей библиотекой, с настоящим камином. О том, как много времени проводила бы там или в саду, рядом с мамой, сидящей в удобном кресле под деревом и читающей или вяжущей очередной джемпер… Как они бы прогуливались по дороже вдоль моря, слушали шум сосен, тихий шелест прилива, пение птиц. И были бы счастливы! Как можно дольше!!! Боже, пусть это сбудется!
Люди, не забывайте, что лишая жизни одного человека вы убиваете всех, кто его любит, вы совершаете не одно, а несколько убийств сразу. Равнодушие... наверное самое страшное слово на земле.

          А Он похоронен в небольшом местечке в сорока километрах от города, месте, которое любил, на берегу залива. Сквозь сосны в хорошую погоду слышен шум моря, небольшая надгробная плита с именем... И все! Она приходит сюда часто, просто сидит, думает, разговаривает с ним. Просит у него прощения... И понимает, что умирая, у нее перед глазами будут не лондоны, парижи, победы или неудачи, а вот этот тихий курортный городок, где они провели вместе столько времени, его руки, его нежность, беззаботное детство, любовь родителей, их молодые и счастливые лица, клеверные луга... да мало ли что... Только это будет Настоящим, искренним, родным и близким, понятным и любимым. Это будет красота... не красота больших и помпезных городов, а красота маленького цветочка, упавшего осеннего листа, прикосновение теплой ладони, биение сердца, дыхание в унисон, нечем не омраченные чувства...