После золотого века

БезвремЕнье осталось, как брошенный дом,
На крутом, на речном берегу,
Над рекой раскрывается жаждущим ртом
Бел туман в смутно-тяжком бреду.

В этом вареве дом – темным, дряхлым пятном,
Растеряв прежний праздничный вид,
Бревна в жадных лишаях зеленых сот мхов,
И перил липкий бок ядовит.

Это осень теряется вО мгле сырой,
Позабывши, где север, где юг,
Лист, пришлепнутый враз в лобовое стекло.
Как мгновенно сгоревший испуг.

Листья – мокрые пятна, серей колея,
Под ногами лишь сырость и смерть,
Несчастливый как путник в болото уйдя,
Засосал взгляд туман. Как смотреть

На покрытые каплями коры стволов,
Словно фишки бесплодной игры,
Как, запутавшись в складках оглохших ветров,
Усыпилась туманом вся жизнь.

Как зажатые в пальцы капели минут
Пахнут ржавчиной ношеных крыш,
Этот день прошмыгнет за туманами смут,
Как пугливая серая мышь.

Где секунды свисают из жил проводов,
Черным вороном слипся туман,
Возвышается стенами чище снегов
В волнах вязкого мОрока храм.

1993