Поэтический сборник Мои Биорифмы

Сергей Редков
Поэтический сборник «Мои Биорифмы»

1.Времена года

***
Вдалеке, заплетаясь косою,
Серебрится под небом река.
И звенит на травинке росою
Ветерок, загулявший слегка.

Он срывает с долин одеяло,
Разгоняя пушистый туман.
И заря, что над миром сияет,
Прячет звёзды в небесный карман.

Над широким невспаханным полем
Разгорается алый восток.
Забывается грусть поневоле,
Разливается в сердце восторг.

Всей душою люблю это поле!
Но достоин ответа лишь тот,
Кто, собрав свои силы и волю,
Поутру его сеять идёт.

Кто без этих равнин бирюзовых
Ни минуты не сможет прожить.
Ведь любовь к нашим пашням и сёлам
Ещё надо, мой друг, заслужить.

Предчувствие рассвета

Облака раздвигая, как шторы,
Поднимается солнце. Рассвет.
Пеленая в сиянье просторы,
Разгорается небо вослед.

И туманы, клубящейся пудрой,
Проплывают над влажной травой.
С добрым утром, Земля!
                С добрым утром!
Как прекрасен с утра облик твой!




***
С высоты седьмого этажа
виден город,
             пыльный горизонт…

Выходной,
               и я хочу сбежать.
Взять воды,
     на всякий случай, зонт,
и – в поля!
              Как в детстве, утонуть
в глубине ромашковых морей.
А под вечер на траве уснуть
на манер индейцев и зверей.

И прийти домой, когда темно.
И подумать тихо про себя:
«Боже!
Как приятно и умн;
для людей
                устроена
                Земля».


Любимый цвет

С самых ранних, самых нежных лет
Полюбился мне зелёный цвет.

Помню, я в кроватке, года два,
А в окне – зелёная листва.
Чуть подрос, и вижу – чудеса! –
Надо мною, зонтиком, леса.
Время шло, и мне почти что пять.
Вышел за деревню погулять.
Разбегаюсь, пятками пыля,
А вокруг – зелёные поля!

И тогда я понял: «Нет милей
Зеленеющей земли моей».

Вишня

Играет солнце в кроне пышной,
Роса похожа на слезу:
В моём саду созрела вишня –
Срываю и кладу на зуб.

«Кисла, как Русь, – пишу в тетрадке, –
Но витаминов – ряд сплошной…»
Я так привык к бананам сладким,
Что позабыл про вкус родной,

Что стал необъяснимо падким
На всякий иноземный плод.
«Сладка, как Русь, – пишу в тетрадке, –
Хоть иногда и вяжет рот…»

***
Висит у порога
Дождя покрывало.
Воды – очень много,
Меня – очень мало.

Но небо яснеет.
Закончится буря.
Луч солнца развеет
Небесные хмури.


«Грибной» дождь

В час, когда осенний дождь гремит,
И намокли в лужах чьи-то пятки,
Люди превращаются в грибы,
Распустив зонтов цветные шляпки.

Пузырится тротуар, шипит,
Брызгами стреляя по ботинкам...
Но дождей заевшая пластинка
Вскоре исчерпает свой лимит.

Выйдет солнце, лучиком сверкнув,
Заблестят карнизы в доме каждом.
И грибы, зонты свои свернув,
Снова превратятся в мирных граждан.

Осень

Грустью безотрадной
К нам приходит осень.
По ночам прохладно –
Градусов так… восемь.

По утрам туманы.
Днём ненастья проза.
Что-то слишком рано
Нам грозят морозы.

Вся Земля простыла.
Небо хочет плакать.
За окном уныло.
Всюду грязь и слякоть.

Деревца раздеты.
Дождь на ветках виснет.
Умирает лето
На кострах из листьев.

***
Осень бывает разная…

Осень бывает красная,
Жёлтой бывает, серой,
С небом, тоскливым без меры.

Долгой бывает, трудною,
С лужами, словно запрудами,
С листьев кружащимся роем,
С чёрной осенней хандрою.

Осень бывает бедовая…

Но и бывает – медовая!
Трудится бортник до пота,
Мёд забирая из сотов.

В избах – хозяюшки ловкие
Увлечены заготовками.
В доме не будет пусто –
Рубится в кадках капуста.

Банки с компотом закатаны,
На зиму в шкафчики спрятаны –
В стужу не будет пороком
Кружечка с ягодным соком.

Хрустнем в морозы свирепые
Сладкой морковью и репою.
В печку дровишек подбросим,
Вспомним по-доброму осень!

Бабье лето

Вечной женой без приданого
Осень приходит нежданная.
В сердце, как будто гвоздями,
Скуку вбивает дождями.

Тучи над парками лысыми
Скачут голодными рысями.
Роща разделась прилюдно.
Сыро. Темно. Неуютно…

Где же ты, солнышко милое?
Высвети лица унылые.
Вырви у стужи билеты
В Бабье короткое лето.

Будет нам всем утешением
Ясных небес украшение.
Всех удовольствий сильней –
Несколько солнечных дней.

Двоечник и лужа

Послушайте историю, друзья.
Мне рассказал её осенний ветер.
Он клялся и божился, что в ответе
За каждый факт.
                Ему поверил я –
Каких чудес не встретит он на свете!

А было так – сентябрь лето жёг
Костром рябины, как сказал Есенин.
По лужам листья плыли, как в бассейне,
Садилось солнце в тучи, как в мешок,
И мокли люди под дождём осенним.

В ту пору родилась на белый свет
Простая с виду,
                на асфальте,
                лужа.
Она хотела моря стать не хуже.
В её мечтах не листик, но корвет
По ней летел, товарами нагружен.

А рядом с лужей,
                в школе,
                странный мальчик
Кидался за обедом винегретом
И на вопросы не давал ответа –
Он лишь мечтал о том,
                чтоб сжечь задачник,
Уехать к морю,
                капитаном стать
                корвета.

Из школы изгнан, мальчик шёл домой
И встретил по дороге
                лужу.
Не думая, что может быть простужен,
Кораблик сделал с прочною кормой
Из вырванных страниц
                учебников ненужных.

И лужа стала морем в одночасье.
А мальчик – капитаном дальних рейсов.
Непринуждённо ноги за борт свесив,
Испытывал он неземное счастье,
И был его корвет похож на крейсер…

Вот так порой сбываются мечты.
Лишь надо волю дать воображению
И отнестись к другому с уважением,
Не испугавшись призрачной черты,
Что не пускает к само -
                выражению.      



***
Художница-осень рисует
Последний денёчек пригожий:
Смешав позолоту и сурик,
Своим вдохновеньем тревожит
Деревья на фоне лазури,
Чьи ветви с пожарами схожи.

Искрится до самых небес
Листвой полыхающий лес.

Не верит он в скорую зиму,
В морозный капкан снежных кружев.
Не верит, что ветром сносимый,
Пейзаж этот будет разрушен.
Поэтому невыразима
Палитра, что осени служит.

Поэтому красится лес,
Искрится листвой до небес.

Зимняя ночь

Озябшая луна вцепилась в  небо,
А ночь черна как бархат, как смола.
Пурга все звёзды начисто смела,
Лохмотья туч кривляются нелепо,
И скрюченные ветви говорят
О том, что мир морозами объят…

Не дай вам Бог остаться без приюта
В такую ночь, когда зима, ворча,
Колючек снежных достаёт колчан
И целит прямо в шею ветром лютым,
Дерёт за уши и вгоняет в дрожь,
А на усах и бороде – ледышек брошь.

И сразу всем понятно: счастье – это
Не звон монет, не почести, не власть,
Не слава, не могущество, не страсть,
Которая ведёт к плодам запретным.
Нет! Счастье – это тёплая постель,
Когда за окнами свирепствует метель.

***
Замерзли в часах даже стрелки.
Оконное зябнет стекло.
Ни шуба, ни баня, ни грелка
Твоё не заменят тепло.

Сердечко твоё, как лампадка,
Мерцает во мраке ночей.
И греет меня – вот загадка! – 
Не хуже полсотни печей.

Прошу тебя, только не гасни.
Как звёздочка в небе, гори.
А утром – расскажет нам басни
Морозный румянец зари…

Зимнее утро

В моём окне
гирлянды тусклых звёзд.
Кострищем, тлеющим в снегу,
мерцает город.
Его замёрзший сон
рассветом вспорот,
встревожен шорохом
людских бетонных гнёзд,
стреножен вьюгами,
морозами исколот,
перебинтован лентою дорог,
окутан паром
               из трубы котельной…

Такой вот
полусказочный мирок,
где люди и тепло
                живут
                отдельно.


***
Душа – словно поле бескрайнее.
Белое, снежное поле.
Дорогой местами изранено.
Где-то чернеет от боли.

Домами над речкой усыпано.
В каждом – печка да лавочка.
Улыбкою счастье зыбкое
Светит в окошке лампочкой…

Бывает, что поле встревожено
Вьюгой, завившейся вязью.
Бывает – душа загажена
Всякой бессовестной мразью.

Но вьюга, что кружит неистово,
Стихнет по Божьей воле.
И снова душа – чистое,
Белое, снежное поле.

Снежинки
поэма в японском стиле

         I
Хрустят снежинки
под моими ногами.
Больно снежинкам.

        II
Стонут снежинки.
Но я слышу музыку
при каждом шаге.

        III
Скрипят мои дни
под ногами времени...
Тают снежинки.


Зимний лес

Солнце в небе полусонно
Над ветвями вдаль плывёт.
Лес хрустальный полон звона:
Снег скрипит, сверкает лёд.

От мороза воздух колок,
Но прозрачен, как стекло.
Хвойных не боясь иголок,
Облако на ель легло.

Распластались тени сеткой,
Пни страдают о былом.
Снегири на белых ветках
Чистят перья под крылом...

Где-то – тёплые избушки.
В них уютно, как в раю.
Я же – выйду на опушку
И, любуясь, постою.

Поле – белая сорочка.
Небеса, как день, ясны.
В почках спрятались листочки
В ожидании весны.

Оптимист. Пессимист. Девушка

Оптимист:

Если посмотреть весной на солнце
Сквозь хрустальный ледопад сосулек,
Блеск твоей любви увидеть можно
И согреться под лучами счастья.

Если же на небе злые тучи
Омрачить посмеют праздник вешний,
Вспомню твою светлую улыбку
И взлечу на крыльях песни к звёздам.

Ослеплён твоей красой небесной,
Ослеплён звенящим взрывом страсти,
Ослеплён, отдам тебе я душу
И верну заветный Рай… на время.

Пессимист:

Если посмотреть весной на солнце
Сквозь хрустальный ледопад сосулек,
Блеск твоей любви увидеть можно
И ослепнуть… А оно мне надо?

Лучше прыгну в батискаф бутылки,
Погружусь в пучину пьяной ночи.
Но и здесь – ты! Блеск твоей помады
Ослепит меня сильнее солнца.

Ослеплён твоей красой небесной,
Ослеплён твоею дьявольской улыбкой,
Ослеплён, продам тебе я душу
И  прозрею… где-то через год.

Девушка:

Если посмотреть весной на солнце
Сквозь хрустальный ледопад сосулек,
Мысли лезут: «Сбейте, ведь убьёт же!»
Не осталось мужиков нормальных.

Ах, зачем мне оптимист безумный!
Ах, зачем мне пессимист унылый!
Не нужны мне ваши дифирамбы,
Лучше дом постройте мне просторный.

Эй, куда вы, парни?!  Разбежались,
Позабыв любовь, весну, сосульки…
Да, словами дома не построишь,
Буковками счастье не прокормишь.

Странный случай

Вдоль домов пятиэтажных
Шёл высокий гражданин.
Был он очень-очень важный
От макушки до штанин.

А кругом – сосульки тают.
Зеленью грозит весна.
Вся природа расцветает,
Пробуждаясь ото сна.

Закипают в почках соки,
Солнце греет величаво.
Только гражданин высокий
Красоты не замечает.

В голове его – не ветер!
Мысли важные кипят.
Но случайно взгляд приметил
Эскимо в руках ребят.

– Как же так!? – подумал важный
Гражданин, весь алый. –
Эскимо хочу я страшно,
Как ребёнок малый.

К продавщице он подходит,
Деньги вынимает.
Что с ним, что с ним происходит?
Сам не понимает.

Счастлив, будто съел варенья;
Двигает усами…
В чем же смысл стихотворенья?
Догадайтесь сами.


***
Я нахожу очарованье
В цветущей прелести весны,
Когда все дни, как по желанью,
Теплы, безоблачны, ясны.

Когда приветливые лица
Сияют солнцем тут и там.
И не возможно не влюбиться
В глаза, подобные цветам…


Глаза весны

Солнечные глаза весны
смотрят на чёрную,
обнажённую землю,
и та, вся в смущении,
зеленеет от стыда,
прикрывая себя
молодою травой.

Я же ловлю себя на мысли,
что эти безумно прекрасные глаза
невыносимо похожи на твои,
                любимая.

Пожалуйста, не закрывай их,
потому что именно сейчас
я распахну для тебя
своё сердце.

Смотри!
Просто смотри.
И пусть как можно дольше
продлится это счастье!

Риторический вопрос

Нужны ли нам стихи, когда весна
Дарует океан любви без дна?
Когда к плечу – любимое плечо,
Когда от поцелуев – горячо,
Когда цветущей жизни каждый миг
Поинтересней будет всяких книг,
И впечатлений – полная казна…
Зачем стихи, когда в душе – весна?

Весенняя картинка

На горе из стружки
растянулся пёс.
Греет спину, брюшко,
лапы, чёрный нос.

Подставляет солнцу
исхудавший бок.
Шерсть пылает бронзой.
Стружка – как песок.

Как на диком пляже,
тощий пёс  размяк:
отдых очень важен
даже для дворняг.

Позади – морозы.
Впереди – жара.
Будут ливни, грозы,
злая мошкара.

Закусают мушки
насмерть…  А пока –
пёс лежит на стружке,
греет пёс бока.

3.Картины детства моего

«Картины детства моего»


                Поколению 70-80-х посвящается.
1. Видеосалон

В те времена, со всех сторон,
Всё чаще слышалось: «Свобода!»
… А в тульском парке, возле входа,
Открылся «Видеосалон».

И люди шумною толпою
Спешили «чудо» посмотреть –
Разврат, насилие и смерть
С экрана полились рекою.

Какой сюжет! Интрига… Боль…
Нет! Мы от мира не отстали:
Сталлоне, Чан – родными стали.
Забыт и космос, и футбол.

От серых будней всем отрада –
Кровавых кадров круговерть,
(Разврат, насилие и смерть),
И прочие картины ада.

Ходили зомби не спеша,
Мутанты выпускали жало.
И ликовала, и дрожала
Ещё невинная душа.

И мы, от фильмов обалдев,
На свежий воздух выбегали.
И тут же драться начинали
И щупать недозревших дев.

А ночью – снилась тень у гроба,
В котором прятался вампир:
Когда царь нечисти – кумир,
Какая у детей учёба!?

А в школе, словно был пожар,
А в школе – паника царила,
Когда наш класс – класс гамадрилов –
Тарзана клич изображал.

Всем стало вдруг не до задачек,
Неинтересен стал нам труд,
Но тот был между нами крут,
Кто больше всех дул шар из жвачек.

Кто больше фантиков набрал,
И куртка у кого моднее,
И волос у кого длиннее,
И кто красивее наврал.

Нам говорили: «Это – плохо.
Должны вы Родину любить…»
А мы сильней хотели бить,
Нас возбуждал безумья грохот…

Теперь, когда я повзрослел,
Я вижу, что творится в мире:
Боюсь, не спрятаться в квартире
От мыслей, что острее стрел.

Нам испугаться нужно всем бы,
Ведь все кошмары из кино
Уже сбываются давно,
И ходят по планете «Рэмбо».

Детьми не знали мы тогда,
Что эти фильмы станут явью…
Свои эмоции – оставлю.
Кино и лучше я видал,

Чем тот дешёвый мир с экрана,
Что детский разум засорил
И путь в иллюзию открыл,
Где вместо правды – лишь обманы.


2. «Терминатор»

Да-да, куда же без Арнольда!
 Schwarzenegger нас завоевал.
Нет-нет, по нам он не стрелял
Ни из «Базуки», ни из «Кольта».

Хоть и жестоким был герой
В кровавых голливудских фильмах,
Не жертва – торс неповторимый
Вслух обсуждался детворой.

Как раз тогда и стало модным
Ходить по вечерам в спортзал:
«Качаться», выпучив глаза,
Быть мускулистым, сильным, потным,

Тянуть железо от груди
И опускать на плечи штангу,
И чувствовать подобным танку
Себя на жизненном пути.

Ведь если тело дышит мощью,
Тебе намного будет проще
И завлекать девчонок в рощу,
И не бояться улиц ночью.

Спортзал – уверенность даёт.
«А если ссора происходит,
Прав тот, кто силой превосходит,
Кто чаще и сильнее бьёт» –

Такая мысль пленила многих:
Один из них – мой школьный друг.
Тренировал он мышцы рук,
Тренировал он пресс и ноги.

И через год атлетом стал.
И результаты каждый видел –
Среди ровесников он – лидер:
Слова – закон, характер – сталь.

Его прозвали «Терминатор» –
Как Арни, парень был большой.
Но слышал я, что слух прошёл:
«Корабль идёт не в тот фарватер».

Стал по району он ходить,
Собрав друзей, таких же крепких.
Ребята, в кожанках и кепках,
 Давай «Порядки» наводить!

Кто недоволен – за забор
И пара зуботычин звонких.
Был в тихом дворике, в сторонке,
Налажен ими денег сбор.

Потом  царём ходил по школе.
Кто косо глянет – тех лупил.
Деньжат со временем скопил,
Купил мопед и магнитолу.

Девчонкам головы кружить
Не уставал он при беседе.
Катал поклонниц на мопеде,
Мечтая так всю жизнь прожить.

Но вдруг – пропал… Совсем случайно
Прохожий труп его нашёл –
Видать, дорогу перешёл
Наш «Терминатор» «Джеки Чану».

Семнадцать лет всего прожил.
Без лишних слов похоронили.
И кто-то на сырой могиле
Арнольда фото положил.

У мамы в сердце – стимулятор,
Запил по-чёрному отец.
Какой бессмысленный конец!
Покойся с миром, Терминатор.

3. Кашпировский против Кришны

Гремя ракетой и ружьём,
Страна невидимо менялась:
Часть общества засомневалась:
«А хорошо ли мы живём?»

Спокойствия хватало нам –
Духовности нам не хватало.
И люди ринулись навалом
В объятья к разным колдунам.

Водил рукой Алан Чумак,
Здоровьем воду заряжая,
И верила страна большая:
«У нас есть настоящий маг!»

Энергетическим напором
Волшебник воздух сотрясал –
От всех болезней исцелял.
«Ура!» – кричали люди хором.

Затем он вовсе удивил
Всё население России,
Когда, похожий на Мессию,
Букашек в банке оживил.

Но это  – только лишь цветочки:
В эфире Кашпировский всплыл.
Так он такое натворил,
Что полстраны «дошло до точки»!

Забыв на час про разум свой,
С надеждой льнул народ к экрану.
И рубцевались тут же раны.
И все мотали головой.

Под счёт страна входила в транс
И, расслабляясь, растлевалась –
В цветные грёзы погружалась,
Даруя шарлатанам шанс.

И я сидел перед экраном,
С желанием сильнее стать
И рост духовный испытать.
Но… ощутил себя – бараном.

Не озарил сакральный свет.
И, недовольный результатом,
О том пожаловался брату,
А брат мне дал такой совет:

«Над нами (их сейчас не слышно)
Всегда спокойны и добры,
На речи мудрые щедры,
Живут адепты бога Кришны.

Религиозный этот культ
На мифах Индии завязан.
Запрещено им кушать мяса,
Они животных – берегут.

Зато готовят угощенья
Из пряных трав и молока…»
Решил я про себя: «Ага,
Отправлюсь к ним за просветленьем.

Духовный голод утолить
Поможет мне служитель Кришны.
Расскажут мне о сферах вышних
И сразу станет легче жить…»

Подумав так, я подождал,
Когда жильцы квартиры сверху
Придут домой. С весёлым смехом
Они прошли. Я к ним пристал:

– Позвольте, братья тайной секты,
Просить  у вас духовной пищи.
Моя душа ответов ищет:
Какой для жизни выбрать вектор?

– Конечно, брат, – мне был ответ, –
Сегодня ждём тебя на встречу:
Поговорим о темах вечных,
Изучим текст священных Вед.

Договорились. Ровно в девять
Я был на месте весь в надеждах.
Ко мне, в оранжевых одеждах,
Скользнула дева, словно лебедь.

За ней прошествовали «братья» –
С достоинством, всё чин по чину,
Уселись на ковёр мужчины
И – началось! (Я чуть не спятил)

Вещал наставник, сжав кулак:
«Авидья… Варнашрама-дхарма…
Ананда… Агни… Дэва… Карма…
Тхакур… Ригведа и Тилак…

Шри Чайтанья Махатарабху…
Махатма Кама Бхагаван…
Гулаб джалуп сардеш киртан
Брахман упанищады садху…

Говиндакришна ачарья
Вайшнавабхагаваташрама…
Арджунавишнухарирама…»
– Запутался чего-то я!

Не уловил два-три нюанса,
Ещё раз повторите мне, –
Заговорил я как во сне,
С усильем вынырнув из транса.

Мне повторили… Перерыв.
И нам приносят угощенья –
Прасад и прочие печенья.
Я жадно ем, глаза закрыв.

… Потом опять я долго слушал
О сферах, где душа живёт,
Как вдруг скрутило мне живот.
Зачем же я так много скушал?!

Наставник в уши мудрость льёт,
Все остальные – подпевают.
Сейчас, я так подозреваю,
Со мной конфуз произойдёт.

Несовершенен я духовно!
(Когда бы думал о посте,
Не заболело бы «в хвосте»)
А так – терпи, вдыхая ровно.

И я не выдержал, сбежал –
Не вовремя меня схватило!
Опять «земное» победило.
Ведь что-то чувствовал… Как жаль!

И где теперь мне научиться
Загадки жизни понимать?
Как ложь от правды отличать,
И как душе не заблудиться?

Учений – как цветов в саду.
Но, чтобы не было проколов,
Сначала я закончу школу.
А к вере – повзрослев, приду.

4. Камасутра

Тебя я помню… Ты тогда
Ходила в платьице неброском,
И мы – беспечные подростки,
Из школы шли вдвоём всегда.

Я ранец твой носил зелёный,
И пересказывал кино,
И хвастался, что пил вино,
И был в тебя почти влюблённый.

А ты пыталась научить
Меня играть на пианино,
А я лупил всё время мимо,
Рискуя клавиши разбить.

А помнишь, как твой строгий батя
Мне пригрозил, ремень беря?
Тогда-то в первый раз тебя
И захотел поцеловать  я.

Тогда-то мне пришлось понять,
Как ты по-девичьи красива.
Неведомая ране сила
Заставила тебя обнять.

Два глаза слились воедино,
Когда приблизил я лицо,
И губы выгнуть колесом
Казалось мне необходимым.

Я был в затее той упрям
И впился ртом куда-то в зубы.
Вскричала ты:
                – Мальчишка глупый!
Да кто  же так целует дам?!

– Прости, – ответил я смущаясь, –
Не знаю, что напало вдруг.
– Проехали. Забудь, мой друг, –
Сказала ты, во двор смещаясь.

В твоём дворе цвела сирень,
Дремала кошка у фонтана,
И ветви молодых каштанов
На нас отбрасывали тень.

Старушки мирно говорили,
Висело на струне бельё.
Ни хулиганы, ни жульё
В твой тихий двор не заходили.

Мы сели на широком пне.
– Я перед школой завтра утром
Стащу у брата «Камасутру» –
Спокойно ты сказала мне. –

Я слышала, что в этой книге
Про поцелуи есть статья.
Научимся и ты, и я
Незнанья сбрасывать вериги…

На том расстались… Вечер… Ночь…
Рассвет над Тулой загорелся.
Я бодро встал, поел, оделся
И выбежал из дома прочь.

А циферблат – как будто дремлет,
И мёдом тянутся минуты.
В меня иголочки воткнуты.
Беги, беги скорее, время!

Урок… Звонок… И я встречать
Лечу тебя,  быстрее птицы.
Достали книгу и страницы
С тобою стали мы листать.

А там!..  картинок весь набор.
– Ой, что это? – спросил я тихо.
Захлопнула ты книгу мигом,
Краснея, словно помидор…

На том закончилось учение –
Нам тех картинок не понять.
Мы в парк с тобой пошли гулять
И съели там мешок печенья.

5. Я и Пушкин

Один из тихих вечеров
Был вдохновением отмечен.
Подумал я: «Кто пишет – вечен,
Когда в сердцах находит кров».

Шепнул мне ветер: «Чем ты хуже
Всех тех, кто рифмовал в тиши?
Хватай перо, садись, пиши!
Забудь про игры, фильмы, ужин»

Поверил ветру. Взяв перо,
Дрожа в неведомом томленье,
Я написал стихотворенье.
Его я помню – вот оно:

В шторм

Бушует море, стонет ветер,
Вскипая, волны в берег бьют
И чайки песню о полёте
Средь шторма радостно поют.

И средь бушующей стихии,
Расправив гордо парус свой,
Плывёт корабль навстречу свету
Сквозь горы волн и ветра вой.

И не боится он стихии.
Он знает – скоро шторм пройдёт,
И солнце, выглянув из тучи,
Ему свои лучи пошлёт.
        _________________


Поставив точку, вырвал лист
И побежал друзьям хвалиться.
Друзья вытягивают лица:
«Ну ты даёшь! Ну ты артист!»

Признаюсь вам – я возгордился.
Решил талант свой развивать.
По строчкам мысли разливать
И днём и ночью научился.

Родным, друзьям – покоя нет.
Я в уши им стихи вставляю.
Они мне, корчась: «Поздравляем!
Да ты – как Пушкин! Ты – поэт!»

Как Пушкин? Кто это? Не слышал.
Пришлось учебник прочитать…
Хотелось плакать и летать!
Хотелось прыгать выше крыши.

Я сел за стол и стал писать.
Исчезли стены в те мгновенья,
Когда цветы стихотворенья
Покрыли белизну листа:


Весна

Не соглашусь я с Пушкиным-поэтом,
Который отзывался о весне
Не очень лестно. Не понять мне это,
Напротив, я доволен ей вполне.

Не буду спорить, осень мне приятна,
Я мнение поэта разделю.
Но я скажу и повторю всем внятно –
Весну я больше осени люблю.

Люблю, когда морозы отступают,
И наступают солнечные дни.
Люблю, когда сосульки звонко тают,
Как будто плачут о зиме они.

Люблю, когда под коркой льда и снега
Бегут весёлые ручьи по мостовой,
И молодой земли таинственная нега
Прикрыться хочет свежею травой.

И тает снег, и сердце будто тает,
И не могу понять я, что со мной.
Во мне как будто музыка играет.
Я жить, любить и петь хочу весной!

¬¬¬¬¬¬¬¬          __________________


Остановился. Отдохнул.
Перечитал ещё разочек,
Добавил запятых и точек,
Чуть-чуть подправил и уснул.

… Мне снился Петербург осенний,
Мосты и бронзовые львы,
Гранитный берег вдоль Невы,
Что роскошью дворцов усеян.

Ласкает глаз имперский стиль,
И Петропавловская крепость,
Как громких дел Петровых эпос,
Выстреливает в небо шпиль.

С востока тучи набегают,
Теряет листья Летний сад,
Скульптуры мраморно глядят,
Как люди разные гуляют.

Среди красавиц и карет,
Среди мундиров, женских шляпок –
По ветру плащ, цилиндр набок –
По мостовой идёт поэт.

Идёт, помахивая тростью,
Считая волны на реке.
Спешит прильнуть пером к строке,
А может быть… к подруге в гости?

Я не узнаю никогда…
Мой сон будильник прерывает.
Встаю. За окнами светает.
На кухне греется вода.

Шуршит метла. Гремят трамваи.
С деревьев льётся птичья трель.
Я в комнату свою Апрель
Впускаю, окна открывая.

Шумит вокзал. Спортсмен бежит.
Гуляет кошка по аллее.
Над городом рассвет алеет.
Листочек на ветру дрожит.

Цветёт и кружится планета.
Меня от радости трясёт –
Как остро чувствуется всё,
Когда проснулся ты поэтом!

     ___________________




«Собрание сочинений
великого русского поэта
Сергея Александровича Редкова.
Ранние шедевры»

Утро

Спит природа. Ещё рано.
На траве блестит роса,
И сквозь пелену тумана
Леса дивная краса
Открывается навстречу
Первым солнечным лучам.
Живописная картина
Предстаёт моим очам:
На поля, леса, овраги
Сверху льётся нежный свет.
Небо разгорелось флагом –
Начинается рассвет.


Старый замок

На горе, над самой речкой
Замок рыцарский стоит.
Тайны жизни, тайны смерти
Замок тот в себе таит.

По ночам в нём ветер бродит,
Стонет в башнях до утра.
Днём же – на камнях развалин
Веселится детвора.

Ребятне не интересно,
Что в прошедшие века
В этих стенах разливалась
Жизни бурная река.

Но теперь – одни руины
Шлют привет из прошлых лет.
То безжалостное время
Здесь оставило свой след.

***
Взять бы лодочку сейчас,
Парус натянуть
И в морскую даль по ветру
Устремить свой путь.

Вдоль по солнечной дорожке
Через гребни волн,
В час вечерний я хотел бы
Свой направить чёлн.

Свежим воздухом солёным
Должен я вздохнуть…
Только в море от безумцев
Можно отдохнуть.

Яхта. На слом

Звезда рассвет встречала,
Исчезла ночи тень…
У старого причала
Стою я целый день.

Вдали полоска алая
На небесах видна.
А я, от бурь усталая,
Стою совсем одна.

Порою слышен гул в порту
И стон подъёмных кранов.
А дети на моем борту
Играют в капитанов.

Но я отплавала своё,
Закрыт мне в море путь.
И чистых парусов бельё
На мачты не вернуть.

Не мчаться мне за горизонт,
С китами не резвиться.
Жаль – из трубы моей дымок
Не будет больше виться.

А где-то грянул гром вдали,
И чайка прокричала…
Вот так стареют корабли
У ржавого причала.



***
Порой мы очень любим
Всё то, что нам не нужно.
Все наши страсти, нужды –
Мы ими счастье губим.

Стрелой по жизни мы летим,
Куда-то всё спешим,
Дела великие вершим
И что-то вновь хотим.

И вот – добились, наконец,
Чего душа хотела.
А жизнь-то пролетела,
И пуст её венец.

Лишь вспоминаются порою
Прошедшей юности года,
Порывы чистые и та,
Что освещала дни зарёю.


Судьба поэта

Ты жил, как все – страдал, боролся,
Любил гулять среди берёз…
Поэтом был ты неизвестным,
Творцом иллюзий в царстве грёз.

Но ты сгорел, отдав всё людям.
И что осталось от тебя?
Вся жизнь твоя – на полке томик,
Бумаге отдал ты себя.

Лишь иногда ты оживаешь,
Когда твой скромный труд открыт.
Волненье в сердце пробуждаешь
И… вновь на полку, вновь забыт.
          __________________

Отныне я – стихов родитель!
Иду печататься в журнал.
Редактор рукопись забрал
И мне сказали строго: «Ждите».

Я ждал неделю… месяц… год…
Прошла зима, весна и лето,
Настала осень… Нет ответа!
И, кажется, он не придёт.

Где рукопись моя? Известно:
Плоды наивного ума
Лежат в корзине для бумаг…
Наверное, им там и место.


6. Подвиг

– А спорим, ты не сможешь?
– А спорим, я смогу! –
Шёл спор на берегу.

– Эй, придержите вожжи! –
Сказал мой друг Илья,
– Чего шумим?
– Короче,
Серёга прыгать хочет.
(Серёга – это я)

Поспорил – надо прыгать.
Вот ива над водой,
Под ней обрыв крутой.
Смогу ли – вот интрига!

Признаться должен вам:
Я парень не из храбрых.
И мне героя лавры,
Как чёрту – фимиам.

… Боюсь. Дрожу. Но лезу.
И вот – я наверху.
Ой, мама! Ух-ух-у!
Заказывайте мессу.

А снизу слышен крик:
– Ты носом-то не шмыгай,
Раз вызвался, так прыгай!
Не дрейфи, коль мужик!

И я срываюсь камнем
В пучину чёрных вод…
Хоть и отбил живот,
Но победил вас, парни!

Теперь – иду домой.
С ушей свисает тина.
Печальная картина,
Но это – подвиг мой.


7. Прогулка

Цветущий Май, как ты прекрасен!
Жужжат жуки, цветёт сирень…
Сегодня самый лучший день –
Я сдал экзамен в третьем классе.

Я на уроке заучил
Всё то, что нам твердил учитель:
«Страны я самой лучшей житель…»
И вот – пятёрку получил.

Недаром время я потратил,
Теперь – свободен! И гулять
Намерен часиков так пять –
На все забавы пыла хватит.

Сперва пойду на старый пруд.
Бумажный сделаю кораблик.
Огонь открою…  Брызги! Капли!
Бомбить кораблик – славный труд!

Затем возьму я в руки палку
И нападу на лопухи.
Падут передо мной враги –
Мне лопухов совсем не жалко.

А вот – мальчишки. Пусть идут,
Сегодня драться не охота.
Из веток сделаю пехоту
И уничтожу в пять минут.

Победа!  Салютую спичкой.
Навоевался. Отдохну.
Девчонкам хитро подмигну
И дёрну разик за косичку.

Отправлюсь в парк. Куплю пломбир,
И вкусом буду наслаждаться.
Потом – на роликах кататься.
Вот как велик мой детский мир!

Но день прошёл. Я возвращаюсь.
Откуда шум? Пожарный ход:
В решётку голубь грудью бьёт,
На волю вырваться пытаясь.

Он залетел туда поесть,
Зарылся в мусорный пакет.
Но в лёгкой пище – счастья нет,
Зато ловушки есть.

… Спасти я птицу захотел,
Но голубь в руки не давался,
Крылом и клювом отбивался.
И я ушёл – ведь столько дел!

С «тарзанки» прыгну без испуга.
Затем возьму велосипед.
Потом домой – там ждёт обед.
А после супа – в гости к другу.

Я от него услышал весть:
«Американцы нам гостинцы
Прислали: жвачку, рэп и джинсы…»
И для людей ловушки есть!

Как голубь, выбрали мы клетку.
Куда нас, люди, занесло?
Как просмотрели это зло?
И кто над нами шутит едко?

Каких-то тридцать лет спустя,
Я, как тогда, во двор спускаюсь
И на бродягу натыкаюсь –
Его глаза от слёз блестят.

Залезет в клетку (как тот голубь)
И пищу в мусоре найдёт.
Он лето как-то проживёт,
А уж зимой – ногами в прорубь.

А вот ещё картинка: на
Машине белой в грязь въезжает
Сосед. И лужа пребольшая
Весь имидж портит. Чья вина?

А здесь – на лавке отдыхает
«Продвинутая» молодёжь.
– Халлоу, пипал! Ну ты жжёшь!
Да кто так пиво открывает?!

На это смотрит рыжий кот,
Уткнувшись в землю местом задним …
Довольно! Насмотрелся за день.
Иду домой… варить компот.

3. Мои Биорифмы

***
Поэзия!
            Приют мой, дом и крепость,
Иллюзия бессмертия и… дно,
Прошу тебя лишь только об одном –
Не дай мне за шедевр
                принять нелепость
И самомнением испортить полотно,
Где словом я рисую, словно краской,
Другую жизнь, похожую на сказку.

Поэзия!
              Я – твой безумный мистик,
       Я царь и раб любви и красоты.
Бегу к тебе, сжигая все мосты.
                А ты
               в ответ
                махни хотя бы кистью,
Хоть подмигни, чтоб пыл мой не остыл.
Чтоб смог я сделать рифмой,
                словно краской,
И нашу жизнь
                получше  всякой сказки.

Как я пишу стихи

Как Пушкин, не хлещу я брагу
И не шепчу стихи, как Фет –
Упав спиною на бумагу,
Я превращаюсь в трафарет.

Распластан, я лежу на белом
Шершавом ватманском листе
И жду с надеждою несмелой
От вдохновения вестей.

Как кровь по венам – мысли в строчку
Бегут, куда-то ввысь маня.
А на бумаге, вся в цветочках,
Лежит проекция моя.

И небо кисточкой рассвета
Обводит контур слов моих…
Вот так, восторг и боль изведав,
Я создаю свой новый стих.


Мечтатель

Порою жизнь, как злой хамелеон
Меняет цвет: то праздник, то несчастье.
Бывает сложно заработать миллион,
Но сделать мир светлее – в нашей власти.

Я нарисую на стене камин.
Укроюсь пледом. Мысленно отчалю
В тот край, где солнце – жёлтый витамин –
Пригреет спину, разогнав печали.

Ныряя в море, я наткнусь на клад:
Найду сундук погибшего пирата.
Взберусь на горы, крикну: "Я богат!"
И с неба прыгну в золото заката...

Моё богатство не истлеет в прах –
Над мыслью груз налогов не довлеет.
Воздвигну я дворцы в своих мечтах,
В мечтах оно дешевле и прочнее.

Путь гения

В детстве я мечтал быть космонавтом...
Не берут! Не так силён и смел.
Стать хотел учёным – не сумел:
Не заметил в микроскопе атом.

Не желая быть невзрачной тенью,
Я тогда в писатели пошёл.
Стал кропать роман карандашом,
Но... сражён был собственною ленью.

Стал художником. Рисую кистью осень.
Вдохновением моим испачкан холст.
Только в Третьяковку путь непрост.
Там и так картин хватает... Бросил.

Чем же мне заняться на досуге?
Где найти работу мне под стать?
Чтоб от жизни вовсе не отстать,
Я решил жениться на подруге.

Как на страже, не смыкая веки,
Я верчусь теперь и день и ночь.
Чтобы все невзгоды превозмочь,
Я решил стать
                просто
                Человеком.



На кухне

Свистит, пыхтит мой гордый чайник,
Стреляя струйкой пара.
Шипит надменно: "Умывальник
И стулья мне – не пара!

Что есть в сравнении со мной
Тарелки и ножи!?
Легли на стол, как хлам немой –
Без мысли, без души.

Один лишь я в себе таю
Все совершенства сразу!
Кипеть, бурлить не устаю.
Прекрасен я, как ваза!

Философ я! Поэт! Артист!
Никто мне не указ!"

...устал я слушать этот свист
И выключаю газ.



***
Я вчера прочёл в газете
Очень страшную статью.
Говорилось в ней: «..планете
Скоро скажем мы adieu.

Солнце огненным гигантом
Вмиг расправится с Землёй.
Всё сгорит!  Без вариантов.
Небо станет чёрной мглой».

Хорошо, что всё случится
Через много тысяч лет.
А сейчас пойду я бриться.
После – сделаю омлет.

Утром выбегу из дома,
Чтобы новый день испить.
В теле – сладкая истома.
Как же, братцы, любо жить!

Не хочу ни с кем ругаться.
Стану радость всем дарить…
Надо сильно испугаться,
Чтобы жизнь так полюбить.

Философ на прогулке

Первый шаг –
это первый шаг
ко второму шагу,
который, в свою очередь,
также является
первым шагом
к последующему шагу,
несмотря на то,
что последующий шаг
является третьим шагом
относительно первого шага
ко второму,
который,
как было сказано выше,
является первым шагом
к третьему...

Ой! Где это я?!


Памяти шарфика

Я вчера посеял где-то шарфик.
А сегодня – потерял очки.
Дуясь от обиды, словно шарик,
Я вздымаю к небу кулачки.

Я страдаю и грущу без меры.
Шлейф моих потерь, как борода:
Я теряю деньги, зубы, нервы…
Голову теряю иногда.

А когда-нибудь я жизнь
                (какая жалость!)
Потеряю, падая в кровать.
Лишь бы совесть, что ещё осталась,
Мне в потоке дней не потерять.


***
Опять я недоволен сам собой!
Я стал похож на старую машину.
А ведь горел когда-то, рвался в бой,
И покорял вершину за вершиной.

Но где-то спёкся, упустил момент.
Теперь и злюсь, и завистью болею.
Я не актёр, не врач, не президент
(о чём, конечно, сильно сожалею)

Я раздражён! О как же мне стерпеть
То лето знойное, то ветреную осень...

А стоит ли о чём-либо жалеть?
Ведь мог я... не родиться вовсе.

В греческом зале

От мирской сбегая суеты,
Я вошёл в просторный зал музея.
Прикоснулся к миру красоты,
На скульптуры белые глазея.

Ни о чём не плача, не скорбя,
Девять муз собрались у колонны.
Я взмолился: «Зевс, прошу тебя,
Сделай так, чтоб стал я Аполлоном!»

Зевс услышал. Я – окаменел
И застыл в холодном совершенстве.
Неподвижен взгляд. Лицо, как мел.
Я не чувствую, не плачу – вот блаженство!

Безмятежность образ мой хранит,
Идеал высокий воспевая…
А за окнами весь день весна кипит
Не музейная – цветущая, живая.



***
В изящном Лувре – Мона Лиза
Из-под стекла на мир взирает.
В её глазах – все тайны рая
И тихий свет, что звёздам близок.

А чуть поодаль, тише мышки,
Согнулась женщина от сумок.
А рядом с ней  (А ну, не хрумкай!)
Стоят с печеньем шесть малышек.

Детишки маму заклевали
Вопросом: «Кто та тётя в раме?»
Им отвечает гордо мама:
– С меня картину рисовали.

Когда была свежей, моложе,
В меня влюбился сам Да Винчи.
А после… После – как обычно.
Ах, как же мчится время, Боже!

             
***
Как радостно сияет небо!
Как беззаботен летний день!
Твой дом, где мирно пахнет хлебом,
Не омрачает скорби тень…

А где-то – гарью дышит небо,
И почернел от сажи день.
И чей-то дом, где пахло хлебом,
Теперь лишь прошлой жизни тень…

Здесь хорошо, здесь всё спокойно…
А там – огнём прошлась беда…
Когда же прекратятся войны!?
Боюсь ответить  – никогда.

О чём лучше не писать

Душа пятилетней девочки,
Убитой осколком снаряда,
Ко мне по ночам прилетает
И мучает долго меня.

Я девочку ту вопрошаю:
– За что ты меня так терзаешь?
– За гибель мою, – говорит она, –
Ответить ведь должен хоть кто-то!

К убийцам своим приходила я,
Не видят меня и не слышат.
Но ты же – другой?  Ты же чувствуешь,
Как боль заполняет вселенную?

Я ей отвечаю: «Да, чувствую,
Но что-то исправить не в силах.
Стучу кулаком лишь по воздуху.
Как жаль, что стрелять не умею!

***
Когда я был маленьким,
Я очень любил фильмы про войну,
Потому что когда в них умирали,
Я знал, что это – не по-настоящему.

А когда я повзрослел и понял,
Что в жизни всё по-другому,
Я сильно расстроился
И выбросил телевизор в окно…

Но легче не стало.


***
Как грибы, растут заборы,
Будто люди – это воры,
Будто каждый, словно тать,
Хочет что-то своровать.

У забора – стража стаей
С грозным видом вырастает,
С подозрением глядит,
«Нет прохода!» – говорит.

Я кричу им: «Мы же – братья!
Не хочу чужого брать я!
Не маньяк я и не вор!
Я иду к себе во двор!»

А в ответ мне: «Докажите!
Паспорт, справку покажите.
Вдруг несёте вы во двор
В сумке спрятанный топор?»

Я в ответ им: «Да на кой мне!?»
А они в ответ – ногой мне!
От обиды – стал икать.
Что же, надо привыкать…

Лезвие

Мне нравится сидеть
              в цирюльном зале
И видеть в зеркале
                себя
                в удобном кресле.
А рядом – девушка
  с блестящей бритвой в пальцах
Так нежно водит лезвием
                по шее.

В её глазах
          я вижу
               восхищенье
Своей  работой
            филигранно-тонкой.
В моих глазах –
                она заметит
                ужас:
Ещё чуть-чуть –
                я стану тихим,
                синим…

Я вжался в спинку,
                полон осознанья,
Что жизнь тогда
                становится
                нам слаще,
Когда висит на волоске
                над бездной,
А рядом – лезвие
       в руках у милой девы…



Умение убеждать

По ночам ко мне приходит... совесть.
Хлопает с укором по плечу.
– Я не виноват, – шепчу я. – То есть,
Если виноват, то лишь чуть-чуть.

А причем здесь я? Так получилось.
Устоишь тут! Сами хороши!
Слушай, совесть, скройся – сделай милость,
Дай поспать. Не мучай. Не души...

Совесть слушает.
                Вздыхает.
                Исчезает,
Растворяясь дымкой над окном.
Я же – на перину заползаю
И счастливым засыпаю сном.

Курортный роман

Став жертвою распущенности модной,
Иван Петрович – вечный холостяк –
Подумал про себя: «Какой пустяк
Мне завести роман курортный
И скрасить одиночество своё
С какой-нибудь красоткою вдвоём
На фоне романтических  пейзажей…»
Иван Петрович улыбнулся даже
И стал считать до отпуска деньки.

И вот – сбылось… Мерцают огоньки
Над берегом темнеющего моря,
Таксист с туристом о тарифе спорит,
И на ночь закрываются ларьки,
Когда в кафе Иван Петрович входит
И к столику курортницу подводит.
Садятся. Отхлебнув из пенной кружки,
Читает он стихи своей подружке,
Считая это верхом обольщения.

Но женщина в ответ: «Прошу прощения,
Проговорим так с вами до утра.
К чему слова? Пройдёмте в номера!
Меня сжигает сильное влечение.
Смотрите, как трепещет моё тело.
Допейте пиво и приступим к делу».
И ключик от жилища достаёт,
И за руку уверенно берёт
Застывшего в смущении героя.

Тот про себя: «Да что это такое!
Такого поворота я не ждал…»
– Я отойду? – сказал и… убежал.
И спрятался в гостиничном покое.
И на работу через день вернулся.
Пришёл в свой офис. На друзей наткнулся.
Те задают вопрос: «Ну, как?»
«Быть ловеласом для меня  – пустяк!»
Соврал Иван Петрович, холостяк.

О мужском и женском восприятии

Словно зеркало кривое,
Рябью стелется река.
На мосту застыли двое.
Он. Она. В руке – рука.

– Ой! Гляди! – вскричала дева, –
Мяч плывёт, как апельсин.
Не туда ты смотришь! Влево!
Вот скользнул под тень осин.

– Я не вижу апельсина, –
Парень буркнул ей в ответ. –
То плывёт, скорее, шина,
Жёлтый оставляя след...

Что в реке – не отгадаешь:
Ночь загадками полна.
Только ты, читатель, знаешь,
Что плывёт в реке... луна.


Луна

Луна на Землю с завистью смотрела.
Ей не понятно было, почему
Она всю жизнь светила, но не грела,
Качаясь в облаке, похожем на тюрьму?

И почему она пустынна и бесплодна,
Тогда как на Земле – цветут сады?
И сколько зим, дворнягою голодной,
Должна  глядеть на счастье с высоты?

А на Земле – весна! Не спится ночью.
Звучит в тиши гитарная струна…
Истлеет всё, цветущее так сочно.
Останется лишь грустная луна.

Мельница

" Представим себе человека, которого единственным средством к жизни была бы мельница... Но случилось этому человеку раздуматься над устройством мельницы... И мельница его совсем разладилась..."
                Л.Н. Толстой "О жизни"

Мельник сына учил:
"Наша жизнь – это мельница"
Научил и почил.
Сын не дремлет, не ленится:

Захотелось ему
Изучить сущность мельницы.
"Если лопасть сниму,
Что в работе изменится?"

На ветряк он полез.
Высоко, как над пропастью!
Вдалеке виден лес...
Вдруг удар в спину лопастью.

Парень вскрикнул: "Гляди,
Бьёт с размаху, изменница!"
– Ты не лезь, не вреди, –
Парню молвила мельница.

***
Стихи – как женщины.
Когда их страстно молишь:
 – Приди ко мне! Согрей! Уйми печаль!
В ответ ты слышишь голос чуть надменный:
– Просящий милости мужчина, ты - смешон!

Тогда, любовь и счастье проклиная,
Ты жаждешь запереться в монастырь.
Но тут же, как назло, стучится в двери
И вдохновение, и женщина твоя!

Весь день, как бешеный,
                ты бегаешь с тетрадкой,
А женщина кричит: "Постой, любимый!"
...стихи и женщины, сведёте вы с ума
Несчастного, безвольного поэта…

Таблица Менделеева

                H1,  He2,  Li3,  Be4,  B5,  C6,  N7 …

Когда бы Менделеев был поэтом,
То водородом стал бы – афоризм.
И гелий превратился бы в двустишие,
Которое блестит порой, как солнце.

А литий, как изящная терцина,
Закружит в быстром трёхразрядном вальсе.
Бериллий – как увесистый катрен,
Квадратностью своей придавит рифму.

Лимерик (бор) смеётся в пятой строчке,
Секстина (углерод) сожгла сердца.
А семистишие (азот) – удобрит землю,
И кислород споёт в октаву восемь строк.

На месте кремния в системе элементов –
Онегинская крепкая строфа.
А всё, что будет тяжелее ртути –
Поэмой, без сомнений, назовётся.





Метафизика мумий

В Эрмитаже покоится мумия –
Почерневший кусок человечины.
Кто-то видит в ней плоть изувеченную,
Я же вижу пустыню в ночь лунную.

Вижу звёзды над крышами низкими,
Над садами, жилищами ветхими –
Золотыми мерцают монетками
Над дворцами и над обелисками.

Просочившись песком сквозь столетия,
Слышу пение флейты над храмами,
Где жрецы натирают бальзамами
Мою душу, готовя к бессмертию.

Вдоль пространства, дорогами млечными,
Я лечу над морями и странами
И дивлюсь озарению странному:
Хоть с бинтами, но всё же мы – вечные!

Ту идею простую, но спорную
Я поведал туристам. Те – в панике.
Прибегают на крики охранники,
Вызывают мне помощь да скорую.

Приезжают врачи. Шприц магнезия.
– Не волнуйтесь, больной, будет жжение.
Разыгралось, мол, воображение.
Виновата в болезни – поэзия…

***
Не хочу ничего сочинять!
Что придумаю – тут же сбывается:
Напишу, как семейство ругается,
Так бросает подруга опять.

Путешествуя в мире идей,
Я пишу, как огонь разгорается:
Сразу в мире конфликт развивается –
Не стихи, а бюро новостей!

Я мечтаю придумать роман,
Где сердца на века сочетаются.
Но такое, увы, не читается –
Людям ближе интриги, обман.

Привлекательна тайны печать,
Мир страстей для души интереснее…
Как сетями, окутан я песнями,
За которые мне – отвечать.


составленно 21.08.2014. Редков С.А.