Лет двадцать-двадцать пять тому назад...

Конец августа



Вот и астры дед принёс с базара –
белые, лиловые цветы.
Вот и время редкостного дара –
раненной под сердце красоты.
Вот и отблеск раннего ущерба,
верный знак, что август обречён.
Затаённо стынущего нерва
еле-еле уловимый звон.

Стали мы на лето смертней за ночь,
летний воздух вытек из горсти...
Тихий деда мой, Иван Иваныч,
не грусти, родной мой, не грусти!
И не мни в руках лозу корзинки...
Разве ж новость – этот скорый суд?
Завтра снова сходим, деда, к рынку –
там сверкают склянки, миски, крынки,
там июльский шпажник продают!




* * *

Н.В.


Волчище, друже с русыми усами,
с фамильными овражными глазами!
Скрипичный ключ носил ты в кулаке,
дабы движенье нот проистекало
из логова, из времени провала,
из цикла нулевого на песке.

Певун, игрун с гитарою, любимец
спортсменок смуглых - на два дня счастливиц -
ты мог звучать как нищий и как принц.
Кто смел бы думать, шахматист успешный,
что так необязательно-поспешно
турнир твой обратится в гибель-блиц?

Соратник ли, каникульный приятель?
Лишь время, неподкупный дознаватель,
все пункты взыщет, подпись и печать.
Но я - не Хронос. Проще и теплее
моих рукопожатий эпопея,
и не устал я до сих пор прощать...

Зевок в дебюте, в эндшпиле ошибка.
Портвейн "Агдам" и сигареты "Шипка"
не станут извиняться за подвох.
А русый волк поёт о талисмане
хранительном и о сирень-тумане,
поёт о камне на кресте дорог...

И мне всё виден жаркий корт таврийский,
луч Радонежский, отсвет Мирликийский, -
лет двадцать-двадцать пять тому назад.
Ни ты, ни я предать уже не в силах-
на пристанях, на росстанях, в могилах -
ни песню-юность, ни Кучук-Ламбат...





Маяк на Утёсе



Кучук-ламбатский каменный Хаос -
столпотворенье глыб тысячелетних.
Затейник и игрун не из последних -
резвившийся над берегом колосс...
Венчает циклопическую прыть
Утёс, поросший травами и хвоей.
Но око его, буйное-шальное,
ресницами ветвей не заслонить.

В гранитном смуглом лбу оно горит -
то теплится реликтовой лазурью,
то, блажью переполнясь, бычьей, турьей,
угрозы мечет за далёкий Крит,
о давних вспоминая временах,
о вечно-синих струях-Дарданеллах,
о янычарах, кровожадно-смелых,
с глазами, как вино "Кара-Чанах".

О жарко-пыльных ханских городах,
о шишаке-тюрбане, с минарета
стенавшем правоверные заветы.
О дымчатой мечети Чатыр-Даг...
И вночь скорбит о терпком прожитом
циклопье фосфорическое око.
Луна приходит с тюркского востока,
но Крым уже просторно и широко
покрыт казачьим звёздчатым шатром...






--------------------------------


Архив : №41. 13.10.2006
ТАК ЖИЛИ ПОЭТЫ ВЛАДИМИР МАЯКОВСКИЙ И ГЕОРГИЙ ШЕНГЕЛИ

    
     В декабре 1913 года на улицах Керчи появилась афиша –
    

     ОЛИМПИАДА ФУТУРИЗМА
     Состязаются:
     Игорь Северянин
     Владимир Маяковский
     Давид Бурлюк
     Вадим Баян

     Обозреватель местной газеты не без иронии отметит: «В Керчи футуризму положительно не везёт. Небольшое стечение публики заставило «обезсбориться» представителей «первой Олимпиады Российского футуризма». Сегодня трудно судить, в чём причина неудачи выступивших совместно эгофутуриста Северянина и кубофутуриста Маяковского, порознь каждый имел свою аудиторию поклонников, но случилось и ещё одно событие. Гостиницу «Приморская», где остановились поэты, посетил гимназист последнего класса Георгий Шенгели.
     Серьёзный не по годам, эрудированный, он читал свои стихи, которые были выслушаны со вниманием. Северянин его похвалил: «Вы правильно читаете, только нужно больше петь». А Маяковский сказал снисходительно: «Есть места. Вот у
     вас «голос хриплый, как тюремная дверь»; это ничего; это образ». Не чуя под собой ног, взволнованный Шенгели покинул гостиницу: он будет поэтом!..
     Окончив гимназию в 1914 году, Георгий Шенгели выпускает в свет первую книгу стихов «Розы с кладбища». Благодарно помня похвалу Северянина, увлечённый его ритмами, начинающий поэт также именует себя эгофутуристом, а стихи свои – поэзами. На вторую и третью книги Шенгели – «Лебеди закатные» и «Зеркала потускневшие» (обе 1915 г.) – газета «Южный край» (Харьков) поместила проницательный отклик: «Хотя поэт связывает себя с футуристами, – он ясен, кладёт мысль в основу каждого стихотворения, даёт много красивых образов, безусловно талантлив».
     Новые встречи Шенгели с Маяковским в Москве не привели к сближению. Маяковский не простил ему, что он выбрал в мэтры Северянина, а не его – Маяковского. Расстались не дружественно.
     В 1916 году Шенгели совершает турне с Северяниным по городам России. Кроме стихов (во втором отделении) он читает реферат о творчестве Игоря Северянина «Поэт Вселенчества». Нимало не смущаясь, Шенгели ставил Северянина вровень с… Пушкиным. Конечно, это был эпатаж. Умные понимающе улыбались, а слушатели глупые кипели праведным гневом. Газетчики в отчётах о вечерах подливали масла в огонь скандальной славы поэтов-футуристов. Февральская революция 1917 года прервала их выступления, они тепло простились на перроне Харьковского вокзала, не подозревая, что наступившая эпоха не даст им более встретиться. Игорь Северянин напишет стихотворение «Георгию Шенгели»: «Ты, кто в плаще и шляпе мягкой, / Вставай за дирижёрский пульт. / Я славлю культ помпезный Вакха, / Ты – Аполлона строгий культ»… / Ты – завсегдатай мудрых келий, / Поющий смерть, и я, моряк, / Пребудем в дружбе! нам, Шенгели, / Суждён везде один маяк».
     Надо отдать должное Северянину, он уловил в характере младшего собрата по перу важные черты: тягу к высокому искусству и вкусовое пристрастие к теме смерти.
     Окончив Харьковский университет, Шенгели как «красный агитатор» принял участив в гражданской войне в Крыму и Одессе. В марте 1922 года из Харькова переезжает в Москву. Он возмужал и достиг зрелости как поэт. С нотой скорби Шенгели пророчествовал:
    
    

     Друзья! Мы – римляне. Мы истекаем кровью.
     Владетели богатств, не оберегши их,
     К неумолимому идём средневековью
     В печалях осени, в томлениях ночных.
     («Поэтам»)
    

     Вскоре Георгия Шенгели признали в Москве литературной. За «Трактат о русском стихе» он был удостоен звания действительного члена Государственной академии художественных наук. В.Я. Брюсов пригласил его в качестве профессора вести курс стиха во ВЛХИ». В 1925 – 1927 годах его избирают председателем Всероссийского союза поэтов.
     К этому времени Владимир Маяковский стал партийным агитатором, излагающим рифмованно официальную точку зрения. Враг культуры прошлого до революции, он и в качестве главы Левого фронта искусств отводит поэзии утилитарную роль: «Я хочу, чтоб к штыку приравняли перо. / С чугуном чтоб и с выплавкой стали / о работе стихов, от Политбюро, / чтобы делал доклады Сталин». Вот кредо Маяковского.
     В стихотворении «Письмо Владимира Владимировича Маяковского писателю Алексею Максимовичу Горькому» (1926) автор негодовал:
    

     …
     молотобойцев
     анапестам
     учит
     профессор Шенгели.
     Тут
     не поймёте просто-напросто,
     в гимназии вы,
     в шинке ли?
    

     Маяковский имел в виду популярную брошюру Шенгели «Как писать статьи, стихи и рассказы», которая была заказана М.И. Ульяновой и вышла под её редакцией в издательстве «Правда и Беднота». Брошюра адресовалась начинающим советским авторам, не знакомым с азами литературного ремесла. Не довольствуясь обидным упоминанием Шенгели в своём стихотворении, Маяковский продолжал высмеивать профессора (слово это в устах его звучало презрительно) в публичных выступлениях.
     Георгий Шенгели принял вызов и ответил книгой «Маяковский во весь рост». В ней не потеряли своей остроты наблюдения над стихом «революцией мобилизованного», названы черты характера и манера поведения Маяковского. Шенгели пишет: «Талантливый в 14-м году, ещё интересный в 16-м, – теперь, в 27-м, он уже безнадёжно повторяет самого себя, уже бессилен дать что-либо новое и способен лишь реагировать на внешние раздражения вроде выпуска выигрышного займа, эпидемии растрат, моссельпромовских заказов на рекламные стишки». Интересно отметить, что и сам Маяковский косвенно подтвердил этот тезис шенгелиевской книги. Встретив на юге Франции в одну из своих заграничных поездок старого знакомого, художника Юрия Анненкова, в доверительном разговоре он спросил, когда тот вернётся в Москву. Анненков cвидетeльствует: «Я ответил, что об этом больше не думаю, так как хочу остаться художником. Маяковский хлопнул меня по плечу и, сразу помрачнев, произнёс охрипшим голосом:
     – А я возвращаюсь… так как я уже перестал быть поэтом.
     Затем произошла поистине драматическая сцена: Маяковский разрыдался и прошептал едва слышно:
     – Теперь я... чиновник...»
     Полемика между Маяковским и Шенгели видится сегодня в свете достаточно объективном. Неверный тон взял Маяковский, словно бы намекая в каламбурной рифме «Шенгели – шинке ли» о пристрастии последнего к выпивке (чего за ним не водилось). Вряд ли прав Шенгели, в запале называя Маяковского выразителем мироощущения люмпен-мещанства. О таких случаях говорят: «нашла коса на камень».
     Самоубийство Маяковского потрясло Шенгели. «Я отказался бы от самой мысли написать подобную книгу», – признавался он, – если бы мог предвидеть такое...»
     Книга «Маяковский во весь рост» принесла автору большие неприятности, особенно после того, как Сталин наложил на письме Л.Ю. Брик резолюцию, начинающуюся словами «Маяковский был и остаётся лучшим, талантливейшим поэтом нашей советской эпохи». За Шенгели поспешили закрепить ярлык – «травил Маяковского». Эта пристрастная оценка, без учёта всех обстоятельств полемики, помешала Шенгели издать после Великой Отечественной войны новые книги своих стихов и поэм. Между тем в предисловии к книге «Избранные стихи» (1939) академик А.И. Белецкий подвёл итог его двадцатипятилетней деятельности: «Шенгели – поэт большой литературной культуры».
     В одном из последних стихотворений Георгий Шенгели говорит о себе в третьем лице:
    
    

     Он знал их всех и видел всех почти:
     Валерия, Андрея, Константина,
     Максимильяна, Осипа, Бориса,
     Ивана, Игоря, Сергея, Анну,
     Владимира, Марину, Вячеслава
     И Александра – небывалый хор,
     Четырнадцатизвёздное созвездье!
    

     Истинным поклонникам русской поэзии не составит труда назвать полностью тех, кого имел в виду автор. И должно отметить: в перечне имён есть Владимир (Маяковский). Так произошло их примирение. И это своего рода поминание в 1955 году, за несколько месяцев до смерти, не случайно, себя Георгий Шенгели ощущал близким названному созвездию.
     От площадного памятника Маяковскому до плиты чёрного лабрадора на Ваганьковском, под которой лежит Георгий Шенгели, не так уж далеко. Оба входят по праву в историю литературы трагического XX века».

Михаил ШАПОВАЛОВ г. ПОДОЛЬСК, Московская обл.






Мария Кантемир - последняя любовь Петра Первого

Сергей Михайлович Решетников

В детстве ей с неба явился дух Тамерлана. Она была уверена, что он избрал её – маленькую девочку для завершения миссии завоевания России. Так как в свое время по каким-то мистическим причинам Хан Темир – её дальний предок повернул войска от Москвы, в то время когда победа была близка. Мария Кантемир – молдавская княжна, первая фаворитка царского двора, последняя любовь Петра Великого, на ладони которой был выжжен магический знак Тамерлана – три соединенных вместе кольца.
Она родилась в Турции. Ее учителем был грек – чёрный монах Асди Кандаиди. Он привил Марии любовь к книгам. Открыл для нее тайную, полную мистики библиотеку Хана Темира, Тамерлана.

Она читала много и подолгу. И однажды в одной из книг она находит старую выцветшую записочку на непонятном ей языке. Несколько слов и картинка – рисованная тушью маленькая девочка, как две капли воды похожая на Марию. Она сказала учителю: «Это мне послание от Тамерлана»

Она была маленькой девочкой, когда они с учителем поздним вечером сидели у окна, занимались астрономией, смотрели в телескоп, изучали звезды, как вдруг с неба упала звезда. «Это тайный знак» – сказал Кандаиди.

Мария тайно ночью уходит искать упавшую звезду. Ее разыскивали три дня. Подняли на ноги всю прислугу. Стали отчаиваться.

Кандаиди закрылся у себя в келье, три дня и три ночи беспрерывно молился.
На утро третьего дня Марию обнаружили спящую над книгами в библиотеке. Где ты была? – спросил ее отец, Дмитрий Кантемир.

Она не ответит. Просто протянет ему левую руку, покажет на ладони страшный ожег, след которого останется на всю жизнь в виде трех колец соединенных вместе. Это знак Тамерлана. Потом девочка расскажет отцу, что она держала звезду Тамерлана в руке.

Это случилось 9 апреля, как раз в тот самый день, когда родился Тамерлан, Аксак-Тимур, Железный хромец, Хромой Тимур, как называли его.

Мария сутками не вылезала из библиотеки Тамерлана. Она разговаривала с ним во сне. Она писала ему письма.

В ночном небе светила полная луна.

Однажды учитель Кандаиди услышал, как она разговаривает сама с собой на неизвестном ему языке. Что это за язык? – спросил учитель. Мария пришла в себя и ответила: «Это тюркский»

Учителю стало любопытно, откуда Мария знает тюркский язык. Мария так посмотрела на Кандаиди, что тот испугался. Мария заговорила на персидском. Сказала, что зря он тогда повернул войска на юг. «Нужно было продолжать завоевание Руси. Я уже был в шаге от Москвы». Кандаиди понял, что в Марию вселился дух Тамерлана.

Тамерлан, завоевав Елец, не пошел на Москву. Это случилось именно в тот день, когда москвичи встречали образ Владимирской иконы Пресвятой богородицы.

Ходили легенды, что в покоренном Ельце он влюбился в пленную княжну, сделал ее своей любимой женой, она его опоила, отговорила идти на Москву, где служили князю ее братья. Тамерлан пришел в себя только, как попал в переделку с арабами, во время которой ему отрубили два пальца на руке. После боя он понял, что княжна из Ельца его охмурила. И приказал отрубить ей голову. В наступление на Москву второй раз так и не пошел. Хотя мечтал всю жизнь.

Мария тоже мечтала. Мечтала увидеть Петра Первого, о котором ей рассказывал учитель.

А в полнолуние у нее начинались трансформации сознания. Ожег, в виде трех колец начинал болеть. Мария переставала контролировать ситуация. В ней просыпался дух Тамерлана и требовал покорить Москву.

После этих трансформаций, после переселения душ Мария подолгу болела. Она всей душой ненавидела полнолуние, которое приносило ей столько боли.

Тамерлан тянул ее в Москву. Просил, требовал, умолял, приказывал.

Уже через несколько лет Мария окажется под Москвой, в Царицыно, которое Пётр Первый с широкой руки подарит уже бывшему господарю Молдавии – отцу Марии – Дмитрию Кантемиру.

Тамерлан практически добился своей давней цели. Он оказался в нескольких километрах от Москвы. Но Марии было мало. Она хотела покорить Петербург. И ей это удалось.

Она все свои действия согласовывала со звездами. И советовалась со своим учителем Кандаиди.

Только теперь она не всегда слушалась совета черного монаха - Кандаиди. Ведь у нее появился другой советчик – Тамерлан.

Дождавшись нужного дня, выбрав час, она пришла к отцу. И в самом начале разговора в ней снова проснулась душа Тамерлана, который всегда был прекрасным дипломатом.

Черная магия железного хромца сделала свое дело. Дмитрий Кантемир предал турок, подписал с Петром тайный договор и перешел на сторону России. Подписывают договор. (перья – чернила – печати)

Здесь Мария увидела впервые русского царя. Тогда в ней проснулась женщина. Она полюбила Петра нежно, искренне и самозабвенно...

Это был первый внутренний конфликт духа Тамерлана и Марии Кантемир, которая в первую очередь всё-таки оставалась женщиной, а не политиком. Тамерлан требовал захвата Москвы. А Марию тянуло к Петру, в Петербург.

С того дня внутреннее противоборство Марии стало разрывать ее. Она не хотела того, чего хотел дух Тамерлана. Она поначалу не хотела власти. Она хотела любви.

Пётр попросту влюбился в молдавскую княжну. Все прелести царского двора были в её распоряжении. Ей всё было позволено. Даже критиковать царя.

Петр подолгу разговаривал с Марией. Слушал ее рассказы об астрономии, о звездах.

По секрету Мария рассказала Петру историю про то, что она держала звезду Тамерлана в руке. Поначалу он не поверил. Она показала ему обожженную руку. И вдруг в ней проснулся Железный хромец – Тамерлан.

Она боролась с желанием схватить нож и вонзить его в грудь царя. Но её женская сущность сопротивлялась этому желанию. Приблизило бы это Марию к покорению Москвы? Конечно, нет. Но она чувствовала в себе сумасшедший бандитский дух хана Тимура. Петр стоит напротив Марии. Она дотрагивается до ножа, лежащего на столе.

Полная луна освещала небо. В Марии в очередной раз проснулась душа Тамерлана. Нужно было сделать один шаг, вонзить нож в грудь и дело будет сделано.

Шаг отделял ее от убийства императора. Но Петр опережает, он целует ее ладонь, на которой выжжены три кольца Тамерлана.

И Тамерлан в ней растворяется. В это день Мария впервые познает сладость любви. Пётр в лице молдавской княжны обретет новую фаворитку. А дух Тамерлана в ожидании затаится. Что же будет дальше?

Через неделю Мария окажется в Петербурге. Будет блистать на балах, очаровывать мужчин но оставаться верной только своему первому возлюбленному – императору. (Здесь же впервые заявляем Федора Репнина)

Мария стала законодателем мод. На нее все ровнялись. Правда, на два дня в месяц она куда-то исчезала. Ее нигде не могли найти. Это случалось как раз в дни полнолуния, когда в Марии просыпался Тамерлан, бесновался, требовал покорить Москву, от которой он повернул войска несколько столетий назад.

Петр беспокоился за Марию. Не знал, что думать, даже ревновал. Он приказал тайной разведке следить за действиями Марии. Одним из этих разведчиков был Федор Репнин – незаконнорожденный сын фельдмаршала Репнина. Федор следит за Марией, которая говорит сама с собой на персидском.

Снова полная луна. В эту ночь Фёдор не сводил с нее глаз. Он был поражен красотой Марии. Она была прекрасна. Ее ярко рыжие волосы блестели под луной. Ее черные глаза будоражили воображение. Она единственный раз взглянула на Репнина.

В душе у него всё перевернулось. Он забыл обо всем на свете, бросился к ее ногам и стал признаваться в любви.

Мария же на незнакомом Федору персидском языке сказала «нет» и гордо подняв голову ушла.

Фёдор Репнин упал к ногам Петра. Он просил дать ему другое задание. Может быть даже серьезнее. Он просил послать его на смерть. Он кричал, что его душой завладели дьяволы. Пётр закурил трубку и сказал:

И сказал: Ты единственный, кому я доверяю. Не выпускай ее из виду.

Дух Тамерлана бесновался у нее внутри, просил немедленного захвата Москвы. Она не находила себе места. А через месяц стало ясно, Мария беременна.

На свою беду она многим рассказывала историю про гадалку, которая предсказала, что у нее родится мальчик и будто бы вокруг его головы – золотое сияние.

Гадалка подходит к Марии, берет ее руку и пугается. Мария спрашивает у нее – что такое? Метка дьявола – три кольца.
О предсказании донесли Екатерине.
Однажды к Марии пришел ее старый учитель Кандаиди. Он держал в руке кувшин с водой и говорил о том, что она перестала слушаться звёзд. Что она слушает только свое сердце. Что ребенок, которого она ожидает – азиатский демон. И на нее наведена порча. Кто? – спросила Мария. Твоя соперница – ответил учитель. Мария чувствовала, что императрица затевает что-то против нее. Кандаиди «Я целый год не выходил из кельи для того, чтобы заговорить тебе вот этот кувшин воды» Он говорил о том, что ребенок умрет, если не уехать, не скрыться от проклятий в Молдавии. Было полнолуние. «Тамерлан не может умереть! Он бессмертен!» – закричала Мария. Мария хватает кувшин с водой, разбивает его и выгоняет вон старого учителя. Учитель уходит.

Мария на самом деле мечтала стать императрицей. Она намекала об этом Петру. А он ждал, когда молдавская княжна родит.

Тем временем Федор Репнин продолжал следить за Марией. Он разрывался между долгом и страстью. И уже подумывал закончить жизнь самоубийством. Как вдруг Мария вызвала его к себе.

Федор входит к Марии. Та дает ему поцеловать перстень на своей руке. Кокетливо на него смотрит. Федор признается ей в любви, предлагает руку и сердце. Уговаривает ее сбежать от Петра, уехать с ним в Англию, где они смогут безбедно жить и воспитывать ребенка, который должен родиться. Мария предлагает Федору сделку – она поедет с ним, если тот убьет императрицу. Он соглашается. В этот момент гремит гром. Молния ударяет в огромный дуб за окном, который загорается. У Марии начинаются преждевременные роды.

Врач, подкупленный Екатериной второй, подсунул молдавской княжне вместо снадобья заговоренный на смерть отвар. Поэтому у Марии случились преждевременные роды.

По двору ходили легенды, что Мария родила мальчика похожего на Тамерлана, без двух пальчиков. По легенде - во время одной стычки Тимур лишился двух пальцев на правой руке. Ребенок умер через несколько часов после родов. А сама она чудом остается жива и у нее исчезает шрам от ожога, полученного в детстве.

К больной Марии пришел черный монах, учитель Кандаиди, дал ей в руку снадобье, сказал, чтобы она принимала его. И добавил, что он будет заботиться о ней. Мария с благодарностью посмотрела на учителя. Учитель сказал, что Тамерлан покинул ее. И это к лучшему. Еще он сказал, что на Марию послано серьезное проклятие. Он постарается справиться с этим. Он знает, как это делать.

Кандаиди добирается до тела мертвого ребенка, закутывает его в одеяльце, несет в сад, закапывает в полнолуние. Гремит гром, гроза. Мария широко открывает глаза и опускается без чувств.

Кандаиди вступает в мистическую войну с Екатериной. Старый учитель владеет черной магией лучше. Плюс ко всему он читает по звездам.

Императрица понимает, что справиться с черным монахом при помощи магии у нее не получится. И она находит другой путь.

Кандаиди запирают в тюрьму. И скармливают крысам.

После смерти ребенка Мария не выходит из своей спальни месяцами. Но когда узнает о смерти учителя, она бежит в сад, поднимает ладони к небу и просит дать ей силы. Просит послать ей еще одну звезду.

Но небо молчит. После смерти учителя судьба окончательно перестала благоволить Марии. Через месяц умирает в страшных мучениях мать. Еще через месяц погибает отец, которого она очень любила.

Мария замыкается в себе, теряет способность спать. Она продолжает требовать от Федора Репнина смерти Екатерины. Но он в нерешительности.

Цепь злоключений завершает смертельная болезнь императора Петра.

Федор Репнин помнит об обещании Марии уехать с ним за границу. И когда Петр заболевает, он решается пойти на убийство Екатерины.

Федор Репнин крадется, подходит к покоям Екатерины. Вдруг слышит голос: «Император скончался!!!»

Федора это не останавливает. И он врывается в покои Екатерины, чтобы совершить задуманное.

Вокруг начинается суета и хаос. Но Федора Репнина не останавливает даже смерть Петра. Он входит в палаты императрицы с обнаженным клинком. И видит перед собой двух вооруженных гвардейских офицеров. Екатерина была готова к тому, что ее придут убивать.

Федор ранит одного противника. Ему удается ускользнуть от другого. Он убегает от преследования.

Федор врывается в покои Марии. Просит ее собираться сейчас же. Бежать – сейчас или никогда. Мария решается на побег. Они бегут. Но их настигают на окраине Петербурга. Бьют палками, гонят раздетыми через весь город обратно во дворец. Федора Репнина четвертуют на следующий день. Марии Катемир как колдунье коротко остригут рыжие волосы и отправят в отцовское имение – в Царицыно, что под Москвой.
В старину Царицыно называли проклятым местом. Сюда и была сослана молдавская княжна, фрейлина двора, первая светская львица, последняя любовь Петра Первого – Мария Кантемир, чары которой рухнули с рождением мертвого ребенка, которого называли мертвым Тамерланом.
Здесь в Царицыно, Мария уже не протягивала ладонь к звездам, а просила у неба одного – смерти ненавистной соперницы, погубившей ее саму, возлюбленного императора Петра и духа Тамерлана, Хромого Тимура.
И однажды в ночном небе Мария увидела знак – три кольца Тамерлана. Она громко засмеялась и упала без чувств. Екатерина вскоре умерла. Но Мария не избавилась этим от проклятия, а только усугубила его.
Бессонница вконец измучила ее. Она ночи напролет бродила по царицынскому парку. Сама себе выжгла на ладони три кольца. Пыталась вновь обрести чары.
Почувствовав приближение смерти, Мария сожгла бесценные документы, среди которых были ее дневники, письма брата – поэта Антиоха Кантемира, записки Петра и самое дорогое воспоминание – послание от Тамерлана – несколько слов на тюркском и рисованный тушью портрет маленькой девочки.
Мария искупала грехи, строила церковь в селе Улиткино, которое позже было переименовано в Марьино, дарила иконы и церковную утварь. Спасло ли это ее от проклятия Екатерины? Большой вопрос.
По одной версии Мария на смертном одре шептала: «Иду к тебе, Пётр» По другой версии что-то бормотала на персидском. А кто-то даже слышал имя Тамерлана. Здесь на глубине пяти метров под храмом равноапостольной Марии Магдалины покоится прах княжны Кантемир. Она до конца жизни хранила верность своей первой и единственной любви – императору Петру Первому.


© Copyright: Сергей Михайлович Решетников, 2008
Свидетельство о публикации №208100300211
Список читателей / Версия для печати / Разместить анонс / Заявить о нарушении правил
Рецензии
Написать рецензию
Действительно очень таинственный такт нашей истории.
"Так как в свое время по каким-то мистическим причинам Хан Темир – её дальний предок повернул войска от Москвы, в то время когда победа была близка. "