Первая крымская элегия

 Ищу твои лики храню твои ники,
 из Крыма бегу, как побитый Деникин,
 не Мики я Рурк, чтоб скитаться по пляжам,
 где музыка -лишь ресторанная лажа.

 Лежак к лежаку, как моржовое лежбище,
 маржа на мороженом, древние кладбища,
 твои черепки и твои черепа,
 там, где в можжевеловой роще тропа.
 
 Не надо ни зелья другого, ни яда,
 лишь взгляда кессонного, полунаяда,
 иль полубогиня с фронтонов надтреснутых,
 чтоб раз утонув, никогда не воскреснуть.

 Лежать мне на дне корабельным обломком,
 у суши пучиною взятым оброком.
 Я сущее бездны. Иона  хронический.
 Моллюска тугой завиток ионический.

 Я буква твоих затонувших надгробий,
 которым забвение- вечной наградой,
 ограда витой виноградной поковки,
 прибежище мидий, парковка покоя.
 
 Уже отзвенело ударами крыльев,
 отхлынуло вдруг и повторно накрыло,
 не мясо ведь криля, не фри из рапана,
 а меж виноградников эта тропа на
 
 гОру, зовущая в высь аки по суху
 в полынном венце и с испытанным посохом.
 Взойду, как бывало, хламида, как парус,
 с мечтательным Сашею Грином  на пару. 
 
 Прощай побережье Марины и Макса
 и профиль в скале, как посмертная маска,
 вы максимум мой , как горы экспонента,
 что - не для музейного лишь экспоната.
 
 Сонаты синкопа, скопление звёздное,
 зависшее крымскою ночью над бездною,
 не бездари к струнам твоим прикасались,
 их звуки -мне в руки наследством достались.


На снимке: пляж в Новом Свете.
Крым. Авгусст 2014.