Книга

Время давно уже перевалило за полночь, по оконному стеклу мягко барабанил дождь, не перекрывая шума дорог. По другую сторону стекла, в комнате, было непривычно тихо. На кровати лежала девушка, ее огненные волосы растеклись кипучей лавой по подушке, а серый взгляд в противовес этому был до жути стеклянным. Нет, конечно же, она была жива, иначе в комнате было бы еще тише. Она вспоминала все, что было в ее жизни, вспоминала упоенно, четко обрисовывая в воображении каждую деталь, но чего-то не доставало до полноты картины. Она силилась это понять уже достаточно давно, но у нее это явно не получалось.

...Июнь. Экзамены. Провалы, взлеты, с горем пополам скомканные халаты, растерянные мысли и разорванные методички. Неожиданные встречи, неверные поцелуи (впрочем, как выяснилось позже, верность не была бы никогда оправданной тратой времени и душевных сил). Череда побегов, возвращений и прочих невероятных событий.

Июль. Слезы, улыбки, ворох разлетающихся бумаг, сотни чужих рук и толпы людей, проходящих сквозь одну маленькую дверь, нелепо выкрашенную в розовый цвет. Опрокинутые столы и люди, разлетающиеся от ее рук, как от эпицентра взрыва. Порой казалось, что ее излишне кудрявые волосы стоят непослушным стогом, напоминающим формой ядерный "грибок". Она же думала, что если бы мысли могли излучать радиоактивность при особом напряжении и желании, то она фонила бы на всю округу, заставляя счетчики Гейгера сходить с ума.

Август. Горы пакетов, пакеты гор, непокоренные горные выси и явно горская упрямость. Переезды, страхи, сменяющиеся ненавистью и одновременно с этим являющиеся ключом к свободе. Бряцание великого множества маленьких флаконов о жестяные стенки и пролитое масло апельсина. Одуревшая от запахов, перемещений и криков кошка. Десятки книг, кипы надежд и маленький моток голубой ленты, сумевшей поселить глубокое разочарование в душе.

Сентябрь. Долгожданное одиночество, нескладывающиеся диваны невыясненной конструкции, запертая на балконе осень и абсолютно новая жизнь. Чужой дом с чужими людьми, но зато до боли свой плюшевый тигр.

До всего этого были двенадцать лет более или менее осознанной суматохи, такой же агональной беготни и событий, резко сменяющих друг друга в общей какофонии ее жизни и оставляющих только смутно-яркие воспоминания и мелкие, но такие важные детали.

С возрастом, правда, жизнь текла быстрее и все неожиданнее в поворотах своего русла. Поначалу жизнь петляла так, как того хотела сама девушка, записывавшая свои пожелания в блокнот. Поначалу юное создание забавлялось тем, что буквально является персонажем собственноручно недописанной книги. Поначалу она думала, что если и захочет все изменить, то ей это будет стоить пары абзацев, написанных неразборчивым почерком. Поначалу ей казалось, что это она пишет книгу. После выяснилось, что это книга пишет ее.

Поэтому-то в комнате и было так непривычно тихо. Повзрослевшая, но все еще такая маленькая, дурочка лежала на кровати, раскидав свои неестественно рыжие волосы по мягкому пространству и молчаливо выкатывая слезы на поверхность стеклянно-серых глаз - книга решила сама дописаться, но уже без ее участия. Странное, всеобъемлющее разочарование заполняло мысли девушки: она не была главной героиней своей, казалось, книги. Настолько же странное облегчение витало над нею: пешкой быть все же куда проще.