Вопрос

Мой дом опустел, я прогнал сам себя. Блёклая краска пола. Наступал один из дичайших вечеров. Тусклое небо за окном, дома. За стеной – ругань алкашей. Дышится как-то особенно тяжело, плотно, воздух кажется смолистым. Пустота накрывает волна за волной это пространство, вызывая бурю. Контраст ненависти, надежды и сильнейшего страха – всё это опоясывало, сдавливало, порождало желание уничтожиться, стереться из программы жизни. Время от времени в коридор – покурить, крутить это колесо смерти снова и снова, ждать неизвестного тебе самому чуда, надежды выйти из этого замкнутого круга.
Тишина даёт человеку повод для осознания, диалог. Она может служить чем-то обличающим, способным осудить, это комфортное условие для совести. Совесть может утихнуть на фоне шума, ярких пятен. Она может на время отойти в тень, но впоследствии всё же её возвращение может быть ознаменовано горькими сожалениями.
Я столкнулся с этим, с важной мыслью о том, что ошибки призваны либо подтолкнуть человека обновлению, либо толкнуть его на ещё более грубое преступление перед собственной душой, на ещё большее унижение и нерешительность, слабость, лишая способности увидеть хоть сколько-нибудь сути. Омерзительно холодно. Темно от того, что солнце правды не освещает пути, наощупь продвигаться нет смысла, когда нет ориентира, способного направить и объяснить, и нужно искать что-то новое, созидать мир заново, искать ключи к новому вдоху и движению. Старые законы вновь, сегодня, сейчас не сработают. Ошибка в том, что я слишком привязан к прошлому, оно живо, чувствуется его запах, оно притягивает к себе, связывает крепкими узами.
Не понимаю до сих пор, люблю ли я её? Люблю ли теперь? Что же она такое? Нечто нелепое, комичное и запутавшееся в собственных поэтических догмах, в сфере художественного тумана. В ней живёт какая-нибудь хорошая книжка про любовь, тургеневское чувство красоты, мягкости во всём. Вспоминаю, как иронично я поглядывал на неё, видя совершенно детский и наивный ход мысли, она буквально верила в какую-то детскую сказку, провозглашала себя в ней королевой. Неимоверная ложь во всём, неискоренимая неповоротливость, часто натянутая эмоция, самоэкзальтация, отчуждённость. Она так и не стала мне родной, но всё же где-то родственна. Я полюбил в ней именно то, чего опасался, а именно – ложь. Было так необходимо в неё поверить, утопить себя в ней, чтобы там на глубине увидеть дорогу к счастью. Но усилия к самообману истощались, всё чаще врывалась осознание того, что нужно выплывать, выныривать, отрывать всё внутреннее, что успело срастить с этим, как-то идти. Обман оказался просто обманом, туман был красив, но вскоре он рассеялся. Жутко? Получился причудливый портрет змеи с детской улыбкой.
И что же теперь? Прибегнуть к механистичночти,к автоматизму, «жить». Вновь искать новую ложь, иллюзию и фантазию. Она несомненно способна утешить, но за этим всем требуется плата размером в боль. Круговорот бреда.
И всё же интересно это самое состояние надежды. Оно толкает маховик, придает импульс. На самом деле очень воинственное чувство, оно и даёт это «ни смотря ни на что», «любой ценой». Оно презирает уродливое лицо обстоятельств, насыщая воображение цветными картинками. Хороший наркотик, кстати сказать. Однако не следует забывать свою участь всегда оказываться на краю бездны, чтобы вторить с ней о безнадёжности.