Laura Лора Палмер

Лора (Laura) - исповедь девушки, которая сожгла свою жизнь дотла. Ее смерть стала катализатором для развития сюжета культового сериала. Она добровольно участвовала в программе "Обеды на колесах", была королевой бала в своей школе и вела двойную жизнь - кокаин, насилие, бордель, расположенный вблизи от города к северу от канадской границы. 22 июля 1988 года в своем дневнике она записала: "Я краду гордость, надежду, уверенность..."

I

Интересно,
Мечтают ли птицы о том,
Чтобы ходить в школу, на работу, рыбалку?
Или чтобы вместо перьев на них красовались платья?
Интересно, а что там вдали,
К северу от нашего города.
Будь я птицей, улетала бы за пределы
Разума бездомного.
Бездонного.
То, что во мне таится
О том никому неведомо.
То мой секрет, моя тайна,
Впитавшая не одно поколение.
И загадка моя не во мне –
Они лишь фантом.
Совиный фантом.
И загадка моя лишь в огне –
Что всегда идет за тобой.
Огонь всегда идет за тобой.
Мне сова шепчет презренно:
Ты не будешь смеяться с друзьями,
Ты не станешь взрослеть вместе с ними,
Если только не дашь ты мне слово,
Не выдать в толпе мое имя,
Если только не сможешь присниться
Самой себе в красном танце,
С перевертышем во рту
Застрелиться.
Утопиться
Без доли сомнения.
Шею просунуть в петлю,
Чтобы больше не чувствовать
Себя разветвленной
На пацифистское,
Но грязное растление.

II

Я терпела боль,
Наслаждалась иногда своими ранами.
И порой у меня появлялось
Ощущения тепла и радости
Между ногами.
И на лице.
Я терпела страдание
И боль
Сушеную чернику
В ключице.
С каждым разом, с каждым мгновением
Он подбирался всё ближе.
Я изо всех сил пыталась разобраться –
Кто меня насилует такую вот сильную.
Ему посвящала стихи,
И все сны принадлежали ему,
И дневниковые записи тоже.
Всё – ему.
Каждый раз, когда пишу о нём –
Он появляется в окне, комнате,
Он во рту у меня.
Он внутри у меня.
Я параноик.
Жизнь распалась на эпиграммы,
Присыпанные кокаином.
Я звала ночью: «Мама! Мама!»,
Когда меня он насиловал.
Я молилась дьяволу слёзно,
Когда он проникал горячо
В мою душу, разделяя порознь
Сам себя.
И меня.
Такую молочную.
Я молилась богу и гневно
Обвиняла его в карме грязной.
Мне хотелось разнообразного,
Чтобы воздух проникал посмертно в вены
Случайностями.
Имитируя крики совиные,
Он метался по комнате в такт
Песни смертной.
Протянутой.
Вытянутой,
Сливающейся в похабный гул кабака.

Я завтра умру.
И в миг поменяется мир
В гуще синего бархата леса.
Я стану последним пассажиром
Ягодного вереска.
И когда ночью рвались страницы
Из моего дневника,
Я кричала изогнутыми струнами:
«Я твоя».
И когда совы заветные
Взорвутся мглистым вигвамом,
Я уйду туда, где рассветы
Растекаются по розовым скалам.
Где туманы стращают прохожих,
А верхушки сосновые жадные
Молча стоят.
Водопадами ноют молитвы,
Я уйду к тому, что оставит
После меня одинокие мили
И в сущности – мои
Интимные рифы,
Что в оргазме бога истошно бранят.

III

Под тенью сонных звёзд
Я странствием полна.
В свободе кроется уродства красота
И в центре солнца моего
Надломился сердца лёд.
Я даже не смогла открыть свой нежный рот…
На вдохе: «Я твоя!».

Переворотный пик, экстаз,
Божественный синдром.
О, хоть бы раз
Меня покинул ночью он.
Ведь я безумна
И
Неровные поклоны
Сгущаются в анфас.

Под тенью сонных звёзд
Болезненные стоны.
А мёртвых воскрешать нельзя.
И помнят боль
Бесплодные фантомы –
Лишь выдох: «Я твоя».

Слышишь, я боюсь смерти. Её одной.
Она – сова. Никто не поверит моим
Истошным словам.
Я уже ищу место, предназначенное там.
В аду.
Слышишь, я боюсь смерти.
Я боюсь, что больше никогда не приду.
Я видела красную комнату,
Людей, что танцуют и говорят немного криво.
Слышишь, я знаю кто Он.
Кто любит меня без сомнения лихо.

Я никогда не хотела узреть холмы и огонь,
Что сжигает грешников.
Никогда не хотела видеть его,
И впускать в свою жизнь безбилетную.

Прошу тебя, Дневник!
Помоги мне рассказать людям:
Я не хотела становиться, кем стала.
Просто так вышло.
Просто прелюдии
Меня слишком часто внутри сокращали.

Я не в силах от него избавиться.
Глухая ночь поджидает
И улыбается вскользь.
Я лежу на кровати израненная.
Я глажу себя и смотрю на него.
Пожалуйста, Боже, спаси меня,
Убей скорее.
В объятия синих лесов упаду,
Меня схоронят так быстро,
Что даже не поймут,
Что я умерла,
Что вовсе умерла,
Навсегда умерла.
И больше никогда не приду.

И едва сова прикоснется,
Я уйду без слез и прощаний.
И найдёт моё тело без чаек
Один из жителей боли.
Не смогу я позвать на помощь,
Мои руки ломают о спину,
Чьи-то пальцы впиваются в ногти,
Чей-то голос впивается в уши,
Манит в лес тот самый – безумный,
Где сквозь сосны плачут столетья.
И в кошмарном сне рукоблудном
Я встречаю его безбилетного.
И насилует мой разум спокойно он,
Меня насилует – прекрасную,
Меня - неправую, порочную, сточную,
Мертвую.
Лору.

Эпилог

Где-то в душном лесу
Двойники без движения
Смеются, вывернув пальцы
На мертвенно-бледных руках.
Меня ко мне же несут.
Я кричу: «Мама! Мама!»,
Но в синих лесах
Меня никогда не найдут.
Я – Лора Палмер:
Страдалица, бессмысленная жертва,
Сонных артерий тень, два пальца в рот,
Я - нежная птица, разрыв девственной плевы,
Мне сердце изнасиловал Боб.
Мне сердце изнасиловал Бог.
Мой мир изнутри выжигал своим телом,
И нервно сжимал с отрадой соски.
На утро бросал меня полуистлевшую.
Я шептала в никуда:
«Помоги!»
Я шептала в пустоту:
«Я твоя!»,
Но рая не было и когда я умерла.
Я умерла.

Adam Kesher
Июнь, 05/2014


#poetry #AdamKesher #LauraPalmer #DavidLynch #TwinPeaks #AngeloBadalamenti #depression #melancholia #heaviness #rape #ravishment #forest #wood #fogs #loneliness #debauchery #убийство #wisdom #phantoms #moans #death #inhale #exhale #fear #hell #fire #god #room #curves